Российская экономика и российский рынок
Занимательная статья с телеграмм канала НеЭкономика. Рекомендую.
Вчера мы отпраздновали День России - праздник, значение которого мало кто понимает, а те, кто понимают, трактуют по-разному, иногда прямо противоположным образом. Тем не менее, это хороший повод для того, чтобы сделать серию постов про российскую экономику. Как заметили наши читатели, а некоторые даже и написали нам об этом, мы, действительно, публикуем мало новостей, касающихся российской экономики. Это не случайно. Российские новости в большинстве своем скучны.
Дело не в том, что мы ставим своей непременной целью развлекать читателей (хотя мы и стараемся по возможности это делать). Дело в том, что в этих новостях обычно нет ничего нового и тем более поучительного.
Российская экономика устроена очень просто, можно даже сказать, примитивно.
Все, что с ней происходит и может произойти - обычно понятно заранее, равно как заранее понятно, как будут реагировать власти на то или иное изменение ситуации.
Что-то действительное новое и необычное происходит крайне редко. А то, что происходит в промежутках, с нашей точки зрения, до статуса новостей не дотягивает. В последующих постах мы попробуем эту точку зрения обосновать.
Чтобы немного понимать про российскую экономику.
На 1 января 2006 года индекс РТС - долларовый индекс российской фондовой биржи достиг отметки 1315 пунктов. Сегодня, спустя долгие 14 лет индекс РТС составляет 1238 пунктов. Примерно на том же уровне. Слегка ниже. Конечно, на протяжении этих лет происходило много разного.
Индекс поднимался до отметки 2460 пунктов - это было в мае 2008 года, то есть 12 лет назад.
Сейчас он в 2 раза меньше. Он падал до 545 пунктов - это произошло всего лишь через 10 месяцев после достижения максимального значения. Сегодня он немногим более, чем в 2 раза выше.
Тем не менее, на протяжении 14 лет российский фондовый рынок топчется на месте. Мы знаем, что фондовый рынок - это не экономика. Но для человека, занимающегося инвестициями в фондовый рынок - это важно.
Принято сетовать на то, что современная Россия является сырьевым придатком мировой экономики, что главным экспортным товаром, приносящим основную долю валютных доходов, является продукция топливно-энергетического комплекса. Так вот, давайте уясним себе раз и навсегда - России очень повезло, что у нее есть возможность играть роль сырьевого придатка в мировом разделении труда.
Трудно, практически невозможно себе представить, как бы мы жили, если бы такой возможности у нас не было.
Ближайший аналог - Аргентина.
В конце 19-го и начале 20-го веков Аргентина и Россия по экономической структуре во многом были близнецами-сестрами.
Такова, по крайней мере, точка зрения Роберта Аллена - выдающегося экономического историка, который в своей книге «От фермы к фабрике: новая интерпретация советской промышленной революции» весьма одобрительно относится к советской индустриализации, которая дала возможность совершить рывок в развитии.
Это уже другой вопрос, что в конечном счете импульс индустриализации иссяк, и сегодня мы вновь можем сравнивать себя с Аргентиной.
Так как же живет Аргентина, у которой, в отличие от России нет нефти (вроде бы нашли, но к разработке в широких масштабах еще не приступили)? Правда, у нее в силу климатических преимуществ гораздо более продуктивное сельское хозяйство, продукцией которого она кормит весь мир (и отчасти нас), и могла бы производить еще больше, если бы был спрос.
Аргентина живет от дефолта к дефолту. Наберет денег у кредиторов, проест их и ждет, пока кредиторы забудут. Потом опять. И опять. Кредиторы - они же экономикс изучали, и поэтому не могут понять, в чем проблема. Вот их и разводят время от времени. Правда, один из дефолтов, а именно тот, который случился в 2001 году, чуть было полностью не разрушил страну, на время ввергнув ее в утопию из «Безумного Макса».
Пока Россия остается сырьевым придатком, ей это, слава богу, не грозит.
Итак, нефть является важным фактором, определяющим состояние российской экономики.
Могут, конечно, возразить, и часто это делают, что, мол, Россия не только нефть и газ продает на мировом рынке. Это правда. Но значение нефти и газа заключается в том, что их экспорт приносит рентный доход, то есть существенный избыток средств по сравнению с издержками. Наличие ренты позволяет обеспечивать существование не только тех, кто непосредственно занят в этой отрасли, но и множества людей, не имеющих отношения к добыче и транспортировке энергоресурсов.
Из других экспортных товаров высокую ренту приносит, пожалуй, только продукция Норникеля, но это несопоставимые суммы.
