О... он был... он был - как песня... Древняя, вечная, добрая песня. Он был и строг.
Иногда. Как должно Всеотцу. Криве-Кривайтис - это ведь титул, равный Папе и Патриарху, но... но... не знаю, как объяснить... Он был - предстоящий Небу, глядя на людей. Понимаешь.. Он СМОТРЕЛ на ЛЮДЕЙ. БОГОВ он ЧУВСТВОВАЛ спиной... всем свои существом... он БЫЛ с НИМИ...и поэтому мог СМОТРЕТЬ на ЛЮДЕЙ... Как Франциск. Как Сергий Радонежский. Он ... он стоял в потоке ... я видела его, я говорила с ним, я видела и слушала, как он пел со своими людьми.
И он так же почти всегда стоял чуть сзади, предоставляя действовать своей любимой супруге, Инейе. Он был больше, чем вождь. Он был больше, чем гарант. Он был фундатор. "Обречённый стоять в Истине" Но... как же ЛЕГКО он СТОЯЛ.
И только один раз, примерно две с полтиной минуты я видела, что там, за этим "легко". Два юноши-барабанщика и Он творили примерно это. Гимн Перкунасу.Мужское дело.
Древняя, вечная, добрая песня.
Он был и строг.
Иногда. Как должно Всеотцу.
Криве-Кривайтис - это ведь титул, равный Папе и Патриарху, но... но... не знаю, как объяснить... Он был - предстоящий Небу, глядя на людей. Понимаешь..
Он СМОТРЕЛ на ЛЮДЕЙ. БОГОВ он ЧУВСТВОВАЛ спиной... всем свои существом... он БЫЛ с НИМИ...и поэтому мог СМОТРЕТЬ на ЛЮДЕЙ...
Как Франциск. Как Сергий Радонежский.
Он ... он стоял в потоке ... я видела его, я говорила с ним, я видела и слушала, как он пел со своими людьми.
И он так же почти всегда стоял чуть сзади, предоставляя действовать своей любимой супруге, Инейе.
Он был больше, чем вождь. Он был больше, чем гарант. Он был фундатор. "Обречённый стоять в Истине"
Но... как же ЛЕГКО он СТОЯЛ.
И только один раз, примерно две с полтиной минуты я видела, что там, за этим "легко".
Два юноши-барабанщика и Он творили примерно это.
Гимн Перкунасу.Мужское дело.
Reply
Красивый. И красивые они оба.
Верю, что отныне ему всецело легко.
Reply
Leave a comment