Тигриное отчетно-медицинское
Прохромала я со своей установленной во вторник (28 марта) якобы шпорой полторы недели, поедая беспрецедентное количество обезболивающих и противовоспалительных (в день по три оптальгина, по три рокасета и по одной аркоксии), и все равно решила показаться нашему ортопеду в пятницу, седьмого апреля, хотя дело вроде как пошло на поправку. (Попутно в следующий вторник, четвертого апреля, пришлось еще раз прогуляться до приемного покоя, на этот раз по женской части.) А в среду пятого, за два дня до запланированной поездки к доктору Зверскому, у меня с утра заболела голень пострадавшей левой ноги, как будто меня по ней дубиной треснули. Ни синяка, ни отека, только маленькое бледненькое покраснение и под ним небольшое уплотнение. А назавтра утром, шестого числа, я встала с кровати, и у меня в ноге как будто лопнула струна - от щиколотки к большому пальцу на треть ступни и вверх к колену на половину голени. И на ногу не встать. Седьмого апреля посмотрел на меня наш доктор Зверский и послал обратно в приемный покой на срочное УЗИ, подозревая либо острое воспаление сухожилия, либо тромбоз глубоких вен, либо тромбофлебит, и склоняясь к третьему варианту.
В приемном покое я провела на этот раз не четыре часа, как в прошлые два визита, а семь, потому что, подобно Хамасу и Хезболле, не желающим брать на себя ответственность за теракты, ни одно отделение эскулапов, ни ортопедическое, ни терапевтическое, не хотело меня считать своим пациентом, и меня трижды перекидывали от одного врача к другому, но УЗИ мне так и не сделали, потому что в выходные и праздники аппарат некому обслуживать.
Толк от этого футбола был только один: мне сделали анализы крови на Д-димер, и показатели зашкалили, так что моя выписка из приемного покоя стала направлением в порядке живой очереди на допплер УЗИ сосудов, потому что тромбоз таки стал реальным кандидатом. Чтобы я дотянула до обследования (боли, доложу я вам, нехилые. Я решила сходить там в приемном покое в туалет, но, проползя метров пять, очень об этом пожалела и обратно возвращалась чуть ли не на карачках и в слезах), которое можно было сделать только в начале недели, мне выписали наркотики посильнее (перкосет) и велели дважды в сутки для профилактики колоть подкожно кроверазжижающий препарат клексан. (Это мне. С моей-то любовью к иглам! Мне, которая кровь сдает лежа, чтобы в обморок не грохнуться!)
То, что по причине все тех же праздников перкосета даже в дежурных аптеках не было и пришлось временно заменять его трамадолом (оставшимся у меня со времен позорно проигранной борьбы с межпозвоночной грыжей), и то, что шприцов с клексаном мы достали только на один день и папе пришлось "побираться" по знакомым в больнице, и то, что этот чертов клексан жжется после введения, как ядовитая крапива, это уже сущие мелочи жизни. (К слову, Мэджику колоть подкожное было страшнее, а себе я в итоге наловчилась. Легко быть героем поневоле...)
В воскресенье девятого апреля я приползла на работу, вытребовав у Веника такси, сделала все самое срочное, раздала указания переводчикам и свалила на больничный. (Первый раз в жизни мне повезло - погода мерзкая, а я дома валяюсь - лепота!)
В понедельник мне сделали УЗИ и все-таки установили тромбофлебит. Из процедурной мы опять пошли в приемный покой, по дороге вызвонив доктора Зверского, по его совету достали из-под земли старшую медсестру, которая подослала свою заместительницу, и меня через десять минут принял врач, осмотрел, все объяснил и назначил лечение. Это просто счастье, что у моего папы столько знакомых в больнице и что все эти знакомые тоже знакомы друг с другом и все между собой в хороших отношениях, иначе неизвестно, сколько бы я проваландалась, пока мной кто-нибудь бы занялся. Страшно подумать, каково лечиться простым смертным без знакомств и связей. Возмутительная передовая медицина, все на благо населения.
