Португальские письма
В Бежу меня поманила эта картинка. Так бывает: увижу изображение какого-то места, и нет мне покоя - хочется посмотреть своими глазами.
Бежа оказалась скромным южным городком, из тех, где время не движется. Немного античнoсти, немного средневековья, чуть-чуть современности. На окраине старого города - небольшой кларитинский монастырь, ныне - региональный музей с традиционным набором: изразцы, живопись, алтарная скульптура.
И маленькая экспозиция, посвященная одной книге: "Cartes de Amor".
Мне бы присмотреться к ней получше, но, как это обычно случается, осознание увиденного пришло спустя изрядное время. На выставке были "Lettres Portugaises Traduites" - любовные письма португальской монахини. "Сие и монаси приемлют", ага.
С "Португальскими письмами" меня познакомили когда-то давно очерки Романа Белоусова "О чем умолчали книги" - маленькие литературные расследования, рассказывающие о том, что на самом деле стоит за популярными книжными сюжетами.
"Португальские письма" к популярным, пожалуй, не отнесешь. Но история их появления была необычной, а сами письма задевали за живое несдерживаемой страстью.
В 1669 г. во Франции вышла маленькая книжечка, содержавшая перевод 5 писем, написанных некой португальской монахиней, соблазненной и покинутой французским офицером. Сорок страниц обжигали исступленным монологом, бессвязным, горячечным потоком откровений неистового любовного недуга, "mal de amor", проходящих через восторг, надежду, тоску, отчаяние, гнев, смирение и муку к горькому опустошению.
"Я предназначала вам свою жизнь, лишь только я увидела вас.
Я умирала от страха, что вы можете изменить мне, я хотела видеть вас каждое мгновение, и это не было возможным; я была смущена опасностью, которой вы подвергались, проникая в монастырь, я была ни жива ни мертва, когда вы находились при армии, я была в отчаянии, что не могу стать красивее и более достойной вас, я роптала на скромность своего положения, я нередко задумывалась над тем, что привязанность, которую вы, по-видимому, испытывали ко мне, может в чем-либо повредить вам; мне казалось, что я любила вас недостаточно сильно, я опасалась гнева своей родни против вас.
Если мне было бы возможно выйти из этого злополучного монастыря, я не стала бы дожидаться в Португалии исполнения ваших обещаний; я решилась бы без оглядки отыскать вас, последовать за вами, любить вас всюду на свете.
Ваша честь понуждала вас покинуть меня, но разве я сколько-нибудь щадила свою?
Я ненавижу вас за вашу искренность, разве я просила вас сообщать мне правду с подобной откровенностью? Почему вы не оставили мне моей страсти?
Я поддалась своему страстному влечению, и следствием столь приятного и счастливого начала явились лишь слезы, лишь вздохи, лишь горестная смерть, и я ничем не могу этому помочь.
Подумайте о моих великих страданиях, о шаткости моих решений, о противоречивости моих чувствований, об отсутствии меры в моих письмах, о моем доверии, о моем отчаянии, о моих желаниях, о моей ревности!
Я видела, как вы уезжали, я не могу надеяться увидеть ваше возвращение, а между тем я еще дышу.
С недавних пор меня сделали привратницей в этом монастыре; все те, что обращаются ко мне, думают, что я безумна, я не знаю, что отвечаю им.
Что сталось бы со мною, увы, без той ненависти, без той любви, которые переполняют мое сердце?
Я благодарю вас в глубине сердца за отчаяние, которому вы причина, и я ненавижу покой, в котором я жила, прежде чем узнала вас.
Но я ведь более ничего не хочу от вас, что за безумие так часто повторять одни и те же вещи; надо расстаться с вами и более не думать о вас..."
"Португальские письма" поразили современников искренностью и силой чувства. В очень короткое время вышло несколько переизданий. Книгa вышла в Англии, Италии, Германии, Испании... Но не в Португалии - во всяком случае, официально. Первое португальское издание "Писем" появилось только в 1819. Португалия не горела желанием посвящать широкую общественность в историю запретной страсти. Впрочем, на известность книги это не повлияло.
