Irreversible
Мой сын никогда не станет снова маленьким и смешным. Мне не станет 25. И даже 35 не станет. Мама больше не смеется, как раньше. Вся в своей религии, такая уставшая, много вздыхает. Меня штормит. На грани между все еще молодостью (по все той же способности делать глупости) и зрелостью (когда хватает ума не рушить все, с таким трудом построенное, до минус первого этажа). И все те же наивность и иллюзии, щедро приправленные разочарованиями, обидами и скепсисом. Ну и ладно. Иногда страшно, что не успею передумать, когда на скользкой дороге слишком быстро... Нет, никакого суицида, божеупаси. Но оно иногда само, как будто отдельно от меня, и я не справляюсь. Та, которая зрелая, обычно успевает сбросить скорость. А та, которая все еще молодая и глупая бессильно соглашается продлить все эти метания на следующий неопределенный срок.