Относительное
Парню в лиловом сомбреро снежная снится страна... На прошлой неделе эмпирическим путем узнала, что на минус сорока шести (с учетом ветра) моя умница и красавица не заводится. Т.е., вечер пятницы не лучшее время показать мне автомобильную фигу, даже если я сама себе Буратино - надо было прогревать мотор каждые два часа, а я уперлась носом в недоделанный отчет, чтоб не оставлять хвостов на понедельник, и когда, наконец, отправила шефу законченную работу и собралась домой, было уже полвосьмого вечера - мороз без солнца, день чудесный.
На мой жалобный хнык по телефону прилетел волшебник на красном форде, договорился с умницей и красавицей, и мы с ней поехали заряжать аккумулятор. За пределы Ллойда выезжать было страшно, и я гоняла, как очень дурной Буратино, по городскому хайвею между Альбертой и Саскачеваном в ледяной мгле и сизых испарениях, туда-сюда, минут сорок, как велело мое отзывчивое начальство. Потому что наутро хотелось в Эдмонтон, погреться: там всего минус тридцать восемь с ветром, и великое театральное братство.
С театральным братством мне сильно повезло. Это как в лотерею выиграть. В общем, в свободное от полей время я работаю завлитом русского театра Эдмонтона. Как-то так мы встретились и нашлись (может, и была в этом великая сермяжная правда? - иного резона не вижу, а ведь должен он быть в моей заброске на севера).
До Эдмонтона добралась без приключений, не считая того, что на площадке для отдыха, уже ближе к городу, ко мне подбежал огромный одинокий сенбернар с попыткой облизать и забраться в машину. На сенбернаре был ошейник с надписью «Снупи» и телефоном. Позвонила по телефону, робко осведомилась, не хочет ли Снупи, чтоб его подвезли, а то я по-собачьи не очень понимаю. Веселый фермер на том конце телефона ответил, что со Снупи все в порядке, он просто гуляет (при минус сорока - нормальное дело), а дом его в миле отсюда - вернется, когда захочет. И что я тоже могу... в смысле, когда захочу. На чай или еще чего-нибудь. Гостеприимный тут народ, на севере.
Я попрощалась со Снупи и поехала дальше. В субботу обсуждала капризы погоды в хорошей компании нашего режиссера, композитора, дровяного камина и итальянского красного вина, а в воскресенье поделилась переживаниями с остальным коллективом.
- Ха! - возразил мне на это русский джентльмен, настоящий ариец из бывших военных, а теперь инженер по нефтянке. - Я вот сейчас тебе расскажу историю про погоду - вашему Ллойду и не снилось.
И рассказал. Я до сих пор под впечатлением, не знаю, плакать или смеяться. Джентльмен не просто смеялся - он ржал, как боевой скакун.
- В армии было дело. Сидим с хлопцами, играем в карты, хорошо сидим. Так хорошо, что думали - пятница, а оказалось - суббота. А в субботу надо майора нашего встречать, с женой, в аэропорту Барнаула. Ну, сели к Сереге в жигуль, шестерку, знаешь? (Еще бы я не знала, я на этом задоприводном чуде техники сдавала в Сестрорецке на права - врагу не пожелаю).
- А у него печка не работает. А на дворе - минус двадцать шесть. Ну, ехать-то надо. Серега пригнулся, там щелка такая внизу на лобовом стекле - остальное заиндевело. Глядит в эту щелку, и едет. А впереди дорогу делали - ямы там были, ну ямы засыпали, а знаки оставили - заградительные. Такую трубу здоровую поперек дороги, как шлагбаум. Ну, Сереге-то не видно, что наверху, он только вниз смотрит, дорогу видит - крышу и снесло подчистую.
- Ну, мы доехали до аэропорта. Серега на водительском месте, Игорек на пассажирском спереди, я сзади, и еще два места осталось - для майора с женой. Он как нас увидел, так и офигел: «Орлы, говорит, вы, что, сдурели: в минус двадцать шесть на кабриолете?»
