про Бомжа
Отучилась на двух сессиях. Добрала все часы. Эмоционально тяжело. Приехала, и как будто говорить не о чем, а на самом деле очень и очень много всего.
На Никитина, 15 в Новосибирске, где проходила моя учеба, жил Бомж. Это был ниже среднего роста мужичок. Очень спокойный, скромный и даже неприметный. Он ничего ни у кого не просил.
Как-то утром, иду на занятия, а он сидит на перекладине ограждения и греется на солнце. Я прошла мимо,и запоздало подумала: "Может ему денег дать?" потом подумала "а вдруг он на алкоголь потратит?" и пошла дальше.
На следующее утро я снова шла на учебу мимо угла здания, где обитал Бомж. Почему-то меня стала заботить его судьба: как он оказался на улице? зачем? почему? почему он не пойдет в церковь и не попросится там работать дворником за еду хотя бы, а там глядишь - и жизнь бы наладилась. Что это - сознательный выбор или стечение обстоятельств? Есть ли в Новосибирске социальная служба, занимающаяся такими людьми? Разные вопросы прыгали в моей голове. И я поняла, что мне что-то нужно сделать.
Как-то в голову пришли прочитанные мною и прослушанные лекции об улучшении кармы и благоприятности подаяния и пожертвований. Я не добрая самаритянка, хотя ко многим чувствую сострадание. Скорее я больше забочусь о себе - о собственном благополучии - улучшить карму, чтобы мне было хорошо. Но и сострадание и сочувствие к человеку как к Душе - я тоже чувствую. Возможно, я добрее, чем я о себе думаю. И возможно, я стесняюсь своей доброты и в качестве защиты предпочитаю думать о себе как о корыстном человеке. Как бы там ни было, я подошла к местному киоску готовой пищи "Подорожник" и купила курник и сладкий чай, и подошла к бомжу.
Я боялась подойти к бомжу. Этот мир для меня закрытый, неведомы и кажущийся опасным. Мне представлялось, что я подойду к нему, а он вдруг как кинется на меня и укусит. Откуда такие фантазии - я не знаю. Со страхом я подошла к нему. Бомж спал, укрывшись тремя тонкими верблюжьими одеялами. Цветной грязной мозаикой одеяла комками лежали сверху человека, преврящая все в грязную кучу среди опавших листьев.
Я подошла и, слегка коснувшись того места, где по моим соображениям должно быть плечо, сказала: "Мужчина, вот чай и пирог".
Бомж убрал одеяло с лица и посмотрел на меня. У него было круглое одутловатое лицо: то ли от того, что он в прошлом много пил, то ли от того, что долго живет в холоде. Кустистые мохнатые брови и глаза... Это были глаза Человека. В них и боль, и страдание, и много прожитого опыта, не всегда приятного. И принятие своей судьбы. И смирение со своей участью.
Я повторила: "Здесь чай и пирог" и, поставив пакет на землю быстро ушла. Вслед я услышала: "Спасибо вам!"
Я удивилась, так для меня было неожиданно, что он говорит четко и ясно, не заплетающимся языком как бывает у пьяных людей. И еще вежливо. И, кстати, перегара от него не было.
На третий день после обеда в столовой, я прошла тем же маршрутом, где лежал бомж. Кажется, что он и не вставал со вчерашнего утра. В "Подорожнике" я купила горячий борщ, чай и сладкую булку.После вчерашней вежливой благодарности в мою сторону, я перестала его бояться. И в этот день у меня уже состоялся небольшой диалог. Со словами "Мужчина, пора обедать", я поставила пакет с едой перед ним и пересчислила, что есть в пакете. Он с оживлением проснулся и спросил: "А ложку вы оставите?"
- Да, оставлю, вот здесь, в пакете.
Дальше я все-таки не рискнула с ним разговаривать и поспешила уйти. (Уже позже я поняла причину своего страха. Вдруг он попросит или от меня потребуется больше помощи, чем я могу сейчас дать исходя их своих ресурсов материальных, психологических, душевных).
На четвертый день я снова принесла ему покушать уже гречку с чаем. Рядом с Бомжем стоял пакет, возможно с едой. Из пакета торчала коньячная бутылка. Мне стало неприятно, что кто-то посчитал, что Бомжу нужен только алкоголь. А потом я испугалась: "А вдруг там алкоголь отравленный? Вдруг кто-то захотел то ли "зачистить" територию, то ли "избавить" человека от старадний".