Все остальное: черная и цветная металлургия, химическая промышленность (нефте- и газо-химия), лесная и целлюлозно-бумажная отрасли, производство пшеницы и подсолнечника - это низкорентабельные высококонкурентные сырьевые отрасли, динамика которых задается мировым спросом, который вот уже десятилетие как стагнирует.
Особых перспектив расширения производства здесь нет (кроме, возможно, газо-химии).
Конечно, хорошо, что эти отрасли есть. Они позволяют обеспечивать существование миллионов людей, занятых в них и функционирование связанной с ними системы городов, хотя и на не очень высоком уровне.
Но, как мы уже несколько раз успели убедиться, нефть критически важна для функционирования российской экономики. Стоит нефтяным ценам упасть, и экономика начинает сжиматься, а доходы населения падают.
Можно было бы ожидать, что повышение цен будет приводить к росту экономики.
Один раз такое уже было, в «ревущие нулевые». Тогда в период с 2001-2007 среднегодовая цена на нефть Brent устойчиво росла с 23$ до 69$, а ВВП России ежегодно рос в среднем на 5.7%, причем в 2007 году прирост составил 8.5%. Но, опять-таки, мы уже имели случай убедиться, что то, что сработало один раз, перестало работать.
В период 2011-2013 годов среднегодовая стоимость барреля нефти, быстро восстановившаяся после мирового финансового кризиса, превышала 100$, а средние темпы прироста - только 3.3%, причем в 2013 году этот показатель составил скромные 1.8%. Хотя сегодня даже такие темпы вызывают ностальгию. Почему так? Почему повышение цен на нефть перестало работать?
Для этого нам необходимо понять, как работает эффект внутреннего рынка (не следует путать с эффектом домашнего рынка в модели Диксита-Стиглица-Кругмана и новой теории международной торговли).
Основной принцип эффекта внутреннего рынка можно сформулировать следующим образом: не тратить время на перевозку воздуха. Хотя пример, который мы приведем, касается воды.
В начале 90-х годов в Россию стали завозить пакетированные фруктовые и овощные соки, которые стали вытеснять аналогичную унылую советскую продукцию в трехлитровых стеклянных банках.
Хотя о советском мандариновом соке мы до сих пор сожалеем - он был чертовски хорош, а если смешать его, сами понимаете, с чем, так и вообще прекрасен. Прочь, прочь воспоминанья!
Вообще-то мы не об этом.
Так вот, люди тогда были сплошь нищие, к новому продукту непривычные, поэтому потребление было невелико. Тогда соки в страну завозились. Однако по мере того, как их потребление росло: и доходы понемногу стали увеличиваться, и потребительские вкусы изменились - импортеры призадумались. Они поняли, что по большей части ввозят в Россию воду и платят за это немалые деньги. А в России и своей воды полно. Так почему бы не завозить просто концентрат (объемы гораздо меньше), а разбавлять и пакетировать (благо картон в России тоже производится) прямо на месте.
При маленьких объемах потребления это было бы невыгодно. Современное высокопроизводительное дорогое оборудование, чтобы оно окупилось, должно быть загружено по максимуму. Но при больших объемах выгоды очевидны. Так в России появились мощности по разливу соков. Ну, а потом по мере того, как люди становились богаче и потребление соков росло, стало выгодно и пищевое сырье производить внутри страны.
В «ревущие нулевые» (мы используем это выражение по аналогии с «ревущими двадцатыми» в США, теми самыми, которые закончились Великой депрессией, как наши нулевые закончились Великой рецессией) реальные доходы населения быстро увеличивались.
В среднем за 2001-2007 прирост реальных располагаемых доходов составлял 11.8% - вдвое выше прироста ВВП (5.7%). Кроме того, именно в нулевые началась массовая раздача потребительских кредитов. Объемы потребления всего и вся, преимущественно импортного, быстро росли.
И в соответствии с эффектом внутреннего рынка в стране стали массово создаваться сборочные производства: автомобилей, холодильников, стиральных машин и прочее. Ведь что такое импортный холодильник? Это некий объем иностранного воздуха в оболочке. Зачем возить воздух? Можно взять отечественный и заключить его в оболочку прямо на месте. А уж детали оболочки и всякую начинку можно компактно упаковать и привезти.
Кроме того, многие материалы и детали производились внутри Российской Федерации и производились дешево: черные и цветные металлы, продукция химической и целлюлозно-бумажной промышленности, фурнитура всякая.
Так что иногда требовалось просто импортировать необходимое оборудование.
Вследствие действия эффекта внутреннего рынка снижалась безработица, росли заработные платы, а вместе с тем росло потребление, что усиливало действие эффекта внутреннего рынка.
