Пролог к венесуэльскому «майдану»?
Оригинал взят у andp2027 в Пролог к венесуэльскому «майдану»?
Сегодня, 1 сентября 2016 г., в Венесуэле происходят события, грозящие обернуться для страны в лучшем случае первым актом «майдана», в худшем - открытой гражданской войной. Оппозиция проводит марш в столице с расчетом максимально дестабилизировать ситуацию. Похоже, родина Чавеса входит в острейшую фазу противостояния правительства и оппозиции. Предлагаю приглядеться к этим событиям поближе:
Как и почему называется марш оппозиции?
Несколько недель назад венесуэльская оппозиция - «Стол демократического единства» (Mesa de Unidad Democrática - MUD) - заявила о намерении провести 1 сентября многотысячный марш под названием «Захват Каракаса» (“Toma de Caracas”) с требованием немедленного проведения референдума по отзыву президента Мадуро. Праворадикальная оппозиция явно хочет надеть «маску» борцов за справедливость и «левых». Чисто оранжевый приемчик. Об этом говорит само название акции. В латиноамериканской левой протестной культуре слово «захват» (toma) ассоциируется с занятием предприятий бастующими рабочими, необрабатываемых земель латифундий - безземельными крестьянами и батраками, незаселенных зданий - бездомными, административных зданий или университетов - студенческой левой молодежью с целью предъявления чаще всего справедливых требований. Наиболее системно и часто подобные «захваты» в последнее время проводились в Бразилии движениями безземельных и бездомных, в Чили - студентами с требованием проведения образовательной реформы, но и в других странах, в том числе Венесуэле, это слово издавна наполнено духом левого протеста.
Чего хочет оппозиция?
Территориальной целью марша оппозиции является здание Избирательного совета Венесуэлы, аналога российского ЦИКа. Потоки из разных частей столицы сольются в один и сконцентрируются возле этого здания с требованием опубликовать хронограмму проведения референдума по отзыву Мадуро с поста президента. Но самое интересное, что Избирательный совет за несколько дней до марша уже объявил, что следующая предварительная фаза сбора подписей за референдум состоится в конце октября 2016 года. Оппозиции не хватает 20% для инициации референдума. Значит, требование оппозиции юридически выполнено.
Таким образом, созывая марш, оппозиция преследует цель неконституционной, по сути насильственной, «передвижки власти» в том или ином варианте. Для этого ей требуется спровоцировать политический хаос. И этому есть реальные доказательства.
Незадолго до оппозиционного марша были арестованы лица, у которых нашли пистолеты С4, стоящие на вооружении в Национальной гвардии, а также камуфляжную форму и экипировку венесуэльской полиции. Понятно, зачем она была им нужна? Вряд ли стоит объяснять. Но тем не менее: как и на мосту Мирафлорес в Каракасе в канун попытки переворота в апреле 2002 г., как и в Парагвае в июне 2012 г., как и перед всеми переворотами в Турции и арабских странах, как и на улице Грушевского в Киеве в феврале 2014 г. - обстрелять одну или обе стороны, создать «сакральную жертву» как якобы акт «агрессии власти против народа» и выставить в качестве «доказательства» тирании. И все - дело сделано.
Недавние изъятия наглядно свидетельствуют о реальных планах оппозиции - довести дело до открытого вооружённого противостояния, а еще лучше - создать повод для иностранной интервенции (благо для этого предыдущими «оранжевыми революциями» подготовлен достаточный арсенал - от «нарушения прав человека» до «расправы над собственным народом»).
Арест некоторых оппозиционеров, у которых нашли гвардейскую экипировку, тоже может подлить масла в огонь. Операции по их задержанию возымели некоторый профилактический эффект, но одновременно могут стать стимулом для эскалации противостояния. Оппозиция намерена вывести на марш порядка 600 тысяч человек - беспрецедентно высокое количество людей.
Предпосылкой хаоса является и то, что власти не санкционировали проведение марша оппозиции. Чтобы как-то сбить волну ажиотажа оппозиции за день до «Захвата Каракаса» правящая Объединенная социалистическая партия Венесуэлы (PSUV) организовала собственный многотысячный марш. Параллельно 1 сентября на традиционно «чавистских» магистралях столицы будут проводиться марши сторонников правительства; если марши пересекутся, то можно ожидать столкновений и провокаций. Молодежное крыло PSUV объявило, что в течение четырех дней будет патрулировать ключевые точки Каракаса с целью профилактики провокаций, но поможет ли это их избежать?
