May 08, 2012 23:57
Мальчик в серых штанах и в серой рубашке однажды поймал маленькую свинцовую пташку. Поймал рукой. И когда он отогнул свои тонкие серые пальчики, он увидел на ладошке мирно дремавшую пташку и немного краски для родимых пятен. Пташка чуть заметно дышала, так осторожно оттого, что долгое время вдыхала лишь только запах масла и серы, а теперь она чувствовала слабое тепло пыльной ладошки мальчика и окружавший ее воздух, который испускала цементными легкими серая в бурых пятнах стена. Пташке снился лес - зеленая трава, земля и жуки. От радости и изумления пташка легконько и совсем не больно царапала ладошку мальчика свинцовым клювом.
Мальчик понес пташку к стене. Он встал на колени и уверенно, твердой рукой, выцарапал прочным пташкиным клювом на стене - "Я пишу стихи". И когда он это писал, он думал вот что: "Даже если мои стихи плохие, даже если они никуда не годны, никто не может мне запретить писать их, потому что мне это необходимо так же, как и воздух, вода, еда и сон. Потому что пока я пишу - я живу, пока я живу - я пишу. И надписью на щербатой стене я заявляю о своем существовании. И пока ни стерлась эта надпись, пока где-то будут желтеть исписанные моей рукой блокноты, знайте, что я жив".
Пташку мальчик оставил у стены ждать других, похожих на нее, как две капли воды, пташек.
А по дороге домой мальчик в серых штанах и в серой рубашке думал о том, как все-таки добры и щедры люди, выпускающие пташек из темных промасленных клеток, и люди, не жалеющие собственной краски для родимых пятен стены.
проза