Знание и истина
Следующий текст скопирован из книжки для дальнейшего прочтения в пути. Уважаемым сэрам можно не читать.
Глава 4
КЛАССИФИКАЦИЯ ЗНАНИЯ
Три формы познания
Махаяна традиционно различает два или три вида познания. Эту классификацию можно считать эпистемологической, поскольку в ней, с религиозной точки зрения, показаны степень охвата человеческого знания и его сущность. Целью ее является уяснение того, какой вид человеческого знания наиболее надежен и важен в деле уничтожения неведения и достижения просветления. Одной из школ махаяны, обращающей большое внимание на подобное разграничение в области теории познания, является йогачара Асанги и Васубандху. Аанкаватара, Сандхинирмочана и некоторые другие сутры, на которых школа основывает свое учение, говорят о трех видах знания. Впрочем, литература сутр, как правило, не рассматривает данную тему детальным образом: она просто классифицирует знание и указывает, какая его форма наиболее приемлема для буддистов. Чтобы получить более полное и четкое объяснение, следует обратиться к абхидхарма-питаке этой школы. Среди наиболее известных текстов этой школы йогачары упомянем Виджнянаматру Васубандху с его же комментариями и «Компедиум махаяны» Асанги. Нижеследующие положения извлечены главным образом из этих источников. Три вида знания по классификации йогачары таковы: 1) парикалпита (иллюзия), 2) паратантра (относительное знание), 3) паринишпанна (абсолютное знание).
Иллюзия
Иллюзия (парикалпита)f если говорить языком Канта, есть нечто чувственно воспринятое вне координации с категориями рассудка, иначе говоря, это чисто субъективное явление, не удостоверенное объективной реальностью и критическим суждением. До тех пор, пока мы не пытаемся делать практические выводы из иллюзии, она не представляет опасности; в ней нет зла, по крайней мере с религиозной точки зрения. Иллюзия восприятия - психический факт, и, как таковой, он достоверен. Прямая палка в воде выглядит изогнутой по причине рефракции света; отсеченная конечность зачастую ощущается человеком, поскольку его нервная система еще не приспособилась к ее отсутствию. Все это, впрочем, естественные иллюзии. Несомненно, они точно передают определенные чувственные впечатления, и их координированный характер с необходимостью устанавливает объективную реальность. Смысл всего этого таков: здравые суждения и адекватное поведение должны быть основаны на критическом познании, а не на иллюзорных предпосылках. Рассуждая в таком духе, махаянисты заявляют, что эгоизм, взращиваемый обыденными умами, принадлежит к типу знания, основывающемуся на иллюзорных предпосылках, хотя и иного порядка, и что те, кто ревностно цепляются за эгоизм как за последний оплот, являются приверженцами интеллектуального обмана и подобны оленю, который, как безумный, несется к воде, завидев ее мираж в пустыне, или обезьяне, которая пытается поймать отражение луны в воде. Поскольку уверенность в существовании метафизического деятеля, пребывающего за пределами наших психических функций, не подтверждается опытом и здравым смыслом, она является только продуктом субъективности непросветленного. Вдобавок к этому этическому и философскому эгоцентризму все формы мировоззрения, основанные на зыбком фундаменте субъективной иллюзии (такие как фетишизм, идолатрия, антропоморфизм, антропопсихизм и т. п.), тоже следует отнести к парикалпита-лакшане как учения, содержащие иллюзорные предпосылки.
