Рингельблюм. Польско-еврейские отношения во время Второй Мировой Войны.
Польско-еврейские отношения во время Второй Мировой Войны
Заметки и наблюдения
(*** я буду внаглую переводить «с листа». Я представляю, о чем эта работа, но я ее не читала. Мы будем читать ее вместе, оч-чень медленно. Под сносками примечания редакторов - Иосифа Кермиша и Самуила Краковского. Мои примечания, как всегда, в трех звёздочках. ***)
1. Предисловие
Когда софер - переписчик священных текстов - приступает к работе над свитком Торы (Пятикнижия), он должен сперва согласно религиозному закону совершить ритуальное омовение, чтобы очиститься от всей нечистоты и грязи. С трепетом в сердце берётся он за перо, ибо малейшая ошибка разрушит весь труд. Именно с этим трепетом я начал работу под заголовком выше. Я пишу эти строки в укрытии на «Арийской стороне». Я дважды обязан полякам жизнью: первый раз зимой 1940 года, когда благословенная рука польского подполья спасла меня от верной гибели, и второй раз, когда та же рука вытащила меня из трудового лагеря, где я встретил бы смерть если не от эпидемии, то от украинской или эсэсовской пули. (1) Я являюсь живым доказательством отсутствия истины в утверждении, принятом в некоторых еврейских кругах, что все поляки возрадовались уничтожению польского еврейства, и что нет на «Арийской стороне» людей, чьи сердца истекают кровью и сострадают трагической участи евреев Польши. (2) С другой стороны, могут обидеться в польских кругах, когда я скажу, что Польша уступает Западной Европе в деле защиты евреев. Я историк. До войны я опубликовал несколько работ по истории евреев в Польше. Теперь я хочу объективно, sine ira et studio (*** без гнева и пристрастия ***), написать о проблеме польско-еврейских отношений на протяжении текущей войны.
Я сам жертва нацизма: две мои сестры и их семьи, мой единственный брат и его семья, четыре моих шурина и их семьи (*** в английском переводе “brothers-in-law”, и я не знаю, сколько братьев и сестер было у Юдит ***), не говоря уже о близких и дальних родичах и не менее любимых друзей и коллег - все были отняты у меня. Я пишу, пока продолжается эта смертоносная война, и еще неизвестна участь оставшихся европейских евреев. Материал, на котором основана эта работа, еще слишком сырой, слишком незрелый, чтобы о нем мог объективно судить историк. Всё еще не хватает значительной части официальной информации, материалов прессы и т.п. - всего, чем потребуется дополнить эту работу после войны. (3) Приведенные здесь взгляды выражают чувства разных групп людей из горстки спасенных во время уничтожения целого народа. И как таковые они станут вкладом в работу будущего историка по теме отношений евреев и поляков во время Второй Мировой Войны.
*
Из девяти миллионов европейских евреев осталось лишь два-три миллиона; из трех с половиной миллионов польских евреев осталось только около четверти миллиона (4), и неизвестно, что ждет их в ближайшем будущем. Евреи всего мира, в особенности польские евреи за границей, а вместе с ними весь мир, спрашивают, как вел себя польский народ в те трагические дни, когда миллионы евреев шли путем мучений много худших, чем Голгофа, - в Треблинку (5), Белжец (6), Собибор(7), Освенцим (8) и Хельмно (9). Что терпит в руках немецкого угнетателя польский народ, всем известно: Освенцим и Майданек (10), Дахау(11) и Ораниенбург(12) - эти и другие места, где мучают и пытают до смерти всё лучшее, что есть в Польше, известны далеко за пределами этой страны. (13) И всё же, несмотря на страдания польского народа, мир вопрошает: Что делали поляки, пока нацисты вели на казнь миллионы евреев? Что делало польское подполье (14)? Что предприняли местные представители польского правительства в изгнании и его отделения в провинции, чтобы спасти хоть малую часть своих граждан еврейской национальности?
