Архитектор слова
Решил выложить небольшой прозаический фрагмент, хотя меня несколько пугает наличие среди моих френдов профессиональных критиков. Форма далека от совершенства, мысль можно высказать короче, а развернуть длинее ... Но не держать же все в столе девять лет, как учил Гораций!
Да, автор оставляет за собой все права. И еще, в данном произведении использованы фрагменты и/или целые стизотворения Пушкина, Фета, Крученых. :) За сим раскланиваюсь.
Стук в дверь. Я поднимаю глаза от стола, заваленного бумагами, и приглашаю войти. Молодой человек, лет двадцати, в новеньком костюме, медленно заходит и начинает раслканиваться.
- Да бросьте Вы, у меня тут все по-простому, - говорю я. - Присаживайтесь. Как Вас зовут?
- Здравствуйте, Федор Михайлович, для меня большая честь стоять перед Вами. Меня зовут Александр Новых, вчера поступил на службу в Ваш отдел...
- Это честь для меня, когда к нам приходят молодые силы, - "Так всегда приходится пресекать эти стандартные формулы вежливости, которые я слышал уже сотни раз и при этом всего лишь в трех модификациях". - Вы знаете, что работа в литературном отделе требует очень много сил, и нам постоянно не хватает сотрудников, особенно талантливых сотрудников. Но для начала хотел бы Вам задать очень важный для меня вопрос: что именно побудило Вас придти к нам?
- Скажу Вам честно, я чувствую желание творить - а ведь где, если не здесь, каждый день создаются десятки новых произведений?
- Полагаю, Вы знаете, что они не создаются, а лишь выбираются из вариантов, предложенных Машиной...
- Разумеется, и я очень интересуюсь этой темой. Поэтому я здесь, чтобы лучше понять процесс создания текстов, и надеюсь, что Вы, как архитектор новой версии Машины, сможете помочь мне.
- Хорошо. Я всегда готов помочь Вам, поскольку все, что делается в Литературном отделе, подчиняется принципам, заложенным мной и моими предшественниками на этом посту. С завтрашнего дня приступите к работе в секции поэзии, - при этих словах юноша оживился. - Да, я думаю, там Вы найдете себе хорошее применение. Николай Алексеевич, старший инженер секции, введет Вас в курс дела. А сейчас извините, меня ждут дела. Успехов.
Юноша учтиво поклонился и вышел. "Что же он хочет здесь найти? По крайней мере, в Поэзии станет видно быстрее...". И я снова вернулся к рецензированию последнего рассказа, полученного из секции прозы.
Когда Александр на следующий день в форме помощника инженера отправился в отдел поэзии, он сразу попал в бурлящий котел деятельности: туда сюда бегали инженеры с бесчисленными распечатками вариантов, Николай Алексеевич, которого можно было узнать по командному тону, утирая пот со лба, зачеркивал строку за строкой и диктовал номера для Машины, техники постоянно таскали коробки с бумагой - одним словом, готовился недельный выпуск газеты, и стихотворная секция должна была представить десять отборных стихотворений малой и средней формы.
- Эй, новенький, - прохрипел Николай Алексеевич. - видишь, у нас аврал, так что сразу к делу - вот тебе сто пятьдесят вариантов текста 5683 из ветви 290-456. Через час лучший из них мне на стол!
"Наконец-то настоящая работа! Не то, что эти бесконечные упражнения в Институте, когда из двадцати вариантов монолога Гамлета нужно угадать тот, который стал классикой!". Варианты уже прошли автоматический фильтр семантики, поэтому речь шла уже о стилистических тонкостях и художественной ценности, то есть о том, чему пять лет учили студентов в Литературном Институте на ставших классикой примерах высокого искусства. Алесандр по инструкции начал рассматривать варианты по первой строке: "Я чую странное явленье", "Я помню странное явленье", "Я помню странное мгновенье", "Я помню чудное мгновенье" - "Вот оно! Легко, изящно, прозрачно! Читаем дальше..." - "Передо мной очнулся ты", "Перед тобой проснулся я", "Передо мной явилась ты"...
Через час аккуратненький экземпляр лежал перед Николаем Алексеевичем.