Относительное знание
Паратантра-лакшана, основана на относительном знании или, лучше сказать, на знании закона относительности. Согласно этому воззрению, все в мире имеет относительное, условное существование, ничто не обладает абсолютной реальностью, свободной от тех или иных ограничений. Это довольно похоже на выдвинутую современными учеными-агностиками теорию, согласно которой человек не обладает способностью рационально преодолевать закон относительности. Паратантра-лакшана, таким образом, - это знание, происходящее из нашего повседневного общения с внешним миром. Она имеет дело с наивысшими абстракциями, которые мы способны извлечь из своего чувственного опыта. Паратантра-лакшана позитивистична, в строжайшем смысле этого слова. Она говорит, что универсум существует только относительным образом и что наше знание является неизбежно ограниченным. Даже самое высокое абстрагирование не может переступить пределы закона относительности. Мы не в состоянии постичь первопричину и высшую цель существования; кроме того, нет и необходимости стремиться выйти за пределы бытия, ибо это неизбежно ввергает в хаос мистических фантазий. Таким образом, паратантра-лакшана по самому своему духу является позитивизмом, агностицизмом и эмпиризмом. Хотя буддисты йогачары, естественно, не используют все эти новомодные философские термины, все-таки интерпретация реальности, подразумеваемая в них, укладывается именно во второй вид знания. Мировоззрение, построенное на паратантре, как считают последователи махаяны, обоснованно в том, что касается чувственного знания, но оно не исчерпывает всей сферы человеческого опыта, ибо не затрагивает нашу духовную жизнь - наше сокровенное сознавание. Есть нечто в человеческой душе, что отказывается довольствоваться простой систематизацией - в виде так называемых законов природы - тех многообразных впечатлений, которые мы получаем от внешнего мира. Есть какое-то уникальное ощущение, или чувство, или стремление, как бы ни называть его, в сокровенной глубине нашего сердца, которое невозможно ясно описать, а можно лишь намекнуть на него или предположить его. Как представляется, это своеобразное мистическое сознание, несмотря на свою неопределенность, знает и смысл нашего бытия, и смысл вселенной. Разум, конечно, может стараться всеми тонкими доводами убедить нас подавить это беспокойное чувство и удовлетвориться систематизацией так называемых природных законов. Но соглашаться с ним - значит обманывать себя: ведь разум - лишь слуга сердца, и чтобы не впадать в противоречия с самим собой, он должен приноравливаться к потребностям сердца. Иными словами, нам надо выйти за узкие пределы обусловленности и увидеть, какие необходимые постулаты лежат в основе нашей жизни и нашего опыта. Познание этих необходимых положений жизни образует, согласно йогачаре, третий вид знания, а именно паринишпанналакшану.
Абсолютное знание
Паринишпанна-лакшана буквально означает мировоззрение, выстроенное на основе самого совершенного знания. В соответствии с ним вселенная является монистикопантеистической системой. В то время как эмпирические вещи регулируются природными законами, которые характеризуют обусловленность и индивидуация, эти законы отнюдь не охватывают все переживания, которые содержатся в тайниках нашего сердца. Должно существовать нечто (и таково абсолютное требование человечности, высший постулат существования) - называй его Волей, или Разумом, - которое, поддерживая и оживляя все существа, формирует основу космической, этической и религиозной жизни. Эта высшая Воля, или Разум, или оба они вместе, могут быть названы Богом; однако махаянисты называют это - с религиозной стороны - Дхармакаей, с онтологической - Бхутататхатой, с психологической - бодхи или самбо дхи. И они считают, что это нечто должно быть имманентно вселенной, проявляясь во всех ее уголках и во все времена; оно должно быть причиной вечного творения; оно должно быть принципом нравственности. Если это так, каким образом мы придем к познанию его присутствия? Буддисты отвечают, что когда наш ум очищен от иллюзий, предрассудков и эгоистических помыслов, он становится прозрачным, способным отражать истину, словно зеркало, очищенное от пыли. Обретаемое таким образом просветленное сознание конституирует так называемую паринишпанну - самое совершенное знание, которое ведет к нирване, окончательному спасению и вечному блаженству.