Польский и еврейский народы живут вместе на одной земле уже тысячу лет. Чем ответили наши соседи, когда вооруженный с ног до головы захватчик напал на самых беззащитных из всех людей, на евреев? Когда жертвы нацизма бежали из гетто на так называемую «Арийскую сторону», было ли им предоставленно убежище несмотря на господствующий страх, или убежище давали только за щедрое вознаграждение, а потом отнимали, когда кончались деньги? В стране, где евреи внесли огромный вклад в развитие торговли и промышленности, в стране, где еврейским трудом построены дома и заводы, мастерские и предприятия, где целые отрасли производства веками развивались благодаря труду поколений евреев, вспомнили ли об этом в этой стране во дни величайшей опасности для польских евреев? Польский народ и правительство Польской Республики не смогли свернуть нацистский паровой каток с его антиеврейского курса. Но правомочен вопрос, отнеслись ли поляки подобающим образом к чудовищной катастрофе, постигшей их еврейских сограждан. Неужели неизбежным было, чтобы безразличие или даже радость на лицах их соседей стало последним, что видели евреи, глядя на мир из вагонов поездов смерти, мчавшихся со всех концов страны к Треблинке и другим местам уничтожения? Прошлым летом, когда телеги, набитые евреями - мужчинами, женщинами и детьми - проезжали по улицам столицы, действительно ли был необходим смех толпы, звучавший по ту сторону стены гетто, неужели нельзя было избежать этого пустого безразличия перед лицом величайшей трагедии всех времен? Следующий вопрос - о том, следовало ли было выразить хоть какое-то сочувствие участи целого народа. Почему, спрашиваем мы, датчане, бельгийцы, французы надели повязки со Звездой Давида, как только эти повязки стало предписано носить евреям (15), тогда как в Польше не было подобных демонстраций солидарности, пока миллионы польских граждан еврейского происхождения гибли от рук своих палачей под знаменем со свастикой? Мы спрашиваем далее: почему ничего не было сделано для того, чтобы сбить волну доносов, слежки и коллаборационизма, гигантскую волну шантажа против несчастной горстки выживших польских евреев? Эти и подобные вопросы ежедневно задают себе оставшиеся четверть миллиона евреев, для спасения которых необходимо чудо.
Между польским и еврейским народами, сосуществовавшими вместе веками, случались конфликты и ссоры, какие случаются между соседями по экономическим, культурным и политическим вопросам. Но разве не должны были быть забыты все разногласия перед лицом трагедии столь огромной, трагедии, не имеющей себе равных в мировой истории? Разве не следовало преодолеть бездну, разверзнувшуюся по преступной воле нацистского монстра? Не будет ли вечным позором то, что в таком городе как Ченстохова, к примеру, не осталось практически ни одного еврея оттого лишь, что перед войной там враждебно к ним относились? Почему ни на минуту не остановили свои нападки антисемитские польские издания? И почему правительственная пресса так редко нарушает молчание по еврейскому вопросу, почему так слаба ее позиция в защиту евреев? Почему те единицы, которые защищают евреев и дают им приют, так редко сталкиваются с поддержкой общины или ее большинства? Для тех, кто день за днем исчезает в паровом котле Треблинки, в печах Собибора, в крематориях концентрационного лагеря в Люблине (*** Майданек ***) или в газовых камерах Белжеца - для них отношение поляков уже не имеет значения; но для тех немногих, кто еще жив в какой-нибудь подземной пещере, в тайном укрытии в одном из предместий, или живет под видом «арийцев» «на поверхности» - вот для них эти вопросы далеко не теоретические. И сможет ли эта крохотная горстка оставшихся евреев выдержать натиск прилива немецкой ненависти и пассивного польского безразличия, зависит во многом от отношения польского общества.
Варшава - «Крыся» - Сентябрь 1943
Примечания:
(1) 19-го ноября 1940 года Рингельблюм записал, что на него отправили донос в Гестапо, и письмо перехватили польские почтальоны и сообщили об этом Рингельблюму. После чего Рингельблюм на время ушел в подполье. (*** вот эта запись от 19-го ноября 1940: http://toh-kee-tay.livejournal.com/365244.html О доносе там упоминается одной строкой: «Отвратительный донос на Муни (*Муни - сам Рингельблюм) » ***)
В начале августа 1943 года Рингельблюму помогли бежать из концлагеря Травники в Варшаву. Побег подготовили связной и посланник «Жеготы» польский железнодорожник по имени Теодор Паевский и храбрая еврейская девушка «Эмилька» (Шошана Коссовер) (*** вот ее фото: ***)
(2) Рингельблюм неоднократно и в дневнике и в обзорных анализах записывал оценки и выводы множества евреев варшавского гетто по вопросу отношений между евреями и поляками. В широких кругах бытовало однозначное мнение, что антисемитизм весьма усилился во время оккупации, и что огромное большинство поляков радовалось постигшей евреев катастрофе. В этих кругах полагали, что поляки на немецком примере научились антисемитизму, и ненависть к евреям в практической форме гетто и конфискаций собственности пропитала их до мозга костей.
С другой стороны, у нас есть прекрасные документальные свидетельства о поляках, которые, несмотря на опасность, посвятили себя спасению евреев. В своем дневнике в записи 26 апреля 1941 года Рингельблюм говорит о зверином антисемитизме, но там же он записал и совершенно обратное явление - поляки, с риском для жизни спасающие евреев от голода. (*** вот эта запись: http://toh-kee-tay.livejournal.com/379309.html. Там без подробностей, в тех же словах, причем не только о поляках, но и о богатых евреях в гетто тоже: «Говорят, война выявляет в людях лучшие и худшие их качества. Она как очищающий огонь, в котором сгорает всё наносное. Одни христиане предлагают евреям помощь; другие проявляют зверский антисемитизм. С одной стороны каменные сердца [среди евреев], с другой - беззаветная самоодтача ради помощи голодающим.» ***)
В архиве «Онег Шаббат» собраны свидетельства сочувствия польского населения еврейским беженцам, и задокументированы сотни случаев, когда польские крестьяне месяцами давали еду и кров еврейским беженцам из близких местечек.
