Продолжение отчёта ВС 2003
«Пустые звучные слова,
Обширный храм без божества!»
Но до экзаменов случилось ещё много всего, что следует предварить отчётом о космологии. Из факультативов я выбрала именно её и, хоть с занятиями были проблемы, они дали мне очень многое. Что вверху… Наши прогнозы, сделанные по звёздным картам, оказались убийственно точны. Карта, составленная на май, выглядела, как противостояние всех планет Сатурну. Профессор Фабер сказал, что это знак, что всё происходящее - верно, если бы не это, он был бы против пророчества, а так - сами небеса желают того. Меня же профессор прозвал Нептуном, потому что влияние этой планеты в моей карте - решающее. Планеты грёз и иллюзий, стоящей вовсе не благосклонно ко мне. Но кто бы мог сразу интерпретировать всё правильно? Это было в январе, когда я впервые с пониманием заглянула в карту. Селена уже знала о Вашем приглашении - и вот Небеса говорят, что я во власти опасных иллюзий. Но Вы не были моей иллюзией. С того самого дня, как мне попал в руки Ваш дневник и до того, когда всё закончилось - Вы были реальностью, а вот остальное…
Белтайн. Ночь истинного, древнего волшебства. Мы готовились к ней задолго - украшали Школу, учили танцы. Никому не должно быть удивительно, что я участвовала в первом, сама удивилась, что ввязалась во второе. Где-то тогда же начал строиться Храм, с трудом, с обрушениями опорной колонны и осыпанием звёзд из-под купола. Я ничего не понимала. Душил скептицизм: опять они затеяли, сам Мерлин не разберёт что. Сам Мерлин не разберёт, зачем. А профессор Меррит раскидывал свою нумерологическую защитную сеть. Мои сокурсницы активно принимали в этом участие. Я… предавалась грехам Гебуры и, кажется, Йесода.
Снова придётся скакать в повествовании, но что уж поделать? В начале апреля погибла матушка Агнес и подруге в наследство досталась волшебная книга, позволяющая дважды в месяц читать по странице из любой написанной книги в мире. Такое сокровище. Но мы не знали, как его применить. Мы опросили всех, кого достали, какой текст был бы сейчас полезен, но никому ничего не было нужно или они не знали названия книги. И вот мы с Агнес выбрали узнать устройство Световой Ловушки. И это у нас получилось. За что мы заплатили пропущенным посвящением от аспирантов в исполнении Дианы Вильерс. Ну что ж, тогда мы решили, что цена не чрезмерна. Ловушка - артефакт, позволяющий истребить всю тьму в том, что попадёт в нее. Два восьмигранных зеркала сверху и снизу, восемь цветных источников света по углам: радуга и белый. Сразу вспомнилось, для Древа Селена варила прекрасное зелье Люция, заставляющее человека светиться той чакрой, которая у него активнее прочих. Каждой чарке соответствует цвет… Фрагменты мигом сложились в мозаику - нужно восемь человек, каждый из которых будет светить своим цветом, белый получится иначе, и два зеркала - два экрана от Низа и от Верха - и портативная световая ловушка готова. Она должна быть сильнее и мягче - ведь в ней будет гореть огонь людей. Она должна освобождать. Нижнее зеркало почти подготовил мистер Такаси своим ритуалом. Верхнее - спросить у Анкха. А в Хогвартсе и зеркал не нужно - они и так обеспечиваются защитой Школы. Я воспылала этой идеей, как пергамент. Потому что она прекрасна. И полезна. Я прибежала с ней к профессору Кроу - к кому же ещё? Мне было велено писать эссе. Что ж, я написала - и месяц пыталась сдать. Но профессор исчез. И месяц пыталась поговорить с кем-нибудь из анкхеров. Но они были заняты где-то далеко. Когда я всё-таки поймала профессора и он похвалил моё эссе, но сказал, что теперь нужно расписать то же самое, только в три раза подробнее, я поняла, что ничего не будет. Но не опустила рук. Они упали, когда Марго сказала, уже после Белтайна, после всего, что анкхерам это не нужно и она мне не поможет. Но и тогда, перед праздником, я пребывала в ожесточении.