Представления о мире, основанные на трех видах знания
Читателю станет понятно, почему школа йогачара различала три разновидности мировосприятия, базирующиеся на трех видах знания. Парикалпита-лакшана - самая примитивная и наивная из них. Впрочем, и в наш просвещенный век большинство людей разделяет взгляды, которые суть не что иное, как парикалпита. Материальное существование, как оно является нашим чувствам, для них - истинная реальность. Похоже, они не могут сбросить гнет эгоцентрических иллюзий и наивного реализма. Их Бог должен быть непременно трансцендентным и антропоморфным, постоянно вмешиваться в мирские дела по своей прихоти. Насколько отличается мир, в котором существует множество таких непросветленных умов, от мира в представлении будд и бодхисаттв! Немецкий мыслитель Гартман* справедливо замечает, что культура обыденных людей по меньшей мере на век отстает от культуры интеллектуальной элиты. Но самое интересное здесь то, что, несмотря на их невежество и суеверные представления, волны всеобщей трансформации все же несут этих людей к предназначению, о котором, скорее всего, они не имеют ни малейшего представления. Паратантра-лакшана идет еще дальше, однако она содержит в себе фундаментальное заблуждение, а именно упорное, самопротиворечивое неприятие того, что постоянно открывает нам наш сокровенный опыт. Наш рассудок в одиночку не в состоянии постичь тайну целостности бытия. Для того чтобы достичь высшей истины, мы должны смело погрузиться туда, где царит абсолютная тьма, препятствующая свечению разума. Эту область, которая является лишь пространством религиозного сознания, большинство рационалистов избегает под тем предлогом, что рассудок по самой своей природе не способен ее постичь. Но единственный путь, который ведет нас к окончательному умиротворению устремлений души, лежит за пределами ограниченного мышления и относится к вере, коренящейся в сердце как sine qua поп* его существования и жизненности. А под верой я имею в виду праджню (мудрость), трансцендентальное знание, которое исходит напрямую из сознающей сущности Дхармакаи. Ум, утомившись от бесплодных поисков истины и блаженства в многословии философии и абсурде ритуализма, в конце концов обнаруживает, что он полностью умиротворен, что его ласкают лучи божественного величия, - и у него нет сомнения, откуда оно, ведь это состояние исполнено сверхземного блаженства, и кроме него, ничего больше не ощущается. Буддизм именует это возвышенное духовное состояние нирваной, или мокшей; и представлением о мире, которое естественным образом вытекает из этого субъективного идеального просветления, является паринишпанна-лакшана.
Два типа знания
В другой разновидности индийской махаяны - школе мадхьямики Нагарджуны различаются не три, а два типа знания, однако йогачара и мадхьямика приходят, в сущности, к одним и тем же выводам.2 В философии мадхьямики выделяются два вида знания, или две истины, - самвритти- и парамартха-сатья, т. е. условная и трансцендентальная истины. Мы читаем в «Мадхьямика шастре» Нагарджуны
На двух истинах основано Священное учение будд - Условной и трансцендентальной. Те, кто не знает Различение двух истин, Не знает сущность Буддизма, полную смысла.
Условная истина охватывает иллюзорное и относительное знание по классификации йогачары, а трансцендентальная истина соответствует абсолютному познанию. Объясняя эти две истины, философы мадхьямики постоянно использовали термины шунъя и ашунъя, «пустота» и «непустота», которые, к несчастью, стали причиной непонимания христианскими учеными трансцендентальной философии Нагарджуны. Абсолютная истина по своей глубинной сути пуста, ибо она не содержит ничего конкретного, реального или индивидуального, ничего, что делает ее объектом обособления. Но она не должна пониматься, как считают иные поверхностные критики, в смысле абсолютного ничто. Философы мадхьямики делают сатью (трансцендентальную истину) пустой, желая показать ее контраст с реальностью феноменальных сущностей. Поэтому она нереальна в том смысле, в каком реальны отдельные вещи, но она пуста, поскольку трансцендирует принцип индивидуации. Если ее рассматривать абсолютно, она не может быть ни пустой, ни непустой, ни шуньей, ни ашуньей, ни асти, ни насти, ни абхавой, ни бхавой,* ни реальной, ни нереальной. Все эти слова подразумевают отношение и контраст, тогда как парамартха-сатья превосходит их или, лучше сказать, она объединяет все контрасты и противоположности в абсолютном единстве. Любое ее обозначение влечет за собой непонимание истинной природы сатьи, ибо наименование уже есть ограничение. Как таковая она не является объектом деятельности ума или наглядного знания. Она лежит в основе всего условного и феноменального, но не позволяет считать себя объектом различения.