Какие настроения у сторонников оппозиции?
Социологические опросы показывают, что 80% потенциальных участников марша выйдут на улицы с целью оказать давление на Избирательный совет с целью ускорить проведение референдума. 14% - с мирным требованием немедленной отставки Мадуро с поста президента. И только 3% - с целью проведения акций насилия и беспорядков.
Но это меньшинство может оказаться решающим для того, чтобы марш пошел по сценарию украинского майдана. В конце концов, и там и в других странах (нигде не бывает так, чтобы сотни тысяч демонстрантов осознанно хотели пролить чужую и свою кровь) все решило агрессивное меньшинство. То же самое может произойти и в Каракасе.
Вместе с тем не стоит преувеличивать могущество оппозиции. По оценкам влиятельного агенства Datanalisis, 50% венесуэльцев не являются сторонниками ни оппозиции, ни властей. Это «молчаливое большинство» идет на поводу настроений, доминирующих в обществе или кажущихся таковыми. Если маятник качнется в сторону власти - они поддержат ее, если в сторону оппозиции - то ее.
На выборах эта часть граждан склонна голосовать против власти, как 6 декабря 2015 года, когда отдала свои голоса оппозиции с целью «наказать» власть. То голосование было исключительно протестным, ни в коем случае нельзя говорить о безоговорочной поддержке MUD. Если оппозиция наделает ошибок, эти люди отвернутся и от нее. Поскольку голосований не было с начала декабря, трудно судить, сколь многие уже отвернулись.
Новые «оранжевые» технологии.
Следует обратить внимание на новую тактику венесуэльской оппозиции. Если в Киеве, да ранее и в Каракасе, протесты концентрировались в одном месте, то теперь в разных местах, и это явное новшество.
Планируется, что сбор людей будет проходить одновременно в семи точках венесуэльской столицы. Такая тактика явно нацелена на распыление сил правопорядка. В какой из точек начнутся стычки и провокации, априори неизвестно (да и вообще может определиться «по ходу дела»).
Предыстория насилия со стороны оппозиции.
Правая оппозиция в Венесуэле на протяжении 17 лет боливарианской революции уже не раз демонстрировала готовность идти «ва-банк». Первым актом стала попытка переворота в 2002 г., когда на 48 часов от власти был отстранен Чавес. Узнав об этом, народ спустился с холмов, где в так называемых «барриос» традиционно живут бедняки, и наводнил центр Каракаса, встав на защиту похищенного президента. Поняв свое поражение и угрозу полного разгрома, хунта освободила президента-заложника, а сама сбежала в США.
Следующим вызовом властям была «хозяйская забастовка» конца 2003 г., вылившаяся не только в экономический саботаж, но и в попытки масштабных диверсий на нефтеперерабатывающих заводах, которые могли испепелить полстолицы. Но и тогда не вышло: нефтяники в абсолютном большинстве не стали подчиняться преступным приказам.
В 2008 г. впервые начались акции «гражданского неповиновения», которые называют здесь «гуаримбас». Это - уличное насилие под видом спонтанных действий, но на деле - хорошо организованные и продуманные акции. В течение многих лет они точечными ударами подтачивали доверие народа к правительству, вселяя неуверенность и чувство отсутствия безопасности. Вначале провокации шли в режиме «малой интенсивности», но в 2014 году, уже после смерти Чавеса, приобрели системный характер, буквально терроризируя общество.
Этому сдвигу предшествовало так называемое «электоральное насилие» в 2013 году, когда на представителей власти и кандидатов правящей партии в преддверии выборов устраивалась буквально «охота» (сейчас это «ноу-хау» широко применяется правой оппозицией многих стран). Также в 2014 г. стал известен так называемый план «Выход» - курс на разворачивание гражданской войны с целью свержения конституционного президента Мадуро. В продвижении этого плана активно принимали участие колумбийско-венесуэльские парамилитарес - полувоенные вооруженные формирования ультраправых и наркомафии, что-то типа украинских батальонов «Азов», «Айдар» и др.
Экономический саботаж велся все годы правления Чавеса и Мадуро, но в 2015-2016 гг. и здесь произошел качественный скачок - была развернута системная «экономическая война» против правительства, включая создание искусственного дефицита, перебоев в снабжении и т.п. Ведущая роль в ней принадлежит группировкам олигархического капитала, контролирующим распределение импортных товаров.
