Владка Мид "По обе стороны стены"
продолжение.
предыдущие посты: http://toh_kee_tay.livejournal.com/tag/vladka%20meed
[… я пропущу главу о партизанах. Ранней весной 1944-го Владка навещала своих товарищей, сумевших бежать из гетто после подавления восстания в Вышков лес. Отряд за год уменьшился на половину, на них охотились не только немцы, но и поляки с украинцами. Прятались подальше на болоте, спали на мокрой студеной земле, под дождем. Полуземлянка-полунора для готовки еды и шалаш из веток для хранения боеприпасов. И всё. Против немцев с их вооружением, у отряда не было шансов, единственный шанс - заранее узнать о готовящемся окружении. Партизан Вышкова леса предупреждала о немцах местная дружественная бабулька, связанная с подпольем и с Анной Вохальской, но она не всегда могла вовремя предупредить. Этот отряд был, в сущности, тем же укрытием, что и подвалы разрушенных зданий в Варшаве, но только в лесу. И без крыши над головой…]
***
Война продолжалась, и с новыми неудачами немцев на фронте усиливался их террор в арийской Варшаве. Немцы без разбора врывались в дома поляков, переворачивали всё вверх дном и депортировали тысячи людей на принудительные работы в Германию или отправляли в тюрьму Павяк на расстрел. Всё польское население находилось в панике. Но еще сильнее был страх евреев, прятавшихся в домах поляков.
Каждый поляк был обязан носить с собой удостоверения личности и трудовую карточку, каковые у него в любой момент могли потребовать для проверки. Мы не останавливались ни перед чем, лишь бы снабдить всех наших подопечных фальшивками обоих документов. В случае неожиданной облавы, или в том случае, если евреям придется по какой-то причине оставить свои малины - у них будет при себе хоть какой-то документ. И в этом нам очень помог польский «Совет помощи евреям» («Жегота», подробнее о ней см. http://toh-kee-tay.livejournal.com/321196.html) У них были свои тайные типографии и надежные сотрудники. От нас требовалась только фотография человека на документ, остальное - имя, дата, место рождения, профессия - было фальшивкой. Но достать фотографии евреев, прятавшихся в укрытиях, было непросто. Идти в фотоателье было опасно. Но если приводить фотографа в укрытие, то это должен быть надежный человек.
Я нашла такого фотографа совершенно случайно в фотоателье на углу улиц Желязна и Злота. Одна из сотрудниц этого ателье показалась мне еврейкой. Я навела справки, и выяснилось, что она выкрест. За небольшое вознаграждение она обходила со мной все укрытия, делала фотографии и сама их потом проявляла и печатала. Она оказалась очень надежной.
Мы собирали фотографии и записывали необходимую информацию и передавали всё связному с подпольной типографией. Одним из таких связных был Пан Юлиан, еврей, живший в маленькой комнате по адресу улица Мокотовская 31. Дважды в неделю в условленный час я приносила ему свёрток фотографий и документов. Часто я видела знакомые лица в коридоре, ведущем к его двери. И хотя мы не обменивались и словом в толчее коридора, мы прекрасно знали, зачем мы там: это было то место, куда приносили исходные данные, а забирали готовые документы.
Наши беседы с Паном Юлианом были краткими и деловыми. В одном документе надо было поменять место рождения; на другом требовалась маленькая печать; тут надо было продлить срок действия трудовой карточки, там добавить еще что-нибудь. Не говоря ни слова Пан Юлиан доставал свёрток из-под выложенной изразцами печки, проверял имя на свёртке и протягивал его мне. Весь обмен занимал пару минут.
Носить с собой подобные документы было чрезвычайно опасно. В любой момент вас могли остановить и обыскать. Связным не раз приходилось выпрыгивать на ходу из трамваев и искать убежище, иногда даже стучаться в дома к незнакомым людям. Несмотря на это мы делали всё, чтобы в назначенный час быть на Мокотовской 31. Но однажды хозяйка не впустила меня в дом. Пана Юлиана арестовали, сказала она. К ней уже несколько раз приходила секретная полиция. Больше о Пане Юлиане никто ничего не слышал. Наши визиты на Мокотовскую прекратились. Со временем мы нашли новую квартиру для обработки документов.
Однажды вечером я сопровождала еврея по имени Зам с Крохмальной улицы в укрытие на улице Брудновской. Мы подождали до темноты, чтобы не видно было его еврейского лица. Уже подходя к цели по тускло освещенной улице мы вдруг услышали из мрака: «Ваши документы!»
