рябиновая колыбельная
Вот мы и остались одни на свете.
Тускло во мраке огни горят.
С веток срывает холодный ветер
Алые ягоды ноября.
В тёмное время так границы тонки,
Тщетны молитвы и пусты слова...
Мать причитает над больным ребёнком:
Дотяни хоть до Рождества!
Мастер сколотит белый гроб сосновый,
Мягким сукном его обобьёт,
А ясным утром над миром новым
Солнце новое взойдёт.
Будешь ты лежать в гробу, улыбаться,
Словно младенец Иисус в яслях,
Будут ветки на ветру качаться
В светлых солнечных лучах.
Наметёт зима над твоей могилой
Покрывало снежного серебра...
Спи, поскорей засыпай, мой милый,
Но в ноябре не умирай!
Дверь захлопнул ветер порывом резким,
Взвились и погасли все огоньки...
А за окном опустевшей детской
Алые ягоды так горьки.
Тускло во мраке огни горят.
С веток срывает холодный ветер
Алые ягоды ноября.
В тёмное время так границы тонки,
Тщетны молитвы и пусты слова...
Мать причитает над больным ребёнком:
Дотяни хоть до Рождества!
Мастер сколотит белый гроб сосновый,
Мягким сукном его обобьёт,
А ясным утром над миром новым
Солнце новое взойдёт.
Будешь ты лежать в гробу, улыбаться,
Словно младенец Иисус в яслях,
Будут ветки на ветру качаться
В светлых солнечных лучах.
Наметёт зима над твоей могилой
Покрывало снежного серебра...
Спи, поскорей засыпай, мой милый,
Но в ноябре не умирай!
Дверь захлопнул ветер порывом резким,
Взвились и погасли все огоньки...
А за окном опустевшей детской
Алые ягоды так горьки.