Важным фактором, усиливавшим действенность эффекта внутреннего рынка, была четырехкратная девальвация рубля, произошедшая в 1998 году.
В 2006 - первой половине 2008 года благодаря этим процессам (а также пузырю на жилищном рынке, о котором мы позже скажем) можно было подумать, а многие не только думали, но и говорили, что теперь экономика развивается на своей собственной основе, независимо от цен на нефть.
Это, конечно, была иллюзия. Некоторые до сих пор хотели бы в нее вернуться.
Вернемся опять к России и эффекту внутреннего рынка.
В свое время мы потратили много времени, изучая данные Росстата по доле импорта отдельных товаров в их товарных ресурсах. К сожалению, данные эти весьма отрывочны. Их главное назначение - показывать начальству успехи в импортозамещении, а не помогать исследователям в анализе экономических тенденций. Впрочем, что тут сетовать. Так и должно быть
Тем не менее, даже то, что есть, наглядно показывает действие принципа «не платить за перевозку воздуха». Доля импортных товаров с большим объемом «воздуха», то есть таких, у которых отношение стоимости к весу/объему низкое, росла. А доля товаров относительно высокой удельной стоимостью относительно веса/объема - падала или оставалась неизменной на уровне близком к 100%. К первым, как мы уже говорили, относятся холодильники, стиральные машины, автомобили, а также мебель.
Ко вторым - часы, телевизоры, пылесосы. Да, в пылесосах воздух тоже есть, но по сравнению с холодильником - гораздо меньше.
Любопытно сравнить велосипеды и мотоциклы. Доля отечественных велосипедов, конечно же, в подавляющем большинстве своем собираемых из импортных деталей, как и все остальное, из года в год растет. Там отношение стоимость к объему невелико. А у мотоциклов это отношение гораздо выше, поэтому мотоциклы сплошь импортные.
К тому же российский рынок мотоциклов мал, поэтому в любом случае затеиваться с созданием их производства внутри страны невыгодно.
Так вот, про то, почему рост цен теперь не приводит к бурному росту экономики, как это было в ревущие нулевые.
Дело в том, что связанные эффектом внутреннего рынка инвестиции делались не под текущую ситуацию, а с учетом ожиданий.
А ожидания тогда были, если кто помнит, ого-го какие!
Мало кто сомневался, что нефть в самом ближайшем будущем будет стоить 200$ за баррель. Россия бросала вызов аж самой Португалии, грозя обойти ее по показателю ВВП на душу населения.
Везде и всюду царила эйфория.
Естественно, ожидалось, что спрос будет продолжать расти гигантскими темпами. И под этот будущий спрос создавались огромные производственные мощности.
А потом спрос рухнул, а мощности остались.
Так что теперь, даже если потребление растет, никакого инвестиционного всплеска ждать не следует. Весь прирост спроса вполне может быть удовлетворен на уже имеющихся мощностях.
А раз инвестиции не делаются, то и не появляются связанные с ними мультипликативные эффекты: рост зарплат, увеличение спроса, новые инвестиции и так далее.
В России, в отличие от США, общий коэффициент загрузки мощностей официально не рассчитывается.
Только по отдельным отраслям.
Однако все, кто этим вопросом занимается, сходятся на том, что в целом производственные мощности в России сегодня используются на 60-65%.
Конечно, тут наверняка учтены еще остатки советских мощностей, которые вряд ли кто-то будет когда-нибудь использовать (хотя исключения бывают).
С другой стороны, мощности в добывающей промышленности используются весьма интенсивно, работая на повышение общего коэффициента.
Но в любом случае, свободный запас их огромен и еще долго будет давить на экономику, ограничивая потенциал ее роста.
Можно сравнить этот показатель с американским, тем более что как раз сегодня появились свежие данные. Так вот, в апреле, в самый разгар коронакризиса загрузка производственных мощностей в США составляла 64% (для России это показатель хорошего года). В мае этот показатель незначительно подрос - до 64.8%.
В обычное время загрузка мощностей в последние годы колеблется в диапазоне 75-80%. И это считается плохим показателем, который ограничивает потенциальные темпы роста экономики и инфляции.
Что касается промышленного производства в США, то в мае оно хоть и незначительно, но начало расти: на 1.4% относительно апреля. Но при этом оно остается на 15.3% ниже уровня прошлого года. Но, конечно, ажиотаж вызвали данные по розничным продажам в США, которые выросли на 17.7% по отношению к маю, более чем вдвое превысив прогнозы (8%).
Фондовый рынок растет, восстанавливая потери прошлой недели.