ГЛАВА 2
В ожидании разрешения на «свободный диплом» Нюнет занялся своим трудоустройством, но с первых же дней столкнулся с проблемой: на работу не брали из-за отсутствия прописки - не прописывали, пока не устроился на работу. И он никак не мог разорвать этот заколдованный круг. А кушать, как не странно, хотелось всегда. Рубль за тонну, зарабатываемый при разгрузке вагонов, проблемы не решал, потому что за целый день этот хиляк мог перетаскать не более трех тонн.
Однажды к изголодавшемуся молодому специалисту наведался товарищ, и сообщил, что нашел для него подходящую работу. Мол, там и пропишут, и служебную квартиру дадут. Причем, отработал три года - и хата твоя! А самое главное, обрадовал он, работа не пыльная. Оказалось, что речь идет о работе дворником. Это было лучше чем ничего, и Нюнет поспешил в жилищно- эксплуатационное управление.
Начальник ЖЭУ сидел за столом, углубившись в семитомник «Метлы и веники. Типы, основные параметры и размеры». Уяснив, зачем пожаловал Нюнет, шеф отодвинул книги в сторону, и жестом предложил сесть.
-Скажи, мил человек, что ты заешь про метлу, кроме как баба Яга на ней летает? Да ни черта не знаешь! А ты в курсе дела, что метла собирается исключительно из березовых веток, а перед применением замачивается в соленой воде? Конечно, не знаешь. Вот мой дед - так тот знал! Потому и стал дворянином. Так, как он, никто не умел подметать дворы. Это надо было видеть! Помело он держал в руках нежно и грациозно, словно балерун ее за ногу. Балерину эту.
Нюнет слушал его краем уха, прикидывая в уме, как механизировать столь почетный труд. Как бы прочитав его мысли, новоявленный начальник нахмурился:
- И не вздумай заниматься рационализацией. Был тут один такой. Придумал, знаете ли, метлу на реактивной тяге. Ее потом с трудом сбили из рогатки над Вашингтоном. Эта история чуть не закончилась международным скандалом. Вот после этого то происшествия янкам, дабы обезопасить свое воздушное пространство от всяких там летающих веников, и пришлось принять поправку Джексона- Веника. Прессу надо читать, молодой человек. Читать -то хоть умеешь? Так что, ты там не мудруй, - пригрозил он пальцем.
Потом зычно кликнул:
- Дормидонтовна! Отведи этого чистюлю на Пушкинскую улицу. Покажи ему участок покойного Васисуалия, и растолкуй, в чем заключаются его обязанности.
Утром, чуть свет, Нюнет был уже на выделенном участке. С непривычки как - то стыдно было махать веником. Казалось, что малочисленные прохожие смотрят на него с усмешкой. К началу рабочего дня, едва Нюнет справился с работой, его издалека поманила пальцем наставница.
- Что ты натворил, хлопец? Пойдем, тебя начальник ищет. Злющий, як бис.
«Бис», вращая зрачками, встретил его у порога в контору.
-Ну, ты, пролетарий метлы! Сдай сейчас же шанцевый инструмент и выметывайся. Чтобы духу твоего здесь не было! Ты почему, скарлатина, скрыл, что с высшим образованием? А с виду не скажешь: тупица - тупицей! - взвизгнул он, бросив на стол документы Нюнета - Из- за такого же поганца с дипломом, вроде тебя, меня чуть из партии не исключили. Сказали, что я даю пищу вражеской пропаганде. Где это видано, чтобы советский инженер, да с метлой? Теперь вот ты на мою голову.
Другую работу Нюнет нашел через неделю. И то - случайно наткнулся на объявление. С утра голодный пролетарий метлы отправился устраиваться на новое место.
Вход в Благовещенский собор был окружен плотным кольцом нищих. Предстоящий яблоневый спас сулил им неплохой сбор подаяний. Один сирый громче всех гремел алюминиевой кружкой с мелочью.
- Во имя отца, сына и святого духа! Подайте, Христа ради! - выкрикивал христарадник словно заведенный. Нюнет нащупал в кармане единственную монету, и пришел к неутешительному выводу: на сына и святого духа милостыни может не хватить.
-Во имя отца, - уточнил он, опустив ее в кружку, - а Вы не подскажете, где тут у них отдел кадров находится?
У нищего на миг рука перестала дергаться. Он одним глазом заглянул в кружку и насупился.
-Может за этот пятак тебе и ангела с кружкой пива кликнуть? Какой отдел кадров, на завод пришел что ли?- недовольно пробурчал он.
Судя по полутьме в помещениях, нетрудно было убедиться, что собор на самом деле нуждается в электрике. Даже перед иконами свечи не горели. Их просто не было. Предшественник Нюнета обменял пятьсот свечей на одну лампочку яркостью в пятьсот свечей. Так сказать, совершил равнозначный бартер. Так прихожане лишились сразу пятисот свечей, не считая той, которую святые отцы в профилактических целях вставили самому бизнесмену.