- Чудесно, чудесно, музыка для моих ушей! Молодой человек, у Вас глаз - алмаз! Если и дальше продолжите в том же духе, то скоро станете младшим инженером!
Стук в дверь. "Видимо, рецензию я допишу только послезавтра+ Но это не так срочно.": Войдите!
Входит Александр. Он уже одет в форму, глаза блестят от первых успехов.
- Слышал, что Николай Алексеевич очень Вами доволен, - начинаю я улыбаясь. - Впрочем, я не удивлен.
- Спасибо за Вашу высокую оценку, Федор Михайлович. Я надеялся, что у Вас найдется немного времени, чтобы рассказать мне подробнее о Машине...
- Что же, мне всегда приятно говорить о своем, так сказать, детище... Присаживайтесь. Еще семьдесят лет назад Николай Васильевич Рери предложил по-другому взглянуть на творчество, и прежде всего литературное творчество. Количество настоящих поэтов и писателей ничтожно мало, их постоянно преследуют жизненные трудности, отсутствие вдохновения, а если вдруг прославятся - то и жажда дешевой популярности, и скудость мысли, и пошлость выражения. Получить хорошие тексты в достаточном для потребителя количестве и приемлимом для критиков качестве становилось все сложнее... И появилась идея начать печатать подряд все варианты расстановки слов на странице таким образом мы получаем огромное количество модификаций, но среди них совершенно точно будут и самые гениальные, и самые глубокие, и самые совершенные произведения - наша задача их только найти!
- Да, именно это меня всегда удивляло, ведь количество вариантов безгранично велико!
- Далеко не безгранично. Особенно если не перебирать все подряд, а ввести систему фильтров. Просто долгое время их не могли точно настроить и КПД был достаточно низок. Только мой предшественник Антон Павлович смог предложить действующий семантический фильтр, мне лишь выпала честь его усовершенствовать, и теперь мы всегда получаем более-менее осмысленные тексты, и нужно лишь определенное количество сотрудников, как Вы, чтобы публиковать лучшее из лучшего.
- И неужели никто больше не пытается писать самостоятельно?
- А зачем? Конечно, если у кого-то много свободного времени, то он может поиграть в эти игры, но даже если у него получится что-то стоящее, то результат будет один: через пару дней он прочтет это в газете или журнале с номером варианта и ветви. Так что все, кто хочет действительно участвовать в создании текстов, приходят к нам и, можно сказать, создают из модификаций новые произведения.
- А как же свобода творчества? Или это осталось только в музыке и живописи?
- Не смешите меня, Александр, неужели Вы не слышали о Музыкальной Машине?.. Конечно, она не так совершенна, как наша, но для массового потребителя уже более чем достаточно. А сейчас лучшие композиторы закладывают в нее фильтры и алгоритмы, чтобы писать вещи посложнее! С живописью то же самое, тем более что все, как правило, довольствуются несколькими модификациями того же пейзажа или натюрморта, а портрет Вы напишите даже с помощью домашнего компьютера и фотокамеры. Все это подчиняется одному принципу, и тот, кто владеет им владеет искусством!
- Благодарю, что столь подробно объяснили мне суть системы. Мне есть над чем подумать в Ваших словах.
- Всегда пожалуйста. Надеюсь, это поможет Вам еще лучше выполнять Ваши обязанности. Помните о нашей с Вами миссии давать людям плоды совершенного искусства!
"А он пытается думать сам... Это хорошо! Он, конечно, прав, что мы пока не посчитали до конца музыку... Как знать, может быть нужный фильтр придумают лишь через полвека!"
Через несколько дней произошел первый странный случай. Утром Александр пришел к Николаю Алексеевичу с очередным текстом:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец -
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!
- Очень хорошо, очень хорошо, это войдет в топ-10 этого месяца! Вам непременно датут премию!.. Подождите... Вы забыли написать номер варианта? - Тут Николай Алексеевич по-отечески улыбнулся. - Да! С кем не бывает?! Подпишите номер, и сразу в печать!
- У этого стихотворения нет номера.
- Как это нет номера? У всех есть номер! Почему это не должно быть номера и у этого?
- Потому что это написал я сам...
Глаза Николая Алексеевича широко раскрылись. Он все пытался понять, шутка ли это, или нужно вызывать специалиста по умственным расстройствам.
