Уплыть за край заката и достичь вечерних звезд, пока еще я жив
Когда-то давно статья в польском журнале привлекла меня именем Джона Хьюстона, а открыла Малькольма Лаури - англичанина, большую часть жизни прожившего вне Англии, много пившего, еще больше писавшего, но опубликовавшего всего один роман - "У подножия вулкана". Он выходил на русском в серии "Мастера современной прозы". В нем очень много слов, мало персонажей и всего один день жизни - День Мертвых, странный мексиканский праздник торжества смерти. Мучительная книга о плохом хорошем человеке, которому невыносимо, смертельно тошно от себя самого. Один из лучших англоязычных романов 20 века. Самые известные цитаты из него - на испанском:
"¿Le gusta este jardín, que es suyo? ¡Evite que sus hijos lo destruyan!" - Вам нравится этот сад? Он ведь ваш. Так смотрите, чтобы ваши дети его не погубили!
"No se puede vivir sin amar" - Невозможно жить без любви
В том же серийном черном томике была повесть "Лесная тропа к роднику", совсем небольшая. Вообще-то Лаури часто утомительно, избыточно многословен, и продираться сквозь бесконечные вербальные сплетения "У подножия вулкана" - задача не из легких. Но "Тропа" легка как дыхание. Вернее, как музыка - изящная, немного сбивчивая джазовая импровизация, безмятежно-счастливая мелодия тихого августовского дня. Узкая лесная тропинка, два человека - муж и жена, и их кошка, вприпрыжку бегущая рядом.
Джазист, забросивший свое ремесло, поселился с молодой женой на побережье тихоокеанского фиорда, среди пустующих большую часть времени дач и редких рыбацких домиков. Соседи немногочисленны и ненавязчивы, лес тих, а взморье изменчиво, и, может быть, впервые жизнь оказывается проста, чиста и блаженна, и этого достаточно. Достаточно.
"Сперва мы решили остаться здесь лишь до конца сентября. Но лето словно только начиналось, и вот уж подошла середина октября, а мы все не уезжали и по-прежнему ежедневно купались. Настал и конец октября, но все еще сияло, золотилось бабье лето, - а к середине ноября уже было решено зимовать...
Пришли первые заморозки и посеребрили бревна, прибившиеся к берегу, а когда купаться стало слишком холодно, мы заменили плавание прогулками по лесу, по ледяным кристалликам хрустящим под ногой, как леденцы. Затем наступила пора туманов; туман, случалось, падал на деревья инеем, и лес становился хрустальным."
В этой почти райской, монашеской умиротворенности, в ежедневных походах к роднику по лесной тропе к герою возвращается музыка: немного причудливым способом, через музыку слов и опыт счастья.
Лаури умер в 48 лет от лютой смеси алкоголя и барбитуратов. Несчастный случай - по заключению медэксперта. Самоубийство - по общему мнению. От автора романа об отчаянии, боли и неприкаянности другого и не ожидали. Хотя роман был закончен еще в 1945, а "Тропа" - о последних десяти годах жизни потом, после Джеффри Фермина, - кода и благословенный Элизиум в задуманном Лаури цикле произведений "Путешествие без конца", в котором "У подножия вулкана" должен был быть всего лишь одной из промежуточных частей.
А музыка у меня здесь не из "Тропы". Нет. Просто так захотелось. У Лаури звучал бы Бикс Бейдербек. Для меня пусть будет Компай Сегундо.
Вам нравится этот сад?..
Невозможно жить без любви...
"¿Le gusta este jardín, que es suyo? ¡Evite que sus hijos lo destruyan!" - Вам нравится этот сад? Он ведь ваш. Так смотрите, чтобы ваши дети его не погубили!
"No se puede vivir sin amar" - Невозможно жить без любви
В том же серийном черном томике была повесть "Лесная тропа к роднику", совсем небольшая. Вообще-то Лаури часто утомительно, избыточно многословен, и продираться сквозь бесконечные вербальные сплетения "У подножия вулкана" - задача не из легких. Но "Тропа" легка как дыхание. Вернее, как музыка - изящная, немного сбивчивая джазовая импровизация, безмятежно-счастливая мелодия тихого августовского дня. Узкая лесная тропинка, два человека - муж и жена, и их кошка, вприпрыжку бегущая рядом.
Джазист, забросивший свое ремесло, поселился с молодой женой на побережье тихоокеанского фиорда, среди пустующих большую часть времени дач и редких рыбацких домиков. Соседи немногочисленны и ненавязчивы, лес тих, а взморье изменчиво, и, может быть, впервые жизнь оказывается проста, чиста и блаженна, и этого достаточно. Достаточно.
"Сперва мы решили остаться здесь лишь до конца сентября. Но лето словно только начиналось, и вот уж подошла середина октября, а мы все не уезжали и по-прежнему ежедневно купались. Настал и конец октября, но все еще сияло, золотилось бабье лето, - а к середине ноября уже было решено зимовать...
Пришли первые заморозки и посеребрили бревна, прибившиеся к берегу, а когда купаться стало слишком холодно, мы заменили плавание прогулками по лесу, по ледяным кристалликам хрустящим под ногой, как леденцы. Затем наступила пора туманов; туман, случалось, падал на деревья инеем, и лес становился хрустальным."
В этой почти райской, монашеской умиротворенности, в ежедневных походах к роднику по лесной тропе к герою возвращается музыка: немного причудливым способом, через музыку слов и опыт счастья.
Лаури умер в 48 лет от лютой смеси алкоголя и барбитуратов. Несчастный случай - по заключению медэксперта. Самоубийство - по общему мнению. От автора романа об отчаянии, боли и неприкаянности другого и не ожидали. Хотя роман был закончен еще в 1945, а "Тропа" - о последних десяти годах жизни потом, после Джеффри Фермина, - кода и благословенный Элизиум в задуманном Лаури цикле произведений "Путешествие без конца", в котором "У подножия вулкана" должен был быть всего лишь одной из промежуточных частей.
А музыка у меня здесь не из "Тропы". Нет. Просто так захотелось. У Лаури звучал бы Бикс Бейдербек. Для меня пусть будет Компай Сегундо.
Вам нравится этот сад?..
Невозможно жить без любви...
Click to view