(3) В распоряжении сегодняшнего историка имеется весь богатый материал по данной теме. Кроме основанного Рингельблюмом архива Варшавского гетто (архива Рингельблюма) и документов подпольных изданий, к которым у Рингельблюма был лишь частичный доступ, существует следующее основное собрание документов:
1. Документы Польского Правительства-в-изгнании и его представительств, хранящиеся в Лондоне в Архиве Генерала Сикорски и в Архивах Фонда Изучения Польского Подполья.
2. Документы Представительства Правительства на Родине в Архивах Института Истории [Коммунистической] Партии (в Варшаве)
3. Документы Армии Крайовой в Архивах Института Истории [Коммунистической] Партии (в Варшаве)
4. Документы Играсия Шварцбарта (http://en.wikipedia.org/wiki/Ignacy_Schwarzbart), члена Национального Совета Республики Польша в Архиваз Яд ва-Шем (в Иерусалиме)
5. Документы «Жеготы» (Совета Помощи Евреям) в Архивах Института Истории [Коммунистической] Партии (в Варшаве)
6. Документы Совета по делам спасения еврейского населения Польши в Архивах Фонда Изучения Польского Подполья (в Лондоне)
7. Архивы Еврейского Национального Комитета (*** часть Еврейской Боевой Организации ***)
8. Подпольные архивы гетто Белосток, хранящиеся в Архивах Яд ва-Шем (в Иерусалиме) и архивы Еврейского Исторического Института (в Варшаве) (*** про них Владка с грустью сказала, что там говорят только по-польски ***)
9. Собрания рассказов очевидцев и воспоминания - в основном в Яд ва-Шем, в киббуце Лохамей-ха-Гетаот (в Иерусалиме) и в Еврейском Историческом Институте (в Варшаве)
(4) Статистика польского еврейства в целом верна. Согласно достаточно надежным данным, опубликованным польским подпольем в нелегальном издании Polska за 23 сентября 1943 года, количество еще живых евреев в середине 1943 года на всей территории Польши (в границах 1938 года) составляло около 300,000 человек, из них 1,500 в Варшаве; 80,000 в гетто в Лодзи; 5,000 во Львове; 8,000 в Кракове и 1,000 в Ченстохова; 30,000 в Бендзине и Сосновце; 5,000 в Тарнове; 24,000 в трудовых лагерях в районе Люблина; 20,000 в центрах поменьше в Галиции; 8,000 в центрах поменьше в районе Кракова; 12,000 в Освенциме; 50,000 скрывались по лесам и деревням.
Однако же, оценка автором количества евреев вообще в Европе - менее верна. В мае 1943 года - за год до уничтожения венгерских евреев - в Европе оставалось в живых больше четырех миллионов евреев.
(5) Треблинка (к северо-востоку от Варшавы) - лагерь массового уничтожения евреев, построенный в июле 1942 года, просуществовал до 2-го августа 1943 года, когда там произошло восстание (*** http://toh-kee-tay.livejournal.com/644546.html ***). В газовых камерах Треблинки было убито около 700,000 евреев. В районе лагеря уничтожения, точно имя которого было Треблинка II, находился уголовный лагерь Треблинка I , построенный в сентябре 1941 года, через который прошло около 10,000 человек, в основном поляков, из которых погибло около 7,000.
(6) Белжец (район Люблина) - лагерь массового уничтожения евреев. С июня по декабрь 1940 года был трудовым лагерем для евреев. В марте 1942 был переоборудован в лагерь уничтожения с газовыми камерами и крематорием. Лагерь уничтожения работал по начало 1943 года. Приблизительная оценка убитых в этом лагере - 600,000 евреев и 2,000 поляков.
(7) Собибор (район Люблина) - лагерь массового уничтожения евреев. Существовал с марта 1942 года по 14-е октября 1943 года, когда там произошло восстание заключенных евреев. Количество убитых в этом лагере евреев равно примерно 250,000.
(8) Освенцим - самый крупный нацистский лагерь массового уничтожения и одновременно концлагерь. Основан как концлагерь Аушвиц I в мае 1940 года. Лагерь массового уничтожения Аушвиц II Биркенау (Освенцим-Бжезинка) был построен с января 1942 года. Невозможно точно установить количество евреев, убитых там между 1942-м и 1944-м годами. Историки дают разные цифры - от одного до двух с половиной миллионов евреев. Кроме евреев в Биркенау было убито до 20,000 цыган. В период наибольшей активности убивали до 20,000 человек в день. Как и в других нацистских лагерях уничтожения, жертвы сразу по прибытии отводили в газовые камеры, без счета и регистрации. Кроме того, через Освенцим прошло 405,000 задокументированных узников разных национальностей (*** в том числе евреев, признанных по прибытии годными к работе ***), из которых 340,000 там погибли.