Популярность писем безвестной монахини была столь велика, что название книги стало нарицательным, означая страстные любовные послания. Довольно быстро определили и вероятного адресата: Ноэль Бутон, граф де Сен-Леже, маркиз де Шамильи всю жизнь провел на поле брани и умер маршалом Франции в весьма преклонных годах, но тогда, в 1669 он был блестящим молодым офицером, неплохо проявившим себя в испанской кампании и вскоре назначенным командиром полка, расквартированного в Беже. Пребывание в крошечном глухом городишке вполне могла скрасить пикантная интрижка, о которой молодой француз немедленно забыл, получив новое назначение.
Правда, тогда же появились и сомнения в подлинности писем. Эпистолярные романы были известны со времен античности, и критики находили определенное сходство "Писем" с "Героидами" Овидия и "Фьямметтой" Боккаччо. Высказывалось и предположение, что "португальские" любовные эпистолы - всего лишь результат популярной салонной игры "Валентинки" (да-да, те самые, что в куда более примитивном варианте дошли до наших дней). Главным же аргументом противников "Португальских писем" была уверенность в неспособности женщины обладать выдающимся литературным дарованием, писать столь искренне и пылко.
В 1810 году скептики были повержены сообщением известного эллиниста и библиофила Жан-Франсуа Буассонада о находке издания 1669 года, на котором имелась надпись: "Монахиня, написавшая эти письма, звалась Марианой Алькафорада, из монастыря в Бежа, между Эстремадурой и Андалузией".
Вдохновленные этим открытием португальские исследователи установили, что в XVII в. в монастыре св. Зачатия города Бежа действительно находилась некая Мария-Анна Алькофорадо, дочь состоятельного местного землевладельца. Марианна родилась 22 апреля 1640, в десятилетнем возрасте ее отправили в монастырь, где она и провела всю свою последующую жизнь, скончавшись в возрасте 83 лет. Несмотря на некоторые расхождения биографии Марианны Алькофорадо с текстом "Писем", все, казалось бы, говорило о том, что история несчастной любви обрела, наконец, имя. В 1888 году вышел биографический роман португальского писателя и историка Лусиано Перейра "Сестра Мариана, португальская монахиня", посвященный жизни самой знаменитой уроженки города Бежа и предполагаемым обстоятельствам появления "Португальских писем".
Трагическая страсть продолжала привлекать читателей, и "Португальские письма", уже с именем Марианы Алькофорадо на обложке, выходили на разных языках. Изображений сестры Марианы не сохранилось, и художники давали волю воображению.
В 1946 году Анри Матисс проиллюстрировал очередное французское переиздание "Писем португальской монахини".
Увы, к этому времени уже стала известна печальная правда - письма оказались удачной мистификацией. В рукописном отделе парижской Национальной библиотеки обнаружилось прямое указание на то, что автором книги был ее "переводчик" - Габриэль-Жозеф Гийераг.
Завсегдатай светских салонов, острослов, приятель Расина, Мольера и Буало, Гийераг был хорошо образован, начитан и литературно одарен. Между прочим, именно Гиераг дал Мольеру идею "Тартюфа". Таланты Гийерага были оценены высоко - в год выхода "Португальских писем" он получил должность кабинет-секретаря Людовика XIV. Не ограничиваясь придворными обязанностями, Гийераг продолжал вращаться в литературных кругах и редактировать "Газетт де Франс". Упражнялся он и в галантном стихосложении, выпустив в 1669 году сборник "Валентинки". Сборник предваряло пояснение:
"Игра в Валентинки изобретена давно, однако в стихах они стали писаться сравнительно недавно; вот те из них, что попали мне в руки. Правила игры в Валентинки таковы: на шестидесяти листочках пишутся имена тридцати мужчин и тридцати женщин, затем на других шестидесяти листках записывается шестьдесят мадригалов. Вытягивают наугад листок с мужским именем и другой - с женским, а также два мадригала, тем самым узнают, что же они говорят друг другу. Будут ли эти мадригалы соответствовать истине или нет, - но в любом случае они произведут забавный эффект, и я надеюсь, что разнообразием своим это множество эпиграмм развлечет тебя, читатель."
Прозаическое вступление "Валентинок" перекликалось с предисловием к изданным в том же году "Португальским письмам":
"С великим трудом и усердием нашел я возможность достать точную копию перевода пяти Португальских писем, которые были написаны к одному знатному человеку, служившему в Португалии. Я увидел, что все лица, знающие толк в чувствах, либо восхваляют их, либо разыскивают их с таким рвением, что я подумал, что доставлю им особое удовольствие, напечатав эти письма. Я не знаю ни имени того, к кому они были написаны, ни того, кто перевел их, но мне представилось, что я не вызову их неудовольствия, сделав эти письма всеобщим достоянием."
