Бьют женщину
Гуляю по ночам с пёсцем.
А сейчас ещё и дождь с первой грозой, по крайней мере у нас в Марьино.
Напоминает питерскую погоду, люблю!
Это даже на руку, не будет ни бомжей, ни хозяев с бойцовыми собаками, которые тоже повадились ходить в темноте; ни отмороженной молодёжи из ближайшего круглосуточного чипка.
Мы уже собирались возвращаться, когда раздался первый женский крик. Через пруд у бетонных плит стройплощадки качались две тени. Женщина закричала опять, и даже на расстоянии были слышны шлепки ударов. Потом я увидела, как она на неверных ногах побежала по дорожке, волоча за собой куртку, а бежавший по пятам мужчина занёс руку для удара.
Тут уже заорала я. Какую-то чушь, типа ЭЙ ТАМ, МИЛИЦИЯЯЯЯ!
И мы с пёсцем потрусили вокруг пруда
В годы глупой юности, бывало, меня тоже выручали чужие люди, и чувство смертной тоски, когда знаешь, что помощь не придёт ниоткуда, тоже знакомо.
Мы подбежали к стройплощадке; в одной руке у меня была трусливая бродячая собака, в другой между пальцами зажат ригельный ключ от старого замка.
Мужчина увидел меня и остановился, и женщина остановилась тоже, перестала убегать. Её лицо было бледным, а на подбородке краснело пятно, то ли кровь, то ли размазанная помада. Я махала ей рукой, чтобы она шла к нам, к свету под фонарём, так бы мы с ней дошли до автобусной остановки, но она вдруг развернулась и вновь кинулась в темноту между бетонными плитами. Мужчина, который до этого стоял с безучастным и равнодушным видом, резко ожил, рванулся за ней и исчез в тени стройки.
Опять раздался жалобный женский вой и злобная ругань
Я поняла, что это одна сатана - она или жена, или сожительница, и как бы она сейчас ни спаслась, ей всё равно придётся возвращаться к нему и получить по полной
А сейчас ещё и дождь с первой грозой, по крайней мере у нас в Марьино.
Напоминает питерскую погоду, люблю!
Это даже на руку, не будет ни бомжей, ни хозяев с бойцовыми собаками, которые тоже повадились ходить в темноте; ни отмороженной молодёжи из ближайшего круглосуточного чипка.
Мы уже собирались возвращаться, когда раздался первый женский крик. Через пруд у бетонных плит стройплощадки качались две тени. Женщина закричала опять, и даже на расстоянии были слышны шлепки ударов. Потом я увидела, как она на неверных ногах побежала по дорожке, волоча за собой куртку, а бежавший по пятам мужчина занёс руку для удара.
Тут уже заорала я. Какую-то чушь, типа ЭЙ ТАМ, МИЛИЦИЯЯЯЯ!
И мы с пёсцем потрусили вокруг пруда
В годы глупой юности, бывало, меня тоже выручали чужие люди, и чувство смертной тоски, когда знаешь, что помощь не придёт ниоткуда, тоже знакомо.
Мы подбежали к стройплощадке; в одной руке у меня была трусливая бродячая собака, в другой между пальцами зажат ригельный ключ от старого замка.
Мужчина увидел меня и остановился, и женщина остановилась тоже, перестала убегать. Её лицо было бледным, а на подбородке краснело пятно, то ли кровь, то ли размазанная помада. Я махала ей рукой, чтобы она шла к нам, к свету под фонарём, так бы мы с ней дошли до автобусной остановки, но она вдруг развернулась и вновь кинулась в темноту между бетонными плитами. Мужчина, который до этого стоял с безучастным и равнодушным видом, резко ожил, рванулся за ней и исчез в тени стройки.
Опять раздался жалобный женский вой и злобная ругань
Я поняла, что это одна сатана - она или жена, или сожительница, и как бы она сейчас ни спаслась, ей всё равно придётся возвращаться к нему и получить по полной