Гороховая история четвертая. Как Скалолаз чуть не потерялся
Я не танцую. Я не бегаю. Я не занимаюсь спортом (хотя, будем честными - я и раньше не особо занималась; ну разве что очень давно).
Я хожу медленно и осторожно, стараясь не выронить Скалолаза. Конечно, Люся убеждала нас, что он не выпадет, но временами жизнь бывает слишком удивительна. Так что мы не рискуем.
У меня болит нога. Левая. И правая.
- Это потому, что ты у меня совсем нетренированная, - веско изрекает Моя Радость.
- Связки разрыхляются, - поясняет Люся. Я соглашаюсь с обоими и тихонько хромаю по дому, на работу, с работы...
***
Приложение на телефоне уведомляет: 7 недель. Ваш малыш как горошина.
- Эй, - говорю я, - у меня внутри - человек размером с горошину! И у него есть хвост! И пятнышки вместо глаз! И мозговые пузыри! И руки как лопатки!
Я пытаюсь это представить, но моя богатейшая фантазия дает дуба со словами “Ну не шмогла я”. Мир меняется, и мы никак не можем это осознать. Горошина с руками-лопатками живет во мне, но я в это не верю. Знаю, но не верю.
- Не надо жрать за двоих, - советует приложение. - Если дома есть живность, делегируйте уборку сортиров другим членам семьи! Не говорите никому о своей беременности; риск потери ребенка слишком высок. Делитесь только с теми людьми, кто поддержит вас, если беременность прервется.
Моя Радость намекает, чтобы я лопала меньше, с достоинством убирает котосраки и молчит как партизан, когда его спрашивают, куда пропала жена.
***
Мы ругаемся. Нормальная такая семья. Моя Радость мрачно уходит, потом мрачно возвращается. Я брожу по комнатам, утираю сопли и говорю ребенку-Горошине, что мы и сами прекрасно справимся. Радость разбивает кулаком дверь сортира и снова мрачно уходит. Мы с Гороховым Скалолазом бежим следом по лестнице. Босиком и с соплями. Потом все вместе за руку возвращаемся в квартиру, моем мои грязные лапы, сидим, держимся за руки, миримся, успокаиваемся. Из-за дивана выглядывает охреневшее Мехопузие. Тоже успокаивается.
Ночью я бреду в сортир. В пробитую в двери дыру заглядывает мехопузая морда. Темнота, тишина и смутные очертания кошачьей башки. Сюр.
Утром в душе, смывая мыло с лица, опускаю глаза и вижу в пенистых водоворотах что-то красное. Сердце падает туда же, к мыльным водяным воронкам и, срывая голос, я кричу: “Сережа!!! Сережа!!!”
Я стою на карачках на дне ванны под дурацким душем и пытаюсь поймать это ускользающее красное с плачем и невнятным бормотанием: “Это, наверное, Скалолаз! Это Горошина!!! Он ушел!!!”
Муж вытаскивает меня из воды и тащит в комнату.
Оператор Хеликса быстро вникает в ситуацию и пробивает нам “окно” на УЗИ через 15 минут в ближайшем медцентре. Мы прячем мои мокрые волосы в капюшон куртки и едем.
- Все на месте! - говорит врач. - Вот он, видите? Даже сердце уже слышно, хотите послушать?
В кабинет заглядывает медсестра:
- Тут муж бегает. Можно ему зайти?
Мы опять держимся за руки и слушаем, как из аппарата доносится ритмичное сердцебиение. Это Горошина. Скалолаз. Он все еще держится.
Я снова плачу. От облегчения и пережитого страха.
- Нельзя расстраиваться, - объясняет врач. - Нельзя ссориться, нельзя злиться. Вырабатывается окситоцин; он провоцирует сокращение мышц матки, а при родах - схватки. Можете потерять ребенка.
Мы киваем. Нельзя ссориться, нельзя злиться.
- У вас гематома и отходит плодное яйцо. Нужно лежать.
Домой мы везем меня и наше плодное яйцо так бережно, как ни один ювелир не возил яйца Фаберже.
***
- Люша, - я отрываю подругу от танцев, моря, прекрасного Судака и всего, что там есть. - Люша, прости. Я знаю, что у тебя отпуск, но у нас тут...
Люся быстро все схватывает и диктует список препаратов - таблеток, инъекций…
- Лежать, - говорит она. - Ногами вверх. Лежать и не двигаться. Никаких “посуду надо помыть” или “я только еду приготовлю”. Лечь, отключить голову и стать растением.
***
Я растение. Растение с обколотой задницей. Я лежу утром, днем и ночью. Лежу день, два, три. Разговариваю со Скалолазом.
- Ну ты, ты там как? - спрашиваю. - Ты же крепкий пацан, держись там! Мы с тобой еще столько должны сделать! Мы с тобой напишем книгу, и у тебя будет своя книжка со стихами. Мы с тобой научимся танцевать маламбо, и ты будешь самым крутым гаучо. Давай, Горошина, не сдавайся!