- Займемся светопреставлением? - пошутил настоятель, обрадовавшись новому монтеру и, пока Нюнет не раздумал, вынес из ризницы целый короб с лампочками.
Менять перегоревшие предохранители и лампочки пришлось до темна. Вечером, когда все уже разошлись, Нюнет снял мокрую от пота рубашку и, почесывая худые ребра, присел отдохнуть возле аналоя, любуясь результатами своего труда и великолепием убранства храма, залитого ярким светом. Вдруг он заметил, что на него крестится подслеповатая бабуля.
- Отче наш! Иже еси на небеси! Да светится имя твое, - запричитала она, отбивая поклоны. Из исповедальни раздался сонный голос попа:
- Сестра, ты перепутала, это не Христос, распятый на кресте. Это электрик, закручивающий лампочки. А распятие находится в противоположном углу.
Потом он вышел из укрытия и с укоризной добавил
- А вам, молодой человек, негоже в святилище трясти мощами. Это плохое знамение.
Батюшка, к сожалению, оказался пророком. Беда нагрянула ночью. Внезапно налетевший ураган не только вырвал с корнями массу деревьев, но и сорвал много крыш с домов. В том числе снес с купола собора два креста. Той же ночью эти двухтонные кресты, покрытые сусальным золотом, были кем то украдены.
Утром, у входа в храм, Нюнет лицом к лицу столкнулся с хмурым архиепископом.
- Сын мой, да храни тебя Господь! - проникновенно загудел он, ухватив Нюнета двумя пальцами за ворот рубашки - А не пошел бы ты отсюда …Далее архиепископ показал архизнания в анатомии раба божьего, перемеживая медицинские термины словом «катаклизмы».
Нюнет понял это по своему:
- Да не ставил я котам клизмы! - обиделся он - Честное комсомольское! - и в отчаянии добавил - Ну, клянусь Аллахом!
- Что?! Комсомо…К тому же…- чуть не задохнулся тот - Вон отсюда, басурман!! - заревел батюшка, и для пущей убедительности применил классический прием “Замах кадилом через плечо”.
Нюнет едва успел отпрыгнуть в сторону и дал стрекача. Так закончился первый и последний рабочий день святого электрика на благо епархии.
Возле флигеля, в котором жил Нюнет, запыхавшегося квартиросъемщика встретил сам хозяин- Нифниф. Куркуль и бирюк, каких свет не видывал. В целях экономии электроэнергии, он никогда не пользовался дверным звонком, предпочитая стучаться в дверь. Даже лампочка, которую он повесил во флигеле, была какая то несоветская: кривая и морщинистая. Как груша, хранившаяся до весны. Мощностью ватт на девять, не более. Наверное, сам смастерил, ирод. Нифниф дружбу ни с кем не водил. И домой никого не приглашал. Единственное живое существо, с которым он делился вслух своими сокровенными мыслями, был Барбос. Он купил его на птичьем рынке, когда тот был еще слепым щенком. Чтобы куркулячье хозяйство стеречь. Как ему объяснил продавец, этот неустойчивый на лапах несмышленыш был породы «козтерьер». Такой породы Нифниф не знал. Пока он соображал, на кой ляд щенку сдались копытца, у того и рожки успели прорезаться. Оказалось, что это обычный козел! Правда, пуховой породы. Вот тебе и «козтерьер»! Но что поделаешь, не переименовывать же. Так и остался Барбосом. У него даже повадки выработались собачьи: и ногу поднимал у забора как положено добропорядочному псу, и двор с подходами в радиусе одной мили оберегал рьяно. Кто бы ни вторгался в охраняемую зону, Барбос храбро кидался ему наперерез. Но не для того, чтобы забодать «нарушителя границы», а для того, чтобы стрельнуть у него сигаретку. К этому пороку рогатого «ворошиловского стрелка» приучили мужики у пивнушки, когда хозяин в целях экономии отпускал Барбоса на «вольные хлеба», пока сам пребывал на работе. Причем, эти пьяндыги научили животное не только курить, но и пиво сосать. Поэтому, с осоловевшими от алкоголя глазами, сошедшими на переносице, и с дымящейся сигаретой в ноздре, он всегда был «в доску свой» в их теплой компании. У квартиранта Барбосу ничем было поживиться, так как тот не курил, да и к пиву особого пристрастия не испытывал. Поэтому постояльца козел недолюбливал, и при каждом удобном случае норовил поддеть рогом.
