и я-то уже не я, и дом мой - уже не дом мой
Когда возвращаешься домой, поначалу возникающая перед тобой реальность встаёт плоскостью, картинокой на чуть подрагивающей плёнке, смутным отображением воспоминаний. Затем, постепенно выуживая из твоего мозга всё новые подробности и фрагменты, эта картинка превращается в голограмму, обретает объём и вес, и вот, кажется, что из небытия встаёт свеженькая синтетическая реальность, пытающаяся прикинуться чем-то родным и знакомым, и ты, захваченный потоком, уже не можешь не вступить в её вязкую влажную суть, зеркалящую по крупицам всё то, что ты пронёс с собой через города и миры.
Со временем она обтрёпывается, разнашивается, как новые ботинки, перестаёт жать в мизинцах - и более-менее безболезненно копия полностью заменяет оригинал.
Такая фигня происходит и с другими знакомыми местами, но с той реальностью, которую ты привык считать своим домом, подмена происходит особенно бесцеремонно.
Что происходит с реальностями, которые остаются за спиной, когда переступаешь порог? Сворачиваются ли они в рулон и отправляются на небесную барахолку, или рассеиваются на элементарные частицы, или что-то ещё? На этот счёт у меня пока нет ответа.
Другое дело, куда деваются миры, принесённые с собой в рюкзаке из дальних краёв. Вот ты приходишь домой, раскрываешь котомку - а тут набегают родственники, друзья, знакомые, и просят: расскажи. И ты рассказываешь раз, другой, третий, превращая события, ситуации, свои впечатления и ощущения в набор формул, в текст, который уже не равен миру, вспоминая не происшествия, но свои же рассказы о них. Сохраняются - лишь крошки и обрывки, случайно завалившиеся за подкладку истории.
Мы ещё в Таллинне, а меня уже кроет. Привет!
Со временем она обтрёпывается, разнашивается, как новые ботинки, перестаёт жать в мизинцах - и более-менее безболезненно копия полностью заменяет оригинал.
Такая фигня происходит и с другими знакомыми местами, но с той реальностью, которую ты привык считать своим домом, подмена происходит особенно бесцеремонно.
Что происходит с реальностями, которые остаются за спиной, когда переступаешь порог? Сворачиваются ли они в рулон и отправляются на небесную барахолку, или рассеиваются на элементарные частицы, или что-то ещё? На этот счёт у меня пока нет ответа.
Другое дело, куда деваются миры, принесённые с собой в рюкзаке из дальних краёв. Вот ты приходишь домой, раскрываешь котомку - а тут набегают родственники, друзья, знакомые, и просят: расскажи. И ты рассказываешь раз, другой, третий, превращая события, ситуации, свои впечатления и ощущения в набор формул, в текст, который уже не равен миру, вспоминая не происшествия, но свои же рассказы о них. Сохраняются - лишь крошки и обрывки, случайно завалившиеся за подкладку истории.
Мы ещё в Таллинне, а меня уже кроет. Привет!