Белтайн был прекрасен. Мы составили костёр из свечей и прыгали через него. Впрочем, мне было прыгать не с кем. Танцевали и играли в ручеёк - под последний музыку с колдобука просто зациклили, столько было желающих. Пришли фейри. А потом и сиды - только я их не различала. Не пошла с ними - зачем бы? Мир действительно был чудесен. Я сидела у нашего Древа, думая об ответах. Я танцевала в хороводе. Танцевала с белым фениксом. Танцевала одна. Со мной такого никогда прежде не было - чтобы хотелось танцевать просто так, самой по себе. Надо мной кружились звёзды. Я чувствовала чудо.
А потом, далеко за полночь, вернулся господин директор, чтобы объявить праздник окоченным, и спросил, хотим ли мы нести добро в мир, хотим ли, чтобы Британию не накрыло тьмой, хотим ли очистить её от зла. Кто хочет, да пойдёт за ним, кто не желает - да будет свободен. Тридцать семь сказали да, двое сказали нет. Я… ещё с первого семестра всё думала о том, что же есть Хогвартс, точнее, как совмещается Школа и то, что я вижу вокруг: непонятные люди с тёмным прошлым, неизвестно насколько заинтересованные в преподавании или обучении, отсутствие порядка и прочая и прочая. Я думала о договоре, который пришлось принять. О том, что каждый из этих людей может сделать со мной всё, что ему или ей угодно. А я должна довериться им. Не глядя. Но самое страшное не это, а то, что они вовсе не хотят ничего делать со мной. Это я поняла позже. В общем, если я приняла договор, я не должна его профанировать. Я часть Школы, я подчиняюсь директору, что бы я о нём ни думала. Меня ведёт её волшебство…
Помню, в прошлом семестре у нас отменилось занятие профессора Кроу, потому что он гостил в ДОМПе. Но когда мы узнали об этом - он уже вернулся и просто отсыпался. Я фантазировала себе: вот получится так, что кто-то из преподавателей будет задержан где-то, а у нас урок. И вот мы, смелые такие и хранимые Духом Хогвартса, приходим туда, где наш учитель, и просим, предельно вежливо, как должно, мол, извините, пожалуйста, у нас сейчас урок и ничто не может являться достойной причиной для его срыва. Пожалуйста, отдайте нам нашего учителя или пустите нас к нему. И это, безусловно, сработало бы, если бы мы были решительны. Потом что мы в праве. И вот когда арестовали профессора Фабера - я собиралась сделать именно это. Только господин директор успел раньше. И мы пошли к ДОМПу. Организованной толпой. Только это сразу стало балаганом, а не исполнением права. Мы шли не воплощать единственно естественное, а митинговать, мы шли, зная, что, как собачонки, потявкаем и убежим - взрослые сказали нам так. «Если они выйдут - бегите, садитесь на мётлы и в Школу». Когда мы пришли за своим. Своим Учителем. Кто прав не побежит. Но взрослые повели нас и они объяснили, как действовать. Нужно было сразу и громко сказать, что нельзя бежать. Ещё до того, как мы вышли, когда получали инструкции. Сказать всем. Я не смогла крикнуть достаточно громко. Я знала, что все побегут. И я побежала со всеми, чтобы не мешать взрослым действовать. Я верила, они знают, что делают. Одиноко стоящий школьник мог только нарваться на плеть или ещё что-нибудь, но не отстоять честь Школы там, где остальные бежали. Это было позором для меня. Им и остаётся.
Но вот новый выбор. Верю ли я Школе? Одно ли я с ней? Если нет, то что я здесь делаю? И я сказала да. Да, я пойду просить помощи у Леса. Потому что нам нужна помощь. Потому что нам нужно чудо. Потому что я верю Школе. Я часть Школы. Я не выбирала условий, но я заключила договор. Я не знаю, как иначе.