Я осталась стоять с вытаращенными глазами, джентльмен захохотал, довольный произведенным эффектом. А я больше никогда не буду жаловаться на плохую погоду или скверные дорожные условия. Потому что бывает и хуже.
На мой жалобный хнык по телефону прилетел волшебник на красном форде, договорился с умницей и красавицей, и мы с ней поехали заряжать аккумулятор. За пределы Ллойда выезжать было страшно, и я гоняла, как очень дурной Буратино, по городскому хайвею между Альбертой и Саскачеваном в ледяной мгле и сизых испарениях, туда-сюда, минут сорок, как велело мое отзывчивое начальство. Потому что наутро хотелось в Эдмонтон, погреться: там всего минус тридцать восемь с ветром, и великое театральное братство.
С театральным братством мне сильно повезло. Это как в лотерею выиграть. В общем, в свободное от полей время я работаю завлитом русского театра Эдмонтона. Как-то так мы встретились и нашлись (может, и была в этом великая сермяжная правда? - иного резона не вижу, а ведь должен он быть в моей заброске на севера).
До Эдмонтона добралась без приключений, не считая того, что на площадке для отдыха, уже ближе к городу, ко мне подбежал огромный одинокий сенбернар с попыткой облизать и забраться в машину. На сенбернаре был ошейник с надписью «Снупи» и телефоном. Позвонила по телефону, робко осведомилась, не хочет ли Снупи, чтоб его подвезли, а то я по-собачьи не очень понимаю. Веселый фермер на том конце телефона ответил, что со Снупи все в порядке, он просто гуляет (при минус сорока - нормальное дело), а дом его в миле отсюда - вернется, когда захочет. И что я тоже могу... в смысле, когда захочу. На чай или еще чего-нибудь. Гостеприимный тут народ, на севере.
Я попрощалась со Снупи и поехала дальше. В субботу обсуждала капризы погоды в хорошей компании нашего режиссера, композитора, дровяного камина и итальянского красного вина, а в воскресенье поделилась переживаниями с остальным коллективом.
- Ха! - возразил мне на это русский джентльмен, настоящий ариец из бывших военных, а теперь инженер по нефтянке. - Я вот сейчас тебе расскажу историю про погоду - вашему Ллойду и не снилось.
И рассказал. Я до сих пор под впечатлением, не знаю, плакать или смеяться. Джентльмен не просто смеялся - он ржал, как боевой скакун.
- В армии было дело. Сидим с хлопцами, играем в карты, хорошо сидим. Так хорошо, что думали - пятница, а оказалось - суббота. А в субботу надо майора нашего встречать, с женой, в аэропорту Барнаула. Ну, сели к Сереге в жигуль, шестерку, знаешь? (Еще бы я не знала, я на этом задоприводном чуде техники сдавала в Сестрорецке на права - врагу не пожелаю).
- А у него печка не работает. А на дворе - минус двадцать шесть. Ну, ехать-то надо. Серега пригнулся, там щелка такая внизу на лобовом стекле - остальное заиндевело. Глядит в эту щелку, и едет. А впереди дорогу делали - ямы там были, ну ямы засыпали, а знаки оставили - заградительные. Такую трубу здоровую поперек дороги, как шлагбаум. Ну, Сереге-то не видно, что наверху, он только вниз смотрит, дорогу видит - крышу и снесло подчистую.
- Ну, мы доехали до аэропорта. Серега на водительском месте, Игорек на пассажирском спереди, я сзади, и еще два места осталось - для майора с женой. Он как нас увидел, так и офигел: «Орлы, говорит, вы, что, сдурели: в минус двадцать шесть на кабриолете?»
Я осталась стоять с вытаращенными глазами, джентльмен захохотал, довольный произведенным эффектом. А я больше никогда не буду жаловаться на плохую погоду или скверные дорожные условия. Потому что бывает и хуже.