Джидду Кришнамурти "Свобода от известного"
Книга триста девяносто вторая
Джидду Кришнамурти "Свобода от известного" (Jiddu Krishnamurti "Freedom from the Known", 1969)
Киев: София, 1991 г., 88 стр.
http://www.twirpx.com/file/1656720/
Имя Кришнамурти всегда светило мне отраженным светом: несколько друзей в разное время серьезно им увлекались, считали, что он сказал нечто важное и глубокое, но через какое-то время их отзывы менялись - похоже, эта глубина никуда не вела. По лени своей я тогда, больше двадцати лет назад, так и не собрался прочесть эту книжечку. А тут недавно snowman_john о ней напомнил - тут уж решил, что пора пришла. Более того, я прочел ее дважды - первый раз чтобы ознакомиться, второй раз уже с карандашом, выделяя зацепившие мысли.
Кришнамурти, несомненно, наследник индийской мысли. Пусть он отказывается от этой традиции, пытается сказать нечто совсем свое - без точки опоры никакое говорение невозможно и для него этой точкой является индийская мысль. Отсюда, издалека, с заведомо дилетантских позиций его новизна не видна, для грубого взгляда видны лишь сходства, не тонкие различия.
Так о чем он говорит? Выстраивать его мысли в связное логическое изложение я не буду - во-первых потому, что ниже, как всегда, приведу много цитат, своеобразный конспект книги; во-вторых потому, что у меня в голове не сложилась по-настоящему логичная картина его учения. В принципе, она и не должна сложиться - полностью в традиции индийской мысли его книга не изложение учения, а указание на путь его освоения, открытия его в себе. Кришнамурти прямо говорит, что читать его книгу как "еще одну книгу", воспринимая ее только умом, - занятие праздное. Эти истины надо открыть в себе.
Прием, за которым постоянно прячутся шарлатаны. Но из этого отнюдь не следует, что все, кто применяет этот прием, обязательно шарлатаны. Вовсе нет, о некоторых вещах иначе рассказать невозможно. И, уж коль скоро эти истины столь неуловимы, их письменное изложение неизбежно будет противоречиво. Вопрос в том, есть ли что-то за этими противоречиями.
Один из способов выявить это - заметить, есть ли в тексте мысли, которые дают толчок размышлениям. В этой книге они есть и выражены вполне афористично:
К истине нет пути.
Понимание не есть интеллектуальный процесс.
Вы не можете стать свободным постепенно.
Как видите, все эти мысли сформулированы как отрицание, они говорят об обсуждаемом предмете апофатично, указывая, чем он не является. Положительное же понимание должно придти не из текста, не из ума, а из практики, изнутри себя. Как поехать на велосипеде - вот ты не умел, боялся упасть и падал, но в какой-то момент щелк! и ты умеешь. Пусть плохо, но уже что-то внутри радикально изменилось.
Вот так и у Кришнамурти - через многие "не то, не то" изнутри может придти понимание "вот это", причем что именно "вот это" для тебя внутри будет очевидно, но невыразимо.
И все же учение Кришнамурти меня не захватило. Причина - одно серьезное противоречие несовместимое с моей жизнью. Т.е. если бы я захотел практиковать учение Кришнамурти, то мне пришлось бы менять жизнь. Мне могут возразить: а чего стоит учение, которое не изменит жизнь? На это отвечу: вы правы, но это учение несовместимо с моей работой, с моей профессией. И вот тут надо рассказать подробнее. Суть учения Кришнамурти сводится к полноте жизни в настоящем моменте, полноте переживания этого момента без предвзятых идей (прошлого) и без ожиданий и планов (будущего). Время есть смерть, время есть страх - любое время, любое проявление времени. Но как это совместить с работой?
Будь я водителем автобуса, жизнь в настоящем представлялась бы более осуществимой: есть маршрут, есть расписание, которые воспринимаются как внешняя данность, не требующая осмысления и изменения; ты сидишь за рулем, полностью погруженный в текущую ситуацию на дороге - тут сама работа подталкивает к полноту восприятия момента. И вечером, после работы, ты спокойно можешь об этой работе забыть.