Нынешний марш - это кульминация стратегии нагнетания напряженности в венесуэльском обществе.
Региональный фон марша оппозиции
Акция венесуэльской оппозиции совпадает с несколькими тревожными событиями в Латинской Америки.
Во-первых, в Бразилии буквально накануне - 31 августа - завершился «политический суд» над законным президентом Дилмой Руссефф, которую отстранили от власти три с половиной месяца назад. Теперь бывшая оппозиция довела дело до конца, и ее ставленник - экс-вице-президент М. Темер - приведен к присяге как глава государства. Достаточно массового народного сопротивления, способного сорвать переворот, нет. Да, по всей стране шли, и еще продолжаются, уличные марши в поддержку Руссефф, но к качественному сдвигу в политической ситуации они не приводят. Хуже того: провоцируемые на них столкновения с полицией могут послужить удобным предлогом для запрета левых партий и профсоюзов, что уже обсуждается в Федеральном Верховном суде.
Во-вторых, нечто очень похожее происходит в соседнем с Бразилией Парагвае. Именно сейчас, не раньше и не позже, там вновь объявились никому не ведомые «партизаны». Реальное их существование под большим вопросом, но всякий раз, когда начинаются протесты трудящихся и правым нужен предлог для «завинчивания гаек», некто стреляет в полицейских и военных, и случившееся становится главным предметом обсуждения в конгрессе.
В-третьих, в соседней с Венесуэлой Колумбии только что достигнуто мирное соглашение между правительством и крупнейшей повстанческой организацией FARC-EP. Повстанцы прекратили огонь, но соглашение еще надо официально подписать. А затем утвердить на плебисците. Фашиствующие ультра во главе с экс-президентом А. Урибе, как и следовало ожидать, призывают граждан голосовать против, чтобы не только продолжить гражданскую войну, но и свалить нынешнее правительство Х. Сантоса, для них недостаточно правое. Они уже не раз выводили на улицы своих боевиков, принуждали трудящихся «бастовать», и не прочь таким же образом «обеспечить» безопасность плебисцита. Случись что в соседней стране - им станет легче добиться своих целей.
И, наконец, в Боливии достиг кровавой кульминации конфликт между правительством Эво Моралеса и так называемыми «кооперативистами» горнорудной промышленности. Раньше именно горняки всегда были здесь основной опорой революций и прогрессивных перемен. Но во времена неолиберальных мер 90-х гг. прежняя власть «свалила» с себя убыточную отрасль, и ее принудительно перевели на кооперативные рельсы. Как всегда при буржуазном строе, кооперативы из объединений трудящихся быстро превратились в капиталистические предприятия, руководимые матерыми дельцами и коллективно эксплуатирующие бесправных рабочих без права членства. И вот парадокс истории: горняки, увешанные динамитными патронами - орудием своего опасного производства, - идут уже не против бросившей их на произвол «рынка» олигархии, как их деды и отцы, а против прогрессивного правительства. Характерно, чего именно они требуют от властей: во-первых, запрета на создание в отрасли профсоюзов(!), во-вторых, неограниченного права «самим» заключать контракты с транснациональными корпорациями (!!).
В момент, когда наметилась возможность компромисса, произошло убийство вице-министра внутренних дел Родольфо Ийанеса. Почерк чисто бандитский: машину вице-министра остановили на блокированной дороге, увели в горы, более двадцати часов избивали, а затем зверски убили.
В Боливии, которая вместе с Венесуэлой входит в «Боливарианский альянс» (ALBA), до открытого фронтального столкновения пока не дошло, но убийство вице-министра - определённо «черная метка» Эво Моралесу. Страну явно хотят подвести к своей «оранжевой революции».
И все эти события разворачиваются с разницей максимум в неделю. Синхронность событий в странах Южной Америки просто поражает. Видимо, фашиствующей реакцией, координируемой по каналам транснационального капитала и империалистических спецслужб, взят единый стратегический курс на свержение неугодных правительств примерно одинаковыми методами.
