Как всегда
Мимо проносятся машины. Нет, я не хочу остановить этот поток, которому на меня наплевать. Я выбираю. Выбираю достойную.
Её узнаю сразу. По сиянию краски. По необычной современной форме кузова. И скорость... Быстрее не бывает, придётся потрудиться, чтобы успеть.
***
Холодный речной песок проминался под ногами, ямки следов темнели, заполняясь водой. Где-то далеко кричали чайки. Почему они всегда кричат? Зачем им это нужно? Чтобы предупредить рыбу?
- Светка! Куда убрела? - Сашин голос промчался над рекой и растворился в ивовых зарослях.
Придётся возвращаться. Достал он меня вечными своими упрёками по любому поводу. Сейчас выскажется.
- Смотри, я костерок наладил, картошку почистил, тушёнку открыл, а ты почему прохлаждаешься? - как всегда.
Как всегда - излюбленные словечки. Посуда в раковине - 'как всегда'. Пальцем проводит по экрану, вздыхает и произносит - 'как всегда'. Однажды в унитаз голову засунул - и снова 'как всегда', как будто контроль над чистотой является его специальностью.
Всё в руках его горит, что бы он ни делал. Давным-давно, когда Саша меня влюблял в себя, между прочим, продуманно и методично, он позволил дотронуться до сотворённой им модели парусника. Мои пальцы нежно прикасались к этому чуду... Тень на лице я, увы, не заметила. Сейчас это категорически запрещено мне, да и желания нет. Бригантины, корветы... Их он любит по-настоящему, их он обхаживает. А со мной - один поцелуй, раз, два, три - и на бок.
Могла ли я подозревать, что кроме поцелуев, ему ничего неизвестно? В наше-то время? Ладно, не часто он меня беспокоил. Если бы меня вдруг спросили, нужен ли секс до брака, я бы завопила: 'Нужен, ещё как нужен!'. Только при одном условии - чтобы Саша не услышал.
- Пора идти купаться. Эх, потом картошечки как навернём... - сказал Саша. Себе.
Хотелось ответить 'не хочу, не буду', но промолчала, - бесполезно.
Майская вода была для меня слишком холодной, удовольствия - ноль, но я пошла вслед за Сашей, который, как обычно, разбежался и нырнул.
Кожу обожгло. Перетерпела. Привыкла и поплыла спокойно. Так, ничего особенного. Ни плохого, ни хорошего. Как и всё в моей жизни.
Саша вынырнул далеко впереди, как всегда, и погрёб ко мне.
- Работай ногами, я же тебя учил, неужели тебе нравится ползать, как черепаха?
- Нравится, - буркнула я, и совсем замедлилась.
Нравится! Да, мне так нравится!
Он уплыл и вскоре скрылся за крутым речным поворотом.
Я легла на спину и отдалась воле течения. Да, именно так я и жила. Запретила себе мечтать и жила.
Неподалёку кто-то плескался. Послышалось, будто меня зовут. Заставила себя перевернуться.
Благоверный барахтался метрах в тридцати от берега. Именно барахтался, беспомощно сучил руками по воде.
И вдруг я поплыла! Саженками, а не кролем, но быстро, чертовски быстро!
- Свело... - прохрипел Саша. - Помоги...
- Что свело-то?
- Да как будто всё... В груди жмет...
Я должна была испугаться, но... что-то нашло на меня. Словно дьявол вселился.
- Поконкретней можно? - спросила я, голос прозвучал не так, как обычно. Я умею так говорить? Четко. Спокойно. Холодно.
Он тонул, но продолжал бороться. Как всегда. Скоро он выкарабкается, он же сильный, и тогда...
Саша никогда не бил по лицу, потому что синяки были бы видны всем... Удар в поддых был эффективнее. Я складывалась пополам. Не могла вдохнуть.
- Сейчас, держись, я уже рядом.
Руки отказались повиноваться разуму, тело вступило с ними в сговор. Я запомнила Сашин удивлённый взгляд. Произнести он ничего не успел. Или не смог.
