дождь
утром ужасно не хотелось вставать. Но Яша был очень убедителен, Луша его поддержала, проснулся, натянул штаны... В парк ехать не собирался - дождик. Но уговорили, и правильно - пока доехали, ливень закончился, так, чуть покапывало для удовольствия. В парке никого, только безумные рыбаки, в плёнку закутаные, и отмороженные бегуны... Даже собачников нет. Красота.
Гловер любил такую погоду. Чтобы пасмурно без просвета, а вдруг - солнце выблеснет. И спрячется. Даже и в городе, хоть и небольшой был любитель прогулок, выводил меня под дождь пройтись. А если в деревне - так это полное счастье. Дождевик у него был из непромокаемого толстостенного брезента, голову он не прикрывал, и за грибами. Вроде бы грибы в дожжь прячутся, а к нему - выходили. Я-то собирать не ловок, но с ним - тоже кой-что приносил, а он-то полную корзинку.
Однажды ходили - ничего не нашли. Совсем пустые идём. Для смеха насобирали мухоморов - красивых, один к одному. Идём по деревне, и каждый навстречный прохожий спрашивает: "Это зачем вы собрали?" А мы, два мерзавца, каждому сочиняем новую версию - вкусно, полезно, от подагры, от насморка, для ума.
А вечером приехал Брекер и разъяснил - в мухоморовой шляпочной плёнке чудесные галюцюногены. И всё сожрал. Но информация оказалась ложной, кислотного трипа у него не случилось. И даже желудок не огорчился.
Вроде вчера всё это было. А посчитать - так Гловера уж лет шесть как нет. А сколько лет дружили, так я сбиваюсь вспомнить.
У Витьки был редкий, самый лучший талант: он был очень добрый. Самый добрый. Плохо мне без него, без друга. Не заживает.
Хороший сегодня дожжь был, правильный. Ему бы понравился.
Гловер любил такую погоду. Чтобы пасмурно без просвета, а вдруг - солнце выблеснет. И спрячется. Даже и в городе, хоть и небольшой был любитель прогулок, выводил меня под дождь пройтись. А если в деревне - так это полное счастье. Дождевик у него был из непромокаемого толстостенного брезента, голову он не прикрывал, и за грибами. Вроде бы грибы в дожжь прячутся, а к нему - выходили. Я-то собирать не ловок, но с ним - тоже кой-что приносил, а он-то полную корзинку.
Однажды ходили - ничего не нашли. Совсем пустые идём. Для смеха насобирали мухоморов - красивых, один к одному. Идём по деревне, и каждый навстречный прохожий спрашивает: "Это зачем вы собрали?" А мы, два мерзавца, каждому сочиняем новую версию - вкусно, полезно, от подагры, от насморка, для ума.
А вечером приехал Брекер и разъяснил - в мухоморовой шляпочной плёнке чудесные галюцюногены. И всё сожрал. Но информация оказалась ложной, кислотного трипа у него не случилось. И даже желудок не огорчился.
Вроде вчера всё это было. А посчитать - так Гловера уж лет шесть как нет. А сколько лет дружили, так я сбиваюсь вспомнить.
У Витьки был редкий, самый лучший талант: он был очень добрый. Самый добрый. Плохо мне без него, без друга. Не заживает.
Хороший сегодня дожжь был, правильный. Ему бы понравился.