"Экспериментальные психозы, вызываемые экспериментальными психопатами"
Теперь об этом можно говорить открыто. Несколько лет (субъективно на два порядка дольше) я упражнялся в слепом ченнелинге и самонаведенной шизофрении; при том у меня до сих пор сохраняется "знание", что большую часть этого я проделал совершенно не по своей воле. Конечно, подобная убежденность, напоминающая знание - часть процесса, но обманывать мне больше некого. Я убежден, что на каком-то шаге, по ходу безответственного баловства, наткнулся на что-то внешнее, и оно меня "припахало" ради достижения каких-то своих целей. Со временем я позабросил и мирские дела, и практику, но любая попытка выхода оканчивалась грандиозным "положительным подкреплением", космической прелестью, и я возвращался в процесс. В определенный момент все положительные подкрепления и головокружительные ожидания как отрезало, я оказался "свободен", как тот ирландский юноша, который загулял с народцем холмов. (Помните? Очнулся в канаве с горшком мусора вместо золота, а на дворе двадцать лет прошло.)
Впрочем, всё это пошло мне только на пользу. Жаловаться грех - то, что я получил (точнее, что "получил возможность получить") неизмеримо ценнее того, что утратил. Утратил-то лишь гнилое опухшее эго, несколько лет жизни и децл здоровья. О чем жалеть? Тем более, что здоровье "вернулось с друзьями".
Интереснее поговорить об эффектных деталях. Например, о голосах в голове.
Могу сказать точно: информационный обмен с "ними" проходил на трех уровнях, или даже на трех плато, принципиально друг от друга отличных и по скорости, и по характеру коммуникации. Про третий ничего сообщить не могу; второй - будто обмен самораскрвающимися пакетами, "семенами смыслов", на пулеметной частоте. Первый, самый низкий - послания человеческим голосом. Причем, как я теперь твердо понимаю, моим собственным.
Вот про этот первый, конкретный уровень и хотелось бы поговорить подробнее.
Иногда можно слышать утверждение, что слышать голоса в голове - это еще не болезнь; болезнь - это не слышать голоса, а слушаться голосов. Верить им. Или, кстати, не верить. ("Вчера по радио сказали...") В общем, строить с ними какие-то отношения, как с чем-то внешним. Звучит это логично...
Но есть один нюанс. Логично это звучит до и после "сообщения". Но пока сообщение идет, не о какой контрсуггестии, или, прости-господи, "критичности к состоянию" не может быть и речи. Голос как бы выжигает лучом Лазаря дорожку истины в мозгу; человек может прекрасно понимать, что секунду назад голос говорил о чем-то противоположном, но это не играет роли. Поступающее сообщение создает одновременно прошлое, настоящее и будущее; это некий "скелетный нарратив", на который будет наворачиваться вся циклическая мыслятина, если человек будет ее практиковать. Голоса создают "я-сердечник", отравную точку для дальнейшего самоубеждения в существовании эго.
Есть и другой нюанс. Искусственно вызванный психоз скоротечен. Когда голос замолкает, созданный им "сердечник", эго-эмбрион, не успевший, к счастью, обрасти цикличными мыслями, тот час же тает, оставляя экспериментатору лишь чувство легкой неловкости.
Тем не менее, осадочек остается. Каждый такой опыт сохраняется, как память о прожитой жизни, пусть даже объективная ее продолжительность составляла несколько минут. Наверное, это можно сравнить со свертяжелыми элементами, рожденными в недрах синхрофазотрона - неважно, сколько миллисекунд они существовали. Они сущестововали, и этого факта достаточно.
Итак, самые подробные и продуманные "эго-эмбрионы" стали незакрытыми гештальтами, тенями прошлого, которого не было; откровенно мешали и тревожили в неподходящий момент. Окрепнув в практике, как-то летним вечером я твердо решил всё это позакрывать раз и навсегда и, предприняв смешные по прежним понятиям меры предосторожности, приступил.
И что же оказалось? (Далее подробности условны, суть не в них.)
Пока я сидел в правильной пятичленной позе, не происходило ничего.
Когда - незаметно - я начал напрягать спину и чуть приподнял подбородок, я узнал (о нет! я знал это всегда!), что я - посланник богов в этом мире, моя задача беречь и защищать, и очень-очень скоро ко мне, как к самому достойному, перейдет полнота власти над этим миром.
Заметил неладное, опустил голову. Я всегда знал, что меня сослали сюда - нет, я ушел сюда добровольно, - потому, что совершил нечто неописуемо страшное и недостоин власти.
Это открытие меня буквально раздавило. Совсем согнулся... Я всегда был неудачником космических масштабов, существом, по своей вине потерявшим такое, о чем невозможно даже подумать, и единственное, что меня защищало - это беспамятство. А теперь я вспомнил и никогда уже не смогу забыть. Остается лишь...