Потом был бесконечный холод. Мы пришли на опушку Запретного Леса, там, в глубине, нас ждал король дриад. Ученики, да и не только, там были и взрослые, жители Хогсмида, по одному входили под полог леса, чтобы принести королю свои подарки, убедить его в том, что нам действительно нужна помощь и дать силу ритуалу. Это длилось бесконечно. Чьи-то дары принимали - чьи-то отвергали. Я была одной из последних. Что отдать? Есть ли у меня хоть что-то? Что-то ценное? Что-то чудесное? Было. Первым, что я вспомнила, был недавний урок по уходу за МЖ. Мы знакомились с гиппогрифом. Всем известно, как с ним нужно обращаться, но это не так просто выполнить. Его гордость почти материальна. Поклониться, приобретая достоинство, смотреть прямо в глаза и увидеть, что мы равны. Я трансфигурировала для него кусочек нуги в кусочек мяса. Но он не захотел ни мяса, ни сладкого. А потом, когда профессор Делакур предложила ему выбрать кого-то из студентов и покатать, гиппогриф поклонился мне. Ну и что в этом такого? Кроме полёта, который и так мне прекрасно знаком и на метле, и в фирме птицы? Хотя нет, полёт в роли всадника совсем иной, совсем, но не суть. Просто он выбрал меня и дело не в том, что не выбрал остальных, что я чем-то лучше. Но я ничего не делала для этого, ничего особенного. Он выбрал меня, потому что это я. Такая. Приглянулась ему. Мне не пришлось выцарапывать, требовать, выпрашивать его внимание, как это часто приходится делать с людьми. Пообщавшись с ним, я поняла, что могу, что хочу произвести второй эксперимент по Магии Имени. Завоевать его доверие, дать ему Имя. Эксперимент был довольно рискованный, в основном с точки зрения морали, я сильно сомневалась в нём. Ведь мне пришлось бы занять место творца для именуемого существа. Заслужить его абсолютное доверие, возможно, провести через символическую смерть - именно я очень не хотела. И потом, что делать с этой связью после эксперимента? Но я решила попробовать. Впрочем, всё кончилось на стадии защиты эссе перед профессором Делакур. Точнее, кончилось, когда я отдала своё чувство, свой план и надежду в дар, а узнала о том, что лишилась их, не сумев договориться с профессором. Какое второе событие пришло мне на ум тогда - не знаю. Не помню. Видимо, я отдала его целиком. Третьим же был танец. Я сказала, что желаю подарить Лесу счастье открытия нового и танцевала перед королём дриад. Это было, наверное, страшно нелепо: в темноте, по кочкам, кое-как, танец, который я нашла в себе всего-то пару часов назад. Но я видела звёзды в разрывах листвы над собой - и король принял мой дар. Я шагнула в тень за его спиной и исчезла. Меня не существовало. Только тысячи голосов леса, только игра теней. Я всё помню. Но в том не было моей воли, я отдала себя волшебству. Это было как полёт в пустоту. Я отвечаю только за то, что шагнула вниз. Всё равно за всё случившееся, в конечном итоге.
Деревья отделились от Леса. Они вышли на зов людей, чтобы вернуть в землю то, что принадлежит ей, чтобы поддержать надежду, показать людям, что они не одни. Деревья пришли во двор Школы. Но люди, странные, встали на колени и просили прощения за то, что позвали их. За то, что сгнившее укрылось в магическом круге, который может быть разорван только кровью. И тот, кто говорил за Школу, сказал, что не принесёт жертвы. Деревья слышали. Деревья запомнили. Но рано или поздно гниль сама вернётся в землю, а людские надежды так хрупки - они должны были увидеть чудо. И деревья вышли в Хогсмид. Не думаю, чтобы хоть один местный житель ждал их в четыре часа ночи. С деревьями шли и люди. Громкие и суетные. Птицы тоже бывают такими. Лес дошёл до круга, очерченного тьмой, и остановился. Вперёд вышел человек и сказал, что своей волей приносит себя в жертву, чтобы снять барьер. Человек Школы. Доменика. Я кричала и билась, но меня не было там. Нарушенное слово обратило чудо проклятьем. Я не знаю, как мир устоял. ДОПМ был разрушен и сожжён. /*невыразимо этот эпизод отдельно, если кому-то будет интересно*/ Я видела беседку, где сидела во время своего визита, ощущение кошмара было полным.