Сценарии ближайшего будущего в Венесуэле
Если события пойдут по относительно мирному сценарию, то расклад на ближайшее будущее вырисовывается примерно следующий. Если оппозиции удастся провести референдум по отзыву президента до 10 января 2017 года - половины срока его полномочий - и Мадуро проиграет его, то будут назначены досрочные президентские выборы. Если же отставка президента произойдет после этой даты, то высший государственный пост займет вице-президент Аристобуло Истурис, который будет исполнять обязанности главы государства до окончания мандата. Понятно, что оппозиция настроена во что бы это ни стало навязать референдум до 10 января.
Но самое главное, что правоэкстремистское ядро оппозиции не удовлетворится даже референдумом. Ее стратегической целью является не просто замена президента, а сценарий тотального хаоса. Не имея ни экономической программы, ни компетентных кандидатов во власть, ей больше не на что надеяться.
Самое опасное, что может произойти в Венесуэле, - это гражданская война, которая сметет не только власть, но и «умеренных» оппозиционеров. В этом случае стране грозит полная потеря управляемости и основ государственности. Пусть власть совершает те или иные ошибки - как экономические, так и политические (эта тема выходит за рамки данной статьи), но значит ли это, что из-за них страну следует ввергать в полный хаос? В случае гражданской войны Венесуэла без Мадуро превратится в латиноамериканскую Ливию после смерти Каддафи. Неолиберальная оппозиция хочет именно этого. И это самоубийственно для нее же самой. Но она этого не понимает, глаза заволокла ненависть к «тоталитарному режиму» и «тирании».
Или ее цель, и особенно цель ее зарубежных «кукловодов», состоит просто-напросто в том, чтобы создать повод для применения «Демократической хартии» Организации американских государств, принятой аккурат 11 сентября 2001 г. (!), и введения в Венесуэлу «межамериканских сил» под эгидой Вашингтона, как в Доминиканскую Республику в 1964 г. и Гаити в 2004-м? В таком случае нынешняя оппозиция играла бы при оккупантах роль марионеточной администрации, рассчитывая когда-нибудь, после устранения с политической арены всех своих противников, «унаследовать» если не суверенную власть, то хотя бы призрак власти и, главное, возможность беспрепятственно вести полукриминальный и криминальный бизнес.
По какому пути пойдет Венесуэла дальше - теперь уже вопрос не месяцев, это, возможно, вопрос дней. Советую следить хотя бы за Яндексом, в ожидании новостей из такой далекой и одновременно близкой Венесуэлы.
Сегодня, 1 сентября 2016 г., в Венесуэле происходят события, грозящие обернуться для страны в лучшем случае первым актом «майдана», в худшем - открытой гражданской войной. Оппозиция проводит марш в столице с расчетом максимально дестабилизировать ситуацию. Похоже, родина Чавеса входит в острейшую фазу противостояния правительства и оппозиции. Предлагаю приглядеться к этим событиям поближе:
Как и почему называется марш оппозиции?
Несколько недель назад венесуэльская оппозиция - «Стол демократического единства» (Mesa de Unidad Democrática - MUD) - заявила о намерении провести 1 сентября многотысячный марш под названием «Захват Каракаса» (“Toma de Caracas”) с требованием немедленного проведения референдума по отзыву президента Мадуро. Праворадикальная оппозиция явно хочет надеть «маску» борцов за справедливость и «левых». Чисто оранжевый приемчик. Об этом говорит само название акции. В латиноамериканской левой протестной культуре слово «захват» (toma) ассоциируется с занятием предприятий бастующими рабочими, необрабатываемых земель латифундий - безземельными крестьянами и батраками, незаселенных зданий - бездомными, административных зданий или университетов - студенческой левой молодежью с целью предъявления чаще всего справедливых требований. Наиболее системно и часто подобные «захваты» в последнее время проводились в Бразилии движениями безземельных и бездомных, в Чили - студентами с требованием проведения образовательной реформы, но и в других странах, в том числе Венесуэле, это слово издавна наполнено духом левого протеста.
Чего хочет оппозиция?
Территориальной целью марша оппозиции является здание Избирательного совета Венесуэлы, аналога российского ЦИКа. Потоки из разных частей столицы сольются в один и сконцентрируются возле этого здания с требованием опубликовать хронограмму проведения референдума по отзыву Мадуро с поста президента. Но самое интересное, что Избирательный совет за несколько дней до марша уже объявил, что следующая предварительная фаза сбора подписей за референдум состоится в конце октября 2016 года. Оппозиции не хватает 20% для инициации референдума. Значит, требование оппозиции юридически выполнено.
