БАльмонт или БальмОнт?
В Шуе, на малой родине поэта Константина Бальмонта, его фамилию произносят и так и эдак.
Загадка? В общем-то, да, загадка в определенной степени. Но история эта напоминает историю превращения начинающего живописца испанца Пабло ПикАссо в знаменитого французского художника ПаблО ПикассО. Одним словом сказать, «офранцузел» испанец.
Схема, которая позволяет понять, как появляется родовая фамилия. Фамилия деда поэта еще "плавает".
Фото из краеведческого музея г.Шуи
Наш поэт в эмиграции побывал дважды. В 1906г он уехал во Францию из-за угрозы ареста за участие в революционных событиях 1905г и смог вернуться только через семь лет в связи с амнистией по случаю трехсотлетия дома Романовых. Еще раньше по стране гуляли его стихи, в которых легко угадывались российские нравы:
То было в Турции, где совесть - вещь пустая.
Там царствует кулак, нагайка, ятаган.
Два-три нуля, четыре негодяя
И глупый маленький султан.
Бальмонт, как никто из русских поэтов, много путешествовал, объехал Европу, побывал в Мексике, в Калифорнии, совершил кругосветку, посетив Африку, Австралию, Индонезию, Океанию и Индию. «Будем как солнце!» - восклицал поэт и дважды пытался покончить с собой. Он, как никто из русских поэтов, свободно или достаточно легко читал на десяти иностранных языках, изучив их самостоятельно. Но перед родным русским языком преклонялся, благоговея, боготворил его. Бальмонт с его обостренным чувством языка умер в эмиграции, во Франции, уехав туда вторично после голодной и холодной московской зимы 1920 года. Вторая эмиграция продлилась двадцать два с половиной года. В родной Шуе в последний раз он был в марте 1917 - меж двух революций.
Предками со стороны отца Бальмонта, Дмитрия Константиновича, по семейным преданиям, были переселившиеся в Россию шотландские или скандинавские моряки, а что касается родословной со стороны матери, то поэт заявлял, что его мать Вера Николаевна Лебедева будто бы происходила из древнего татарского рода, от князя Белый Лебедь Золотой Орды. Однако Бальмонт был большой мастер мистификации, любивший позу, театральность, эпатаж, не чуравшийся мифотворчества о себе. У поэта было шестеро братьев, понятно, что все они носители фамилии, которая установилась как БАльмонт, и их потомки тоже БАльмонты, а поэт стал БальмОнтом, видимо, еще во времена первой эмиграции. Совершенно точно, что к 1909г он уже был БальмОнтом, порукой тому рифма «Бальмонт - Геллеспонт» в обращенном к нему сонете Вячеслава Иванова (кстати, ИвАнова), где есть подспудный намек через посредство Пушкина на другого поэта - Байрона, который и переплывал Геллеспонт - пролив Дарданеллы между Европой и Азией, что вовсе не чуждо было и нашему поэту-путешественнику. И тот же Иванов в декабре 1917 в стихах, написанных по поводу юбилейных торжеств в честь Бальмонта, восклицал:
Бальмонт! Не юбилейный панегирик
Моя тебе, высокий брат, хвала,
Ремесленник святого ремесла
Безумью песен обреченный лирик!
Так что, уважая волю поэта, всегда говорю БальмОнт.
Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.
И чем выше я шел, тем ясней рисовались,
Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вдали раздавались,
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.
Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.
И внизу подо мною уж ночь наступила,
Уже ночь наступила для уснувшей Земли,
Для меня же блистало дневное светило,
Огневое светило догорало вдали.
Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.
1895г. Бальмонту 28 лет, и он чрезвычайно знаменит.