Мы очнулись в лесу, когда неба коснулся рассвет. Так холодно мне не бывало ещё никогда, и дело вовсе не в ночи, проведённой под открытым небом. Я пришла в гостиную, едва сознавая себя собой. Профессор Люпин засунул мне в руки кружку чая, но я не могла её держать - слишком горячая. Так и сидела, грея руки. Они были температуры дерева. Школа рухнула. Никакой защиты для меня в ней больше нет. Никакой веры в неё нет больше у меня. Осколки иллюзий так больно ранят. Проклятый Нептун. Но это не всё. У меня есть Факультет. Странно? Рейвенкло без Хогвартса. Мой дом. Моя стая. Через пять часов я снова была на занятиях.
После Белтайна мне предстояло разобраться с невыполнимкой. Прекрасная традиция - дело, загадка, как раз для тех, кто не урвал себе кусочек судьбы мира. Моя была очень простой: «Подарить профессору Люпину цветок Деметры». Утром, после Белтайна, как положено, я отправилась на поиски, прочитав всё, что нужно, в методичке. Ещё раньше я уточнила у профессора Ржезач, что цветок, который не примут в дар, не потеряет своей силы. Иначе бы я отказалась от идеи так глупо растратить волшебную силу. Я пролетела над рекой, любуясь пейзажем, над Хогсмидом и пепелищем ДОМПа. Видела планёрку Анкха - не стала мешать, хоть и хотелось. Возле часовни цветов не было. Мой нашёлся в Запретном Лесу, на месте, где я говорила с королём. Я оставила клубок и сорвала Деметру. Похвалиться профессору Ржезач так и не удалось - у неё не нашлось времени. Но насколько же это не важно.
Выловила профессора Люпина, подобрав момент, когда ему было особо не до разговоров. Смалодушничала немного, прежде поинтересовавшись его познаниями в травологии. Просто цветок вырос совсем не такой, как описан в методичке. А что профессор знает, как должна выглядеть Деметра - мне было прекрасно известно. Риск был в том, что он вполне мог взять подарок, уверенный и обоснованно, что это что угодно, только не Деметра. Но профессор был начеку, подозрительно посмотрел на цветочек и рассказал мне печальную историю о том, как однажды принял подобный подарок и как много было после этого проблем. Я добилась, чтобы он явным образом манифестировал, что не желает принять цветок, и с чистой совестью отправилась ловить Анкх. Что закончилось печально, как я уже написала. А невыполнимку мне зачли.
В один из вечеров мая Факультет ждало неожиданное потрясение, настолько нелепое, что я даже не совсем поняла его суть. Господин директор решил, что профессор Люпин плохо выполняет обязанности декана, мало делает для защиты Школы и вообще не хорош, и его нужно сместить с должности и назначить на неё нашего дракона, Чёрного. Именно в такой формулировке до нас это и дошло. Причём сказать, что больший бред: первая или вторая часть решения - я, например, не могу. Вот когда выплыло, что не смотря ни на что Диана, которую представили инициатором смены декана, основательно удалилась от нас. Нам и в голову не могло прийти ничего подобного. Нам объяснили, что Диана посоветовалась с Факультетом, что мы все сказали ей, что профессор Люпин нас не устраивает, и потому она пошла к директору. Давно бродившая вялая шутка про Дианиного дракона - драконову Диану сразу стала резко актуальной. Я не сомневаюсь, что источником провокации является именно Чёрный, который успел разобраться в людях куда лучше, чем показывал, и его наивное объяснение, что, мол, это Абигайл предложила ему стать деканом, и невинные уверения в том, что шуток он не понимает, - просто игра. К тому же какое-то явно деятельное участие в провокации принимала Диана Вильерс, которую мы дружным решением Факультета попросили удалиться из гостиной. Потом забыли об этом. Диану Гвиневру подвергли общественному порицанию, в какой-то момент, к сожалению, перешедшему грань допустимого, но на этом спешно свёрнутому. И вроде понимание было достигнуто. Пришедшему за мнением Факультета профессору Мерриту было чётко сказано, что мы ни в коем случае не желаем менять декана. Потом прибежал профессор Флитвик. Именно прибежал, что довольно странно сказать о профессоре. Говорил что-то невнятное очень возбуждённо, ругал нас за то, что мы плохой Рейвенкло. Ни одного из приведённых им оснований не помню, очень сомневаюсь, что они вообще существовали. Накричавшись, хлопнул дверью. Мы