(9) Хелмно-на-Нере - к северо-западу от Лодзи. Первый лагерь массового уничтожения евреев на территории Польши, оснащенный газовыми камерами и крематорием. Лагерь работал с 8-го декабря 1941 года по апрель 1943, и был заново открыт на несколько месяцев в начале 1944-го. В Хелмно были убиты около 360,000 евреев, в основном с западных окраин Польши, присоединенных к Рейху, а также несколько тысяч цыган.
(10) Майданек - концентрационный лагерь и лагерь массового уничтожения в предместье Люблина. Он назывался еще Люблинский концлагерь. Организован осенью 1941 года сперва как лагерь для советских военнопленных, а затем как концлагерь. Через него прошли около 300,000 задокументированных узников, в основном евреев и поляков, из которых погибли 160,000. С мая 1942 года Майданек стал также лагерем массового уничтожения евреев; здесь было убито около 200,000 вообще незадокументированных евреев. Самое массовое убийство случилось 3-го ноября 1943 года, когда в один день нацисты расстреляли 18,000 людей.
(11) Дахау - концлагерь в Баварии, построен в 1933 году и просуществовал до освобождения его американцами 29 апреля 1945 года. Всего через Дахау прошло около 160,000 задокументированных узников, очень большая часть из которых погибли.
(12) Ориниенбург (недалего от Берлина) - один из самых первых нацистских концлагерей, основанный в 1933 году. Переведен в близлежащий лагерь Заксенхаузен в 1936-м и с тех пор наывался Заксенхаузен-Ораниенбург
(13) Общие потери Польши - евреи и неевреи - оцениваются польскими исследователями в 6,028,000 человек. Из них примерно 3,200,000 евреев (90% всего еврейского населения страны) и примерно 2,800,000 неевреев (12% всего нееврейского населения страны). В отношении неевреев нацисткий террор был направлен в основном на польскую интеллигенцию. Самой первой акцией террора против поляков была так называемая Action A-B (Außerordentliche Befriedungsaktion), в которой немцы убили около 3,500 представителей польской интеллигенции. Всего за годы немецкой оккупации Польши было убито 28,5% профессоров и преподавателей институтов а также 27,2% священников. (*** еще стоит упомянуть «Акцию Интеллигенция» 1939 года (http://en.wikipedia.org/wiki/Intelligenzaktion), в которой был убит отец Али Марголис (http://toh-kee-tay.livejournal.com/657069.html#alya) врач Александр Марголис (http://pl.wikipedia.org/wiki/Aleksander_Margolis) ***)
Находившиеся в Польше представители Правительства-в-изгнании систематически и полностью информировали Правительство-в-изгнании о нацистском терроре против поляков, не евреев. Через посредников польского правительства эта информация доходила до правительств и народов мира. Народы Великобритании и Соединенных Штатов Америки получали последние новости о нацистском терроре через издания польского министерства информации в Лондоне, в особенности из известного памфлета «Новый немецких порядок в Польше», опубликованного в Лондоне в 1941 году, содержавшего подробное описание немецких зверств по отношению к полякам, не евреям (*** вот он: http://felsztyn.tripod.com/germaninvasion/index.html ***).
(14) Под «польским подпольем» автор имеет в виду секретные польские организации, связанные с польским правительством-в-изгнании, находившемся сперва - с октября 1939-го по май 1940 - в Анже, Франция, а затем в Лондоне. Эти организации направлялись и координировались секретными представительствами правительства на родине. Совещательным органом представительства был «Политический координационный комитет», переименованный позже в 1943 году в «Политическое представительство на родине». В него входили представители четырех главных польских политических партий: Stronnictwo Narodowe (националисты), Stronnictwo Pracy (партия трудящихся), Stronnictwo Ludowe (народная партия) и Polska Partia Socjalistyczna (соцпартия). Представительство првительства огранизовало свои отделения в провинциях. Ни в само представительство правительства на родине, ни в провинциальные отделения не было включено ни одного еврея и ни одного представителя еврейской политической партии. Этот факт решительно препятствовал развитию движения еврейского сопротивления и серьезно ограничивал его возможности.
(15) В упомянутых странах были случаи, когда неевреи надевали знаки и повязки, которые заставляли носить евреев. Эта форма антирасистского протеста вызвала серьезные меры со стороны немцев. Так, например, 7 июня 1942 года несколько десятков французов с еврейскими знаками на одежде были арестованы и отправлены в концлагерь в Дранси. В Голландии выражения солидарности с преследуемыми евреями приняли также формы забастовок, самой важной из которых была забастовка 25-26 февраля 1941 года в крупнейших городах Голландии и в первую очередь в Амстердаме.