Но я программист, да и руководитель к тому же, так что моя работа - строить планы, проектировать работу (отражение и изменение бизнес-процессов), а потом эти планы осуществлять, постоянно их корректируя. На работе я живу никак не одним текущим моментом. И вот тут вопрос: как мне совместить свою работу с учением Кришнамурти? Или у меня должны быть два несовместимых между собой режима жизни - на работе и вне работы? Полагаю, такая практическая шизофрения в постоянном режиме разрушительна.
Кстати, хороший вопрос: а как Кришнамурти смог написать эту книгу, да и не ее одну? Книга - всегда проект, как он совместил проектную деятельность с жизнью в текущем моменте?
Пожалуй, стоит попытаться найти ответ в какой другой его книге.
И в завершение - обещанные цитаты, много:
Нам говорили, что все пути ведут к истине: у индуиста - свой путь, у кого-то другого, как, например, у христианина или мусульманина, - свой, и что все они встречаются у одной и той же двери. Но это, если внимательно рассмотреть, окажется совершенным абсурдом. К истине нет пути. В этом красота Истины. Она живая. К неживой вещи путь имеется, потому что она неподвижна. Но когда вы видите, что истина - нечто совершенно живое, движущееся, никогда не стоящее на месте, что она никогда не пребывает ни в храме, ни в мечети, ни в церкви, и что никто, ни религия, ни учитель, ни философ не может вести вас к ней - тогда вы также увидите, что это живое нечто есть то, чем вы в действительности являетесь: ваше отчаяние, ваша боль и скорбь, в которых вы живете. В понимании всего этого вы знаете, как смотреть на эти вещи в вашей жизни. Но нельзя смотреть сквозь идеологию, сквозь экран слов, сквозь надежды и страхи.
Я могу наблюдать себя лишь в отношении, ибо вся жизнь есть отношение. Бесполезно, сидя в углу, медитировать о самом себе. Я не могу существовать сам по себе. Я существую лишь в отношении к людям, вещам и идеям, и, изучая мое отношение к внешним вещам и людям, так же, как к вещам внутренним, я начинаю понимать себя. Всякий иной подход к пониманию себя есть просто абстракция. Я не могу изучать себя абстрактно, я не являюсь абстрактной сущностью, поэтому я должен изучать себя в действительности таким, каков я есть, а не таким, каким я желаю быть.
Понимание не есть интеллектуальный процесс. Приобретение знаний о себе и изучение себя - две разные вещи. Ибо знание, которое вы накапливаете о себе, всегда является прошлым. Ум, обремененный прошлым, - это ум, полный скорби. [...] В сфере психологии изучение себя всегда происходит в настоящем, знание же - всегда в прошлом. [...] Но если вы учитесь все время, учитесь каждую минуту, учитесь наблюдая и слушая, учитесь понимая и действуя, тогда вы откроете, что обучение - это непрерывное движение без прошлого.
Существует только один способ увидеть себя, - это увидеть целостно, мгновенно, вне времени, и вы можете охватить всю целостность самого себя только тогда, когда ум не фрагментирован. То, что вы видите в целостности - есть истина.
[...] Но когда вы будете смотреть целостно, всем вашим существом - вашими глазами, вашими ушами, вашими нервами, тогда вы будете воспринимать с полным самоотречением, тогда не останется места для страха, противоречий и, следовательно, не будет конфликтов.
Внимание и сосредоточение - разные вещи; сосредоточение - это исключение; внимание, которое является полным осознанием - ничего не исключает.
Если вы хотите понять красоту птицы, мухи, листа или человека, вы должны направить на него все ваше внимание. Это и будет осознанием. А направить все свое внимание на что-либо вы можете только тогда, когда вы заинтересованы. Это значит, что когда вы действительно хотите что-либо понять, вы отдаете выяснению этого весь свой ум и сердце.
Такое осознание - это словно жить в комнате со змеей. Вы следите за каждым ее движением, вы очень внимательны к малейшему звуку, который она издает.
Такое состояние внимания есть тотальная энергия. При таком осознании вся целостность вашей сущности раскрывается мгновенно.