Доктор Зверский сказал, что надо было ехать к нему с самого начала, тогда мы бы не потеряли столько времени, врачуя несуществующую шпору. На мои робкие возражения, что с самого начала клиническая картина была принципиально другая, он сказал, что "надо уметь смотреть больных" и что у него "другая школа" (надо сказать, он еще ни разу в моем случае с диагнозом не ошибался). Но из-за логистики у меня просто не было возможности к нему попасть когда надо было, так что имеем то, что имеем.
А имеем мы на данный момент следующее: через месяц мне нужно сделать еще один допплер, а пока давать ноге покой, принимать обезболивающее и противовоспалительное и продолжать колоться клексаном. А еще придется бросить мои любимые оральные контрацептивы, которые я так и продолжаю принимать - уже не по прямому назначению, а во избежание других неприятных проблем (падение давления, прибавка в весе, жуткие прыщи и огромные перерывы в менструациях - у меня цикл с самого начала был нерегулярный, и каждый раз, когда я по той или иной причине по указаниям гинеколога делала перерывы в приеме, промежутки начинали увеличиваться в геометрической прогрессии.) Возможно, мой поход в гинекологический приемный покой был как-то с этим всем связан - меня давно предупреждали, что ОК плюс курение повышают риск тромба, у меня свертываемость немного над верхней границей нормы, а полностью бросить курить мне, увы, так и не удалось.
Тигриное героическое: доктор приемного покоя сказал, что тромбофлебит - штука неопасная, но очень противная и долгоиграющая. Поэтому во вторник, назавтра после всей этой эпопеи, мы с Игорем наконец записали и сняли на видео барабаны к пяти битлопесням для генкиного проекта. А в пятницу с утра сняли четыре из пяти песен на басу (в пятой еще не решили, где и что я пою). Наши планы поездить по магазинам и пощупать басы, как вы понимаете, с треском провалились, но музыка должна звучать, шоу-маст-гоу-он и вот это вот все.
Тигриное курьезное: когда сидели в приемном покое в первый раз, по коридорам ходили религиозные добровольцы из организации помощи больным "Эзер МиЦион" и раздавали чай, кофе, супы и всякие сухие закуски. Не ожидая провести столько времени в ПП, я отказалась. А когда пошел третий час ожидания во второй раз, я сказала папе: "А вот сейчас кофейку бы не помешало дернуть. Где там эти товарищи из этой, как ее, "Хевра Кадиша" (похоронное общество)?"
Тигропапе надо просто памятник при жизни поставить - за 18 дней он был со мной дважды в поликлинике и четыре раза в приемном покое. И Тигромаме тоже - за сохранение подобия рассудка за те три дня, когда мы думали, что у меня может быть ТГВ. Видимо, кто-то от души пожелал мне "Песах самеах" (веселого праздника Песах), потому что развлекаемся мы по полной программе.
Ваш больной, но несгибаемый тигерь:
В приемном покое я провела на этот раз не четыре часа, как в прошлые два визита, а семь, потому что, подобно Хамасу и Хезболле, не желающим брать на себя ответственность за теракты, ни одно отделение эскулапов, ни ортопедическое, ни терапевтическое, не хотело меня считать своим пациентом, и меня трижды перекидывали от одного врача к другому, но УЗИ мне так и не сделали, потому что в выходные и праздники аппарат некому обслуживать.
Толк от этого футбола был только один: мне сделали анализы крови на Д-димер, и показатели зашкалили, так что моя выписка из приемного покоя стала направлением в порядке живой очереди на допплер УЗИ сосудов, потому что тромбоз таки стал реальным кандидатом. Чтобы я дотянула до обследования (боли, доложу я вам, нехилые. Я решила сходить там в приемном покое в туалет, но, проползя метров пять, очень об этом пожалела и обратно возвращалась чуть ли не на карачках и в слезах), которое можно было сделать только в начале недели, мне выписали наркотики посильнее (перкосет) и велели дважды в сутки для профилактики колоть подкожно кроверазжижающий препарат клексан. (Это мне. С моей-то любовью к иглам! Мне, которая кровь сдает лежа, чтобы в обморок не грохнуться!)