Да и отдельные строчки стихов Гийерага подозрительно напоминали яркие пассажи "Португальских писем".
Итак, через три с половиной века после появления "Писем португальской монахини" пришлось признать, что написаны они не в Португалии и не монахиней. И все же окончательной уверенности в том, был ли Гийераг автором изящного литературного упражнения в жанре эпистолографии, вдохновлялся ли он отголосками некой реальной истории или действительно выступил переводчиком случайно попавшей к нему любовной переписки, нет. Слишком уж яркий образ встает со страниц "Португальских писем".
Португальская монахиня с разбитым сердцем снова и снова появлялась на страницах книг: в 1992 в Бразилии был издан перевод на португальский с именем Марианы Алькофорадо на титуле; в 1998 году вышел роман американской писательницы Кэтрин Ваз "Мариана". Не в силах смириться с тем, что письма о любви, написанные столь сильно и страстно, оказались не более чем салонной забавой, канадская актриса и писательница Мириам Сир в 2006 опубликовала книгу "Letters of a Portuguese Nun: Uncovering the Mystery Behind a 17th Century Forbidden Love" - "Письма португальской монахини: в поисках разгадки тайны запретной любви". Опираясь на исторические документы, Сир вновь выдвинула предположение, что "Португальские письма" были действительно написаны в Беже сестрой Марианой. В книге была сделана попытка воссоздать ее романтическую связь с Ноэлем Бутоном. Споря с главным аргументом в пользу авторства Гийерага, Сир отмечала, что по французским законам того времени издатель, действительно, обязан был в разрешении на публикацию указать имя автора - или составителя, каковым, видимо, и был Гийераг, ничего сравнимого с "Письмами португальской монахини" не создавший. Видимо, магия "Португальских писем" такова, что читатель их поневоле склоняется к мысли, что девушка, тоскующая о неверном возлюбленном у зарешеченного окошка, должна иметь неподдельную кровь, плоть и имя.
Габриэль-Жозеф Гийераг, граф де Лавернь, отдав дань литературным упражнениям, выбрал себе дипломатическую карьеру, в которой немало преуспел.
Но в истории он остался как автор маленькой книжки о преданной любви.
Бежа оказалась скромным южным городком, из тех, где время не движется. Немного античнoсти, немного средневековья, чуть-чуть современности. На окраине старого города - небольшой кларитинский монастырь, ныне - региональный музей с традиционным набором: изразцы, живопись, алтарная скульптура.
И маленькая экспозиция, посвященная одной книге: "Cartes de Amor".
Мне бы присмотреться к ней получше, но, как это обычно случается, осознание увиденного пришло спустя изрядное время. На выставке были "Lettres Portugaises Traduites" - любовные письма португальской монахини. "Сие и монаси приемлют", ага.
С "Португальскими письмами" меня познакомили когда-то давно очерки Романа Белоусова "О чем умолчали книги" - маленькие литературные расследования, рассказывающие о том, что на самом деле стоит за популярными книжными сюжетами.
"Португальские письма" к популярным, пожалуй, не отнесешь. Но история их появления была необычной, а сами письма задевали за живое несдерживаемой страстью.
В 1669 г. во Франции вышла маленькая книжечка, содержавшая перевод 5 писем, написанных некой португальской монахиней, соблазненной и покинутой французским офицером. Сорок страниц обжигали исступленным монологом, бессвязным, горячечным потоком откровений неистового любовного недуга, "mal de amor", проходящих через восторг, надежду, тоску, отчаяние, гнев, смирение и муку к горькому опустошению.
"Я предназначала вам свою жизнь, лишь только я увидела вас.
Я умирала от страха, что вы можете изменить мне, я хотела видеть вас каждое мгновение, и это не было возможным; я была смущена опасностью, которой вы подвергались, проникая в монастырь, я была ни жива ни мертва, когда вы находились при армии, я была в отчаянии, что не могу стать красивее и более достойной вас, я роптала на скромность своего положения, я нередко задумывалась над тем, что привязанность, которую вы, по-видимому, испытывали ко мне, может в чем-либо повредить вам; мне казалось, что я любила вас недостаточно сильно, я опасалась гнева своей родни против вас.