Таким образом, созывая марш, оппозиция преследует цель неконституционной, по сути насильственной, «передвижки власти» в том или ином варианте. Для этого ей требуется спровоцировать политический хаос. И этому есть реальные доказательства.
Незадолго до оппозиционного марша были арестованы лица, у которых нашли пистолеты С4, стоящие на вооружении в Национальной гвардии, а также камуфляжную форму и экипировку венесуэльской полиции. Понятно, зачем она была им нужна? Вряд ли стоит объяснять. Но тем не менее: как и на мосту Мирафлорес в Каракасе в канун попытки переворота в апреле 2002 г., как и в Парагвае в июне 2012 г., как и перед всеми переворотами в Турции и арабских странах, как и на улице Грушевского в Киеве в феврале 2014 г. - обстрелять одну или обе стороны, создать «сакральную жертву» как якобы акт «агрессии власти против народа» и выставить в качестве «доказательства» тирании. И все - дело сделано.
Недавние изъятия наглядно свидетельствуют о реальных планах оппозиции - довести дело до открытого вооружённого противостояния, а еще лучше - создать повод для иностранной интервенции (благо для этого предыдущими «оранжевыми революциями» подготовлен достаточный арсенал - от «нарушения прав человека» до «расправы над собственным народом»).
Арест некоторых оппозиционеров, у которых нашли гвардейскую экипировку, тоже может подлить масла в огонь. Операции по их задержанию возымели некоторый профилактический эффект, но одновременно могут стать стимулом для эскалации противостояния. Оппозиция намерена вывести на марш порядка 600 тысяч человек - беспрецедентно высокое количество людей.
Предпосылкой хаоса является и то, что власти не санкционировали проведение марша оппозиции. Чтобы как-то сбить волну ажиотажа оппозиции за день до «Захвата Каракаса» правящая Объединенная социалистическая партия Венесуэлы (PSUV) организовала собственный многотысячный марш. Параллельно 1 сентября на традиционно «чавистских» магистралях столицы будут проводиться марши сторонников правительства; если марши пересекутся, то можно ожидать столкновений и провокаций. Молодежное крыло PSUV объявило, что в течение четырех дней будет патрулировать ключевые точки Каракаса с целью профилактики провокаций, но поможет ли это их избежать?
Какие настроения у сторонников оппозиции?
Социологические опросы показывают, что 80% потенциальных участников марша выйдут на улицы с целью оказать давление на Избирательный совет с целью ускорить проведение референдума. 14% - с мирным требованием немедленной отставки Мадуро с поста президента. И только 3% - с целью проведения акций насилия и беспорядков.
Но это меньшинство может оказаться решающим для того, чтобы марш пошел по сценарию украинского майдана. В конце концов, и там и в других странах (нигде не бывает так, чтобы сотни тысяч демонстрантов осознанно хотели пролить чужую и свою кровь) все решило агрессивное меньшинство. То же самое может произойти и в Каракасе.
Вместе с тем не стоит преувеличивать могущество оппозиции. По оценкам влиятельного агенства Datanalisis, 50% венесуэльцев не являются сторонниками ни оппозиции, ни властей. Это «молчаливое большинство» идет на поводу настроений, доминирующих в обществе или кажущихся таковыми. Если маятник качнется в сторону власти - они поддержат ее, если в сторону оппозиции - то ее.
На выборах эта часть граждан склонна голосовать против власти, как 6 декабря 2015 года, когда отдала свои голоса оппозиции с целью «наказать» власть. То голосование было исключительно протестным, ни в коем случае нельзя говорить о безоговорочной поддержке MUD. Если оппозиция наделает ошибок, эти люди отвернутся и от нее. Поскольку голосований не было с начала декабря, трудно судить, сколь многие уже отвернулись.
Новые «оранжевые» технологии.
Следует обратить внимание на новую тактику венесуэльской оппозиции. Если в Киеве, да ранее и в Каракасе, протесты концентрировались в одном месте, то теперь в разных местах, и это явное новшество.
Планируется, что сбор людей будет проходить одновременно в семи точках венесуэльской столицы. Такая тактика явно нацелена на распыление сил правопорядка. В какой из точек начнутся стычки и провокации, априори неизвестно (да и вообще может определиться «по ходу дела»).
Предыстория насилия со стороны оппозиции.
