(no subject)
Самое милое дело - в обеденный перерыв уползти в кафешку на Друмева, тортовничку такую, в которой сливки для кофе по-венски выдавливают из кондитерского мешка, а иногда прямо ложкой черпаются из тазика, где они взбивались, - это если мешок прохудился; где корзиночки с заварным кремом укрыты всякими цитрусовыми и залиты желе, а теперь уже постепенно к апельсинкам добавляется клубника, а стоит все примерно по левчику... Хозяйка там - милейшая кареглазая госпожица, ужасно похожая на мультяшного котика; фотообои на стене - ряды книжных полок с обтерханными корешками и тусклым золотым теснением. Сажусь во двор, открываю книжку - и все, кругом весна, кофе крепкий бодрит, как дома не бывает, все звенит и чирикает, самое время заняться староболгарской литературой!
Йоан Экзарх, Х век, один из самых крутых переводчиков, поэт, умница и деятель "золотого века" болгарской литературы, пишет примерно следующее: очень я боялся затеваться с этими переводами с греческого, потому что тупой, ленивый, ну и вообще не мое...
Несколько лет он с тем и жил, а потом его в качестве одной из обязательных работ в монастыре обязали навещать старого и не особенно здорового, видимо, монаха Докса (на секундочку - брат князя Бориса, правителя Болгарии, собеседник королей, суровый человек), и отец Докс молодому монашку Йоану всякий раз закатывал выговор по полной программе: ты, дескать, кто? Священник? А священник - так учи людей, а зачем тебя сюда еще брали!..
Так монашеская дисциплина, доброе слово и костыль по хребтине превозмогают синдром самозванца)
А вокруг весна, красота и кириллица)
Йоан Экзарх, Х век, один из самых крутых переводчиков, поэт, умница и деятель "золотого века" болгарской литературы, пишет примерно следующее: очень я боялся затеваться с этими переводами с греческого, потому что тупой, ленивый, ну и вообще не мое...
Несколько лет он с тем и жил, а потом его в качестве одной из обязательных работ в монастыре обязали навещать старого и не особенно здорового, видимо, монаха Докса (на секундочку - брат князя Бориса, правителя Болгарии, собеседник королей, суровый человек), и отец Докс молодому монашку Йоану всякий раз закатывал выговор по полной программе: ты, дескать, кто? Священник? А священник - так учи людей, а зачем тебя сюда еще брали!..
Так монашеская дисциплина, доброе слово и костыль по хребтине превозмогают синдром самозванца)
А вокруг весна, красота и кириллица)