Если мне было бы возможно выйти из этого злополучного монастыря, я не стала бы дожидаться в Португалии исполнения ваших обещаний; я решилась бы без оглядки отыскать вас, последовать за вами, любить вас всюду на свете.
Ваша честь понуждала вас покинуть меня, но разве я сколько-нибудь щадила свою?
Я ненавижу вас за вашу искренность, разве я просила вас сообщать мне правду с подобной откровенностью? Почему вы не оставили мне моей страсти?
Я поддалась своему страстному влечению, и следствием столь приятного и счастливого начала явились лишь слезы, лишь вздохи, лишь горестная смерть, и я ничем не могу этому помочь.
Подумайте о моих великих страданиях, о шаткости моих решений, о противоречивости моих чувствований, об отсутствии меры в моих письмах, о моем доверии, о моем отчаянии, о моих желаниях, о моей ревности!
Я видела, как вы уезжали, я не могу надеяться увидеть ваше возвращение, а между тем я еще дышу.
С недавних пор меня сделали привратницей в этом монастыре; все те, что обращаются ко мне, думают, что я безумна, я не знаю, что отвечаю им.
Что сталось бы со мною, увы, без той ненависти, без той любви, которые переполняют мое сердце?
Я благодарю вас в глубине сердца за отчаяние, которому вы причина, и я ненавижу покой, в котором я жила, прежде чем узнала вас.
Но я ведь более ничего не хочу от вас, что за безумие так часто повторять одни и те же вещи; надо расстаться с вами и более не думать о вас..."
"Португальские письма" поразили современников искренностью и силой чувства. В очень короткое время вышло несколько переизданий. Книгa вышла в Англии, Италии, Германии, Испании... Но не в Португалии - во всяком случае, официально. Первое португальское издание "Писем" появилось только в 1819. Португалия не горела желанием посвящать широкую общественность в историю запретной страсти. Впрочем, на известность книги это не повлияло.
Популярность писем безвестной монахини была столь велика, что название книги стало нарицательным, означая страстные любовные послания. Довольно быстро определили и вероятного адресата: Ноэль Бутон, граф де Сен-Леже, маркиз де Шамильи всю жизнь провел на поле брани и умер маршалом Франции в весьма преклонных годах, но тогда, в 1669 он был блестящим молодым офицером, неплохо проявившим себя в испанской кампании и вскоре назначенным командиром полка, расквартированного в Беже. Пребывание в крошечном глухом городишке вполне могла скрасить пикантная интрижка, о которой молодой француз немедленно забыл, получив новое назначение.
Правда, тогда же появились и сомнения в подлинности писем. Эпистолярные романы были известны со времен античности, и критики находили определенное сходство "Писем" с "Героидами" Овидия и "Фьямметтой" Боккаччо. Высказывалось и предположение, что "португальские" любовные эпистолы - всего лишь результат популярной салонной игры "Валентинки" (да-да, те самые, что в куда более примитивном варианте дошли до наших дней). Главным же аргументом противников "Португальских писем" была уверенность в неспособности женщины обладать выдающимся литературным дарованием, писать столь искренне и пылко.
В 1810 году скептики были повержены сообщением известного эллиниста и библиофила Жан-Франсуа Буассонада о находке издания 1669 года, на котором имелась надпись: "Монахиня, написавшая эти письма, звалась Марианой Алькафорада, из монастыря в Бежа, между Эстремадурой и Андалузией".
Вдохновленные этим открытием португальские исследователи установили, что в XVII в. в монастыре св. Зачатия города Бежа действительно находилась некая Мария-Анна Алькофорадо, дочь состоятельного местного землевладельца. Марианна родилась 22 апреля 1640, в десятилетнем возрасте ее отправили в монастырь, где она и провела всю свою последующую жизнь, скончавшись в возрасте 83 лет. Несмотря на некоторые расхождения биографии Марианны Алькофорадо с текстом "Писем", все, казалось бы, говорило о том, что история несчастной любви обрела, наконец, имя. В 1888 году вышел биографический роман португальского писателя и историка Лусиано Перейра "Сестра Мариана, португальская монахиня", посвященный жизни самой знаменитой уроженки города Бежа и предполагаемым обстоятельствам появления "Португальских писем".
Трагическая страсть продолжала привлекать читателей, и "Португальские письма", уже с именем Марианы Алькофорадо на обложке, выходили на разных языках. Изображений сестры Марианы не сохранилось, и художники давали волю воображению.