- Да, это написал я сам. Потому что Машина такого варианта не предлагала, а мне захотелось что-нибудь сочинить.
- Молодой человек, не расстраивайте меня. С Вашим-то дарованием, да заниматься такими пустяками! Впрочем, стихотворение хорошее, но без номера мы его напечатать не имеем права... Я сейчас запрошу Машину, - тут он ввел текст в компьютер. - О! Вот и оно! Вариант 4423, ветвь 320-759! Всего-то через неделю должны были ее просмотреть! Поторопились Вы, поторопились... - говорил он, пытаясь обратить произошедшее в шутку.
- Но это написал я, а не Машина!
- Хорошо, хорошо... Я думаю, Вам нужно поговорить об этом с Федором Михайловичем, - нахмурившись медленно произнес Николай Алексеевич и подумал: "Что он так уперся? Да какая ему-то разница! Текст есть, будет напечатан, получит премию... Это все молодость!".
Стук в дверь. "Это он... Хорошо, что Николай отправил его сразу ко мне... Попробую объяснить...": Войдите!
- Здравствуйте, Федор Михайлович, меня направил...
- Я знаю, знаю, - начал я, стараясь говорить мягко. - И стихотворение тоже читал. Понравилось. - Тут Александр улыбнулся. - Но скажите мне, зачем Вы не хотите согласиться с тем, что это вариант 4423 из ветви 320-759?
- Потому что это написал я сам, а не Машина!
- Послушайте, никто просто еще не просматривал ту ветвь. Через неделю просмотрели бы и предложили то же самое. Вы хотели выиграть немного времени?
- Нет, я хотел творить.
- Саша, Саша... Неужели Вы не понимаете, что обойти Машину Вам все равно не удастся? Все варианты конечны, посчитаны и уже в ней содержатся! Что бы Вы ни написали, оно уже есть!
- Так что же, мы должны отказаться от нашей свободы? От наших мыслей? От нашей души? - Он заметно волновался, в глазах стояли слезы, руки нервно стиснули складки формы.
- А разве писать на конечном и определенном языке - это свобода? Писать заранее готовыми словами в готовых конструкциях по готовым правилам - это свобода? Машина просто упрощает процесс подборки варианта для выражения Ваших мыслей. Ваша душа, разумеется, бесконечна, но форма, в которой Вы хотите выразиться, по-любому конечна. Все, что мы можем, это выбрать вариант, который ближе к нам - в этом и заключается наша с Вами свобода, - я старался говорить спокойно и доходчиво, но Александр меня почти не слушал. Его взгляд завис где-то между письменным столом и шкафом, руки застыли не двигаясь. - Вам обязательно надо отдохнуть и подумать над всем этим в покое. У Вас выдалась трудная пора: только попали на службу - и прямо в гущу событий. Не всем это легко дается. Я дам Вам отпуск на неделю, поезжайте за город, вдохните свежего воздуха - и никакой поэзии!
Я помог Александру дойти до двери, он выглядел спокойнее. "Надеюсь, он поймет... В нем есть силы, он сможет много сделать. Только бы он понял!".
Стук в дверь. Хотя прошло полторы недели без происшествий я чувствовал себя неспокойно. Поэты всегда были людьми немного ненормальными, могут выкинуть что угодно это как ветер, который может довести корабль до порта, а может потопить среди моря. Зашел хмурый человек в форме. Это форма охраны технической секции. "Что он делает тут?".
- У меня неприятные новости, господин архитектор. Помощник инженера из секции поэзии...
- Александр?
- Да, Александр Сергеевич Новых, он пытался отключить Машину... крушил все подряд в энергетическом блоке, а потом - Тут он взял паузу и лицо его приняло еще более мрачное выражение. - он бросился в генератор. Мы не могли его достать из-за высокого напряжения... Когда отключили ток, он уже был мертв... Мне очень жаль... Это тяжелая утрата для коллектива... - Он явно не знал, что еще сказать. - В его вещах нашли записку, наверное, последняя воля и все такое... Только понять никто не может... Может Вы поймете.
На мятом клочке бумаги дрожащей рукой было написано некое подобие стихов:
дыр бул щел
убешщур
скум
вы со бу
р л эз
Так закончилась история Александра Новых.