Если я все время сравниваю себя с вами, стремлюсь быть таким, как вы, то я отрекаюсь от того, чем являюсь я сам. Таким образом я создаю иллюзию. Когда я понимаю, что сравнивание в какой бы то ни было форме ведет лишь к большей иллюзии, к еще большему страданию, когда я понимаю, что самоанализ, прибавляющий к знанию о себе кусочек за кусочком или отождествляющий себя с чем-то внешним, будь то государство, спаситель или идеология, ведет только к большему подчинению и, следовательно, к большему конфликту, когда я осознаю все это, я полностью избавляюсь от привычки сравнивать. Тогда мой ум уже больше не ищет. Очень важно понять это состояние, когда мой ум уже больше не ищет ощупью, не шарит повсюду, не задает вопросов. Это не значит, что мой ум удовлетворен настоящим положением вещей. Это значит, что такой ум не создает иллюзий. Такой ум может действовать в совершенно ином измерении. Измерение, в котором мы обычно живем, - повседневная жизнь, сотканная из боли, страдания, удовольствия, обусловило наш ум, ограничило его природу, и когда эти боль, удовольствие и страх прекратились (что не означает прекращения радости, ибо радость - нечто отличное от удовольствия), - тогда ум функционирует в другом измерении, где не существует конфликта, где нет ощущения разделенности.
На словесном уровне мы можем дойти только до этого предела. Все, что лежит за ним, не может быть выражено словами, потому что слово - не вещь.
Все, что исходит от воспоминания, является старым и, следовательно, никогда не может быть независимым. Не существует такого понятия как свобода, независимость мысли. Мысль никогда не бывает новой, потому что она есть ответ памяти, опыта, знания. Мысль, будучи старой, превращает в старое то, на что вы мгновение смотрели с восторгом, ощутив потрясающее переживание. От старого производите вы удовольствие, никогда не от нового. В новом не существует времени.
О радости вы не можете думать. Радость - нечто непосредственное, возникающее мгновенно, но, думая о радости, вы превращаете ее в удовольствие. Жить настоящим значит непосредственно воспринимать красоту и восторгаться ею без того, чтобы извлекать из этого удовольствие.
Является ли страх результатом мысли? Если это так, то, поскольку мысль всегда стара, страх тоже всегда стар. Как мы уже установили, не существует новой мысли. Если мы нечто опознаем, это всегда старое, поэтому то, что мы боимся, есть повторение старого, - мысль о том, что уже было, проецируется в будущее.
Мышление, как и память, бесспорно необходимо в повседневной жизни. Это единственный инструмент, который мы имеем для общения, для выполнения работы и т.д. Мысль - это ответ памяти, памяти, которая накоплена благодаря опыту, знаниям, традиции, времени, и, исходя из этой основы нашей памяти, мы реагируем, а эта реакция есть мышление. Таким образом, мысль необходима на определенных уровнях, но когда она проецирует себя психологически как будущее и прошлое, она порождает страх точно так же, как и удовольствие.
Существует один целостный страх. Но как может ум, который мыслит фрагментами, охватить эту целостную картину? [...] Можете ли вы наблюдать страх без какого-либо умозаключения, без вмешательства знания, которое вы накопили о нем? Если не можете, тогда то, что вы наблюдаете, - это прошлое, а если можете, тогда вы впервые наблюдаете страх без вмешательства прошлого. [...]
Чтобы жить с чем-то таким живым как страх, требуется необычайно тонкий ум и сердце, которые, не будучи связанными окончательным суждением, могли бы следовать за каждым движением страха. Если вы наблюдаете и живете со страхом, то для того, чтобы познать целостную природу страха, вам не понадобится даже одного дня.
Являетесь ли вы, наблюдающий, мертвой сущностью, следящей за живым, или вы сущность живая, следящая за живым? Ибо в наблюдающем представлены оба эти состояния. [...]
Наблюдающий есть страх. И когда это осознанно, уже не приходится тратить энергию на усилие, необходимое для того, чтобы избавиться от страха, и пространственно-временной интервал между наблюдающим и наблюдаемым исчезает. Когда вы видите, что вы есть часть страха, не существуете отдельно от него, видите, что вы есть страх, - когда вы ничего не можете с ним поделать, тогда страх полностью прекращается.
