"Тяжело без крокодила", Виктор Шендерович
Тимка нынче разболелся и на новогодний утренник в детском саду не попал. А жалко - я уже предвкушала сорванные им аплодисменты за исполнение стихотворения для Деда Мороза. И дело даже не в запредельном ребенкином артистизме - тут я, как любая мама, необъективна и предвзята, - а в любовно выбранном нами материале. Вместо заезженных непонятного авторства стишочечков про мешок с подарками и бороду из ваты мальчик выучил стихотворение Виктора Шендеровича "Тяжело без крокодила".
Вот, смотрите сами:
Если б мама разрешила,
Завела бы крокодила,
И отмыла бы от ила,
И назвала бы - Гаврила.
Был бы он совсем не грубый:
Мыл бы уши, чистил зубы
И соседке Марьиванне
Строил глазки, лёжа в ванне.
Он бы кушал всё подряд-
Кашу с маслом, мармелад,
Соль, баранки, апельсины,
Дядю Пашу, тётю Зину,
Я б гулять его водила...
Тяжело без крокодила!
Сама книга книга в мягкой, но прочной обложке, удобного - не большого и не маленького - формата, так что была неоднократно прихватываема с собой в поликлинику, в банк и прочие места вынужденного ожидания, где и зачитана до дыр (в прямом смысле - сама не знаю, кто, когда и как умудрился надорвать книгу поперек переплета).
На "Лабиринте" было немало негативных отзывов по поводу иллюстраций - дескать, похожи на неаккуратные детские рисунки, но тут я не согласна и Тимур тоже - его попытки принять в ванной позу дельфина, который звонит по телефину, можно было на камеру записывать, а значит, рисунок "живой", персонаж нашел воплощение.
(Если уж говорить о детских рисунках в внигах, сравните эти работы Алисы Сербиненко и иллюстрации Юлии Сомовой к книге "С неба падали старушки" Маши Рупасовой. Я понимаю игру в наивный стиль, в нарочитую детскость до тех пор, пока иллюстрации сохраняют взрослые уверенные линии, профессиональность передачи движений, светотеней - пока их действительно можно отличить от детских каракулей. Честно говоря, Рупасову в таком оформлении в жизни не купила бы, если бы была альтернатива - но это первая и пока единственная ее книга, а стихи Маши я люблю давно и нежно и обязательно расскажу о них в одном из следующих постов.)
Шендерович в предисловии (или послесловии? текст расположен на задней стороне обложки) говорит, что писал эти стихи для своей дочери, когда та была маленькой, и вспоминал при этом собственное детство. Но несмотря на почти тридцатилетний возраст текстов, ничего устаревшего и непонятного современному ребенку я в них не усмотрела - кроме упомянутого самим автором индейца Виннету, место которого "занял Гарри Поттер". А вот мальчишеские забавы - попытки приспособить несчастную домашнюю технику для выполнения абсолютно ей несвойственных экстремальных функций, стрельба из всех стволов, включая ствол пылесоса, "по ужаснейшему синему киту, по зеленому облезлому щиту" - совершенно точно не изменились со времен детства Виктора Анатольевича. По крайней мере, на фразе "если это всё взлетит - ох, влетит нам, ох, влетит..." Тимур понимающе расхохотался:)
Если уж что и оказалось сложноватым и непонятным, так это заключительное стихотворение про карту мира над кроватью, с его стакселями-брамселями и курсом зюйд-вест. Но иллюстрации (вы только посмотрите на этого капитана с трубкой! До меня уже при втором-третьем рассмотрении дошло, что стоит-то он на кровати, а не на мостике) и любимая Тимом морская тематика сделали свое дело: "непонятное" стихотворение мальчик слушает так же охотно, как остальные.
Вот, смотрите сами:
Если б мама разрешила,
Завела бы крокодила,
И отмыла бы от ила,
И назвала бы - Гаврила.
Был бы он совсем не грубый:
Мыл бы уши, чистил зубы
И соседке Марьиванне
Строил глазки, лёжа в ванне.
Он бы кушал всё подряд-
Кашу с маслом, мармелад,
Соль, баранки, апельсины,
Дядю Пашу, тётю Зину,
Я б гулять его водила...
Тяжело без крокодила!
Сама книга книга в мягкой, но прочной обложке, удобного - не большого и не маленького - формата, так что была неоднократно прихватываема с собой в поликлинику, в банк и прочие места вынужденного ожидания, где и зачитана до дыр (в прямом смысле - сама не знаю, кто, когда и как умудрился надорвать книгу поперек переплета).
На "Лабиринте" было немало негативных отзывов по поводу иллюстраций - дескать, похожи на неаккуратные детские рисунки, но тут я не согласна и Тимур тоже - его попытки принять в ванной позу дельфина, который звонит по телефину, можно было на камеру записывать, а значит, рисунок "живой", персонаж нашел воплощение.
(Если уж говорить о детских рисунках в внигах, сравните эти работы Алисы Сербиненко и иллюстрации Юлии Сомовой к книге "С неба падали старушки" Маши Рупасовой. Я понимаю игру в наивный стиль, в нарочитую детскость до тех пор, пока иллюстрации сохраняют взрослые уверенные линии, профессиональность передачи движений, светотеней - пока их действительно можно отличить от детских каракулей. Честно говоря, Рупасову в таком оформлении в жизни не купила бы, если бы была альтернатива - но это первая и пока единственная ее книга, а стихи Маши я люблю давно и нежно и обязательно расскажу о них в одном из следующих постов.)
Шендерович в предисловии (или послесловии? текст расположен на задней стороне обложки) говорит, что писал эти стихи для своей дочери, когда та была маленькой, и вспоминал при этом собственное детство. Но несмотря на почти тридцатилетний возраст текстов, ничего устаревшего и непонятного современному ребенку я в них не усмотрела - кроме упомянутого самим автором индейца Виннету, место которого "занял Гарри Поттер". А вот мальчишеские забавы - попытки приспособить несчастную домашнюю технику для выполнения абсолютно ей несвойственных экстремальных функций, стрельба из всех стволов, включая ствол пылесоса, "по ужаснейшему синему киту, по зеленому облезлому щиту" - совершенно точно не изменились со времен детства Виктора Анатольевича. По крайней мере, на фразе "если это всё взлетит - ох, влетит нам, ох, влетит..." Тимур понимающе расхохотался:)
Если уж что и оказалось сложноватым и непонятным, так это заключительное стихотворение про карту мира над кроватью, с его стакселями-брамселями и курсом зюйд-вест. Но иллюстрации (вы только посмотрите на этого капитана с трубкой! До меня уже при втором-третьем рассмотрении дошло, что стоит-то он на кровати, а не на мостике) и любимая Тимом морская тематика сделали свое дело: "непонятное" стихотворение мальчик слушает так же охотно, как остальные.