Увидев встречающих, Нюнет весь сжался, ожидая, что вдобавок ко всем несчастьям, хозяин сейчас затребует еще и квартплату. Но на этот раз пронесло. Нифниф хотел, чтобы квартирант отремонтировал телевизор, у которого «все работает, только нет звука и изображения». Диагностика заняла немного времени. Виновником оказался не телевизор, а стабилизатор, купленный Нифнифом на барахолке. Внутри него Нюнет нашел обрыв провода, и … кирпич.
-Вот, - обрадовано сказал Нюнет, извлекая находку. - Кажись, Оскольский. Жженный.
Нифниф, увидев, что его в очередной раз обдурили, выкатил глаза и запричитал в пространство:
-Ну, сявки, погодите! Да как вы посмели надуть меня? Меня! Ветерана войны, жертву немецкой оккупации? Ты глянь сюда, - сказал он, схватив руку Нюнета, и приложив к шишке на своей голове - Видишь? Вот как фашистский снайпер огрел меня по кумполу мерзлой буханкой, когда я попросил у этого гада краюху хлеба!
Да врал он все. Соседи рассказывали, что во время войны тот был полицаем. В связи с чем прокурор решил, что тому к лицу полосатая роба, и отправил «жертву оккупации» изучать флору и фауну Сибири.
Но, как говорится, не было бы счастье, да несчастье помогло. Нифниф, видя, что квартирант силен не только в электронике, но и в кирпичах знает толк, предложил ему временную работу электриком в ремонтно- строительном управлении, где сам же работал механиком. Но выдвинул одно условие: первую зарплату Нюнет отдаст благодетелю. Видимо, тот немец действительно был снайпером, к тому же с медицинским уклоном. Иначе трудно было бы угодить буханкой точно в «центр активизации взяток» коры головного мозга.
Вот так Нюнет, слава Богу, оказался при деле. Он целыми днями мотался по объектам, «закручивая хвосты» всякой электрической дребедени. Но это ему было не в тягость. Единственный агрегат, к которому не подпускали электрика, был походный самогонный аппарат, сконструированный самим же Нюнетом. Его Нифниф всегда носил с собой. Вернее, на себе. Не очень удобно, конечно - постоянно чешется спина, зато механика всегда можно было найти на объекте по шлейфу дыма и запаху сивухи.
Как-то раз строителей бросили на капитальный ремонт высшей партийной школы. Напротив стройки, через дорогу, было расположено здание комитета государственной безопасности. Это серое, внушительное здание, окруженное ореолом романтизма и таинственности, как магнитом притягивало к себе внимание Нюнета.
Однажды, то ли этот самый магнит стянул его с подоконника, то ли бес в одно место кольнул, но Нюнет вдруг резко соскочил с подоконника и, как был в спецовке, так и побежал в КГБ. Устраиваться на работу.
Офицер выслушал его с нетерпеньем. На него не произвели впечатления даже предложения технического плана, изложенные посетителем. Прикрывая зевоту, он посоветовал Нюнету устроиться на работу и вступить в партию. Мол, она и даст рекомендацию в КГБ. А там видно будет. Даже должность младшего шпиона не предложил.
«Видимо не поверил, что мои изобретения реальные, - подумал Нюнет - Надо доказать, что это не фикция». И доказал.
Ночь прошла за переделкой прибора для борьбы с комарами в микрофон направленного действия: установил в фокусе параболоида, составляющего основу прибора, чувствительный микрофон, подал с него сигнал на усилитель и магнитофон. К утру ратный труд был завершен. Получилось нечто, похожее на гиперболоид инженера Гарина. Только не для выработки смертоносных лучей, а для дистанционного прослушивания разговоров.
Идея создания «Антикомарина» осенила студента, будучи в стройотряде в заполярье. Там эти твари летали мириадами, высасывая кровь из бедных студентов. И никакие мази их не отпугивали. Особенно комары облюбовали нос Нюнета, который вскоре распух, и стал похож на переваренный пельмень. А он у него и так не отличался миниатюрностью. Даже справлять нужду приходилось идти на пару. Пока один сидел в позе скульптуры Родена «Мыслитель», другой отгонял веткой пикирующих кровососов от интимных частей страждущего. Обозленный Нюнет установил за врагами наблюдение, и выявил в их поведении интересную закономерность, которая и легла в основу сконструированного им прибор. Студент даже декану его показал, попросив достать комаров для испытания изобретения. Желательно бразильских. А где их было взять, когда на дворе стояла зима?
Утром Нюнет произвел запись разговоров, происходивших за стенами здания КГБ, и передал им пленку. Он, конечно же, не знал, что своей непродуманной акцией вызвал в КГБ такой переполох, что по сравнению с ним посадка Рустом самолета на красную площадь была детской шалостью.
Но горевать, что из него не получился разведчик, долго не пришлось. Вскоре прибыло долгожданное «открепление» из Москвы, и Нюнет взялся упаковывать свой знаменитый чемодан. Его ждал родной Дадустан.