Немецкий патруль. Мы задрожали. У Зама было фальшивое удостоверение личности и еврейские черты лица. Мои бумаги тоже оставляли желать лучшего. Тем не менее, мы молча предъявили наши документы, и один из немцев осмотрел их под светом фонарика, а затем осветил фонариком наши лица. И отпустил.
«Если бы они определяли евреев только по документам и внешнему виду, я мог бы свободно ходить по улице» - радостно заявил Зам.
И он был прав. Наши документы почти всегда были достаточно надежны при поверхностной проверке на улице. Эти документы спасли сотни евреев.
Еще одним жизненно необходимым видом помощи в то время стало оборудование специальных тайников в польских домах, где еврей мог спрятаться в случае неожиданной облавы или в случае, если возникнут подозрения у любопытных соседей или вымогателей. На Пружна 14 портной Рогозинский, поляк, дал убежище двум своим работникам-евреям, Нотке и Митеку. В течение двух недель вахтер Яблонский тихой сапой приносил им кирпичи, песок и известь. Вместе с хозяином квартиры и евреями он соорудил карморку, соединенную с коридором. Всё было сделано так умело, что даже гестаповцы, явившиеся по прямому доносу и тщательно обыскавшие дом, не смогли ничего и никого найти. Оба еврея спаслись.
Юрек Игра построил маленький тайник для женщины по имени Франка Злотовская, которая нашла убежище в польской квартире на Крохмальной 36. В малюсеньком туалете Юрек устроил небольшое отделение с потайной дверью. Снаружи всё покрасили и навесили старые щетки.
В Прушкове у поляка Данкевича был замечательный тайник, в котором пережила войну еврейка по фамили Цукер. Тайник был внутри большой выложенной изразцами печи. Печь была полой внутри и вход был сверху через дымоход. Несмотря на частые обыски, полиция так и не нашла этот тайник.
После смерти Клары Хехтман (см. http://toh-kee-tay.livejournal.com/659632.html ) ее дочь Гутку и Мермельштайнов перевели на Орла 6. С усилением немецкого террора домохозяйка пани Грузель стала умолять меня убрать из ее квартиры евреев. Не помогло и предложение увеличить квартплату - она боялась за свою жизнь. И тогда мы решили устроить тайник в ее доме - двойную стенку в ее маленькой комнатке, куда евреи могли бы спрятаться в минуту опасности. Сперва хозяйка отказалась, потому что соседи заподозрят, что что-то не так, если мы станем носить к ней стройматериалы. К тому же она только недавно покрасила квартиру и не хотела заново портить стены. Но в конце концов нам удалось ее уговорить.
Координационный комитет выделил денег на стройматериалы, а работу поручили Биньямину Мидзижецкому. Вместе со мной и хозяйским сыном Биньямин осторожно собрал стройматериалы. Стройка началась в тот же вечер. Дверь была заперта, окна занавешены, и мы старались работать тихо. У Биньямина была специальная дрель, чтобы сверлить дырки в стенах и досках и не стучать молотком. Но всё равно бесшумно работать не получалось. Иногда казалось, что наши сердца стучат громче молотка. Хозяйка ходила из угла в угол, кусала ногти и время от времени давала волю слезам: почему, почему эти люди так злоупотребляют ее добротой?! Нам и самим было не менее страшно. Комната была завалена досками, брусьями, инструментами и оборудованием. Стена стояла голая и ободранная. Любой, кто заглянул бы в комнату, сразу бы догадался о причине всего этого строительства. Мы работали в постоянном страхе разоблачения, но старались сохранять спокойствие: «Всё будет нормально» - уверяли мы хозяйку.
Строительство заняло двадцать четыре часа беспрерывной работы. Труднее всего было сделать входное отверстие - позволяющее проползти внутрь и при этом не вызывающее подозрений. Наконец мы справились и с этим. В тот же вечер мы убрались в комнате и покрасили стены. Новое убежище было готово. Не прошло и двух недель, как в соседнем доме напали на немецкого чиновника. Вскоре фрицы оцепили всю улицу в поисках нападавших. Как обычно всех хозяев и жителей квартир выгнали на улицу, и немцы обыскивали квартиру за квартирой. Обыскали и квартиру пани Грузель. Они осветили электрическими фонариками комнату с двойной стеной - и не нашли ни тайник, ни троих евреев в нем.