Свобода - это состояние ума. Не свобода от чего-то, но ощущение свободы, свободы сомневаться и ставить вопросы по отношению ко всему, и поэтому в ней столько силы, действенности и энергии, что она сразу отбрасывает все формы зависимости, рабства, приспособления, подчинения. Такая свобода означает бытие в полном одиночестве, наедине с самим собой. Но может ли ум, воспитанный в определенной культуре, настолько зависимый от окружения, своих собственных наклонностей, когда-либо обрести свободу, которая представляет собой совершенное одиночество и в которой нет ни руководства, ни традиции, ни авторитета? Это одиночество есть некоторое внутреннее состояние ума, которое не зависит ни от каких стимулов или знаний и не является результатом опыта или умозаключения. [...] Чтобы быть наедине с самим собой, вы должны умереть для прошлого; когда вы один, совершенно один, когда вы не принадлежите ни семье, ни нации, ни культуре, ни определенному континенту, у вас возникает чувство бытия вне всех. Человек, который полностью один, наедине с самим собой, обладает в этом смысле первозданной чистотой, и эта чистота освобождает его ум от печали.
Мы несем в себе груз того, что было сказано тысячами людей, груз воспоминаний обо всех бедах. Отбросить это полностью - значит быть одиноким. А ум, пребывающий в одиночестве, не только чист, но и молод - не с точки зрения времени или возраста, но молодой, ясный, живой в любом возрасте, и только такой ум может видеть то, что есть истина и что не может быть выражено в словах.
Вы не можете стать свободным постепенно.
Свобода может придти только естественно и легко, не в результате страстного желания, жажды и стремления к ней. Вы не обретаете ее также, создавая некий образ свободы, какой она, по-вашему, должна быть. Чтобы придти к ней, ум должен научиться воспринимать жизнь, которая есть необъятное движение, не будучи связан временем, потому что свобода пребывает вне поля сознания.
Исследовали ли вы когда-нибудь, что означает смотреть на какой-то реальный предмет, например на дерево, без каких-либо ассоциаций, без знаний, которые вы о нем накопили, без каких-либо предвзятых мнений и суждений, без каких-либо слов, создающих экран между вами и деревом, мешающих его видеть таким, каким оно есть в действительности. Попытайтесь сделать это и увидеть, что собственно происходит. Когда вы наблюдаете дерево всем вашим существом, всей вашей энергией. При такой энергии вы обнаружите, что вообще нет того, кто наблюдает, есть только внимание. Только когда мы невнимательны, существует наблюдающий и наблюдаемое. Когда вы смотрите на что-то с полным вниманием, нет места для идей, формулировки и воспоминаний. Очень важно это понять, так как мы собираемся вникнуть в нечто, требующее весьма тщательного исследования. Только ум, который смотрит на дерево, на звезды, на сверкающие воды реки с полным самозабвением, знает, что такое красота. И когда мы действительно видим, мы пребываем в состоянии любви.
Сейчас я задаю себе вопрос, существует ли красота без объекта? Когда есть наблюдающий, цензор, переживающий, мыслящий, тогда нет красоты, потому что в данном случае красота есть нечто внешнее, на что наблюдающий смотрит и что он оценивает. Когда наблюдающего нет, а это требует глубокой медитации, исследования, тогда пребывает красота без объекта.
Красота пребывает при полном отсутствии наблюдающего и наблюдаемого, и такое самозабвение возможно только когда существует полный аскетизм - не аскетизм священника с его жестокостью, санкциями и послушанием, не аскетизм в одежде, идеях, пище и поведении, но аскетизм абсолютной простоты, которая есть полное смирение. Тогда нет достижений, нет лестницы, чтобы по ней карабкаться, а есть лишь первый шаг, и это вечно первый шаг. Предположим, что вы гуляете один или с кем-то, и ваша беседа прекратилась. Вас окружает природа, и не слышно ни лая собаки, ни шума проезжающей машины, ни даже полета птицы. Вы полностью затихли, и природа вокруг вас также совершенно безмолвна. В этом состоянии, когда наблюдающий не переводит то, что видит, в мысль, в этом безмолвии существует красота совершенно особого свойства. Нет ни природы, ни наблюдающего. Есть состояние полного совершенного ума; он уединен, но не изолирован, погружен в тишину, и эта тишина есть красота.
Только когда мы смотрим без каких-либо предвзятых идей и представлений, мы способны быть в непосредственном контакте с любым явлением жизни.
PS.
На последнее высказывание не могу не ответить словами Шекли из "Обмена разумов":
Некий мудрец однажды спросил: "Что будет, если я войду в Искаженный Мир, не имея предвзятых идей?" Дать точный ответ на такой вопрос невозможно, однако мы полагаем, что к тому времени, как мудрец оттуда выйдет, предвзятые идеи у него появятся. Отсутствие убеждений не самая надежная защита.