Так же я заметила, что у Бомжа появилось новое одеяло. В эти дни в Новосибирске было очень холодно. Мне стало смешно и горько одновременно. Какие мы "добрые" люди: приносим еду, одеяло: "Спи, на улице, человек. Доброго тебе дня". Никто из нас не позаботился о том, чтобы спросить его как он тут оказался, хочет ли он что-то изменить, и помочь ему переместиться в другие условия. Я подумала, что нужно найти какую-то организацию, что занимается помощью бездомным.
В день отъезда, я купила снова какой-то еды. Все мои затраты составляли от 50 до 100 рублей в день. Это не много. Пред моим внутренним взором всплывал кадр из фильма "День сурка". В одном эпизоде главный герой в первый день не успевает спасти бомжа, и на следующий день он приходит пораньше, чтобы успеть его покормить и мужчина остается жить". Мне казалось, что возможно, моя кружка горячего чая и пирог немного продлят или, по крайней мере, скрасят последние дни человека. Я не знаю, почему я так думала.
Это было в первую сессию.
На три дня я вернулась домой, чтобы снова приехать.
Приехав снова в Н-ск, на вторую сессию, я вспомнила, что так и не посмотрела какие-нибудь организации, занимающиеся помощью бомжам и другим нуждающимся. И тут на вокзале прямо передо мной висит растяжка с телефоном для людей, находящихся в трудных жизненных условиях. Я записала номер в записную книжку. Вот их телефон 375-49-60 в Новосибирске.
Я шла на занятия, высматривая, где Бомж. На углу дома кучей лежали оделяла, но его не было. На второй день его тоже не было. И на третий. Я подумала, что возможно, он умер. Ведь если бы он был жив, он бы забрал с собой свои одеяла. А может, его все-таки нашла помогающая организация.
Я уезжала домой. Одеяла так и лежали кучкой. "Странно, - подумала я, - почему дворник не уберет их".
Я не стала спрашивать у "Подорожника" где Бомж. Они раположены как раз напротив места обитания Бомжа, и могли быть свидетелями его дальнешей судьбы. Я не хочу услышать, что он умер. Мне его почему-то жаль.
На Никитина, 15 в Новосибирске, где проходила моя учеба, жил Бомж. Это был ниже среднего роста мужичок. Очень спокойный, скромный и даже неприметный. Он ничего ни у кого не просил.
Как-то утром, иду на занятия, а он сидит на перекладине ограждения и греется на солнце. Я прошла мимо,и запоздало подумала: "Может ему денег дать?" потом подумала "а вдруг он на алкоголь потратит?" и пошла дальше.
На следующее утро я снова шла на учебу мимо угла здания, где обитал Бомж. Почему-то меня стала заботить его судьба: как он оказался на улице? зачем? почему? почему он не пойдет в церковь и не попросится там работать дворником за еду хотя бы, а там глядишь - и жизнь бы наладилась. Что это - сознательный выбор или стечение обстоятельств? Есть ли в Новосибирске социальная служба, занимающаяся такими людьми? Разные вопросы прыгали в моей голове. И я поняла, что мне что-то нужно сделать.
Как-то в голову пришли прочитанные мною и прослушанные лекции об улучшении кармы и благоприятности подаяния и пожертвований. Я не добрая самаритянка, хотя ко многим чувствую сострадание. Скорее я больше забочусь о себе - о собственном благополучии - улучшить карму, чтобы мне было хорошо. Но и сострадание и сочувствие к человеку как к Душе - я тоже чувствую. Возможно, я добрее, чем я о себе думаю. И возможно, я стесняюсь своей доброты и в качестве защиты предпочитаю думать о себе как о корыстном человеке. Как бы там ни было, я подошла к местному киоску готовой пищи "Подорожник" и купила курник и сладкий чай, и подошла к бомжу.
Я боялась подойти к бомжу. Этот мир для меня закрытый, неведомы и кажущийся опасным. Мне представлялось, что я подойду к нему, а он вдруг как кинется на меня и укусит. Откуда такие фантазии - я не знаю. Со страхом я подошла к нему. Бомж спал, укрывшись тремя тонкими верблюжьими одеялами. Цветной грязной мозаикой одеяла комками лежали сверху человека, преврящая все в грязную кучу среди опавших листьев.