продолжение следует
предыдущие посты: http://toh_kee_tay.livejournal.com/tag/vladka%20meed
[… я пропущу главу о партизанах. Ранней весной 1944-го Владка навещала своих товарищей, сумевших бежать из гетто после подавления восстания в Вышков лес. Отряд за год уменьшился на половину, на них охотились не только немцы, но и поляки с украинцами. Прятались подальше на болоте, спали на мокрой студеной земле, под дождем. Полуземлянка-полунора для готовки еды и шалаш из веток для хранения боеприпасов. И всё. Против немцев с их вооружением, у отряда не было шансов, единственный шанс - заранее узнать о готовящемся окружении. Партизан Вышкова леса предупреждала о немцах местная дружественная бабулька, связанная с подпольем и с Анной Вохальской, но она не всегда могла вовремя предупредить. Этот отряд был, в сущности, тем же укрытием, что и подвалы разрушенных зданий в Варшаве, но только в лесу. И без крыши над головой…]
***
Война продолжалась, и с новыми неудачами немцев на фронте усиливался их террор в арийской Варшаве. Немцы без разбора врывались в дома поляков, переворачивали всё вверх дном и депортировали тысячи людей на принудительные работы в Германию или отправляли в тюрьму Павяк на расстрел. Всё польское население находилось в панике. Но еще сильнее был страх евреев, прятавшихся в домах поляков.
Каждый поляк был обязан носить с собой удостоверения личности и трудовую карточку, каковые у него в любой момент могли потребовать для проверки. Мы не останавливались ни перед чем, лишь бы снабдить всех наших подопечных фальшивками обоих документов. В случае неожиданной облавы, или в том случае, если евреям придется по какой-то причине оставить свои малины - у них будет при себе хоть какой-то документ. И в этом нам очень помог польский «Совет помощи евреям» («Жегота», подробнее о ней см. http://toh-kee-tay.livejournal.com/321196.html) У них были свои тайные типографии и надежные сотрудники. От нас требовалась только фотография человека на документ, остальное - имя, дата, место рождения, профессия - было фальшивкой. Но достать фотографии евреев, прятавшихся в укрытиях, было непросто. Идти в фотоателье было опасно. Но если приводить фотографа в укрытие, то это должен быть надежный человек.
Я нашла такого фотографа совершенно случайно в фотоателье на углу улиц Желязна и Злота. Одна из сотрудниц этого ателье показалась мне еврейкой. Я навела справки, и выяснилось, что она выкрест. За небольшое вознаграждение она обходила со мной все укрытия, делала фотографии и сама их потом проявляла и печатала. Она оказалась очень надежной.
Мы собирали фотографии и записывали необходимую информацию и передавали всё связному с подпольной типографией. Одним из таких связных был Пан Юлиан, еврей, живший в маленькой комнате по адресу улица Мокотовская 31. Дважды в неделю в условленный час я приносила ему свёрток фотографий и документов. Часто я видела знакомые лица в коридоре, ведущем к его двери. И хотя мы не обменивались и словом в толчее коридора, мы прекрасно знали, зачем мы там: это было то место, куда приносили исходные данные, а забирали готовые документы.
Наши беседы с Паном Юлианом были краткими и деловыми. В одном документе надо было поменять место рождения; на другом требовалась маленькая печать; тут надо было продлить срок действия трудовой карточки, там добавить еще что-нибудь. Не говоря ни слова Пан Юлиан доставал свёрток из-под выложенной изразцами печки, проверял имя на свёртке и протягивал его мне. Весь обмен занимал пару минут.
Носить с собой подобные документы было чрезвычайно опасно. В любой момент вас могли остановить и обыскать. Связным не раз приходилось выпрыгивать на ходу из трамваев и искать убежище, иногда даже стучаться в дома к незнакомым людям. Несмотря на это мы делали всё, чтобы в назначенный час быть на Мокотовской 31. Но однажды хозяйка не впустила меня в дом. Пана Юлиана арестовали, сказала она. К ней уже несколько раз приходила секретная полиция. Больше о Пане Юлиане никто ничего не слышал. Наши визиты на Мокотовскую прекратились. Со временем мы нашли новую квартиру для обработки документов.
Однажды вечером я сопровождала еврея по имени Зам с Крохмальной улицы в укрытие на улице Брудновской. Мы подождали до темноты, чтобы не видно было его еврейского лица. Уже подходя к цели по тускло освещенной улице мы вдруг услышали из мрака: «Ваши документы!»