Джидду Кришнамурти "Свобода от известного" (Jiddu Krishnamurti "Freedom from the Known", 1969)
Киев: София, 1991 г., 88 стр.
http://www.twirpx.com/file/1656720/
Имя Кришнамурти всегда светило мне отраженным светом: несколько друзей в разное время серьезно им увлекались, считали, что он сказал нечто важное и глубокое, но через какое-то время их отзывы менялись - похоже, эта глубина никуда не вела. По лени своей я тогда, больше двадцати лет назад, так и не собрался прочесть эту книжечку. А тут недавно snowman_john о ней напомнил - тут уж решил, что пора пришла. Более того, я прочел ее дважды - первый раз чтобы ознакомиться, второй раз уже с карандашом, выделяя зацепившие мысли.
Кришнамурти, несомненно, наследник индийской мысли. Пусть он отказывается от этой традиции, пытается сказать нечто совсем свое - без точки опоры никакое говорение невозможно и для него этой точкой является индийская мысль. Отсюда, издалека, с заведомо дилетантских позиций его новизна не видна, для грубого взгляда видны лишь сходства, не тонкие различия.
Так о чем он говорит? Выстраивать его мысли в связное логическое изложение я не буду - во-первых потому, что ниже, как всегда, приведу много цитат, своеобразный конспект книги; во-вторых потому, что у меня в голове не сложилась по-настоящему логичная картина его учения. В принципе, она и не должна сложиться - полностью в традиции индийской мысли его книга не изложение учения, а указание на путь его освоения, открытия его в себе. Кришнамурти прямо говорит, что читать его книгу как "еще одну книгу", воспринимая ее только умом, - занятие праздное. Эти истины надо открыть в себе.
Прием, за которым постоянно прячутся шарлатаны. Но из этого отнюдь не следует, что все, кто применяет этот прием, обязательно шарлатаны. Вовсе нет, о некоторых вещах иначе рассказать невозможно. И, уж коль скоро эти истины столь неуловимы, их письменное изложение неизбежно будет противоречиво. Вопрос в том, есть ли что-то за этими противоречиями.
Один из способов выявить это - заметить, есть ли в тексте мысли, которые дают толчок размышлениям. В этой книге они есть и выражены вполне афористично:
Как видите, все эти мысли сформулированы как отрицание, они говорят об обсуждаемом предмете апофатично, указывая, чем он не является. Положительное же понимание должно придти не из текста, не из ума, а из практики, изнутри себя. Как поехать на велосипеде - вот ты не умел, боялся упасть и падал, но в какой-то момент щелк! и ты умеешь. Пусть плохо, но уже что-то внутри радикально изменилось.
Вот так и у Кришнамурти - через многие "не то, не то" изнутри может придти понимание "вот это", причем что именно "вот это" для тебя внутри будет очевидно, но невыразимо.
И все же учение Кришнамурти меня не захватило. Причина - одно серьезное противоречие несовместимое с моей жизнью. Т.е. если бы я захотел практиковать учение Кришнамурти, то мне пришлось бы менять жизнь. Мне могут возразить: а чего стоит учение, которое не изменит жизнь? На это отвечу: вы правы, но это учение несовместимо с моей работой, с моей профессией. И вот тут надо рассказать подробнее. Суть учения Кришнамурти сводится к полноте жизни в настоящем моменте, полноте переживания этого момента без предвзятых идей (прошлого) и без ожиданий и планов (будущего). Время есть смерть, время есть страх - любое время, любое проявление времени. Но как это совместить с работой?
Будь я водителем автобуса, жизнь в настоящем представлялась бы более осуществимой: есть маршрут, есть расписание, которые воспринимаются как внешняя данность, не требующая осмысления и изменения; ты сидишь за рулем, полностью погруженный в текущую ситуацию на дороге - тут сама работа подталкивает к полноту восприятия момента. И вечером, после работы, ты спокойно можешь об этой работе забыть.
Но я программист, да и руководитель к тому же, так что моя работа - строить планы, проектировать работу (отражение и изменение бизнес-процессов), а потом эти планы осуществлять, постоянно их корректируя. На работе я живу никак не одним текущим моментом. И вот тут вопрос: как мне совместить свою работу с учением Кришнамурти? Или у меня должны быть два несовместимых между собой режима жизни - на работе и вне работы? Полагаю, такая практическая шизофрения в постоянном режиме разрушительна.