***
перевод из книги Emmanuel Ringelblum "Polish-Jewish Relations During the Second World War" edited by Joseph Kermish, Shmuel Krakowski, ISBN 0810109638, 9780810109636
Заметки и наблюдения
(*** я буду внаглую переводить «с листа». Я представляю, о чем эта работа, но я ее не читала. Мы будем читать ее вместе, оч-чень медленно. Под сносками примечания редакторов - Иосифа Кермиша и Самуила Краковского. Мои примечания, как всегда, в трех звёздочках. ***)
1. Предисловие
Когда софер - переписчик священных текстов - приступает к работе над свитком Торы (Пятикнижия), он должен сперва согласно религиозному закону совершить ритуальное омовение, чтобы очиститься от всей нечистоты и грязи. С трепетом в сердце берётся он за перо, ибо малейшая ошибка разрушит весь труд. Именно с этим трепетом я начал работу под заголовком выше. Я пишу эти строки в укрытии на «Арийской стороне». Я дважды обязан полякам жизнью: первый раз зимой 1940 года, когда благословенная рука польского подполья спасла меня от верной гибели, и второй раз, когда та же рука вытащила меня из трудового лагеря, где я встретил бы смерть если не от эпидемии, то от украинской или эсэсовской пули. (1) Я являюсь живым доказательством отсутствия истины в утверждении, принятом в некоторых еврейских кругах, что все поляки возрадовались уничтожению польского еврейства, и что нет на «Арийской стороне» людей, чьи сердца истекают кровью и сострадают трагической участи евреев Польши. (2) С другой стороны, могут обидеться в польских кругах, когда я скажу, что Польша уступает Западной Европе в деле защиты евреев. Я историк. До войны я опубликовал несколько работ по истории евреев в Польше. Теперь я хочу объективно, sine ira et studio (*** без гнева и пристрастия ***), написать о проблеме польско-еврейских отношений на протяжении текущей войны.
Я сам жертва нацизма: две мои сестры и их семьи, мой единственный брат и его семья, четыре моих шурина и их семьи (*** в английском переводе “brothers-in-law”, и я не знаю, сколько братьев и сестер было у Юдит ***), не говоря уже о близких и дальних родичах и не менее любимых друзей и коллег - все были отняты у меня. Я пишу, пока продолжается эта смертоносная война, и еще неизвестна участь оставшихся европейских евреев. Материал, на котором основана эта работа, еще слишком сырой, слишком незрелый, чтобы о нем мог объективно судить историк. Всё еще не хватает значительной части официальной информации, материалов прессы и т.п. - всего, чем потребуется дополнить эту работу после войны. (3) Приведенные здесь взгляды выражают чувства разных групп людей из горстки спасенных во время уничтожения целого народа. И как таковые они станут вкладом в работу будущего историка по теме отношений евреев и поляков во время Второй Мировой Войны.
*
Из девяти миллионов европейских евреев осталось лишь два-три миллиона; из трех с половиной миллионов польских евреев осталось только около четверти миллиона (4), и неизвестно, что ждет их в ближайшем будущем. Евреи всего мира, в особенности польские евреи за границей, а вместе с ними весь мир, спрашивают, как вел себя польский народ в те трагические дни, когда миллионы евреев шли путем мучений много худших, чем Голгофа, - в Треблинку (5), Белжец (6), Собибор(7), Освенцим (8) и Хельмно (9). Что терпит в руках немецкого угнетателя польский народ, всем известно: Освенцим и Майданек (10), Дахау(11) и Ораниенбург(12) - эти и другие места, где мучают и пытают до смерти всё лучшее, что есть в Польше, известны далеко за пределами этой страны. (13) И всё же, несмотря на страдания польского народа, мир вопрошает: Что делали поляки, пока нацисты вели на казнь миллионы евреев? Что делало польское подполье (14)? Что предприняли местные представители польского правительства в изгнании и его отделения в провинции, чтобы спасти хоть малую часть своих граждан еврейской национальности?