Остается лишь вернуться в правильную пятичленную позу. В ней не происходило ничего.
Итак, оказалось, что все голоса, вещающие неоспоримую истину, есть производная от положения тела. И больше ничего. То есть, вообще ничего. Гештальт закрыт.
Теперь, если кто дочитал, я с удовольствием послушаю о том, что каналы и ветра - лишь фиолософская абстракция.
Впрочем, всё это пошло мне только на пользу. Жаловаться грех - то, что я получил (точнее, что "получил возможность получить") неизмеримо ценнее того, что утратил. Утратил-то лишь гнилое опухшее эго, несколько лет жизни и децл здоровья. О чем жалеть? Тем более, что здоровье "вернулось с друзьями".
Интереснее поговорить об эффектных деталях. Например, о голосах в голове.
Могу сказать точно: информационный обмен с "ними" проходил на трех уровнях, или даже на трех плато, принципиально друг от друга отличных и по скорости, и по характеру коммуникации. Про третий ничего сообщить не могу; второй - будто обмен самораскрвающимися пакетами, "семенами смыслов", на пулеметной частоте. Первый, самый низкий - послания человеческим голосом. Причем, как я теперь твердо понимаю, моим собственным.
Вот про этот первый, конкретный уровень и хотелось бы поговорить подробнее.
Иногда можно слышать утверждение, что слышать голоса в голове - это еще не болезнь; болезнь - это не слышать голоса, а слушаться голосов. Верить им. Или, кстати, не верить. ("Вчера по радио сказали...") В общем, строить с ними какие-то отношения, как с чем-то внешним. Звучит это логично...
Но есть один нюанс. Логично это звучит до и после "сообщения". Но пока сообщение идет, не о какой контрсуггестии, или, прости-господи, "критичности к состоянию" не может быть и речи. Голос как бы выжигает лучом Лазаря дорожку истины в мозгу; человек может прекрасно понимать, что секунду назад голос говорил о чем-то противоположном, но это не играет роли. Поступающее сообщение создает одновременно прошлое, настоящее и будущее; это некий "скелетный нарратив", на который будет наворачиваться вся циклическая мыслятина, если человек будет ее практиковать. Голоса создают "я-сердечник", отравную точку для дальнейшего самоубеждения в существовании эго.
Есть и другой нюанс. Искусственно вызванный психоз скоротечен. Когда голос замолкает, созданный им "сердечник", эго-эмбрион, не успевший, к счастью, обрасти цикличными мыслями, тот час же тает, оставляя экспериментатору лишь чувство легкой неловкости.
Тем не менее, осадочек остается. Каждый такой опыт сохраняется, как память о прожитой жизни, пусть даже объективная ее продолжительность составляла несколько минут. Наверное, это можно сравнить со свертяжелыми элементами, рожденными в недрах синхрофазотрона - неважно, сколько миллисекунд они существовали. Они сущестововали, и этого факта достаточно.
Итак, самые подробные и продуманные "эго-эмбрионы" стали незакрытыми гештальтами, тенями прошлого, которого не было; откровенно мешали и тревожили в неподходящий момент. Окрепнув в практике, как-то летним вечером я твердо решил всё это позакрывать раз и навсегда и, предприняв смешные по прежним понятиям меры предосторожности, приступил.
И что же оказалось? (Далее подробности условны, суть не в них.)
Пока я сидел в правильной пятичленной позе, не происходило ничего.
Когда - незаметно - я начал напрягать спину и чуть приподнял подбородок, я узнал (о нет! я знал это всегда!), что я - посланник богов в этом мире, моя задача беречь и защищать, и очень-очень скоро ко мне, как к самому достойному, перейдет полнота власти над этим миром.
Заметил неладное, опустил голову. Я всегда знал, что меня сослали сюда - нет, я ушел сюда добровольно, - потому, что совершил нечто неописуемо страшное и недостоин власти.
Это открытие меня буквально раздавило. Совсем согнулся... Я всегда был неудачником космических масштабов, существом, по своей вине потерявшим такое, о чем невозможно даже подумать, и единственное, что меня защищало - это беспамятство. А теперь я вспомнил и никогда уже не смогу забыть. Остается лишь...
Остается лишь вернуться в правильную пятичленную позу. В ней не происходило ничего.
Итак, оказалось, что все голоса, вещающие неоспоримую истину, есть производная от положения тела. И больше ничего. То есть, вообще ничего. Гештальт закрыт.
Теперь, если кто дочитал, я с удовольствием послушаю о том, что каналы и ветра - лишь фиолософская абстракция.