--------------------------- Обе эти индобуддийские школы, достигнув пика литературной активности в V-VI вв. н. э. в лице столь выдающихся своих представителей, как Дхармапала и Бхававивека, являлись соперниками, резко критикуя друг друга. В ходе взаимной критики они забывали то общее основание, на котором зиждились отстаиваемые ими принципы. Несогласие с постулатами, отстаиваимыми представителями другой школы, носило во многом мелочный характер. Это был просто спор о словах: одни настаивали на использовании определенных терминов в том значении, которое отвергалось другими. ---------------------------------
Трансцендентальная истина и относительное понимание
Можно спросить: если трансцендентальная истина имеет столь абстрактную природу и находится за пределами понимания, как можно даже и надеяться обрести ее и ощутить ее блаженство? Но Нагарджуна говорит, что она не совершенно недоступна пониманию; напротив, именно через относительное понимание мы узнаем о спасительном месте, к которому должны направлять свои усилия. Не следует только цепляться за средства, с помощью которых мы ухватываем подлинную реальность. Палец необходим, когда им указывают на луну; когда же луна увидена, нет больше нужды в указателе. Рыбак несет корзину с рыбой домой, но зачем ему беспокоиться о корзине, когда ее содержимое высыпано на стол? Когда мы еще не видим пути к просветлению, не стоит пренебрегать ценностью относительного знания, или условной истины, или локасамвритти-сатъей, как ее называет Нагарджуна.
Истину нельзя понять иначе, Чем через мирское знание; Когда к истине не приближаешься, Нирваны не достигнешь.
Из всего этого следует, что буддизм никогда не чурался научного, критического подхода к религиозным представлениям. Ибо одна из функций науки и состоит в том, чтобы указать направление, в котором следует искать окончательную духовную истину и утешение. Сама по себе наука, фундаментом которой является относительное знание, не способна утолить все наши религиозные чаяния, однако, разумеется, способна направить нас на путь просветления. Когда этот путь в конце концов открывается, мы постигаем, как воспользоваться им, поскольку мерилом жизни становится тогда праджня (или самбодхи, или мудрость). Здесь мы вступаем в сферу непознаваемого. Духовные факты, которые мы переживаем, нельзя показать наглядно, ибо они столь интуитивны и непосредственны, что люди непосвященные неспособны понять даже их проблеск.
Глава 4
КЛАССИФИКАЦИЯ ЗНАНИЯ
Три формы познания
Махаяна традиционно различает два или три вида познания. Эту классификацию можно считать эпистемологической, поскольку в ней, с религиозной точки зрения, показаны степень охвата человеческого знания и его сущность. Целью ее является уяснение того, какой вид человеческого знания наиболее надежен и важен в деле уничтожения неведения и достижения просветления. Одной из школ махаяны, обращающей большое внимание на подобное разграничение в области теории познания, является йогачара Асанги и Васубандху. Аанкаватара, Сандхинирмочана и некоторые другие сутры, на которых школа основывает свое учение, говорят о трех видах знания. Впрочем, литература сутр, как правило, не рассматривает данную тему детальным образом: она просто классифицирует знание и указывает, какая его форма наиболее приемлема для буддистов. Чтобы получить более полное и четкое объяснение, следует обратиться к абхидхарма-питаке этой школы. Среди наиболее известных текстов этой школы йогачары упомянем Виджнянаматру Васубандху с его же комментариями и «Компедиум махаяны» Асанги. Нижеследующие положения извлечены главным образом из этих источников. Три вида знания по классификации йогачары таковы: 1) парикалпита (иллюзия), 2) паратантра (относительное знание), 3) паринишпанна (абсолютное знание).