Секция прозы. Вариант 9041 ветвь 1723-504.
Да, автор оставляет за собой все права. И еще, в данном произведении использованы фрагменты и/или целые стизотворения Пушкина, Фета, Крученых. :) За сим раскланиваюсь.
Стук в дверь. Я поднимаю глаза от стола, заваленного бумагами, и приглашаю войти. Молодой человек, лет двадцати, в новеньком костюме, медленно заходит и начинает раслканиваться.
- Да бросьте Вы, у меня тут все по-простому, - говорю я. - Присаживайтесь. Как Вас зовут?
- Здравствуйте, Федор Михайлович, для меня большая честь стоять перед Вами. Меня зовут Александр Новых, вчера поступил на службу в Ваш отдел...
- Это честь для меня, когда к нам приходят молодые силы, - "Так всегда приходится пресекать эти стандартные формулы вежливости, которые я слышал уже сотни раз и при этом всего лишь в трех модификациях". - Вы знаете, что работа в литературном отделе требует очень много сил, и нам постоянно не хватает сотрудников, особенно талантливых сотрудников. Но для начала хотел бы Вам задать очень важный для меня вопрос: что именно побудило Вас придти к нам?
- Скажу Вам честно, я чувствую желание творить - а ведь где, если не здесь, каждый день создаются десятки новых произведений?
- Полагаю, Вы знаете, что они не создаются, а лишь выбираются из вариантов, предложенных Машиной...
- Разумеется, и я очень интересуюсь этой темой. Поэтому я здесь, чтобы лучше понять процесс создания текстов, и надеюсь, что Вы, как архитектор новой версии Машины, сможете помочь мне.
- Хорошо. Я всегда готов помочь Вам, поскольку все, что делается в Литературном отделе, подчиняется принципам, заложенным мной и моими предшественниками на этом посту. С завтрашнего дня приступите к работе в секции поэзии, - при этих словах юноша оживился. - Да, я думаю, там Вы найдете себе хорошее применение. Николай Алексеевич, старший инженер секции, введет Вас в курс дела. А сейчас извините, меня ждут дела. Успехов.
Юноша учтиво поклонился и вышел. "Что же он хочет здесь найти? По крайней мере, в Поэзии станет видно быстрее...". И я снова вернулся к рецензированию последнего рассказа, полученного из секции прозы.
Когда Александр на следующий день в форме помощника инженера отправился в отдел поэзии, он сразу попал в бурлящий котел деятельности: туда сюда бегали инженеры с бесчисленными распечатками вариантов, Николай Алексеевич, которого можно было узнать по командному тону, утирая пот со лба, зачеркивал строку за строкой и диктовал номера для Машины, техники постоянно таскали коробки с бумагой - одним словом, готовился недельный выпуск газеты, и стихотворная секция должна была представить десять отборных стихотворений малой и средней формы.
- Эй, новенький, - прохрипел Николай Алексеевич. - видишь, у нас аврал, так что сразу к делу - вот тебе сто пятьдесят вариантов текста 5683 из ветви 290-456. Через час лучший из них мне на стол!
"Наконец-то настоящая работа! Не то, что эти бесконечные упражнения в Институте, когда из двадцати вариантов монолога Гамлета нужно угадать тот, который стал классикой!". Варианты уже прошли автоматический фильтр семантики, поэтому речь шла уже о стилистических тонкостях и художественной ценности, то есть о том, чему пять лет учили студентов в Литературном Институте на ставших классикой примерах высокого искусства. Алесандр по инструкции начал рассматривать варианты по первой строке: "Я чую странное явленье", "Я помню странное явленье", "Я помню странное мгновенье", "Я помню чудное мгновенье" - "Вот оно! Легко, изящно, прозрачно! Читаем дальше..." - "Передо мной очнулся ты", "Перед тобой проснулся я", "Передо мной явилась ты"...
Через час аккуратненький экземпляр лежал перед Николаем Алексеевичем.
- Чудесно, чудесно, музыка для моих ушей! Молодой человек, у Вас глаз - алмаз! Если и дальше продолжите в том же духе, то скоро станете младшим инженером!