сидели, в разной степени недоумения, пытаясь понять, к чему весь этот спектакль. То, что это был именно спектакль, мы определили сразу. Потом господин директор вызвал нас во двор и потребовал выбирать между профессором Люпином и Чёрным. От этого требования все ещё дальше углубились в недоумение, включая самих профессора и дракона. Этот выбор был объявлен видом поединка. Бой на доверии детей - прелестно. В кои то веки я не собиралась принимать участие в игре по неизвестным правилам. Я попросила господина директора объяснить, на каком основании я должна сделать выбор между деканом и драконом и как это может решить их поединок. Объяснения мне дано не было. Уступить меня заставили подруги. Они попросили подчиниться и покончить с этим. И действительно, мне нечего было доказывать этому человеку, у него не было ответа для меня. И моё упорство только затянуло бы фарс. Скорее покончить с этим. Факультет, весь, включая и Диану, встал на сторону декана. Чёрный, всё время представления ворчавший, что не понимает происходящего и желает биться с рыцарем, а не участвовать в дураковалянии, потребовал от профессора Люпина удовлетворения. Откуда выплыла идея поединка, я так и не поняла, но для дракона она была серьёзна. Конечно, ничего подобного нельзя было допустить, по целому ряду причин, начиная с того, что оба находились на службе предназначения и не имели права рисковать жизнью по пустякам, заканчивая тем, что оба, да, оба, хоть и совершенно по-разному, были неотъемлемой частью Факультета. Именно это я и собиралась им сказать, но господа договорились сами. Профессор Люпин объяснил, что не имеет права на забавы, пока идёт война, дракон понял его ответственную позицию, проникшись то ли нашей верностью декану, то ли его мужеством в течение всего фарса, то ли принципиальным согласием биться, и они договорились сразиться после того, как закончится война. То есть никогда, что понимали все собравшиеся.
О профессоре Люпине я хочу сказать отдельно, потому что если в этой школе кому-то и принадлежит моя верность, то ему. Знаю, как Вы к нему относитесь - у Вас есть на то причины, как и у Дианы Вильерс, и Визимира, и остальных. Может быть, проблема в том, что его предмет назвали неправильно. Но я не желаю считать скелеты в его шкафу - ими завалена вся мебель Британии. Я не знаю, что профессор собирался делать каждый раз, стоя в коридоре перед гостиной в ожидании нападения. Надеюсь, у него был какой-то план, кроме как погибнуть на ступенях башни или стать ключом от неё. Но всегда, каждую ночь, он был там, человек или волк, он нас охранял. Вместе с профессором Мерритом. Я всегда чувствовала его заботу, он был с нами. И та чашка чая спасла мне больше, чем жизнь и рассудок. Вот так просто. Оказаться рядом.
«Будь к земному без участья
И беспечна, как они!»
Что следует написать об экзаменах и том, что творилось в мире, пока мы их сдавали? Всё просто, я сделал свой выбор - не участвовать в пророчестве. Опять постоять в стороне. Я много думала о нём - удивительно ли? О том, что я могу сделать, когда мир окажется на грани. И я решила, что лучше не делать, чем изображать деятельность. А самое главное в спасении мира - вовремя мыть посуду. Я сомневалась, но ответы пришли сами. Как-то раз я мыла посуду, холодная вода, жирные миски - кто-то проходил мимо, спросил: «Ненавидишь весь мир?», и ушёл, не нуждаясь в ответе. А я задумалась. Ненавижу? Нет. Это просто дело. Дело, которое должно быть сделано. Мне не сложно. И я поняла, что не пойду в Шестёрку - потому что мне не сложно. Потому что я делаю так всегда и никакого подвига в моём послушании не будет. И я не пойду в Семёрку - потому что меня нечем соблазнить. Ни у кого, кроме меня, нет того, что я желаю. Если мне это пообещают - совершенно точно, солгут. Я не могу пойти в Четвёрку. Хоть только её и рассматривала как осмысленное испытание себе. Мне ничего не стоит пойти Единицей. Но именно поэтому и моя жертва ничего не будет стоить. Пророчество прошло мимо меня. Я не видела, когда Лорды пришли в Хогсмид, не видела их в Хогвартсе. Не видела, чтобы они делали что-то дурное - только позволяли бороться с собой. Не видела ничего, что требовало бы моего вмешательства. Я не пряталась. Я не закрывала глаз. Ничего действительно не было.