Иллюзия
Иллюзия (парикалпита)f если говорить языком Канта, есть нечто чувственно воспринятое вне координации с категориями рассудка, иначе говоря, это чисто субъективное явление, не удостоверенное объективной реальностью и критическим суждением. До тех пор, пока мы не пытаемся делать практические выводы из иллюзии, она не представляет опасности; в ней нет зла, по крайней мере с религиозной точки зрения. Иллюзия восприятия - психический факт, и, как таковой, он достоверен. Прямая палка в воде выглядит изогнутой по причине рефракции света; отсеченная конечность зачастую ощущается человеком, поскольку его нервная система еще не приспособилась к ее отсутствию. Все это, впрочем, естественные иллюзии. Несомненно, они точно передают определенные чувственные впечатления, и их координированный характер с необходимостью устанавливает объективную реальность. Смысл всего этого таков: здравые суждения и адекватное поведение должны быть основаны на критическом познании, а не на иллюзорных предпосылках. Рассуждая в таком духе, махаянисты заявляют, что эгоизм, взращиваемый обыденными умами, принадлежит к типу знания, основывающемуся на иллюзорных предпосылках, хотя и иного порядка, и что те, кто ревностно цепляются за эгоизм как за последний оплот, являются приверженцами интеллектуального обмана и подобны оленю, который, как безумный, несется к воде, завидев ее мираж в пустыне, или обезьяне, которая пытается поймать отражение луны в воде. Поскольку уверенность в существовании метафизического деятеля, пребывающего за пределами наших психических функций, не подтверждается опытом и здравым смыслом, она является только продуктом субъективности непросветленного. Вдобавок к этому этическому и философскому эгоцентризму все формы мировоззрения, основанные на зыбком фундаменте субъективной иллюзии (такие как фетишизм, идолатрия, антропоморфизм, антропопсихизм и т. п.), тоже следует отнести к парикалпита-лакшане как учения, содержащие иллюзорные предпосылки.
Относительное знание
Паратантра-лакшана, основана на относительном знании или, лучше сказать, на знании закона относительности. Согласно этому воззрению, все в мире имеет относительное, условное существование, ничто не обладает абсолютной реальностью, свободной от тех или иных ограничений. Это довольно похоже на выдвинутую современными учеными-агностиками теорию, согласно которой человек не обладает способностью рационально преодолевать закон относительности. Паратантра-лакшана, таким образом, - это знание, происходящее из нашего повседневного общения с внешним миром. Она имеет дело с наивысшими абстракциями, которые мы способны извлечь из своего чувственного опыта. Паратантра-лакшана позитивистична, в строжайшем смысле этого слова. Она говорит, что универсум существует только относительным образом и что наше знание является неизбежно ограниченным. Даже самое высокое абстрагирование не может переступить пределы закона относительности. Мы не в состоянии постичь первопричину и высшую цель существования; кроме того, нет и необходимости стремиться выйти за пределы бытия, ибо это неизбежно ввергает в хаос мистических фантазий. Таким образом, паратантра-лакшана по самому своему духу является позитивизмом, агностицизмом и эмпиризмом. Хотя буддисты йогачары, естественно, не используют все эти новомодные философские термины, все-таки интерпретация реальности, подразумеваемая в них, укладывается именно во второй вид знания. Мировоззрение, построенное на паратантре, как считают последователи махаяны, обоснованно в том, что касается чувственного знания, но оно не исчерпывает всей сферы человеческого опыта, ибо не затрагивает нашу духовную жизнь - наше сокровенное сознавание. Есть нечто в человеческой душе, что отказывается довольствоваться простой систематизацией - в виде так называемых законов природы - тех многообразных впечатлений, которые мы получаем от внешнего мира. Есть какое-то уникальное ощущение, или чувство, или стремление, как бы ни называть его, в сокровенной глубине нашего сердца, которое невозможно ясно описать, а можно лишь намекнуть на него или предположить его. Как представляется, это своеобразное мистическое сознание, несмотря на свою неопределенность, знает и смысл нашего бытия, и смысл вселенной. Разум, конечно, может стараться всеми тонкими доводами убедить нас подавить это беспокойное чувство и удовлетвориться систематизацией так называемых природных законов. Но соглашаться с ним - значит обманывать себя: ведь разум - лишь слуга сердца, и чтобы не впадать в противоречия с самим собой, он должен приноравливаться к потребностям сердца. Иными словами, нам надо выйти за узкие пределы обусловленности и увидеть, какие необходимые постулаты лежат в основе нашей жизни и нашего опыта. Познание этих необходимых положений жизни образует, согласно йогачаре, третий вид знания, а именно паринишпанналакшану.
