О преступности в средневековом городе
Уголовный суд небольшого французского города Фуа с населением всего 3 тысячи человек в сравнительно спокойном 1401 г. за 9 месяцев рассмотрел 43 дела о побоях, увечьях и оскорблениях. Характерно, что убийства сюда не вошли, их разбирал королевский суд высшей инстанции.
Драки в городе были постоянны, но особенно опасным считалось ночное время, идеальное для сведения счетов и грабежей. Власти всех городов пытались запретить хождение по ночным улицам, некоторые районы патрулировались городской стражей, особо опасные участки перегораживались и запирались. Появление в ночное время без факела уже само по себе считалось поводом для ареста...
Уголовные регистры Дижона в период относительного благоденствия под властью герцога Бургундского (1430-1480) фиксируют в среднем по 20 групповых изнасилований в год, а ведь известной становилась лишь малая часть таких преступлений. Обвиняемыми были вовсе не мигранты или маргиналы, а в основном дети и слуги вполне состоятельных бюргеров. По другим источникам ясно, что принимали участие в таких развлечениях и дворяне, причем даже из герцогского окружения, но они, конечно же, в судебные протоколы не попадали. Жертвами насильников становились чаще всего служанки, небогатые одинокие вдовы, дочери и жены поденщиков, ткачей, сукновалов и прочего “бедного люда”; были среди них и проститутки, но жалобы от них рассматривались лишь в случае нанесения потерпевшей серьезных увечий.
В городах Германии, Англии, Испании костюмированные банды врывались в дома, избивали хозяев без всякого корыстного умысла, устраивая “шаривари” или “дикую охоту”...
Скученность населения, растущее потребление алкоголя, относительная слабость контроля над аффектами (время того, что Нор- берт Элиас назвал “цивилизацией нравов”, еще не настало) создавало криминогенную обстановку. Несмотря на обильные запреты и предписания, население было вооружено поголовно, не исключая и духовенства. Так, например, несмотря на сравнительную новизну изобретения ручного огнестрельного оружия, парижские описи имущества каноников собора Нотр-Дам, составленные в начале XVI в. пестрят упоминаниями об аркебузах, фальконетах и пистолетах, не считая арбалетов, палиц и мечей и доспехов. Надежда на стражей порядка была не велика, защищать себя, свое имущество и честь приходилось самостоятельно.
Вендетта была публичной. Она была даже одним из структурообразующих моментов городской иерархии: “уважаемые люди” должны мстить сами, а обращаться в суд оставалось в основном уделом слабых.
Источник: Город в средневековой цивилизации Европы, т. 3. Человек внутри городских стен. Формы общественных связей.
Здесь, кстати, легко спутать причину и следствие: не обилие оружия порождало насилие, а наоборот, высокий уровень преступности заставлял вооружаться.
Драки в городе были постоянны, но особенно опасным считалось ночное время, идеальное для сведения счетов и грабежей. Власти всех городов пытались запретить хождение по ночным улицам, некоторые районы патрулировались городской стражей, особо опасные участки перегораживались и запирались. Появление в ночное время без факела уже само по себе считалось поводом для ареста...
Уголовные регистры Дижона в период относительного благоденствия под властью герцога Бургундского (1430-1480) фиксируют в среднем по 20 групповых изнасилований в год, а ведь известной становилась лишь малая часть таких преступлений. Обвиняемыми были вовсе не мигранты или маргиналы, а в основном дети и слуги вполне состоятельных бюргеров. По другим источникам ясно, что принимали участие в таких развлечениях и дворяне, причем даже из герцогского окружения, но они, конечно же, в судебные протоколы не попадали. Жертвами насильников становились чаще всего служанки, небогатые одинокие вдовы, дочери и жены поденщиков, ткачей, сукновалов и прочего “бедного люда”; были среди них и проститутки, но жалобы от них рассматривались лишь в случае нанесения потерпевшей серьезных увечий.
В городах Германии, Англии, Испании костюмированные банды врывались в дома, избивали хозяев без всякого корыстного умысла, устраивая “шаривари” или “дикую охоту”...
Скученность населения, растущее потребление алкоголя, относительная слабость контроля над аффектами (время того, что Нор- берт Элиас назвал “цивилизацией нравов”, еще не настало) создавало криминогенную обстановку. Несмотря на обильные запреты и предписания, население было вооружено поголовно, не исключая и духовенства. Так, например, несмотря на сравнительную новизну изобретения ручного огнестрельного оружия, парижские описи имущества каноников собора Нотр-Дам, составленные в начале XVI в. пестрят упоминаниями об аркебузах, фальконетах и пистолетах, не считая арбалетов, палиц и мечей и доспехов. Надежда на стражей порядка была не велика, защищать себя, свое имущество и честь приходилось самостоятельно.
Вендетта была публичной. Она была даже одним из структурообразующих моментов городской иерархии: “уважаемые люди” должны мстить сами, а обращаться в суд оставалось в основном уделом слабых.
Источник: Город в средневековой цивилизации Европы, т. 3. Человек внутри городских стен. Формы общественных связей.
Здесь, кстати, легко спутать причину и следствие: не обилие оружия порождало насилие, а наоборот, высокий уровень преступности заставлял вооружаться.