Вакуум
Посвящается Диме Б.
С моей головой что-то случилось. В ней поселился вакуум. Я посадила голову в метро на сидение для пассажиров с детьми и инвалидов. Вакуум был её дитём. Он только появился.
Голова держала его крепко и не отпускала, боялась растаться, боялась пропустить минуту кормления. Вакуум был бесполезен, он был пуст и не содержал в себе ничего, но его всё время приходилось кормить. Голова сходила с ума, но кормила каждые три часа.
Поезд погрузился в тоннель, проносились станции, входили и выходили люди. Пассажиры охали, воняли и пинали друг друга сумками. Но вакуум не вставал. Он вцепился в своё мягкое пропахшее сидение, вцепился в своё место в голове и не хотел выходить. Мы проехали центр и окраины и снова вернулись обратно, но ничего не менялось.
Я стала думать, что это безвыходность, что это кольцевая и тут нет окраин, тут нет центра, тут нет хорошего и плохого, только твоя голова, вакуум и мягкое сидение.
Липкие руки прикоснулись к волосам, они спрашивали: Что ты тут делаешь? Почему не выходишь? Зачем тебе эта игра по кругу? - Я не знала, что сказать, я хотела объяснить, что в моей голове поселился вакуум и он не даёт мне покоя, я хотела сказать, что мне тяжело ездить по кругу, что у меня болят складки на джинсах от мягкого сидения, что я хочу чая и сдобных булок, но ему всё равно. Липкие руки не поверили мне, они спихнули меня на пол и легли на сидение.
Я думала, вакуум сдастся, я думала он отступит, но он поднялся, поднял меня и голову, и мы вышли. Тёмные окна улиц со сверкающей тишиной троллейбусов пронеслись мимо. Мы влетели в троллейбус, сели на последнем ряду, опять эти мягкие сидения и говорящие бегущие строки. Я подумала, что мы едем домой, но голос троллейбуса сказал, что только до Белорусского вокзала. И я подумала - там есть кафе и мы поехали.
Тёмные улицы, пустой светящийся троллейбус и вакуум в голове. Мне хотелось сказать: "Я устала и хочу на ручки", но вакуум заполонил всё пространство и вытеснил слова. Слова потеряли смысл, они упали под колеса и рассыпались мандаринам. Надо было выходить и троллейбус уехал в парк.
Измерение расстояний,
Я знаю - ты ничего не изменишь,
От этих признаний,
Под горлом всегда - шелест.
Не важно, что ближе,
Что дальше хотелось спросить,
Стеклянные крыши
Из фальши нельзя выносить.
Мне б руку,
Да я не смогу удержать,
Схватилась за скуку
И вакуум лезет в кровать.
Его тишина
И предплечья в глухой темноте,
Не знаю, вина
Или вечность потребовать ночью извне......
С моей головой что-то случилось. В ней поселился вакуум. Я посадила голову в метро на сидение для пассажиров с детьми и инвалидов. Вакуум был её дитём. Он только появился.
Голова держала его крепко и не отпускала, боялась растаться, боялась пропустить минуту кормления. Вакуум был бесполезен, он был пуст и не содержал в себе ничего, но его всё время приходилось кормить. Голова сходила с ума, но кормила каждые три часа.
Поезд погрузился в тоннель, проносились станции, входили и выходили люди. Пассажиры охали, воняли и пинали друг друга сумками. Но вакуум не вставал. Он вцепился в своё мягкое пропахшее сидение, вцепился в своё место в голове и не хотел выходить. Мы проехали центр и окраины и снова вернулись обратно, но ничего не менялось.
Я стала думать, что это безвыходность, что это кольцевая и тут нет окраин, тут нет центра, тут нет хорошего и плохого, только твоя голова, вакуум и мягкое сидение.
Липкие руки прикоснулись к волосам, они спрашивали: Что ты тут делаешь? Почему не выходишь? Зачем тебе эта игра по кругу? - Я не знала, что сказать, я хотела объяснить, что в моей голове поселился вакуум и он не даёт мне покоя, я хотела сказать, что мне тяжело ездить по кругу, что у меня болят складки на джинсах от мягкого сидения, что я хочу чая и сдобных булок, но ему всё равно. Липкие руки не поверили мне, они спихнули меня на пол и легли на сидение.
Я думала, вакуум сдастся, я думала он отступит, но он поднялся, поднял меня и голову, и мы вышли. Тёмные окна улиц со сверкающей тишиной троллейбусов пронеслись мимо. Мы влетели в троллейбус, сели на последнем ряду, опять эти мягкие сидения и говорящие бегущие строки. Я подумала, что мы едем домой, но голос троллейбуса сказал, что только до Белорусского вокзала. И я подумала - там есть кафе и мы поехали.
Тёмные улицы, пустой светящийся троллейбус и вакуум в голове. Мне хотелось сказать: "Я устала и хочу на ручки", но вакуум заполонил всё пространство и вытеснил слова. Слова потеряли смысл, они упали под колеса и рассыпались мандаринам. Надо было выходить и троллейбус уехал в парк.
Измерение расстояний,
Я знаю - ты ничего не изменишь,
От этих признаний,
Под горлом всегда - шелест.
Не важно, что ближе,
Что дальше хотелось спросить,
Стеклянные крыши
Из фальши нельзя выносить.
Мне б руку,
Да я не смогу удержать,
Схватилась за скуку
И вакуум лезет в кровать.
Его тишина
И предплечья в глухой темноте,
Не знаю, вина
Или вечность потребовать ночью извне......