Кстати, хороший вопрос: а как Кришнамурти смог написать эту книгу, да и не ее одну? Книга - всегда проект, как он совместил проектную деятельность с жизнью в текущем моменте?
Пожалуй, стоит попытаться найти ответ в какой другой его книге.
И в завершение - обещанные цитаты, много:
Нам говорили, что все пути ведут к истине: у индуиста - свой путь, у кого-то другого, как, например, у христианина или мусульманина, - свой, и что все они встречаются у одной и той же двери. Но это, если внимательно рассмотреть, окажется совершенным абсурдом. К истине нет пути. В этом красота Истины. Она живая. К неживой вещи путь имеется, потому что она неподвижна. Но когда вы видите, что истина - нечто совершенно живое, движущееся, никогда не стоящее на месте, что она никогда не пребывает ни в храме, ни в мечети, ни в церкви, и что никто, ни религия, ни учитель, ни философ не может вести вас к ней - тогда вы также увидите, что это живое нечто есть то, чем вы в действительности являетесь: ваше отчаяние, ваша боль и скорбь, в которых вы живете. В понимании всего этого вы знаете, как смотреть на эти вещи в вашей жизни. Но нельзя смотреть сквозь идеологию, сквозь экран слов, сквозь надежды и страхи.
Я могу наблюдать себя лишь в отношении, ибо вся жизнь есть отношение. Бесполезно, сидя в углу, медитировать о самом себе. Я не могу существовать сам по себе. Я существую лишь в отношении к людям, вещам и идеям, и, изучая мое отношение к внешним вещам и людям, так же, как к вещам внутренним, я начинаю понимать себя. Всякий иной подход к пониманию себя есть просто абстракция. Я не могу изучать себя абстрактно, я не являюсь абстрактной сущностью, поэтому я должен изучать себя в действительности таким, каков я есть, а не таким, каким я желаю быть.
Понимание не есть интеллектуальный процесс. Приобретение знаний о себе и изучение себя - две разные вещи. Ибо знание, которое вы накапливаете о себе, всегда является прошлым. Ум, обремененный прошлым, - это ум, полный скорби. [...] В сфере психологии изучение себя всегда происходит в настоящем, знание же - всегда в прошлом. [...] Но если вы учитесь все время, учитесь каждую минуту, учитесь наблюдая и слушая, учитесь понимая и действуя, тогда вы откроете, что обучение - это непрерывное движение без прошлого.
Существует только один способ увидеть себя, - это увидеть целостно, мгновенно, вне времени, и вы можете охватить всю целостность самого себя только тогда, когда ум не фрагментирован. То, что вы видите в целостности - есть истина.
[...] Но когда вы будете смотреть целостно, всем вашим существом - вашими глазами, вашими ушами, вашими нервами, тогда вы будете воспринимать с полным самоотречением, тогда не останется места для страха, противоречий и, следовательно, не будет конфликтов.
Внимание и сосредоточение - разные вещи; сосредоточение - это исключение; внимание, которое является полным осознанием - ничего не исключает.
Если вы хотите понять красоту птицы, мухи, листа или человека, вы должны направить на него все ваше внимание. Это и будет осознанием. А направить все свое внимание на что-либо вы можете только тогда, когда вы заинтересованы. Это значит, что когда вы действительно хотите что-либо понять, вы отдаете выяснению этого весь свой ум и сердце.
Такое осознание - это словно жить в комнате со змеей. Вы следите за каждым ее движением, вы очень внимательны к малейшему звуку, который она издает.
Такое состояние внимания есть тотальная энергия. При таком осознании вся целостность вашей сущности раскрывается мгновенно.