А самое главное, у меня есть мир, которому я должна гораздо больше, который рухнет без меня, рухнет, если я пойду спасать то, что спасено две тысячи лет назад, прекрасная фраза, Кристи, что превосходно спасут ещё десять раз без моего участия. Мне совсем не хотелось заниматься выпускным балом. Никакой ценности в нём не было, кроме одной - это был выпускной Селены, выпускной Кейси, выпускной Джоанны, Фенилоксены, Араминты, Джеймса, Визимира, Стасси и других прекрасных людей. Их нельзя подвести, потому мы с Анной и Сереной украшали зал и занимались прочим разным, чем никому из нас заниматься не хотелось, чем кроме нас заняться некому.
Экзамены были профанацией.
Выпускной был прекрасен, не для меня, но для тех, кому принадлежал.
Селена и Кейси - лучшие ученики школы. Заслуженно.
Дракона не поставили - жаль.
На балу меня настигла последняя часть платы за лесной ритуал. Я отдала свой танец. Я поняла, что никогда больше не смогу танцевать.
И снова мистер Девлин и профессор Люпин позаботились обо мне. Не спасли, но попытались. Тепло.
Потом был суд. Был ужасен. Но лучше, чем если бы его не было. Лорд Малфой был давно за гранью искупления. Никто не раскаивался. Вряд ли кто осознал. Я сожалею лишь об одном - снова о своей нерешительности - и Вы об этом знаете. Хотя, с чего я это взяла?
Что будет дальше? Боюсь, всё, что могло измениться, изменилось уже. Если щедрое предложение профессора Фабера останется в силе - со следующего же семестра поступлю на стажировку в ОТ. Это место специально для меня: наблюдать. И постигать законы мира, чтобы они не давали сбоев или чтобы не принимать за сбои то, что таковыми не является. В общем, так будет спокойнее. Буду учить трансфигурацию, как профиль, теорию всего - чтобы понимать, зелья и чары - чтобы доказать себе. Если предложат, я стану старостой. Единственное и самое важно, что есть у меня сейчас - Факультет, и теперь я знаю, как надо. К окончанию Школы надеюсь стать анимагом. По паре тренировок в месяц в этом семестре отработала, а то и больше. Надеюсь, профессор Люпин скоро смириться с тем, что я сова. Буду работать над восстановлением Магии Имени и изучением Магии Воли, теоретическим. Можно не волноваться, ведь практика хоть на какое-то время, а невозможна. В аспирантуре останусь только, если появится новый преподаватель трансфигурации, с которым сумею найти общий язык. Буду верить. Далее работа в ОТ. Научные исследования. Первой Ультимой будет трансфигурация. Второй - Конъюнктивитус. Выйду замуж за достойного благородного юношу, которого укажет матушка. Безусловно, брак будет аристократическим. Среди имён детей обязательно будут Аделина, Алектус и Диего. Так правильно. Постараюсь вырастить их рыцарями Британии. Постараюсь вырастить их счастливыми. По мере своих сил и положения буду работать над возрождением Истинного Аврората. И над тем, чтобы никогда и нигде не произошло оправдания ОВР. Вашими стопами всё равно пойдут. Слишком яркий путь. Но он ведёт в бездну. Не каждому, ох не каждому, мир подарит Пламя.
Я счастлива знать Вас. Я счастлива тому, что в моей жизни был этот год. Я счастлива, что видела Ваш полёт. Счастлива, что издалека. Наверное.
Дейна Камерсон
На этом история Элис продолжается. Благодарю её, нам было не скучно вместе.
С данного момента Элис не основной жилец этого дневника.