операция
Одно из самых тяжелых и гнетущих для меня воспоминаний о моем материнстве - это то, что я была трусливой дурой и не решилась лететь в Израиль на операцию Лее. Позволила с Леей сделать все то, что делали с ней в Филатовке. Ей было семь месяцев и она после того обращения, после мучительных перевязок, когда ее от крика рвало фонтаном, а меня не пускали в перевязочную, "чтобы не мешала", но при этом орали на меня за то, что ребенок кричит и ее рвет. После месяца в гипсе до колена и со спицей, вставленной в пальчик - она стала очень бояться людей. Очень сильно откатилось в развитии назад. И в общем я редко испытываю такие эмоции - но я много лет жизни бы отдала за то, чтобы вернуться на два года назад и запретить самой себе вообще приближаться к российской медицине. И да, мне сказали, что потом потребуется повторная операция - ведь невозможно все сделать за один раз!
Единственное, что утешает после всего этого - то, что я знаю с десяток людей, которые после нашего случая - отказались от плановых операций в Москве и повезли детей - кто в Израиль, кто в Германию. Многим это было очень сложно - например, знакомая многодетная семья, совсем-совсем небогатая, для которых эти восемь тысяч долларов, которые они заплатили за операцию сына, были гигантской суммой, - но блин! Мама была до последнего с ребенком, пока он не заснул. А потом ее попросили лечь в реанимации на кровать и положить сверху спящего малыша - чтобы он проснулся на руках у мамы! Вы представляете такое? Я представляю и при этом помню, что было в нашем случае - и не могу прекратить реветь от стыда, от злости на себя, от жалости к крошечной Лее, которая не понимала, почему ее вдруг отняли у мамы и делают так больно. И за что эти люди, которые делают ей больно, орут на нее семимесячную.
А главное. Сейчас мне пишет одна мама об их недавней операции. Она была гораздо умнее меня и она заранее выяснила все подробности их операции. В результате все сделали в Израиле - выписали через два часа после, в тот же день они всей семьей поехали на экскурсию, где ребенок весело носился, забыв об операции вообще. В Москве предлагали привязать на две недели ребенка к кровати, вставить ему кучу кататеров - иначе нельзя и швы разойдутся. И объяснили, что первые пять дней он будет кричать от боли, потому что это крайне болезненные процедуры. Но потом привыкнет. Но это Москва и крайне прогрессивный метод, потому что во Владивостоке, например, такую же операцию делают в два этапа с промежутком в полгода - и каждый раз привязывая на две недели. На форумах родители рассказывают, что дети обычно после этого разучиваются ходить и говорить - просто от болевого шока и стресса.
Подруга пишет:
"Помню, как год назад я узнала, как делают в Израиле, пришла к хирургу и спросила, можно хоть что-то из этого позаимствовать и нам, он мне прямым текстом сказал: "Тот, кто вам это сказал - идиот и вы не будьте идиоткой, я делаю эти операции несколько десятков лет и знаю, что это невозможно. К тому же в Израиле мало людей и совершенно нет опыта подобных операций! А у меня поток".
Ну, в общем вот. Я не о том, что в Израиле все волшебно и замечательно. Я скорее о том, что тут все просто нормально. Как и должно быть с людьми. И одновременно думаю, что может быть, в Израиле и после Леиной операции не делают гипс, не вставляют спицы, и не требуется этих мучительных операций, где отдирают присохшие бинты от свежих швов: "Ну, не размачивать же я вам их буду!" Простите, у меня до сих пор там все болит. Я даже не уверена, что хочу знать, как ее операцию делают в других странах - я и так себе простить не могу то, что я сделала.
Единственное, что утешает после всего этого - то, что я знаю с десяток людей, которые после нашего случая - отказались от плановых операций в Москве и повезли детей - кто в Израиль, кто в Германию. Многим это было очень сложно - например, знакомая многодетная семья, совсем-совсем небогатая, для которых эти восемь тысяч долларов, которые они заплатили за операцию сына, были гигантской суммой, - но блин! Мама была до последнего с ребенком, пока он не заснул. А потом ее попросили лечь в реанимации на кровать и положить сверху спящего малыша - чтобы он проснулся на руках у мамы! Вы представляете такое? Я представляю и при этом помню, что было в нашем случае - и не могу прекратить реветь от стыда, от злости на себя, от жалости к крошечной Лее, которая не понимала, почему ее вдруг отняли у мамы и делают так больно. И за что эти люди, которые делают ей больно, орут на нее семимесячную.
А главное. Сейчас мне пишет одна мама об их недавней операции. Она была гораздо умнее меня и она заранее выяснила все подробности их операции. В результате все сделали в Израиле - выписали через два часа после, в тот же день они всей семьей поехали на экскурсию, где ребенок весело носился, забыв об операции вообще. В Москве предлагали привязать на две недели ребенка к кровати, вставить ему кучу кататеров - иначе нельзя и швы разойдутся. И объяснили, что первые пять дней он будет кричать от боли, потому что это крайне болезненные процедуры. Но потом привыкнет. Но это Москва и крайне прогрессивный метод, потому что во Владивостоке, например, такую же операцию делают в два этапа с промежутком в полгода - и каждый раз привязывая на две недели. На форумах родители рассказывают, что дети обычно после этого разучиваются ходить и говорить - просто от болевого шока и стресса.
Подруга пишет:
"Помню, как год назад я узнала, как делают в Израиле, пришла к хирургу и спросила, можно хоть что-то из этого позаимствовать и нам, он мне прямым текстом сказал: "Тот, кто вам это сказал - идиот и вы не будьте идиоткой, я делаю эти операции несколько десятков лет и знаю, что это невозможно. К тому же в Израиле мало людей и совершенно нет опыта подобных операций! А у меня поток".
Ну, в общем вот. Я не о том, что в Израиле все волшебно и замечательно. Я скорее о том, что тут все просто нормально. Как и должно быть с людьми. И одновременно думаю, что может быть, в Израиле и после Леиной операции не делают гипс, не вставляют спицы, и не требуется этих мучительных операций, где отдирают присохшие бинты от свежих швов: "Ну, не размачивать же я вам их буду!" Простите, у меня до сих пор там все болит. Я даже не уверена, что хочу знать, как ее операцию делают в других странах - я и так себе простить не могу то, что я сделала.