Моя Радость днем пишет смски, а вечером приносит пакеты с едой.
- Давай, Горошина, - говорит он. - Не сдавайся!
***
Через неделю УЗИ показывает уменьшение гематомы.
Мы лежим. Мы читаем книжки, смотрим кино, думаем о хорошем.
- Ваш малыш размером с обручальное кольцо, - важно сообщает приложение. И добавляет, что начинается формирование яичек.
- Горошина отращивает яйца! - радостно сообщаю я мужу. Муж явно одобряет.
Еще неделя. Мы лежим.
Скалолаз дорос до оливки, но мы все равно зовем его Горошиной. У него отсыхает хвостик и развивается мозг. Приложение пугает, что при при отсутствии тестостерона в организме матери может нарушиться формирование половых органов мальчика.
- Люша, - набираю я дежурный спасительный номер. - А где мне тестостерон взять? Вдруг у Горошины яйца не отрастут? Может, мне надо что-то попить?
- Отрастут, - вздыхает Главный Спасатель. Она уже не борется с беременным мракобесием. - Все там у тебя есть. Все отрастет.
***
- Вы в порядке, - говорит врач из центра. - Можем закрывать больничный. У вас все хорошо.
Горошина уже размером со сливу. В какой-то момент я вижу на экране, как он начинает махать руками. Руками, на которых уже есть суставы и пальчики практически без перепонок.
Горошина колбасится, и его руки без остановки изображают пляски аборигенов южных островов.
- Чертовы гормоны, - думаю я, пытаясь не заплакать. Все-таки это ужасно трогательно.
***
- Зай, - говорю я вечером. - Я когда вижу Горошину на экране, мне внутри прямо так мимими, а потом я выхожу от врача и опять не чувствую себя беременной.
- Ну и не надо, - философски отвечает мудрый Зай. - Просто будем идти маленькими шажками. Зачем об этом специально размышлять?
Я задумываюсь, а потом меня осеняет необычная мысль:
- Я прямо как Рипли. Только внутри не чужой, а свой. Он живет во мне, а я этого не ощущаю. Он там растет, а потом однажды как вырвется наружу! АРГХ!!!
Все-таки Зай очень мудрый. Он молча соглашается и утыкается в ноутбук. Я лезу в контакт и пишу Люсе, как Горошина машет руками. Люся, насмотревшаяся за 12 лет практики рук и всего остального, поддакивает, что это ужасно трогательно, невозможно удивительно и просто страшно здорово. Люся тоже мудрый, однако.
Я хожу медленно и осторожно, стараясь не выронить Скалолаза. Конечно, Люся убеждала нас, что он не выпадет, но временами жизнь бывает слишком удивительна. Так что мы не рискуем.
У меня болит нога. Левая. И правая.
- Это потому, что ты у меня совсем нетренированная, - веско изрекает Моя Радость.
- Связки разрыхляются, - поясняет Люся. Я соглашаюсь с обоими и тихонько хромаю по дому, на работу, с работы...
***
Приложение на телефоне уведомляет: 7 недель. Ваш малыш как горошина.
- Эй, - говорю я, - у меня внутри - человек размером с горошину! И у него есть хвост! И пятнышки вместо глаз! И мозговые пузыри! И руки как лопатки!
Я пытаюсь это представить, но моя богатейшая фантазия дает дуба со словами “Ну не шмогла я”. Мир меняется, и мы никак не можем это осознать. Горошина с руками-лопатками живет во мне, но я в это не верю. Знаю, но не верю.
- Не надо жрать за двоих, - советует приложение. - Если дома есть живность, делегируйте уборку сортиров другим членам семьи! Не говорите никому о своей беременности; риск потери ребенка слишком высок. Делитесь только с теми людьми, кто поддержит вас, если беременность прервется.
Моя Радость намекает, чтобы я лопала меньше, с достоинством убирает котосраки и молчит как партизан, когда его спрашивают, куда пропала жена.
***
Мы ругаемся. Нормальная такая семья. Моя Радость мрачно уходит, потом мрачно возвращается. Я брожу по комнатам, утираю сопли и говорю ребенку-Горошине, что мы и сами прекрасно справимся. Радость разбивает кулаком дверь сортира и снова мрачно уходит. Мы с Гороховым Скалолазом бежим следом по лестнице. Босиком и с соплями. Потом все вместе за руку возвращаемся в квартиру, моем мои грязные лапы, сидим, держимся за руки, миримся, успокаиваемся. Из-за дивана выглядывает охреневшее Мехопузие. Тоже успокаивается.
Ночью я бреду в сортир. В пробитую в двери дыру заглядывает мехопузая морда. Темнота, тишина и смутные очертания кошачьей башки. Сюр.
Утром в душе, смывая мыло с лица, опускаю глаза и вижу в пенистых водоворотах что-то красное. Сердце падает туда же, к мыльным водяным воронкам и, срывая голос, я кричу: “Сережа!!! Сережа!!!”