Если я все время сравниваю себя с вами, стремлюсь быть таким, как вы, то я отрекаюсь от того, чем являюсь я сам. Таким образом я создаю иллюзию. Когда я понимаю, что сравнивание в какой бы то ни было форме ведет лишь к большей иллюзии, к еще большему страданию, когда я понимаю, что самоанализ, прибавляющий к знанию о себе кусочек за кусочком или отождествляющий себя с чем-то внешним, будь то государство, спаситель или идеология, ведет только к большему подчинению и, следовательно, к большему конфликту, когда я осознаю все это, я полностью избавляюсь от привычки сравнивать. Тогда мой ум уже больше не ищет. Очень важно понять это состояние, когда мой ум уже больше не ищет ощупью, не шарит повсюду, не задает вопросов. Это не значит, что мой ум удовлетворен настоящим положением вещей. Это значит, что такой ум не создает иллюзий. Такой ум может действовать в совершенно ином измерении. Измерение, в котором мы обычно живем, - повседневная жизнь, сотканная из боли, страдания, удовольствия, обусловило наш ум, ограничило его природу, и когда эти боль, удовольствие и страх прекратились (что не означает прекращения радости, ибо радость - нечто отличное от удовольствия), - тогда ум функционирует в другом измерении, где не существует конфликта, где нет ощущения разделенности.
На словесном уровне мы можем дойти только до этого предела. Все, что лежит за ним, не может быть выражено словами, потому что слово - не вещь.
Все, что исходит от воспоминания, является старым и, следовательно, никогда не может быть независимым. Не существует такого понятия как свобода, независимость мысли. Мысль никогда не бывает новой, потому что она есть ответ памяти, опыта, знания. Мысль, будучи старой, превращает в старое то, на что вы мгновение смотрели с восторгом, ощутив потрясающее переживание. От старого производите вы удовольствие, никогда не от нового. В новом не существует времени.
О радости вы не можете думать. Радость - нечто непосредственное, возникающее мгновенно, но, думая о радости, вы превращаете ее в удовольствие. Жить настоящим значит непосредственно воспринимать красоту и восторгаться ею без того, чтобы извлекать из этого удовольствие.
Является ли страх результатом мысли? Если это так, то, поскольку мысль всегда стара, страх тоже всегда стар. Как мы уже установили, не существует новой мысли. Если мы нечто опознаем, это всегда старое, поэтому то, что мы боимся, есть повторение старого, - мысль о том, что уже было, проецируется в будущее.
Мышление, как и память, бесспорно необходимо в повседневной жизни. Это единственный инструмент, который мы имеем для общения, для выполнения работы и т.д. Мысль - это ответ памяти, памяти, которая накоплена благодаря опыту, знаниям, традиции, времени, и, исходя из этой основы нашей памяти, мы реагируем, а эта реакция есть мышление. Таким образом, мысль необходима на определенных уровнях, но когда она проецирует себя психологически как будущее и прошлое, она порождает страх точно так же, как и удовольствие.
Существует один целостный страх. Но как может ум, который мыслит фрагментами, охватить эту целостную картину? [...] Можете ли вы наблюдать страх без какого-либо умозаключения, без вмешательства знания, которое вы накопили о нем? Если не можете, тогда то, что вы наблюдаете, - это прошлое, а если можете, тогда вы впервые наблюдаете страх без вмешательства прошлого. [...]
Чтобы жить с чем-то таким живым как страх, требуется необычайно тонкий ум и сердце, которые, не будучи связанными окончательным суждением, могли бы следовать за каждым движением страха. Если вы наблюдаете и живете со страхом, то для того, чтобы познать целостную природу страха, вам не понадобится даже одного дня.
Являетесь ли вы, наблюдающий, мертвой сущностью, следящей за живым, или вы сущность живая, следящая за живым? Ибо в наблюдающем представлены оба эти состояния. [...]
Наблюдающий есть страх. И когда это осознанно, уже не приходится тратить энергию на усилие, необходимое для того, чтобы избавиться от страха, и пространственно-временной интервал между наблюдающим и наблюдаемым исчезает. Когда вы видите, что вы есть часть страха, не существуете отдельно от него, видите, что вы есть страх, - когда вы ничего не можете с ним поделать, тогда страх полностью прекращается.