Правая оппозиция в Венесуэле на протяжении 17 лет боливарианской революции уже не раз демонстрировала готовность идти «ва-банк». Первым актом стала попытка переворота в 2002 г., когда на 48 часов от власти был отстранен Чавес. Узнав об этом, народ спустился с холмов, где в так называемых «барриос» традиционно живут бедняки, и наводнил центр Каракаса, встав на защиту похищенного президента. Поняв свое поражение и угрозу полного разгрома, хунта освободила президента-заложника, а сама сбежала в США.
Следующим вызовом властям была «хозяйская забастовка» конца 2003 г., вылившаяся не только в экономический саботаж, но и в попытки масштабных диверсий на нефтеперерабатывающих заводах, которые могли испепелить полстолицы. Но и тогда не вышло: нефтяники в абсолютном большинстве не стали подчиняться преступным приказам.
В 2008 г. впервые начались акции «гражданского неповиновения», которые называют здесь «гуаримбас». Это - уличное насилие под видом спонтанных действий, но на деле - хорошо организованные и продуманные акции. В течение многих лет они точечными ударами подтачивали доверие народа к правительству, вселяя неуверенность и чувство отсутствия безопасности. Вначале провокации шли в режиме «малой интенсивности», но в 2014 году, уже после смерти Чавеса, приобрели системный характер, буквально терроризируя общество.
Этому сдвигу предшествовало так называемое «электоральное насилие» в 2013 году, когда на представителей власти и кандидатов правящей партии в преддверии выборов устраивалась буквально «охота» (сейчас это «ноу-хау» широко применяется правой оппозицией многих стран). Также в 2014 г. стал известен так называемый план «Выход» - курс на разворачивание гражданской войны с целью свержения конституционного президента Мадуро. В продвижении этого плана активно принимали участие колумбийско-венесуэльские парамилитарес - полувоенные вооруженные формирования ультраправых и наркомафии, что-то типа украинских батальонов «Азов», «Айдар» и др.
Экономический саботаж велся все годы правления Чавеса и Мадуро, но в 2015-2016 гг. и здесь произошел качественный скачок - была развернута системная «экономическая война» против правительства, включая создание искусственного дефицита, перебоев в снабжении и т.п. Ведущая роль в ней принадлежит группировкам олигархического капитала, контролирующим распределение импортных товаров.
Нынешний марш - это кульминация стратегии нагнетания напряженности в венесуэльском обществе.
Региональный фон марша оппозиции
Акция венесуэльской оппозиции совпадает с несколькими тревожными событиями в Латинской Америки.
Во-первых, в Бразилии буквально накануне - 31 августа - завершился «политический суд» над законным президентом Дилмой Руссефф, которую отстранили от власти три с половиной месяца назад. Теперь бывшая оппозиция довела дело до конца, и ее ставленник - экс-вице-президент М. Темер - приведен к присяге как глава государства. Достаточно массового народного сопротивления, способного сорвать переворот, нет. Да, по всей стране шли, и еще продолжаются, уличные марши в поддержку Руссефф, но к качественному сдвигу в политической ситуации они не приводят. Хуже того: провоцируемые на них столкновения с полицией могут послужить удобным предлогом для запрета левых партий и профсоюзов, что уже обсуждается в Федеральном Верховном суде.
Во-вторых, нечто очень похожее происходит в соседнем с Бразилией Парагвае. Именно сейчас, не раньше и не позже, там вновь объявились никому не ведомые «партизаны». Реальное их существование под большим вопросом, но всякий раз, когда начинаются протесты трудящихся и правым нужен предлог для «завинчивания гаек», некто стреляет в полицейских и военных, и случившееся становится главным предметом обсуждения в конгрессе.
В-третьих, в соседней с Венесуэлой Колумбии только что достигнуто мирное соглашение между правительством и крупнейшей повстанческой организацией FARC-EP. Повстанцы прекратили огонь, но соглашение еще надо официально подписать. А затем утвердить на плебисците. Фашиствующие ультра во главе с экс-президентом А. Урибе, как и следовало ожидать, призывают граждан голосовать против, чтобы не только продолжить гражданскую войну, но и свалить нынешнее правительство Х. Сантоса, для них недостаточно правое. Они уже не раз выводили на улицы своих боевиков, принуждали трудящихся «бастовать», и не прочь таким же образом «обеспечить» безопасность плебисцита. Случись что в соседней стране - им станет легче добиться своих целей.