Немецкий патруль. Мы задрожали. У Зама было фальшивое удостоверение личности и еврейские черты лица. Мои бумаги тоже оставляли желать лучшего. Тем не менее, мы молча предъявили наши документы, и один из немцев осмотрел их под светом фонарика, а затем осветил фонариком наши лица. И отпустил.
«Если бы они определяли евреев только по документам и внешнему виду, я мог бы свободно ходить по улице» - радостно заявил Зам.
И он был прав. Наши документы почти всегда были достаточно надежны при поверхностной проверке на улице. Эти документы спасли сотни евреев.
Еще одним жизненно необходимым видом помощи в то время стало оборудование специальных тайников в польских домах, где еврей мог спрятаться в случае неожиданной облавы или в случае, если возникнут подозрения у любопытных соседей или вымогателей. На Пружна 14 портной Рогозинский, поляк, дал убежище двум своим работникам-евреям, Нотке и Митеку. В течение двух недель вахтер Яблонский тихой сапой приносил им кирпичи, песок и известь. Вместе с хозяином квартиры и евреями он соорудил карморку, соединенную с коридором. Всё было сделано так умело, что даже гестаповцы, явившиеся по прямому доносу и тщательно обыскавшие дом, не смогли ничего и никого найти. Оба еврея спаслись.
Юрек Игра построил маленький тайник для женщины по имени Франка Злотовская, которая нашла убежище в польской квартире на Крохмальной 36. В малюсеньком туалете Юрек устроил небольшое отделение с потайной дверью. Снаружи всё покрасили и навесили старые щетки.
В Прушкове у поляка Данкевича был замечательный тайник, в котором пережила войну еврейка по фамили Цукер. Тайник был внутри большой выложенной изразцами печи. Печь была полой внутри и вход был сверху через дымоход. Несмотря на частые обыски, полиция так и не нашла этот тайник.
После смерти Клары Хехтман (см. http://toh-kee-tay.livejournal.com/659632.html ) ее дочь Гутку и Мермельштайнов перевели на Орла 6. С усилением немецкого террора домохозяйка пани Грузель стала умолять меня убрать из ее квартиры евреев. Не помогло и предложение увеличить квартплату - она боялась за свою жизнь. И тогда мы решили устроить тайник в ее доме - двойную стенку в ее маленькой комнатке, куда евреи могли бы спрятаться в минуту опасности. Сперва хозяйка отказалась, потому что соседи заподозрят, что что-то не так, если мы станем носить к ней стройматериалы. К тому же она только недавно покрасила квартиру и не хотела заново портить стены. Но в конце концов нам удалось ее уговорить.
Координационный комитет выделил денег на стройматериалы, а работу поручили Биньямину Мидзижецкому. Вместе со мной и хозяйским сыном Биньямин осторожно собрал стройматериалы. Стройка началась в тот же вечер. Дверь была заперта, окна занавешены, и мы старались работать тихо. У Биньямина была специальная дрель, чтобы сверлить дырки в стенах и досках и не стучать молотком. Но всё равно бесшумно работать не получалось. Иногда казалось, что наши сердца стучат громче молотка. Хозяйка ходила из угла в угол, кусала ногти и время от времени давала волю слезам: почему, почему эти люди так злоупотребляют ее добротой?! Нам и самим было не менее страшно. Комната была завалена досками, брусьями, инструментами и оборудованием. Стена стояла голая и ободранная. Любой, кто заглянул бы в комнату, сразу бы догадался о причине всего этого строительства. Мы работали в постоянном страхе разоблачения, но старались сохранять спокойствие: «Всё будет нормально» - уверяли мы хозяйку.
Строительство заняло двадцать четыре часа беспрерывной работы. Труднее всего было сделать входное отверстие - позволяющее проползти внутрь и при этом не вызывающее подозрений. Наконец мы справились и с этим. В тот же вечер мы убрались в комнате и покрасили стены. Новое убежище было готово. Не прошло и двух недель, как в соседнем доме напали на немецкого чиновника. Вскоре фрицы оцепили всю улицу в поисках нападавших. Как обычно всех хозяев и жителей квартир выгнали на улицу, и немцы обыскивали квартиру за квартирой. Обыскали и квартиру пани Грузель. Они осветили электрическими фонариками комнату с двойной стеной - и не нашли ни тайник, ни троих евреев в нем.
продолжение следует