В 1946 году Анри Матисс проиллюстрировал очередное французское переиздание "Писем португальской монахини".
Увы, к этому времени уже стала известна печальная правда - письма оказались удачной мистификацией. В рукописном отделе парижской Национальной библиотеки обнаружилось прямое указание на то, что автором книги был ее "переводчик" - Габриэль-Жозеф Гийераг.
Завсегдатай светских салонов, острослов, приятель Расина, Мольера и Буало, Гийераг был хорошо образован, начитан и литературно одарен. Между прочим, именно Гиераг дал Мольеру идею "Тартюфа". Таланты Гийерага были оценены высоко - в год выхода "Португальских писем" он получил должность кабинет-секретаря Людовика XIV. Не ограничиваясь придворными обязанностями, Гийераг продолжал вращаться в литературных кругах и редактировать "Газетт де Франс". Упражнялся он и в галантном стихосложении, выпустив в 1669 году сборник "Валентинки". Сборник предваряло пояснение:
"Игра в Валентинки изобретена давно, однако в стихах они стали писаться сравнительно недавно; вот те из них, что попали мне в руки. Правила игры в Валентинки таковы: на шестидесяти листочках пишутся имена тридцати мужчин и тридцати женщин, затем на других шестидесяти листках записывается шестьдесят мадригалов. Вытягивают наугад листок с мужским именем и другой - с женским, а также два мадригала, тем самым узнают, что же они говорят друг другу. Будут ли эти мадригалы соответствовать истине или нет, - но в любом случае они произведут забавный эффект, и я надеюсь, что разнообразием своим это множество эпиграмм развлечет тебя, читатель."
Прозаическое вступление "Валентинок" перекликалось с предисловием к изданным в том же году "Португальским письмам":
"С великим трудом и усердием нашел я возможность достать точную копию перевода пяти Португальских писем, которые были написаны к одному знатному человеку, служившему в Португалии. Я увидел, что все лица, знающие толк в чувствах, либо восхваляют их, либо разыскивают их с таким рвением, что я подумал, что доставлю им особое удовольствие, напечатав эти письма. Я не знаю ни имени того, к кому они были написаны, ни того, кто перевел их, но мне представилось, что я не вызову их неудовольствия, сделав эти письма всеобщим достоянием."
Да и отдельные строчки стихов Гийерага подозрительно напоминали яркие пассажи "Португальских писем".
Итак, через три с половиной века после появления "Писем португальской монахини" пришлось признать, что написаны они не в Португалии и не монахиней. И все же окончательной уверенности в том, был ли Гийераг автором изящного литературного упражнения в жанре эпистолографии, вдохновлялся ли он отголосками некой реальной истории или действительно выступил переводчиком случайно попавшей к нему любовной переписки, нет. Слишком уж яркий образ встает со страниц "Португальских писем".
Португальская монахиня с разбитым сердцем снова и снова появлялась на страницах книг: в 1992 в Бразилии был издан перевод на португальский с именем Марианы Алькофорадо на титуле; в 1998 году вышел роман американской писательницы Кэтрин Ваз "Мариана". Не в силах смириться с тем, что письма о любви, написанные столь сильно и страстно, оказались не более чем салонной забавой, канадская актриса и писательница Мириам Сир в 2006 опубликовала книгу "Letters of a Portuguese Nun: Uncovering the Mystery Behind a 17th Century Forbidden Love" - "Письма португальской монахини: в поисках разгадки тайны запретной любви". Опираясь на исторические документы, Сир вновь выдвинула предположение, что "Португальские письма" были действительно написаны в Беже сестрой Марианой. В книге была сделана попытка воссоздать ее романтическую связь с Ноэлем Бутоном. Споря с главным аргументом в пользу авторства Гийерага, Сир отмечала, что по французским законам того времени издатель, действительно, обязан был в разрешении на публикацию указать имя автора - или составителя, каковым, видимо, и был Гийераг, ничего сравнимого с "Письмами португальской монахини" не создавший. Видимо, магия "Португальских писем" такова, что читатель их поневоле склоняется к мысли, что девушка, тоскующая о неверном возлюбленном у зарешеченного окошка, должна иметь неподдельную кровь, плоть и имя.
Габриэль-Жозеф Гийераг, граф де Лавернь, отдав дань литературным упражнениям, выбрал себе дипломатическую карьеру, в которой немало преуспел.
Но в истории он остался как автор маленькой книжки о преданной любви.