Мы медленно погружались вниз. Слишком медленно, пришлось работать ногами, отбрасывать воду прочь. Как он учил. Действительно, получается намного быстрее!
Он извивался угрём, мотал головой... Здесь было намного холоднее. Ха! Тропики рядом с арктической бурей в душе.
Затих, и я поняла, что в лёгких давно закончился кислород. Пробкой вылетела на поверхность. Выползла на берег. Захотелось заснуть, прямо здесь, на мокром песке, но сначала надо убедиться, что его нет, совсем нет.
Пока я ждала, ласковый ветерок сдул с кожи капли воды, а солнце согрело... Была ли я когда-нибудь так счастлива? До упоения...
Картошка сварилась. Я поглощала ровные чистые картофелины, обмакивая в соль, зачерпывала ложкой из банки тушёнку и посасывала Фанту из горлышка. Да, никогда не была я так счастлива.
Ни до, ни после.
Я сломалась после похорон. Сашина мама... Невозможное горе... Единственный сын, в одиночку взращенный и поставленный на ноги... Теперь он лежит в деревянном ящике, обитом шелком, и нельзя в последний раз взглянуть в лицо, нельзя прикоснуться губами к холодному лбу. Его нашли только через две недели, там быстрое течение... Инфаркт. Саша умер от инфаркта? Утонул, потому что случился инфаркт?
Сашина мама... Она рыдала в голос, когда могильщики медленно опускали гроб, а я не могла выдавить ни слезинки. Тогда я вспомнила Стрелку, мою весёлую рыженькую собачку, которая танцевала на задних лапах, - как в цирке, - и долгожданные слёзы потекли по щекам.
Никто и не думал подозревать меня, да и кому могло придти в голову, что я способна на такое? Инфаркт. Но я же не знала! Он всегда был сильным, здоровым, как бык, а я - слабой и никудышной. Был.
***
Ага, кажется, она... Мчится быстрее ветра. Пара лёгких прыжков. Последний полёт должен быть красив...
Я не знала, что с этим придётся жить.
Её узнаю сразу. По сиянию краски. По необычной современной форме кузова. И скорость... Быстрее не бывает, придётся потрудиться, чтобы успеть.
***
Холодный речной песок проминался под ногами, ямки следов темнели, заполняясь водой. Где-то далеко кричали чайки. Почему они всегда кричат? Зачем им это нужно? Чтобы предупредить рыбу?
- Светка! Куда убрела? - Сашин голос промчался над рекой и растворился в ивовых зарослях.
Придётся возвращаться. Достал он меня вечными своими упрёками по любому поводу. Сейчас выскажется.
- Смотри, я костерок наладил, картошку почистил, тушёнку открыл, а ты почему прохлаждаешься? - как всегда.
Как всегда - излюбленные словечки. Посуда в раковине - 'как всегда'. Пальцем проводит по экрану, вздыхает и произносит - 'как всегда'. Однажды в унитаз голову засунул - и снова 'как всегда', как будто контроль над чистотой является его специальностью.
Всё в руках его горит, что бы он ни делал. Давным-давно, когда Саша меня влюблял в себя, между прочим, продуманно и методично, он позволил дотронуться до сотворённой им модели парусника. Мои пальцы нежно прикасались к этому чуду... Тень на лице я, увы, не заметила. Сейчас это категорически запрещено мне, да и желания нет. Бригантины, корветы... Их он любит по-настоящему, их он обхаживает. А со мной - один поцелуй, раз, два, три - и на бок.
Могла ли я подозревать, что кроме поцелуев, ему ничего неизвестно? В наше-то время? Ладно, не часто он меня беспокоил. Если бы меня вдруг спросили, нужен ли секс до брака, я бы завопила: 'Нужен, ещё как нужен!'. Только при одном условии - чтобы Саша не услышал.
- Пора идти купаться. Эх, потом картошечки как навернём... - сказал Саша. Себе.