Я стою на карачках на дне ванны под дурацким душем и пытаюсь поймать это ускользающее красное с плачем и невнятным бормотанием: “Это, наверное, Скалолаз! Это Горошина!!! Он ушел!!!”
Муж вытаскивает меня из воды и тащит в комнату.
Оператор Хеликса быстро вникает в ситуацию и пробивает нам “окно” на УЗИ через 15 минут в ближайшем медцентре. Мы прячем мои мокрые волосы в капюшон куртки и едем.
- Все на месте! - говорит врач. - Вот он, видите? Даже сердце уже слышно, хотите послушать?
В кабинет заглядывает медсестра:
- Тут муж бегает. Можно ему зайти?
Мы опять держимся за руки и слушаем, как из аппарата доносится ритмичное сердцебиение. Это Горошина. Скалолаз. Он все еще держится.
Я снова плачу. От облегчения и пережитого страха.
- Нельзя расстраиваться, - объясняет врач. - Нельзя ссориться, нельзя злиться. Вырабатывается окситоцин; он провоцирует сокращение мышц матки, а при родах - схватки. Можете потерять ребенка.
Мы киваем. Нельзя ссориться, нельзя злиться.
- У вас гематома и отходит плодное яйцо. Нужно лежать.
Домой мы везем меня и наше плодное яйцо так бережно, как ни один ювелир не возил яйца Фаберже.
***
- Люша, - я отрываю подругу от танцев, моря, прекрасного Судака и всего, что там есть. - Люша, прости. Я знаю, что у тебя отпуск, но у нас тут...
Люся быстро все схватывает и диктует список препаратов - таблеток, инъекций…
- Лежать, - говорит она. - Ногами вверх. Лежать и не двигаться. Никаких “посуду надо помыть” или “я только еду приготовлю”. Лечь, отключить голову и стать растением.
***
Я растение. Растение с обколотой задницей. Я лежу утром, днем и ночью. Лежу день, два, три. Разговариваю со Скалолазом.
- Ну ты, ты там как? - спрашиваю. - Ты же крепкий пацан, держись там! Мы с тобой еще столько должны сделать! Мы с тобой напишем книгу, и у тебя будет своя книжка со стихами. Мы с тобой научимся танцевать маламбо, и ты будешь самым крутым гаучо. Давай, Горошина, не сдавайся!
Моя Радость днем пишет смски, а вечером приносит пакеты с едой.
- Давай, Горошина, - говорит он. - Не сдавайся!
***
Через неделю УЗИ показывает уменьшение гематомы.
Мы лежим. Мы читаем книжки, смотрим кино, думаем о хорошем.
- Ваш малыш размером с обручальное кольцо, - важно сообщает приложение. И добавляет, что начинается формирование яичек.
- Горошина отращивает яйца! - радостно сообщаю я мужу. Муж явно одобряет.
Еще неделя. Мы лежим.
Скалолаз дорос до оливки, но мы все равно зовем его Горошиной. У него отсыхает хвостик и развивается мозг. Приложение пугает, что при при отсутствии тестостерона в организме матери может нарушиться формирование половых органов мальчика.
- Люша, - набираю я дежурный спасительный номер. - А где мне тестостерон взять? Вдруг у Горошины яйца не отрастут? Может, мне надо что-то попить?
- Отрастут, - вздыхает Главный Спасатель. Она уже не борется с беременным мракобесием. - Все там у тебя есть. Все отрастет.
***
- Вы в порядке, - говорит врач из центра. - Можем закрывать больничный. У вас все хорошо.
Горошина уже размером со сливу. В какой-то момент я вижу на экране, как он начинает махать руками. Руками, на которых уже есть суставы и пальчики практически без перепонок.
Горошина колбасится, и его руки без остановки изображают пляски аборигенов южных островов.
- Чертовы гормоны, - думаю я, пытаясь не заплакать. Все-таки это ужасно трогательно.
***
- Зай, - говорю я вечером. - Я когда вижу Горошину на экране, мне внутри прямо так мимими, а потом я выхожу от врача и опять не чувствую себя беременной.
- Ну и не надо, - философски отвечает мудрый Зай. - Просто будем идти маленькими шажками. Зачем об этом специально размышлять?
Я задумываюсь, а потом меня осеняет необычная мысль:
- Я прямо как Рипли. Только внутри не чужой, а свой. Он живет во мне, а я этого не ощущаю. Он там растет, а потом однажды как вырвется наружу! АРГХ!!!
Все-таки Зай очень мудрый. Он молча соглашается и утыкается в ноутбук. Я лезу в контакт и пишу Люсе, как Горошина машет руками. Люся, насмотревшаяся за 12 лет практики рук и всего остального, поддакивает, что это ужасно трогательно, невозможно удивительно и просто страшно здорово. Люся тоже мудрый, однако.