То, что по причине все тех же праздников перкосета даже в дежурных аптеках не было и пришлось временно заменять его трамадолом (оставшимся у меня со времен позорно проигранной борьбы с межпозвоночной грыжей), и то, что шприцов с клексаном мы достали только на один день и папе пришлось "побираться" по знакомым в больнице, и то, что этот чертов клексан жжется после введения, как ядовитая крапива, это уже сущие мелочи жизни. (К слову, Мэджику колоть подкожное было страшнее, а себе я в итоге наловчилась. Легко быть героем поневоле...)
В воскресенье девятого апреля я приползла на работу, вытребовав у Веника такси, сделала все самое срочное, раздала указания переводчикам и свалила на больничный. (Первый раз в жизни мне повезло - погода мерзкая, а я дома валяюсь - лепота!)
В понедельник мне сделали УЗИ и все-таки установили тромбофлебит. Из процедурной мы опять пошли в приемный покой, по дороге вызвонив доктора Зверского, по его совету достали из-под земли старшую медсестру, которая подослала свою заместительницу, и меня через десять минут принял врач, осмотрел, все объяснил и назначил лечение. Это просто счастье, что у моего папы столько знакомых в больнице и что все эти знакомые тоже знакомы друг с другом и все между собой в хороших отношениях, иначе неизвестно, сколько бы я проваландалась, пока мной кто-нибудь бы занялся. Страшно подумать, каково лечиться простым смертным без знакомств и связей. Возмутительная передовая медицина, все на благо населения.
Доктор Зверский сказал, что надо было ехать к нему с самого начала, тогда мы бы не потеряли столько времени, врачуя несуществующую шпору. На мои робкие возражения, что с самого начала клиническая картина была принципиально другая, он сказал, что "надо уметь смотреть больных" и что у него "другая школа" (надо сказать, он еще ни разу в моем случае с диагнозом не ошибался). Но из-за логистики у меня просто не было возможности к нему попасть когда надо было, так что имеем то, что имеем.
А имеем мы на данный момент следующее: через месяц мне нужно сделать еще один допплер, а пока давать ноге покой, принимать обезболивающее и противовоспалительное и продолжать колоться клексаном. А еще придется бросить мои любимые оральные контрацептивы, которые я так и продолжаю принимать - уже не по прямому назначению, а во избежание других неприятных проблем (падение давления, прибавка в весе, жуткие прыщи и огромные перерывы в менструациях - у меня цикл с самого начала был нерегулярный, и каждый раз, когда я по той или иной причине по указаниям гинеколога делала перерывы в приеме, промежутки начинали увеличиваться в геометрической прогрессии.) Возможно, мой поход в гинекологический приемный покой был как-то с этим всем связан - меня давно предупреждали, что ОК плюс курение повышают риск тромба, у меня свертываемость немного над верхней границей нормы, а полностью бросить курить мне, увы, так и не удалось.
Тигриное героическое: доктор приемного покоя сказал, что тромбофлебит - штука неопасная, но очень противная и долгоиграющая. Поэтому во вторник, назавтра после всей этой эпопеи, мы с Игорем наконец записали и сняли на видео барабаны к пяти битлопесням для генкиного проекта. А в пятницу с утра сняли четыре из пяти песен на басу (в пятой еще не решили, где и что я пою). Наши планы поездить по магазинам и пощупать басы, как вы понимаете, с треском провалились, но музыка должна звучать, шоу-маст-гоу-он и вот это вот все.
Тигриное курьезное: когда сидели в приемном покое в первый раз, по коридорам ходили религиозные добровольцы из организации помощи больным "Эзер МиЦион" и раздавали чай, кофе, супы и всякие сухие закуски. Не ожидая провести столько времени в ПП, я отказалась. А когда пошел третий час ожидания во второй раз, я сказала папе: "А вот сейчас кофейку бы не помешало дернуть. Где там эти товарищи из этой, как ее, "Хевра Кадиша" (похоронное общество)?"
Тигропапе надо просто памятник при жизни поставить - за 18 дней он был со мной дважды в поликлинике и четыре раза в приемном покое. И Тигромаме тоже - за сохранение подобия рассудка за те три дня, когда мы думали, что у меня может быть ТГВ. Видимо, кто-то от души пожелал мне "Песах самеах" (веселого праздника Песах), потому что развлекаемся мы по полной программе.
Ваш больной, но несгибаемый тигерь: