Монпелье: жизнь стен
Мелодичное имя Монпелье переводится совсем не благозвучно - "лысая гора". Впрочем, есть и другие версии, более льстящие самолюбию горожан. В отличие от соседних Нима и Нарбонна, Монпелье совершенно незатронут римской цивилизацией, он возник позже, в средневековье, как торговый город французского Средиземноморья. Правда, средиземноморским Монпелье можно назвать с натяжкой, до моря добрый десяток километров - регулярные пиратские рейды отпугнули основателей города от прибрежной полосы. Зато со средневековьем все в порядке, узкие улицы старого центра больше напоминают бойницы, едва пропускающие свет. Кое-где в мостовую вделаны металлические бляшки с изображением раковины: Монпелье - важный пункт на французском отрезке паломнического пути в Саньяго-де-Компостелу.
Когда-то Монпелье, как и полагается средневековому городу, был обнесен рвом и крепостной стеной с 25 башнями, из которых сохранилось две - Сосновая и Бабот. Сосновая получила свое имя из-за двух сосен, выросших на ее стенах. По местной легенде, знаменитый Нострадамус предсказал, что город будет существовать, пока на башне растут сосны. Долгие годы жители Монпелье бережно сохраняли деревья, однако по мере того как сосны росли и крепли, башня разрушалась, и в начале XIX века сосны с башни убрали. Башня Бабот не может похвастаться красивой легендой, но свое имя во французскую историю все же вписала: в 1783 физик Луи-Себастьян Ленорман отважно сиганул вниз с ее вершины, держа в руках изобретенный им конусообразный купол со стропами и сиденьем, проще говоря, парашют. Само слово «parachute» придумал тоже Ленорман.
Эффектные остроконечные башни есть и у старинного собора святого Петра, к которому примыкает гордость города - медицинский факультет Университета Монпелье, одного из старейших в Европе, 1160 года основания, главного конкурента Сорбонны. Вход в него охраняют фигуры выдающихся французских врачей Бартеза, одного из главных авторов знаменитой "Энциклопедии" Дидро и д’Аламбера, и Лапейрони, придворного врача Людовика XV, который добился, чтобы будущих хирургов и цирюльников учили отдельно, до того всем кровопускателям выдавался единый диплом. В середине XVI века в Медицинской школе Монпелье был открыт первый зал, куда мог прийти любой желающий и посмотреть, как препарируют трупы. Визитеры, правда, должны были обладать крепкими нервами - трупы были не первой свежести и вонь стояла несусветная. Тем не менее, репутация школы от этого только крепла. В свое время медицине в Монпелье обучались Нострадамус и Франсуа Рабле. Выпускники медицинского факультета до сих пор произносят клятву, в которой фигурирует имя Рабле.
Но едва ли не более чтится имя скромного профессора ботаники Жюля-Эмиля Планшона. В конце XIX века Европу потрясла Великая виноградная чума, уничтожившая 90% виноградников Франции. Планшон определил источник болезни - завезенное из Америки насекомое филлоксеру. Планшон предложил и лекарство: прививать европейскую лозу к корневищу американской, устойчивой к филлоксере. Спасителю национального достояния в Монпелье поставили памятник. Деньги на памятник собрали по подписке все виноградари мира, на пьедестале красуется надпись "Виноградари - Планшону", а рядом высажена виноградная лоза.
Дух студенческой вольницы в Монпелье ощутим на каждом шагу. Единороги с романтичного монумента в честь кровопролитного сражения при Клостеркампе непочтительно украшены пивными бутылками, а старинные уличные указатели соседствуют с ярким стрит-артом.
Самые эффектные творения принадлежат группе Mad'Art, работающей в технике trompe l'oeil - фрески-обманки. Вот этот парный фасад на самом деле - унылый и плоский брандмауэр, ловко замаскированный под объем и населенный разнообразными персонажами. Граница между натурой и живописью практически незаметна, живой газон без предупреждения переходит в нарисованные ступени, а фальшивый велосипед неотличим от настоящего.
Из чердачного окна выглядывает сам Мишель Нострадамус, а ниже на балконе расположился с мольбертом местный уроженец - художник-импрессионист Фредерик Базиль. Виды фамильного поместья в окрестностях Монпелье - частый сюжет его картин.
Неподалеку, у церкви святого Роха расположилось еще одно творение Mad'Art. Тут без исторических отсылок, просто бытовая сценка.
Парень с рюкзаком, видать, паломник - фотографирует не что-нибудь, а символы апостола Иакова - раковины и флаг с изображением святого.
Отражение в нарисованных окнах самое что ни на есть реалистичное: напротив старинная церковь с готической розеткой и острыми скатами. Даже девчонки, расположившиеся на ступенях, кажется, те же самые, что изображены на фасаде.
Глухая задняя стена в бедном окраинном квартале превращена в солидный буржуазный дом.
В эту часть города турист обычно не заглядывает. Куда заманчивее сходить в соседний район, занятый долгостроем (1978-2000!) знаменитого испанского архитектора Рикардо Бофиля. Некоторые, правда, уточняют - печально знаменитого. Квартал Антигона представляет бофилевский стиль во всей красе: могучие неоклассические формы и псевдоантичные статуи растянулись по прямой оси почти на километр. Патетические позы бронзовых человеков приводят в замешательство - уж нет ли здесь пародии на мечту о "прекрасном новом мире"?
Ощущение насмешки над публикой усиливается на берегу реки Лез, где возвышается реплика прекрасной и гордой Ники Самофракийской. У подножия ее темнеет современная бронза - "Неистовый Роланд" каталонского скульптора Апеллеса Феноза. Почему из героической поэмы Ариосто был выбран именно этот эпизод - мне невдомек. У меня было другое представление о Роланде. При взгляде же на эту композицию возникли совершенно не предусмотренные Ариосто ассоциации.
"Сталинский ампир" Бофиля несомненно задумывался в пару к террасному парку XVIII-XIX века Променад-дю-Пейру, украшенному триумфальной аркой, акведуком и водонапорной башней в виде классической беседки. Парк располагается на высоком холме, той самой "лысой горе", давшей название городу.
Когда-то Монпелье, как и полагается средневековому городу, был обнесен рвом и крепостной стеной с 25 башнями, из которых сохранилось две - Сосновая и Бабот. Сосновая получила свое имя из-за двух сосен, выросших на ее стенах. По местной легенде, знаменитый Нострадамус предсказал, что город будет существовать, пока на башне растут сосны. Долгие годы жители Монпелье бережно сохраняли деревья, однако по мере того как сосны росли и крепли, башня разрушалась, и в начале XIX века сосны с башни убрали. Башня Бабот не может похвастаться красивой легендой, но свое имя во французскую историю все же вписала: в 1783 физик Луи-Себастьян Ленорман отважно сиганул вниз с ее вершины, держа в руках изобретенный им конусообразный купол со стропами и сиденьем, проще говоря, парашют. Само слово «parachute» придумал тоже Ленорман.
Эффектные остроконечные башни есть и у старинного собора святого Петра, к которому примыкает гордость города - медицинский факультет Университета Монпелье, одного из старейших в Европе, 1160 года основания, главного конкурента Сорбонны. Вход в него охраняют фигуры выдающихся французских врачей Бартеза, одного из главных авторов знаменитой "Энциклопедии" Дидро и д’Аламбера, и Лапейрони, придворного врача Людовика XV, который добился, чтобы будущих хирургов и цирюльников учили отдельно, до того всем кровопускателям выдавался единый диплом. В середине XVI века в Медицинской школе Монпелье был открыт первый зал, куда мог прийти любой желающий и посмотреть, как препарируют трупы. Визитеры, правда, должны были обладать крепкими нервами - трупы были не первой свежести и вонь стояла несусветная. Тем не менее, репутация школы от этого только крепла. В свое время медицине в Монпелье обучались Нострадамус и Франсуа Рабле. Выпускники медицинского факультета до сих пор произносят клятву, в которой фигурирует имя Рабле.
Но едва ли не более чтится имя скромного профессора ботаники Жюля-Эмиля Планшона. В конце XIX века Европу потрясла Великая виноградная чума, уничтожившая 90% виноградников Франции. Планшон определил источник болезни - завезенное из Америки насекомое филлоксеру. Планшон предложил и лекарство: прививать европейскую лозу к корневищу американской, устойчивой к филлоксере. Спасителю национального достояния в Монпелье поставили памятник. Деньги на памятник собрали по подписке все виноградари мира, на пьедестале красуется надпись "Виноградари - Планшону", а рядом высажена виноградная лоза.
Дух студенческой вольницы в Монпелье ощутим на каждом шагу. Единороги с романтичного монумента в честь кровопролитного сражения при Клостеркампе непочтительно украшены пивными бутылками, а старинные уличные указатели соседствуют с ярким стрит-артом.
Самые эффектные творения принадлежат группе Mad'Art, работающей в технике trompe l'oeil - фрески-обманки. Вот этот парный фасад на самом деле - унылый и плоский брандмауэр, ловко замаскированный под объем и населенный разнообразными персонажами. Граница между натурой и живописью практически незаметна, живой газон без предупреждения переходит в нарисованные ступени, а фальшивый велосипед неотличим от настоящего.
Из чердачного окна выглядывает сам Мишель Нострадамус, а ниже на балконе расположился с мольбертом местный уроженец - художник-импрессионист Фредерик Базиль. Виды фамильного поместья в окрестностях Монпелье - частый сюжет его картин.
Неподалеку, у церкви святого Роха расположилось еще одно творение Mad'Art. Тут без исторических отсылок, просто бытовая сценка.
Парень с рюкзаком, видать, паломник - фотографирует не что-нибудь, а символы апостола Иакова - раковины и флаг с изображением святого.
Отражение в нарисованных окнах самое что ни на есть реалистичное: напротив старинная церковь с готической розеткой и острыми скатами. Даже девчонки, расположившиеся на ступенях, кажется, те же самые, что изображены на фасаде.
Глухая задняя стена в бедном окраинном квартале превращена в солидный буржуазный дом.
В эту часть города турист обычно не заглядывает. Куда заманчивее сходить в соседний район, занятый долгостроем (1978-2000!) знаменитого испанского архитектора Рикардо Бофиля. Некоторые, правда, уточняют - печально знаменитого. Квартал Антигона представляет бофилевский стиль во всей красе: могучие неоклассические формы и псевдоантичные статуи растянулись по прямой оси почти на километр. Патетические позы бронзовых человеков приводят в замешательство - уж нет ли здесь пародии на мечту о "прекрасном новом мире"?
Ощущение насмешки над публикой усиливается на берегу реки Лез, где возвышается реплика прекрасной и гордой Ники Самофракийской. У подножия ее темнеет современная бронза - "Неистовый Роланд" каталонского скульптора Апеллеса Феноза. Почему из героической поэмы Ариосто был выбран именно этот эпизод - мне невдомек. У меня было другое представление о Роланде. При взгляде же на эту композицию возникли совершенно не предусмотренные Ариосто ассоциации.
"Сталинский ампир" Бофиля несомненно задумывался в пару к террасному парку XVIII-XIX века Променад-дю-Пейру, украшенному триумфальной аркой, акведуком и водонапорной башней в виде классической беседки. Парк располагается на высоком холме, той самой "лысой горе", давшей название городу.
