научи меня плохому, научи!
про Шайтана, Еву и запретный плод почти сказочка
В наших краях ругаться словом Jesus считается моветон и большая грубость. Я, например, среди бендюжников слыву грубияном, потому что чуть что тут же восклицаю «Jesus Christ!» и у мужа краснеют уши :) И детей мы всегда поправляем. А в альбоме «Madman across the water» этими джизусами пересыпана половина песен, и приходится отвечать на вопросы Абигали: нет, здесь это не ругательство, а скорее «пренебрежительный термин» (‘Jesus freaks’ in «Tiny Dancer»); нет, здесь это не ругательство, а имя собственное персонажа песни (kid named Jesus in «Levon»); а вот здесь - оно! самое настоящее ругательство - в чудесной песне «Rotten Peaches» - но, объясняю я, есть такая штука, называется artistic license - когда ругательство используется в художественном тексте и необходимо в контексте, и вроде как не ты ругаешься, а персонаж.
И в результате, дочь моя всю дорогу домой громко и с упоением распевает хором с Э.Дж. - «Mercy I'm a criminal, Jesus, I'm the… Jesus, I’m the one…»
В наших краях ругаться словом Jesus считается моветон и большая грубость. Я, например, среди бендюжников слыву грубияном, потому что чуть что тут же восклицаю «Jesus Christ!» и у мужа краснеют уши :) И детей мы всегда поправляем. А в альбоме «Madman across the water» этими джизусами пересыпана половина песен, и приходится отвечать на вопросы Абигали: нет, здесь это не ругательство, а скорее «пренебрежительный термин» (‘Jesus freaks’ in «Tiny Dancer»); нет, здесь это не ругательство, а имя собственное персонажа песни (kid named Jesus in «Levon»); а вот здесь - оно! самое настоящее ругательство - в чудесной песне «Rotten Peaches» - но, объясняю я, есть такая штука, называется artistic license - когда ругательство используется в художественном тексте и необходимо в контексте, и вроде как не ты ругаешься, а персонаж.
И в результате, дочь моя всю дорогу домой громко и с упоением распевает хором с Э.Дж. - «Mercy I'm a criminal, Jesus, I'm the… Jesus, I’m the one…»
Click to view