Польский и еврейский народы живут вместе на одной земле уже тысячу лет. Чем ответили наши соседи, когда вооруженный с ног до головы захватчик напал на самых беззащитных из всех людей, на евреев? Когда жертвы нацизма бежали из гетто на так называемую «Арийскую сторону», было ли им предоставленно убежище несмотря на господствующий страх, или убежище давали только за щедрое вознаграждение, а потом отнимали, когда кончались деньги? В стране, где евреи внесли огромный вклад в развитие торговли и промышленности, в стране, где еврейским трудом построены дома и заводы, мастерские и предприятия, где целые отрасли производства веками развивались благодаря труду поколений евреев, вспомнили ли об этом в этой стране во дни величайшей опасности для польских евреев? Польский народ и правительство Польской Республики не смогли свернуть нацистский паровой каток с его антиеврейского курса. Но правомочен вопрос, отнеслись ли поляки подобающим образом к чудовищной катастрофе, постигшей их еврейских сограждан. Неужели неизбежным было, чтобы безразличие или даже радость на лицах их соседей стало последним, что видели евреи, глядя на мир из вагонов поездов смерти, мчавшихся со всех концов страны к Треблинке и другим местам уничтожения? Прошлым летом, когда телеги, набитые евреями - мужчинами, женщинами и детьми - проезжали по улицам столицы, действительно ли был необходим смех толпы, звучавший по ту сторону стены гетто, неужели нельзя было избежать этого пустого безразличия перед лицом величайшей трагедии всех времен? Следующий вопрос - о том, следовало ли было выразить хоть какое-то сочувствие участи целого народа. Почему, спрашиваем мы, датчане, бельгийцы, французы надели повязки со Звездой Давида, как только эти повязки стало предписано носить евреям (15), тогда как в Польше не было подобных демонстраций солидарности, пока миллионы польских граждан еврейского происхождения гибли от рук своих палачей под знаменем со свастикой? Мы спрашиваем далее: почему ничего не было сделано для того, чтобы сбить волну доносов, слежки и коллаборационизма, гигантскую волну шантажа против несчастной горстки выживших польских евреев? Эти и подобные вопросы ежедневно задают себе оставшиеся четверть миллиона евреев, для спасения которых необходимо чудо.
Между польским и еврейским народами, сосуществовавшими вместе веками, случались конфликты и ссоры, какие случаются между соседями по экономическим, культурным и политическим вопросам. Но разве не должны были быть забыты все разногласия перед лицом трагедии столь огромной, трагедии, не имеющей себе равных в мировой истории? Разве не следовало преодолеть бездну, разверзнувшуюся по преступной воле нацистского монстра? Не будет ли вечным позором то, что в таком городе как Ченстохова, к примеру, не осталось практически ни одного еврея оттого лишь, что перед войной там враждебно к ним относились? Почему ни на минуту не остановили свои нападки антисемитские польские издания? И почему правительственная пресса так редко нарушает молчание по еврейскому вопросу, почему так слаба ее позиция в защиту евреев? Почему те единицы, которые защищают евреев и дают им приют, так редко сталкиваются с поддержкой общины или ее большинства? Для тех, кто день за днем исчезает в паровом котле Треблинки, в печах Собибора, в крематориях концентрационного лагеря в Люблине (*** Майданек ***) или в газовых камерах Белжеца - для них отношение поляков уже не имеет значения; но для тех немногих, кто еще жив в какой-нибудь подземной пещере, в тайном укрытии в одном из предместий, или живет под видом «арийцев» «на поверхности» - вот для них эти вопросы далеко не теоретические. И сможет ли эта крохотная горстка оставшихся евреев выдержать натиск прилива немецкой ненависти и пассивного польского безразличия, зависит во многом от отношения польского общества.
Варшава - «Крыся» - Сентябрь 1943
Примечания:
(1) 19-го ноября 1940 года Рингельблюм записал, что на него отправили донос в Гестапо, и письмо перехватили польские почтальоны и сообщили об этом Рингельблюму. После чего Рингельблюм на время ушел в подполье. (*** вот эта запись от 19-го ноября 1940: http://toh-kee-tay.livejournal.com/365244.html О доносе там упоминается одной строкой: «Отвратительный донос на Муни (*Муни - сам Рингельблюм) » ***)
В начале августа 1943 года Рингельблюму помогли бежать из концлагеря Травники в Варшаву. Побег подготовили связной и посланник «Жеготы» польский железнодорожник по имени Теодор Паевский и храбрая еврейская девушка «Эмилька» (Шошана Коссовер) (*** вот ее фото: ***)
(2) Рингельблюм неоднократно и в дневнике и в обзорных анализах записывал оценки и выводы множества евреев варшавского гетто по вопросу отношений между евреями и поляками. В широких кругах бытовало однозначное мнение, что антисемитизм весьма усилился во время оккупации, и что огромное большинство поляков радовалось постигшей евреев катастрофе. В этих кругах полагали, что поляки на немецком примере научились антисемитизму, и ненависть к евреям в практической форме гетто и конфискаций собственности пропитала их до мозга костей.
С другой стороны, у нас есть прекрасные документальные свидетельства о поляках, которые, несмотря на опасность, посвятили себя спасению евреев. В своем дневнике в записи 26 апреля 1941 года Рингельблюм говорит о зверином антисемитизме, но там же он записал и совершенно обратное явление - поляки, с риском для жизни спасающие евреев от голода. (*** вот эта запись: http://toh-kee-tay.livejournal.com/379309.html. Там без подробностей, в тех же словах, причем не только о поляках, но и о богатых евреях в гетто тоже: «Говорят, война выявляет в людях лучшие и худшие их качества. Она как очищающий огонь, в котором сгорает всё наносное. Одни христиане предлагают евреям помощь; другие проявляют зверский антисемитизм. С одной стороны каменные сердца [среди евреев], с другой - беззаветная самоодтача ради помощи голодающим.» ***)
В архиве «Онег Шаббат» собраны свидетельства сочувствия польского населения еврейским беженцам, и задокументированы сотни случаев, когда польские крестьяне месяцами давали еду и кров еврейским беженцам из близких местечек.