Стук в дверь. "Видимо, рецензию я допишу только послезавтра+ Но это не так срочно.": Войдите!
Входит Александр. Он уже одет в форму, глаза блестят от первых успехов.
- Слышал, что Николай Алексеевич очень Вами доволен, - начинаю я улыбаясь. - Впрочем, я не удивлен.
- Спасибо за Вашу высокую оценку, Федор Михайлович. Я надеялся, что у Вас найдется немного времени, чтобы рассказать мне подробнее о Машине...
- Что же, мне всегда приятно говорить о своем, так сказать, детище... Присаживайтесь. Еще семьдесят лет назад Николай Васильевич Рери предложил по-другому взглянуть на творчество, и прежде всего литературное творчество. Количество настоящих поэтов и писателей ничтожно мало, их постоянно преследуют жизненные трудности, отсутствие вдохновения, а если вдруг прославятся - то и жажда дешевой популярности, и скудость мысли, и пошлость выражения. Получить хорошие тексты в достаточном для потребителя количестве и приемлимом для критиков качестве становилось все сложнее... И появилась идея начать печатать подряд все варианты расстановки слов на странице таким образом мы получаем огромное количество модификаций, но среди них совершенно точно будут и самые гениальные, и самые глубокие, и самые совершенные произведения - наша задача их только найти!
- Да, именно это меня всегда удивляло, ведь количество вариантов безгранично велико!
- Далеко не безгранично. Особенно если не перебирать все подряд, а ввести систему фильтров. Просто долгое время их не могли точно настроить и КПД был достаточно низок. Только мой предшественник Антон Павлович смог предложить действующий семантический фильтр, мне лишь выпала честь его усовершенствовать, и теперь мы всегда получаем более-менее осмысленные тексты, и нужно лишь определенное количество сотрудников, как Вы, чтобы публиковать лучшее из лучшего.
- И неужели никто больше не пытается писать самостоятельно?
- А зачем? Конечно, если у кого-то много свободного времени, то он может поиграть в эти игры, но даже если у него получится что-то стоящее, то результат будет один: через пару дней он прочтет это в газете или журнале с номером варианта и ветви. Так что все, кто хочет действительно участвовать в создании текстов, приходят к нам и, можно сказать, создают из модификаций новые произведения.
- А как же свобода творчества? Или это осталось только в музыке и живописи?
- Не смешите меня, Александр, неужели Вы не слышали о Музыкальной Машине?.. Конечно, она не так совершенна, как наша, но для массового потребителя уже более чем достаточно. А сейчас лучшие композиторы закладывают в нее фильтры и алгоритмы, чтобы писать вещи посложнее! С живописью то же самое, тем более что все, как правило, довольствуются несколькими модификациями того же пейзажа или натюрморта, а портрет Вы напишите даже с помощью домашнего компьютера и фотокамеры. Все это подчиняется одному принципу, и тот, кто владеет им владеет искусством!
- Благодарю, что столь подробно объяснили мне суть системы. Мне есть над чем подумать в Ваших словах.
- Всегда пожалуйста. Надеюсь, это поможет Вам еще лучше выполнять Ваши обязанности. Помните о нашей с Вами миссии давать людям плоды совершенного искусства!
"А он пытается думать сам... Это хорошо! Он, конечно, прав, что мы пока не посчитали до конца музыку... Как знать, может быть нужный фильтр придумают лишь через полвека!"
Через несколько дней произошел первый странный случай. Утром Александр пришел к Николаю Алексеевичу с очередным текстом:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец -
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!
- Очень хорошо, очень хорошо, это войдет в топ-10 этого месяца! Вам непременно датут премию!.. Подождите... Вы забыли написать номер варианта? - Тут Николай Алексеевич по-отечески улыбнулся. - Да! С кем не бывает?! Подпишите номер, и сразу в печать!
- У этого стихотворения нет номера.
- Как это нет номера? У всех есть номер! Почему это не должно быть номера и у этого?
- Потому что это написал я сам...
Глаза Николая Алексеевича широко раскрылись. Он все пытался понять, шутка ли это, или нужно вызывать специалиста по умственным расстройствам.
- Да, это написал я сам. Потому что Машина такого варианта не предлагала, а мне захотелось что-нибудь сочинить.