Абсолютное знание
Паринишпанна-лакшана буквально означает мировоззрение, выстроенное на основе самого совершенного знания. В соответствии с ним вселенная является монистикопантеистической системой. В то время как эмпирические вещи регулируются природными законами, которые характеризуют обусловленность и индивидуация, эти законы отнюдь не охватывают все переживания, которые содержатся в тайниках нашего сердца. Должно существовать нечто (и таково абсолютное требование человечности, высший постулат существования) - называй его Волей, или Разумом, - которое, поддерживая и оживляя все существа, формирует основу космической, этической и религиозной жизни. Эта высшая Воля, или Разум, или оба они вместе, могут быть названы Богом; однако махаянисты называют это - с религиозной стороны - Дхармакаей, с онтологической - Бхутататхатой, с психологической - бодхи или самбо дхи. И они считают, что это нечто должно быть имманентно вселенной, проявляясь во всех ее уголках и во все времена; оно должно быть причиной вечного творения; оно должно быть принципом нравственности. Если это так, каким образом мы придем к познанию его присутствия? Буддисты отвечают, что когда наш ум очищен от иллюзий, предрассудков и эгоистических помыслов, он становится прозрачным, способным отражать истину, словно зеркало, очищенное от пыли. Обретаемое таким образом просветленное сознание конституирует так называемую паринишпанну - самое совершенное знание, которое ведет к нирване, окончательному спасению и вечному блаженству.
Представления о мире, основанные на трех видах знания
Читателю станет понятно, почему школа йогачара различала три разновидности мировосприятия, базирующиеся на трех видах знания. Парикалпита-лакшана - самая примитивная и наивная из них. Впрочем, и в наш просвещенный век большинство людей разделяет взгляды, которые суть не что иное, как парикалпита. Материальное существование, как оно является нашим чувствам, для них - истинная реальность. Похоже, они не могут сбросить гнет эгоцентрических иллюзий и наивного реализма. Их Бог должен быть непременно трансцендентным и антропоморфным, постоянно вмешиваться в мирские дела по своей прихоти. Насколько отличается мир, в котором существует множество таких непросветленных умов, от мира в представлении будд и бодхисаттв! Немецкий мыслитель Гартман* справедливо замечает, что культура обыденных людей по меньшей мере на век отстает от культуры интеллектуальной элиты. Но самое интересное здесь то, что, несмотря на их невежество и суеверные представления, волны всеобщей трансформации все же несут этих людей к предназначению, о котором, скорее всего, они не имеют ни малейшего представления. Паратантра-лакшана идет еще дальше, однако она содержит в себе фундаментальное заблуждение, а именно упорное, самопротиворечивое неприятие того, что постоянно открывает нам наш сокровенный опыт. Наш рассудок в одиночку не в состоянии постичь тайну целостности бытия. Для того чтобы достичь высшей истины, мы должны смело погрузиться туда, где царит абсолютная тьма, препятствующая свечению разума. Эту область, которая является лишь пространством религиозного сознания, большинство рационалистов избегает под тем предлогом, что рассудок по самой своей природе не способен ее постичь. Но единственный путь, который ведет нас к окончательному умиротворению устремлений души, лежит за пределами ограниченного мышления и относится к вере, коренящейся в сердце как sine qua поп* его существования и жизненности. А под верой я имею в виду праджню (мудрость), трансцендентальное знание, которое исходит напрямую из сознающей сущности Дхармакаи. Ум, утомившись от бесплодных поисков истины и блаженства в многословии философии и абсурде ритуализма, в конце концов обнаруживает, что он полностью умиротворен, что его ласкают лучи божественного величия, - и у него нет сомнения, откуда оно, ведь это состояние исполнено сверхземного блаженства, и кроме него, ничего больше не ощущается. Буддизм именует это возвышенное духовное состояние нирваной, или мокшей; и представлением о мире, которое естественным образом вытекает из этого субъективного идеального просветления, является паринишпанна-лакшана.
Два типа знания
В другой разновидности индийской махаяны - школе мадхьямики Нагарджуны различаются не три, а два типа знания, однако йогачара и мадхьямика приходят, в сущности, к одним и тем же выводам.2 В философии мадхьямики выделяются два вида знания, или две истины, - самвритти- и парамартха-сатья, т. е. условная и трансцендентальная истины. Мы читаем в «Мадхьямика шастре» Нагарджуны
На двух истинах основано Священное учение будд - Условной и трансцендентальной. Те, кто не знает Различение двух истин, Не знает сущность Буддизма, полную смысла.