Свобода - это состояние ума. Не свобода от чего-то, но ощущение свободы, свободы сомневаться и ставить вопросы по отношению ко всему, и поэтому в ней столько силы, действенности и энергии, что она сразу отбрасывает все формы зависимости, рабства, приспособления, подчинения. Такая свобода означает бытие в полном одиночестве, наедине с самим собой. Но может ли ум, воспитанный в определенной культуре, настолько зависимый от окружения, своих собственных наклонностей, когда-либо обрести свободу, которая представляет собой совершенное одиночество и в которой нет ни руководства, ни традиции, ни авторитета? Это одиночество есть некоторое внутреннее состояние ума, которое не зависит ни от каких стимулов или знаний и не является результатом опыта или умозаключения. [...] Чтобы быть наедине с самим собой, вы должны умереть для прошлого; когда вы один, совершенно один, когда вы не принадлежите ни семье, ни нации, ни культуре, ни определенному континенту, у вас возникает чувство бытия вне всех. Человек, который полностью один, наедине с самим собой, обладает в этом смысле первозданной чистотой, и эта чистота освобождает его ум от печали.
Мы несем в себе груз того, что было сказано тысячами людей, груз воспоминаний обо всех бедах. Отбросить это полностью - значит быть одиноким. А ум, пребывающий в одиночестве, не только чист, но и молод - не с точки зрения времени или возраста, но молодой, ясный, живой в любом возрасте, и только такой ум может видеть то, что есть истина и что не может быть выражено в словах.
Вы не можете стать свободным постепенно.
Свобода может придти только естественно и легко, не в результате страстного желания, жажды и стремления к ней. Вы не обретаете ее также, создавая некий образ свободы, какой она, по-вашему, должна быть. Чтобы придти к ней, ум должен научиться воспринимать жизнь, которая есть необъятное движение, не будучи связан временем, потому что свобода пребывает вне поля сознания.
Исследовали ли вы когда-нибудь, что означает смотреть на какой-то реальный предмет, например на дерево, без каких-либо ассоциаций, без знаний, которые вы о нем накопили, без каких-либо предвзятых мнений и суждений, без каких-либо слов, создающих экран между вами и деревом, мешающих его видеть таким, каким оно есть в действительности. Попытайтесь сделать это и увидеть, что собственно происходит. Когда вы наблюдаете дерево всем вашим существом, всей вашей энергией. При такой энергии вы обнаружите, что вообще нет того, кто наблюдает, есть только внимание. Только когда мы невнимательны, существует наблюдающий и наблюдаемое. Когда вы смотрите на что-то с полным вниманием, нет места для идей, формулировки и воспоминаний. Очень важно это понять, так как мы собираемся вникнуть в нечто, требующее весьма тщательного исследования. Только ум, который смотрит на дерево, на звезды, на сверкающие воды реки с полным самозабвением, знает, что такое красота. И когда мы действительно видим, мы пребываем в состоянии любви.
Сейчас я задаю себе вопрос, существует ли красота без объекта? Когда есть наблюдающий, цензор, переживающий, мыслящий, тогда нет красоты, потому что в данном случае красота есть нечто внешнее, на что наблюдающий смотрит и что он оценивает. Когда наблюдающего нет, а это требует глубокой медитации, исследования, тогда пребывает красота без объекта.
Красота пребывает при полном отсутствии наблюдающего и наблюдаемого, и такое самозабвение возможно только когда существует полный аскетизм - не аскетизм священника с его жестокостью, санкциями и послушанием, не аскетизм в одежде, идеях, пище и поведении, но аскетизм абсолютной простоты, которая есть полное смирение. Тогда нет достижений, нет лестницы, чтобы по ней карабкаться, а есть лишь первый шаг, и это вечно первый шаг. Предположим, что вы гуляете один или с кем-то, и ваша беседа прекратилась. Вас окружает природа, и не слышно ни лая собаки, ни шума проезжающей машины, ни даже полета птицы. Вы полностью затихли, и природа вокруг вас также совершенно безмолвна. В этом состоянии, когда наблюдающий не переводит то, что видит, в мысль, в этом безмолвии существует красота совершенно особого свойства. Нет ни природы, ни наблюдающего. Есть состояние полного совершенного ума; он уединен, но не изолирован, погружен в тишину, и эта тишина есть красота.
Только когда мы смотрим без каких-либо предвзятых идей и представлений, мы способны быть в непосредственном контакте с любым явлением жизни.
PS.
На последнее высказывание не могу не ответить словами Шекли из "Обмена разумов":
Некий мудрец однажды спросил: "Что будет, если я войду в Искаженный Мир, не имея предвзятых идей?" Дать точный ответ на такой вопрос невозможно, однако мы полагаем, что к тому времени, как мудрец оттуда выйдет, предвзятые идеи у него появятся. Отсутствие убеждений не самая надежная защита.