Я подошла и, слегка коснувшись того места, где по моим соображениям должно быть плечо, сказала: "Мужчина, вот чай и пирог".
Бомж убрал одеяло с лица и посмотрел на меня. У него было круглое одутловатое лицо: то ли от того, что он в прошлом много пил, то ли от того, что долго живет в холоде. Кустистые мохнатые брови и глаза... Это были глаза Человека. В них и боль, и страдание, и много прожитого опыта, не всегда приятного. И принятие своей судьбы. И смирение со своей участью.
Я повторила: "Здесь чай и пирог" и, поставив пакет на землю быстро ушла. Вслед я услышала: "Спасибо вам!"
Я удивилась, так для меня было неожиданно, что он говорит четко и ясно, не заплетающимся языком как бывает у пьяных людей. И еще вежливо. И, кстати, перегара от него не было.
На третий день после обеда в столовой, я прошла тем же маршрутом, где лежал бомж. Кажется, что он и не вставал со вчерашнего утра. В "Подорожнике" я купила горячий борщ, чай и сладкую булку.После вчерашней вежливой благодарности в мою сторону, я перестала его бояться. И в этот день у меня уже состоялся небольшой диалог. Со словами "Мужчина, пора обедать", я поставила пакет с едой перед ним и пересчислила, что есть в пакете. Он с оживлением проснулся и спросил: "А ложку вы оставите?"
- Да, оставлю, вот здесь, в пакете.
Дальше я все-таки не рискнула с ним разговаривать и поспешила уйти. (Уже позже я поняла причину своего страха. Вдруг он попросит или от меня потребуется больше помощи, чем я могу сейчас дать исходя их своих ресурсов материальных, психологических, душевных).
На четвертый день я снова принесла ему покушать уже гречку с чаем. Рядом с Бомжем стоял пакет, возможно с едой. Из пакета торчала коньячная бутылка. Мне стало неприятно, что кто-то посчитал, что Бомжу нужен только алкоголь. А потом я испугалась: "А вдруг там алкоголь отравленный? Вдруг кто-то захотел то ли "зачистить" територию, то ли "избавить" человека от старадний".
Так же я заметила, что у Бомжа появилось новое одеяло. В эти дни в Новосибирске было очень холодно. Мне стало смешно и горько одновременно. Какие мы "добрые" люди: приносим еду, одеяло: "Спи, на улице, человек. Доброго тебе дня". Никто из нас не позаботился о том, чтобы спросить его как он тут оказался, хочет ли он что-то изменить, и помочь ему переместиться в другие условия. Я подумала, что нужно найти какую-то организацию, что занимается помощью бездомным.
В день отъезда, я купила снова какой-то еды. Все мои затраты составляли от 50 до 100 рублей в день. Это не много. Пред моим внутренним взором всплывал кадр из фильма "День сурка". В одном эпизоде главный герой в первый день не успевает спасти бомжа, и на следующий день он приходит пораньше, чтобы успеть его покормить и мужчина остается жить". Мне казалось, что возможно, моя кружка горячего чая и пирог немного продлят или, по крайней мере, скрасят последние дни человека. Я не знаю, почему я так думала.
Это было в первую сессию.
На три дня я вернулась домой, чтобы снова приехать.
Приехав снова в Н-ск, на вторую сессию, я вспомнила, что так и не посмотрела какие-нибудь организации, занимающиеся помощью бомжам и другим нуждающимся. И тут на вокзале прямо передо мной висит растяжка с телефоном для людей, находящихся в трудных жизненных условиях. Я записала номер в записную книжку. Вот их телефон 375-49-60 в Новосибирске.
Я шла на занятия, высматривая, где Бомж. На углу дома кучей лежали оделяла, но его не было. На второй день его тоже не было. И на третий. Я подумала, что возможно, он умер. Ведь если бы он был жив, он бы забрал с собой свои одеяла. А может, его все-таки нашла помогающая организация.
Я уезжала домой. Одеяла так и лежали кучкой. "Странно, - подумала я, - почему дворник не уберет их".
Я не стала спрашивать у "Подорожника" где Бомж. Они раположены как раз напротив места обитания Бомжа, и могли быть свидетелями его дальнешей судьбы. Я не хочу услышать, что он умер. Мне его почему-то жаль.