Около 2012
Как сказал не столь давно один из ныне официальных партийных идеологов, молодежная политика у нас мертва, а если не мертва, то близка к этому, а если нет - то столь бестолкова, что лучше бы уж была таковой. Идеолога, разумеется, подвергли обструкции, причем как со стороны лоялистской молодежи, которая ещё верит в кадровой лифт, так и со стороны оппозиции, видящей себя на баррикадах: «и Ленин такой молодой!»
Что касается самостоятельной политики, то тут, вероятно, упомянутый идеолог прав, если конечно, мертвым можно признать то, что никогда живым не было. Это сравнительно молодую (32 года) Елисавету Петровну столь же юные гвардейцы на плечах принесли в императорские чертоги; в советское же время вся политика начиналась и заканчивалась наверху. Брежнев из марионетки становился полноправным правителем, Андропов ночью заменял охрану Кремля, а молодежь Советского Союза ко всему этому отношение имела слабое. В Перестройку дело, казалось бы, начало выправляться: реформы, как говорится, начали вторые секретари райкомов, однако, в итоге все вернулось на круги своя - итоги приватизации тому свидетельство.
Нынешняя молодежь не допущена не только к власти (исключения не в счет), но и к политики как к таковой. Если «Молодая Гвардия Единой России» имеет в уставе положения о следовании курсу старших товарищей, что обеспечивает ей хотя бы формальное отношение к политическим процессам (опять же вспомним квоты и проект «Политзавод»), то прочие провластные организации занимаются преимущественно социально-общественной работой и борьбой с противниками режима, список каковых спущен им сверху.
Противоположный фланг испытывает ничуть не меньшие проблемы (возраст Лимонова и Алексеевой тому доказательство, и даже Удальцов, которому за тридцать до сих пор считается перспективным молодым оппозиционером), однако, есть некоторая разница: молодые кадры «Обороны», «Смены» и прочих организаций из трех человек создают, вследствие своей природной энергичности, тот фоновый шум, который позволяет Вождям говорить о наличии протестного потенциала и непрекращающейся активной борьбе.
Таким образом, интегральный вклад молодежи в политику оказывается скорее отрицательным, если смотреть с точки зрения руководства государства и иных приверженцев пресловутой стабильности.
Но, тем не менее, энергия требует выхода, и не суть важно заключается ли он в маршах по улицам, размахиванию флагами или рисованию по ночам граффити на заборы вокруг правительственных зданий. Советский союз решал проблему просто - многочисленные выезды в колхозы, стойотряды и прочее позволяли держать чересчур активных комсомольцев подальше от кабинетов, где принимались решения. Ныне же, провозгласив парадигму смену кадров и вбросив в массы приманку в виде пары-тройки назначений, власть получила достаточно массовый слой поддержки, с которым, однако, не совсем ясно, что делать, поскольку период вхождения нового человека в систему, во время которого его можно эксплуатировать без конкретных гарантий и особых затрат, оказался нецелесообразно мал.
Более того, возможность интегрироваться в условное правительство или же в условный теневой кабинет буквально со студенческой скамьи, привела к ситуации, аналогичной гонки вооружений, что применительно к данному случаю означает отсутвия у молодого человека возможности для самореализации и набора управленческого опыта вне системы, поскольку пойти путем профессионализации означает потерять место одесную начальства и выслугу лет. Итог - минное поле разминируется в процессе движения по нему войск с соответствующим результатом.
Как говаривал маршал Рокоссовский, при концентрации более двухсот орудий на километр фронта о противнике не докладывают - докладывают о скорости продвижения. Количество активистов различных молодежных движений лоялистского лагеря достаточно для того, чтобы с легкостью уничтожить оппозицию, даже если это будет напоминать атаку китайцев с мотыгами в 69-м году на Даманском острове. Другое дело, что уподобиться указанным китайцам кремлевская молодежка не особо жаждет, предпочитая топтаться на грязной площадочке, поджидая кадровый лифт, прибытие которого, как бы ни была развита в России клановость, всё-таки во многом зависит от реального опыта и личных качеств, приобретаемых не благодаря, а скорее вопреки службе в молодежных организациях. Более того, наиболее предприимчивые представители этой самой молодежки, осознав истинный расклад, вполне способны, покинув тесные ряды, успеть сделать успешную карьеру, игнорируя и политический дискурс, и когда-то незыблемый авторитет кураторов.
Резюмируя вышесказанное, в качестве выхода из сложившейся ситуации можно предложить введение возрастного ценза на занятие политикой как таковой. То есть, разумеется, кухонные разговоры и даже публицистику под псевдонимом никто не отменял, но вот официальное членство в политических или околополитических организациях будет разрешено, только начиная с определенного возраста, до достижения которого у будущего политического активиста будет возможность приобрести требуемую квалификацию: в бизнесе, стройотряде или лагере, коли он примкнет к стану оппозиции, ибо очевидно, что согласие на подобный шаг у полулегальных молодежек мы вряд ли добьемся, и придется их по-простому запретить.