И, наконец, в Боливии достиг кровавой кульминации конфликт между правительством Эво Моралеса и так называемыми «кооперативистами» горнорудной промышленности. Раньше именно горняки всегда были здесь основной опорой революций и прогрессивных перемен. Но во времена неолиберальных мер 90-х гг. прежняя власть «свалила» с себя убыточную отрасль, и ее принудительно перевели на кооперативные рельсы. Как всегда при буржуазном строе, кооперативы из объединений трудящихся быстро превратились в капиталистические предприятия, руководимые матерыми дельцами и коллективно эксплуатирующие бесправных рабочих без права членства. И вот парадокс истории: горняки, увешанные динамитными патронами - орудием своего опасного производства, - идут уже не против бросившей их на произвол «рынка» олигархии, как их деды и отцы, а против прогрессивного правительства. Характерно, чего именно они требуют от властей: во-первых, запрета на создание в отрасли профсоюзов(!), во-вторых, неограниченного права «самим» заключать контракты с транснациональными корпорациями (!!).
В момент, когда наметилась возможность компромисса, произошло убийство вице-министра внутренних дел Родольфо Ийанеса. Почерк чисто бандитский: машину вице-министра остановили на блокированной дороге, увели в горы, более двадцати часов избивали, а затем зверски убили.
В Боливии, которая вместе с Венесуэлой входит в «Боливарианский альянс» (ALBA), до открытого фронтального столкновения пока не дошло, но убийство вице-министра - определённо «черная метка» Эво Моралесу. Страну явно хотят подвести к своей «оранжевой революции».
И все эти события разворачиваются с разницей максимум в неделю. Синхронность событий в странах Южной Америки просто поражает. Видимо, фашиствующей реакцией, координируемой по каналам транснационального капитала и империалистических спецслужб, взят единый стратегический курс на свержение неугодных правительств примерно одинаковыми методами.
Сценарии ближайшего будущего в Венесуэле
Если события пойдут по относительно мирному сценарию, то расклад на ближайшее будущее вырисовывается примерно следующий. Если оппозиции удастся провести референдум по отзыву президента до 10 января 2017 года - половины срока его полномочий - и Мадуро проиграет его, то будут назначены досрочные президентские выборы. Если же отставка президента произойдет после этой даты, то высший государственный пост займет вице-президент Аристобуло Истурис, который будет исполнять обязанности главы государства до окончания мандата. Понятно, что оппозиция настроена во что бы это ни стало навязать референдум до 10 января.
Но самое главное, что правоэкстремистское ядро оппозиции не удовлетворится даже референдумом. Ее стратегической целью является не просто замена президента, а сценарий тотального хаоса. Не имея ни экономической программы, ни компетентных кандидатов во власть, ей больше не на что надеяться.
Самое опасное, что может произойти в Венесуэле, - это гражданская война, которая сметет не только власть, но и «умеренных» оппозиционеров. В этом случае стране грозит полная потеря управляемости и основ государственности. Пусть власть совершает те или иные ошибки - как экономические, так и политические (эта тема выходит за рамки данной статьи), но значит ли это, что из-за них страну следует ввергать в полный хаос? В случае гражданской войны Венесуэла без Мадуро превратится в латиноамериканскую Ливию после смерти Каддафи. Неолиберальная оппозиция хочет именно этого. И это самоубийственно для нее же самой. Но она этого не понимает, глаза заволокла ненависть к «тоталитарному режиму» и «тирании».
Или ее цель, и особенно цель ее зарубежных «кукловодов», состоит просто-напросто в том, чтобы создать повод для применения «Демократической хартии» Организации американских государств, принятой аккурат 11 сентября 2001 г. (!), и введения в Венесуэлу «межамериканских сил» под эгидой Вашингтона, как в Доминиканскую Республику в 1964 г. и Гаити в 2004-м? В таком случае нынешняя оппозиция играла бы при оккупантах роль марионеточной администрации, рассчитывая когда-нибудь, после устранения с политической арены всех своих противников, «унаследовать» если не суверенную власть, то хотя бы призрак власти и, главное, возможность беспрепятственно вести полукриминальный и криминальный бизнес.
По какому пути пойдет Венесуэла дальше - теперь уже вопрос не месяцев, это, возможно, вопрос дней. Советую следить хотя бы за Яндексом, в ожидании новостей из такой далекой и одновременно близкой Венесуэлы.