Давно хотела выяснить, что за стихи исполняют участники поэтических чтений в самом начале романа - самого Солоухина, или у этих поэтов есть прототипы.
Оказывается, есть!
Автор самого моего любимого оттуда стихотворения - Евгений Агранович. С удивлением узнала, что он также автор песен "Я в весеннем лесу пил березовый сок...", "От героев былых времен..." и стихотворения с частью перевода Киплинга "Отпуска нет на войне".
Моему поколению
Евгений Агранович
К неоткрытому полюсу мы не протопчем тропинки,
Не проложим тоннелей по океанскому дну,
Не подарим потомкам Шекспира, Родена и Глинки,
Не излечим проказы, не вылетим на Луну.
Мы готовились к этому, шли в настоящие люди,
Мы учились поспешно, в ночи не смыкая глаз...
Мы мечтали об этом, но знали прекрасно - не будет:
Не такую работу век приготовил для нас.
Может, Ньютон наш был всех физиков мира зубастей,
Да над ним ведь не яблоки, вражие мины висят.
Может быть, наш Рембрандт лежит на столе в медсанбате,
Ампутацию правой без стона перенося.
Может, Костя Ракитин из всех симфонистов планеты
Был бы самым могучим, осколок его бы не тронь.
А Кульчицкий и Коган - были такие поэты! -
Одиссею бы создали, если б не беглый огонь.
Нас война от всего отделила горящим заслоном,
И в кольце этих лет такая горит молодежь!
Но не думай, мой сверстник, не так уж не повезло нам:
В эти черные рамки не втиснешь нас и не запрешь.
Человечество будет божиться моим поколеньем,
Потому, что мы сделали то, что мы были должны.
Перед памятью нашей будет вставать на колени
Исцелитель проказы и покоритель Луны.
1944, 2-й Белорусский фронт
Вот это стихотворение - чудесное, Киплиннговское, ЖюльВерновское, Гриновское! -
оказывается, принадлежит перу Наума Коржавина (Солоухин цитирует его неточно)
С корабля пообрезали шлюпки
Чтоб надежд не оставалось ложных
Капитан, покусывая трубку,
Проходил сухой и непреложный.
Появлялся в аварийных пунктах
И тогда ,завидев командира,
Моряки вытягивались вструнку
И телами заслоняли дыры...
Райским садом миражи им были
И мечты их - голубое небо в марте!
А земля, к которой люди плыли,
Тонкой линией была на карте!
(Сам Коржавин цитирует его так:
"С корабля посбрасывали шлюпки,
Чтоб надежд не оставалось ложных.
Капитан, покусывая трубку,
Проходил сухой и непреложный.
Горизонт из туч был будто соткан,
Били волны, было судно в крене.
Он ходил обычною походкой,
С видом, исключающим крушенье..."
А вот из стихотворения Ксении Некрасовой Солоухин цитирует (и тоже неточно) всего одну фразу, замечательную:
"В траве лежало озеро с отбитыми краями". Как ни странно, стихотворение это нашлось.
Урал
Лежало озеро с отбитыми краями...
Вокруг него березы трепетали,
И ели, как железные, стояли,
И хмель сучки переплетал.
Шел человек по берегу - из леса,
В больших болотных сапогах,
В дубленом буром кожухе,
И за плечами, на спине,
Как лоскут осени -
лиса
_____Висит на кожаном ремне...
Я друга из окошка увидала,
Простоволосая,
С крыльца к нему сбежала.
Он целовал мне шею,
плечи,
руки.
И мне казалося, что клен могучий
Касается меня листами.
Мы долго на крыльце стояли.
Колебля хвойными крылами,
Лежал Урал на лапах золотых.
Электростанции,
Как гнезда хрусталя,
Сияли гранями в долинах.
И птицами избы
На склонах сидят
И желтыми окнами
В воду глядят.
И единственное стихотворение этого поэтического вечера мне не удалось найти. А жаль, оно мне тоже нравится:
"Вот она, степная небылица,
До лесов распахнутая тьма,
Выжигают очи кобылицам
Звезды бессарабского клейма."