Оставлю тут.
А я стыжусь своих стихов. Писал черной ручкой, чтобы не выделять.
Писал на кухне, под шум кипящего чайника, собирая слова по памяти.
Пил кипяток и прятал тетрадь под матрац, в кровать.
Стеснялся соседей, угадывал их дни отпуска и дней рождений, чтобы за шумом застолья не было слышно, как я читаю себе под нос.
Прислушивался к звонку на двери, к случайному шуму лестниц. И писал. Слово за словом, слово за словом.
Пришел домой, и все как обычно, кипяток слов и стук в дверь такой сильный и страшный.
Блокнот выпадает из рук, кухня кружится и крик: "Мы все про тебя знаем! Мы слышали этот стих."
Я сел под раковину, у мусорного ведра. Я зажал блокнот зубами, в котором горели мои слова.
Писал на кухне, под шум кипящего чайника, собирая слова по памяти.
Пил кипяток и прятал тетрадь под матрац, в кровать.
Стеснялся соседей, угадывал их дни отпуска и дней рождений, чтобы за шумом застолья не было слышно, как я читаю себе под нос.
Прислушивался к звонку на двери, к случайному шуму лестниц. И писал. Слово за словом, слово за словом.
Пришел домой, и все как обычно, кипяток слов и стук в дверь такой сильный и страшный.
Блокнот выпадает из рук, кухня кружится и крик: "Мы все про тебя знаем! Мы слышали этот стих."
Я сел под раковину, у мусорного ведра. Я зажал блокнот зубами, в котором горели мои слова.