Ad occidens
- Ерёма, вперёд! Короткая! Огонь!
Корпус боевой машины колыхнулся от выстрела, но стабилизаторы удержали орудие на цели. Чёрный танк в узкой смотровой щели замер, из двигательного повалил дым.
- Бронебойный! В борт!
Выли вентиляторы, откачивая пороховые газы. Юрка затолкал в казённик тяжёлый снаряд, пока Гаврила корректировал прицел.
- Огонь!
Удушливый дым скапливается, так что глаза слезятся. Но врагу хуже. Внутри угловатого танка полыхнуло, и башня, начавшая было вращение, замерла навсегда.
- Ложбинкой вперёд, и потом вправо. Мне те кусты не нравятся.
Танк взревел дизелем и рванулся вперёд, словно вжимаясь в землю между двух возвышенностей. Вдруг страшный удар сотряс башню.
В ушах звенит.
Из носа кровь.
Ерёма сразу же рванул назад, и вправо. Что с командиром? Налегая всем весом на рычаги, орёт:
- Мишка! Мишка, цел?
Всего лишь рикошет. Шлемофон не работал. Михаил, стерев кровь с лица, похлопал мехвода по плечу. Жестом показал Гавриле брать прицел правее, Юрию -заряжать осколочный. Пока Рафик пытался наладить электрику, оставив пулемёт, оглохший танк продолжал действовать, как единый механизм. Где-то впереди замаскированное орудие. Обойдя холм справа, машина рванула вперёд, пользуясь своей маневренностью, изменяя направление движения, замирая, снова бросаясь на полной. Тяжёлая зенитка, низко вкопанная в кустах, не успевала.
Два разрыва.
Один за другим.
Всё.
Орудие превратилось в груду железа, тела в фельдграу вокруг - корм падальщикам. Да, была ещё пехота. Отчаянные храбрецы вставали впереди во весь рост, с гранатомётами на плече, но их косили наши бойцы, они поднимались и бежали за боевыми машинами, со своим раскатистым "Рррааааа!", и, когда кто-нибудь из них падал, небо вздрагивало от ввинчивающейся в хрустальный свод нарезной души.
Начиналось наступление по широкому фронту.
Архистратиг Михаил, и архангел Иеремия вели боевую машину на Запад, в очередном крестовом походе против возрождённого тёмного культа. Архангел Гавриил и архангел Уриил жали свою кровавую жатву.
Архангел Рафаил был на связи.
Он вслушивался в содрогание неба.
Небо принимало всех.
Крещёных и раскрещенных, атеистов и даже язычников, грубо матерящихся иссечёнными губами в свой последний миг.
Потому что они были русские.
С ними был Бог.
Корпус боевой машины колыхнулся от выстрела, но стабилизаторы удержали орудие на цели. Чёрный танк в узкой смотровой щели замер, из двигательного повалил дым.
- Бронебойный! В борт!
Выли вентиляторы, откачивая пороховые газы. Юрка затолкал в казённик тяжёлый снаряд, пока Гаврила корректировал прицел.
- Огонь!
Удушливый дым скапливается, так что глаза слезятся. Но врагу хуже. Внутри угловатого танка полыхнуло, и башня, начавшая было вращение, замерла навсегда.
- Ложбинкой вперёд, и потом вправо. Мне те кусты не нравятся.
Танк взревел дизелем и рванулся вперёд, словно вжимаясь в землю между двух возвышенностей. Вдруг страшный удар сотряс башню.
В ушах звенит.
Из носа кровь.
Ерёма сразу же рванул назад, и вправо. Что с командиром? Налегая всем весом на рычаги, орёт:
- Мишка! Мишка, цел?
Всего лишь рикошет. Шлемофон не работал. Михаил, стерев кровь с лица, похлопал мехвода по плечу. Жестом показал Гавриле брать прицел правее, Юрию -заряжать осколочный. Пока Рафик пытался наладить электрику, оставив пулемёт, оглохший танк продолжал действовать, как единый механизм. Где-то впереди замаскированное орудие. Обойдя холм справа, машина рванула вперёд, пользуясь своей маневренностью, изменяя направление движения, замирая, снова бросаясь на полной. Тяжёлая зенитка, низко вкопанная в кустах, не успевала.
Два разрыва.
Один за другим.
Всё.
Орудие превратилось в груду железа, тела в фельдграу вокруг - корм падальщикам. Да, была ещё пехота. Отчаянные храбрецы вставали впереди во весь рост, с гранатомётами на плече, но их косили наши бойцы, они поднимались и бежали за боевыми машинами, со своим раскатистым "Рррааааа!", и, когда кто-нибудь из них падал, небо вздрагивало от ввинчивающейся в хрустальный свод нарезной души.
Начиналось наступление по широкому фронту.
Архистратиг Михаил, и архангел Иеремия вели боевую машину на Запад, в очередном крестовом походе против возрождённого тёмного культа. Архангел Гавриил и архангел Уриил жали свою кровавую жатву.
Архангел Рафаил был на связи.
Он вслушивался в содрогание неба.
Небо принимало всех.
Крещёных и раскрещенных, атеистов и даже язычников, грубо матерящихся иссечёнными губами в свой последний миг.
Потому что они были русские.
С ними был Бог.