Хотелось ответить 'не хочу, не буду', но промолчала, - бесполезно.
Майская вода была для меня слишком холодной, удовольствия - ноль, но я пошла вслед за Сашей, который, как обычно, разбежался и нырнул.
Кожу обожгло. Перетерпела. Привыкла и поплыла спокойно. Так, ничего особенного. Ни плохого, ни хорошего. Как и всё в моей жизни.
Саша вынырнул далеко впереди, как всегда, и погрёб ко мне.
- Работай ногами, я же тебя учил, неужели тебе нравится ползать, как черепаха?
- Нравится, - буркнула я, и совсем замедлилась.
Нравится! Да, мне так нравится!
Он уплыл и вскоре скрылся за крутым речным поворотом.
Я легла на спину и отдалась воле течения. Да, именно так я и жила. Запретила себе мечтать и жила.
Неподалёку кто-то плескался. Послышалось, будто меня зовут. Заставила себя перевернуться.
Благоверный барахтался метрах в тридцати от берега. Именно барахтался, беспомощно сучил руками по воде.
И вдруг я поплыла! Саженками, а не кролем, но быстро, чертовски быстро!
- Свело... - прохрипел Саша. - Помоги...
- Что свело-то?
- Да как будто всё... В груди жмет...
Я должна была испугаться, но... что-то нашло на меня. Словно дьявол вселился.
- Поконкретней можно? - спросила я, голос прозвучал не так, как обычно. Я умею так говорить? Четко. Спокойно. Холодно.
Он тонул, но продолжал бороться. Как всегда. Скоро он выкарабкается, он же сильный, и тогда...
Саша никогда не бил по лицу, потому что синяки были бы видны всем... Удар в поддых был эффективнее. Я складывалась пополам. Не могла вдохнуть.
- Сейчас, держись, я уже рядом.
Руки отказались повиноваться разуму, тело вступило с ними в сговор. Я запомнила Сашин удивлённый взгляд. Произнести он ничего не успел. Или не смог.
Мы медленно погружались вниз. Слишком медленно, пришлось работать ногами, отбрасывать воду прочь. Как он учил. Действительно, получается намного быстрее!
Он извивался угрём, мотал головой... Здесь было намного холоднее. Ха! Тропики рядом с арктической бурей в душе.
Затих, и я поняла, что в лёгких давно закончился кислород. Пробкой вылетела на поверхность. Выползла на берег. Захотелось заснуть, прямо здесь, на мокром песке, но сначала надо убедиться, что его нет, совсем нет.
Пока я ждала, ласковый ветерок сдул с кожи капли воды, а солнце согрело... Была ли я когда-нибудь так счастлива? До упоения...
Картошка сварилась. Я поглощала ровные чистые картофелины, обмакивая в соль, зачерпывала ложкой из банки тушёнку и посасывала Фанту из горлышка. Да, никогда не была я так счастлива.
Ни до, ни после.
Я сломалась после похорон. Сашина мама... Невозможное горе... Единственный сын, в одиночку взращенный и поставленный на ноги... Теперь он лежит в деревянном ящике, обитом шелком, и нельзя в последний раз взглянуть в лицо, нельзя прикоснуться губами к холодному лбу. Его нашли только через две недели, там быстрое течение... Инфаркт. Саша умер от инфаркта? Утонул, потому что случился инфаркт?
Сашина мама... Она рыдала в голос, когда могильщики медленно опускали гроб, а я не могла выдавить ни слезинки. Тогда я вспомнила Стрелку, мою весёлую рыженькую собачку, которая танцевала на задних лапах, - как в цирке, - и долгожданные слёзы потекли по щекам.
Никто и не думал подозревать меня, да и кому могло придти в голову, что я способна на такое? Инфаркт. Но я же не знала! Он всегда был сильным, здоровым, как бык, а я - слабой и никудышной. Был.
***
Ага, кажется, она... Мчится быстрее ветра. Пара лёгких прыжков. Последний полёт должен быть красив...
Я не знала, что с этим придётся жить.