(3) В распоряжении сегодняшнего историка имеется весь богатый материал по данной теме. Кроме основанного Рингельблюмом архива Варшавского гетто (архива Рингельблюма) и документов подпольных изданий, к которым у Рингельблюма был лишь частичный доступ, существует следующее основное собрание документов:
1. Документы Польского Правительства-в-изгнании и его представительств, хранящиеся в Лондоне в Архиве Генерала Сикорски и в Архивах Фонда Изучения Польского Подполья.
2. Документы Представительства Правительства на Родине в Архивах Института Истории [Коммунистической] Партии (в Варшаве)
3. Документы Армии Крайовой в Архивах Института Истории [Коммунистической] Партии (в Варшаве)
4. Документы Играсия Шварцбарта (http://en.wikipedia.org/wiki/Ignacy_Schwarzbart), члена Национального Совета Республики Польша в Архиваз Яд ва-Шем (в Иерусалиме)
5. Документы «Жеготы» (Совета Помощи Евреям) в Архивах Института Истории [Коммунистической] Партии (в Варшаве)
6. Документы Совета по делам спасения еврейского населения Польши в Архивах Фонда Изучения Польского Подполья (в Лондоне)
7. Архивы Еврейского Национального Комитета (*** часть Еврейской Боевой Организации ***)
8. Подпольные архивы гетто Белосток, хранящиеся в Архивах Яд ва-Шем (в Иерусалиме) и архивы Еврейского Исторического Института (в Варшаве) (*** про них Владка с грустью сказала, что там говорят только по-польски ***)
9. Собрания рассказов очевидцев и воспоминания - в основном в Яд ва-Шем, в киббуце Лохамей-ха-Гетаот (в Иерусалиме) и в Еврейском Историческом Институте (в Варшаве)
(4) Статистика польского еврейства в целом верна. Согласно достаточно надежным данным, опубликованным польским подпольем в нелегальном издании Polska за 23 сентября 1943 года, количество еще живых евреев в середине 1943 года на всей территории Польши (в границах 1938 года) составляло около 300,000 человек, из них 1,500 в Варшаве; 80,000 в гетто в Лодзи; 5,000 во Львове; 8,000 в Кракове и 1,000 в Ченстохова; 30,000 в Бендзине и Сосновце; 5,000 в Тарнове; 24,000 в трудовых лагерях в районе Люблина; 20,000 в центрах поменьше в Галиции; 8,000 в центрах поменьше в районе Кракова; 12,000 в Освенциме; 50,000 скрывались по лесам и деревням.
Однако же, оценка автором количества евреев вообще в Европе - менее верна. В мае 1943 года - за год до уничтожения венгерских евреев - в Европе оставалось в живых больше четырех миллионов евреев.
(5) Треблинка (к северо-востоку от Варшавы) - лагерь массового уничтожения евреев, построенный в июле 1942 года, просуществовал до 2-го августа 1943 года, когда там произошло восстание (*** http://toh-kee-tay.livejournal.com/644546.html ***). В газовых камерах Треблинки было убито около 700,000 евреев. В районе лагеря уничтожения, точно имя которого было Треблинка II, находился уголовный лагерь Треблинка I , построенный в сентябре 1941 года, через который прошло около 10,000 человек, в основном поляков, из которых погибло около 7,000.
(6) Белжец (район Люблина) - лагерь массового уничтожения евреев. С июня по декабрь 1940 года был трудовым лагерем для евреев. В марте 1942 был переоборудован в лагерь уничтожения с газовыми камерами и крематорием. Лагерь уничтожения работал по начало 1943 года. Приблизительная оценка убитых в этом лагере - 600,000 евреев и 2,000 поляков.
(7) Собибор (район Люблина) - лагерь массового уничтожения евреев. Существовал с марта 1942 года по 14-е октября 1943 года, когда там произошло восстание заключенных евреев. Количество убитых в этом лагере евреев равно примерно 250,000.
(8) Освенцим - самый крупный нацистский лагерь массового уничтожения и одновременно концлагерь. Основан как концлагерь Аушвиц I в мае 1940 года. Лагерь массового уничтожения Аушвиц II Биркенау (Освенцим-Бжезинка) был построен с января 1942 года. Невозможно точно установить количество евреев, убитых там между 1942-м и 1944-м годами. Историки дают разные цифры - от одного до двух с половиной миллионов евреев. Кроме евреев в Биркенау было убито до 20,000 цыган. В период наибольшей активности убивали до 20,000 человек в день. Как и в других нацистских лагерях уничтожения, жертвы сразу по прибытии отводили в газовые камеры, без счета и регистрации. Кроме того, через Освенцим прошло 405,000 задокументированных узников разных национальностей (*** в том числе евреев, признанных по прибытии годными к работе ***), из которых 340,000 там погибли.