Условная истина охватывает иллюзорное и относительное знание по классификации йогачары, а трансцендентальная истина соответствует абсолютному познанию. Объясняя эти две истины, философы мадхьямики постоянно использовали термины шунъя и ашунъя, «пустота» и «непустота», которые, к несчастью, стали причиной непонимания христианскими учеными трансцендентальной философии Нагарджуны. Абсолютная истина по своей глубинной сути пуста, ибо она не содержит ничего конкретного, реального или индивидуального, ничего, что делает ее объектом обособления. Но она не должна пониматься, как считают иные поверхностные критики, в смысле абсолютного ничто. Философы мадхьямики делают сатью (трансцендентальную истину) пустой, желая показать ее контраст с реальностью феноменальных сущностей. Поэтому она нереальна в том смысле, в каком реальны отдельные вещи, но она пуста, поскольку трансцендирует принцип индивидуации. Если ее рассматривать абсолютно, она не может быть ни пустой, ни непустой, ни шуньей, ни ашуньей, ни асти, ни насти, ни абхавой, ни бхавой,* ни реальной, ни нереальной. Все эти слова подразумевают отношение и контраст, тогда как парамартха-сатья превосходит их или, лучше сказать, она объединяет все контрасты и противоположности в абсолютном единстве. Любое ее обозначение влечет за собой непонимание истинной природы сатьи, ибо наименование уже есть ограничение. Как таковая она не является объектом деятельности ума или наглядного знания. Она лежит в основе всего условного и феноменального, но не позволяет считать себя объектом различения.
--------------------------- Обе эти индобуддийские школы, достигнув пика литературной активности в V-VI вв. н. э. в лице столь выдающихся своих представителей, как Дхармапала и Бхававивека, являлись соперниками, резко критикуя друг друга. В ходе взаимной критики они забывали то общее основание, на котором зиждились отстаиваемые ими принципы. Несогласие с постулатами, отстаиваимыми представителями другой школы, носило во многом мелочный характер. Это был просто спор о словах: одни настаивали на использовании определенных терминов в том значении, которое отвергалось другими. ---------------------------------
Трансцендентальная истина и относительное понимание
Можно спросить: если трансцендентальная истина имеет столь абстрактную природу и находится за пределами понимания, как можно даже и надеяться обрести ее и ощутить ее блаженство? Но Нагарджуна говорит, что она не совершенно недоступна пониманию; напротив, именно через относительное понимание мы узнаем о спасительном месте, к которому должны направлять свои усилия. Не следует только цепляться за средства, с помощью которых мы ухватываем подлинную реальность. Палец необходим, когда им указывают на луну; когда же луна увидена, нет больше нужды в указателе. Рыбак несет корзину с рыбой домой, но зачем ему беспокоиться о корзине, когда ее содержимое высыпано на стол? Когда мы еще не видим пути к просветлению, не стоит пренебрегать ценностью относительного знания, или условной истины, или локасамвритти-сатъей, как ее называет Нагарджуна.
Истину нельзя понять иначе, Чем через мирское знание; Когда к истине не приближаешься, Нирваны не достигнешь.
Из всего этого следует, что буддизм никогда не чурался научного, критического подхода к религиозным представлениям. Ибо одна из функций науки и состоит в том, чтобы указать направление, в котором следует искать окончательную духовную истину и утешение. Сама по себе наука, фундаментом которой является относительное знание, не способна утолить все наши религиозные чаяния, однако, разумеется, способна направить нас на путь просветления. Когда этот путь в конце концов открывается, мы постигаем, как воспользоваться им, поскольку мерилом жизни становится тогда праджня (или самбодхи, или мудрость). Здесь мы вступаем в сферу непознаваемого. Духовные факты, которые мы переживаем, нельзя показать наглядно, ибо они столь интуитивны и непосредственны, что люди непосвященные неспособны понять даже их проблеск.