- Молодой человек, не расстраивайте меня. С Вашим-то дарованием, да заниматься такими пустяками! Впрочем, стихотворение хорошее, но без номера мы его напечатать не имеем права... Я сейчас запрошу Машину, - тут он ввел текст в компьютер. - О! Вот и оно! Вариант 4423, ветвь 320-759! Всего-то через неделю должны были ее просмотреть! Поторопились Вы, поторопились... - говорил он, пытаясь обратить произошедшее в шутку.
- Но это написал я, а не Машина!
- Хорошо, хорошо... Я думаю, Вам нужно поговорить об этом с Федором Михайловичем, - нахмурившись медленно произнес Николай Алексеевич и подумал: "Что он так уперся? Да какая ему-то разница! Текст есть, будет напечатан, получит премию... Это все молодость!".
Стук в дверь. "Это он... Хорошо, что Николай отправил его сразу ко мне... Попробую объяснить...": Войдите!
- Здравствуйте, Федор Михайлович, меня направил...
- Я знаю, знаю, - начал я, стараясь говорить мягко. - И стихотворение тоже читал. Понравилось. - Тут Александр улыбнулся. - Но скажите мне, зачем Вы не хотите согласиться с тем, что это вариант 4423 из ветви 320-759?
- Потому что это написал я сам, а не Машина!
- Послушайте, никто просто еще не просматривал ту ветвь. Через неделю просмотрели бы и предложили то же самое. Вы хотели выиграть немного времени?
- Нет, я хотел творить.
- Саша, Саша... Неужели Вы не понимаете, что обойти Машину Вам все равно не удастся? Все варианты конечны, посчитаны и уже в ней содержатся! Что бы Вы ни написали, оно уже есть!
- Так что же, мы должны отказаться от нашей свободы? От наших мыслей? От нашей души? - Он заметно волновался, в глазах стояли слезы, руки нервно стиснули складки формы.
- А разве писать на конечном и определенном языке - это свобода? Писать заранее готовыми словами в готовых конструкциях по готовым правилам - это свобода? Машина просто упрощает процесс подборки варианта для выражения Ваших мыслей. Ваша душа, разумеется, бесконечна, но форма, в которой Вы хотите выразиться, по-любому конечна. Все, что мы можем, это выбрать вариант, который ближе к нам - в этом и заключается наша с Вами свобода, - я старался говорить спокойно и доходчиво, но Александр меня почти не слушал. Его взгляд завис где-то между письменным столом и шкафом, руки застыли не двигаясь. - Вам обязательно надо отдохнуть и подумать над всем этим в покое. У Вас выдалась трудная пора: только попали на службу - и прямо в гущу событий. Не всем это легко дается. Я дам Вам отпуск на неделю, поезжайте за город, вдохните свежего воздуха - и никакой поэзии!
Я помог Александру дойти до двери, он выглядел спокойнее. "Надеюсь, он поймет... В нем есть силы, он сможет много сделать. Только бы он понял!".
Стук в дверь. Хотя прошло полторы недели без происшествий я чувствовал себя неспокойно. Поэты всегда были людьми немного ненормальными, могут выкинуть что угодно это как ветер, который может довести корабль до порта, а может потопить среди моря. Зашел хмурый человек в форме. Это форма охраны технической секции. "Что он делает тут?".
- У меня неприятные новости, господин архитектор. Помощник инженера из секции поэзии...
- Александр?
- Да, Александр Сергеевич Новых, он пытался отключить Машину... крушил все подряд в энергетическом блоке, а потом - Тут он взял паузу и лицо его приняло еще более мрачное выражение. - он бросился в генератор. Мы не могли его достать из-за высокого напряжения... Когда отключили ток, он уже был мертв... Мне очень жаль... Это тяжелая утрата для коллектива... - Он явно не знал, что еще сказать. - В его вещах нашли записку, наверное, последняя воля и все такое... Только понять никто не может... Может Вы поймете.
На мятом клочке бумаги дрожащей рукой было написано некое подобие стихов:
дыр бул щел
убешщур
скум
вы со бу
р л эз
Так закончилась история Александра Новых.
Секция прозы. Вариант 9041 ветвь 1723-504.