(9) Хелмно-на-Нере - к северо-западу от Лодзи. Первый лагерь массового уничтожения евреев на территории Польши, оснащенный газовыми камерами и крематорием. Лагерь работал с 8-го декабря 1941 года по апрель 1943, и был заново открыт на несколько месяцев в начале 1944-го. В Хелмно были убиты около 360,000 евреев, в основном с западных окраин Польши, присоединенных к Рейху, а также несколько тысяч цыган.
(10) Майданек - концентрационный лагерь и лагерь массового уничтожения в предместье Люблина. Он назывался еще Люблинский концлагерь. Организован осенью 1941 года сперва как лагерь для советских военнопленных, а затем как концлагерь. Через него прошли около 300,000 задокументированных узников, в основном евреев и поляков, из которых погибли 160,000. С мая 1942 года Майданек стал также лагерем массового уничтожения евреев; здесь было убито около 200,000 вообще незадокументированных евреев. Самое массовое убийство случилось 3-го ноября 1943 года, когда в один день нацисты расстреляли 18,000 людей.
(11) Дахау - концлагерь в Баварии, построен в 1933 году и просуществовал до освобождения его американцами 29 апреля 1945 года. Всего через Дахау прошло около 160,000 задокументированных узников, очень большая часть из которых погибли.
(12) Ориниенбург (недалего от Берлина) - один из самых первых нацистских концлагерей, основанный в 1933 году. Переведен в близлежащий лагерь Заксенхаузен в 1936-м и с тех пор наывался Заксенхаузен-Ораниенбург
(13) Общие потери Польши - евреи и неевреи - оцениваются польскими исследователями в 6,028,000 человек. Из них примерно 3,200,000 евреев (90% всего еврейского населения страны) и примерно 2,800,000 неевреев (12% всего нееврейского населения страны). В отношении неевреев нацисткий террор был направлен в основном на польскую интеллигенцию. Самой первой акцией террора против поляков была так называемая Action A-B (Außerordentliche Befriedungsaktion), в которой немцы убили около 3,500 представителей польской интеллигенции. Всего за годы немецкой оккупации Польши было убито 28,5% профессоров и преподавателей институтов а также 27,2% священников. (*** еще стоит упомянуть «Акцию Интеллигенция» 1939 года (http://en.wikipedia.org/wiki/Intelligenzaktion), в которой был убит отец Али Марголис (http://toh-kee-tay.livejournal.com/657069.html#alya) врач Александр Марголис (http://pl.wikipedia.org/wiki/Aleksander_Margolis) ***)
Находившиеся в Польше представители Правительства-в-изгнании систематически и полностью информировали Правительство-в-изгнании о нацистском терроре против поляков, не евреев. Через посредников польского правительства эта информация доходила до правительств и народов мира. Народы Великобритании и Соединенных Штатов Америки получали последние новости о нацистском терроре через издания польского министерства информации в Лондоне, в особенности из известного памфлета «Новый немецких порядок в Польше», опубликованного в Лондоне в 1941 году, содержавшего подробное описание немецких зверств по отношению к полякам, не евреям (*** вот он: http://felsztyn.tripod.com/germaninvasion/index.html ***).
(14) Под «польским подпольем» автор имеет в виду секретные польские организации, связанные с польским правительством-в-изгнании, находившемся сперва - с октября 1939-го по май 1940 - в Анже, Франция, а затем в Лондоне. Эти организации направлялись и координировались секретными представительствами правительства на родине. Совещательным органом представительства был «Политический координационный комитет», переименованный позже в 1943 году в «Политическое представительство на родине». В него входили представители четырех главных польских политических партий: Stronnictwo Narodowe (националисты), Stronnictwo Pracy (партия трудящихся), Stronnictwo Ludowe (народная партия) и Polska Partia Socjalistyczna (соцпартия). Представительство првительства огранизовало свои отделения в провинциях. Ни в само представительство правительства на родине, ни в провинциальные отделения не было включено ни одного еврея и ни одного представителя еврейской политической партии. Этот факт решительно препятствовал развитию движения еврейского сопротивления и серьезно ограничивал его возможности.
(15) В упомянутых странах были случаи, когда неевреи надевали знаки и повязки, которые заставляли носить евреев. Эта форма антирасистского протеста вызвала серьезные меры со стороны немцев. Так, например, 7 июня 1942 года несколько десятков французов с еврейскими знаками на одежде были арестованы и отправлены в концлагерь в Дранси. В Голландии выражения солидарности с преследуемыми евреями приняли также формы забастовок, самой важной из которых была забастовка 25-26 февраля 1941 года в крупнейших городах Голландии и в первую очередь в Амстердаме.
***
перевод из книги Emmanuel Ringelblum "Polish-Jewish Relations During the Second World War" edited by Joseph Kermish, Shmuel Krakowski, ISBN 0810109638, 9780810109636