Наш любимый HALF-LIFE RIP.. Официальная концовка HALF-LIFE 3
Я не буду тянут резину. Бывший сценарист VALVe и главный сценарист халфы написал официальное письмо. Всем фанатам посвящается.
Письмо[Стена текста]
Дорогой игрок!
Я надеюсь, что у тебя все хорошо. Я уже слышу твое возмущение: «Гордон, я ничего не слышал о тебе годами!». Ну, если тебе интересно, это случилось по многим причинам. Главная из них - это то, что я находился в других измерениях и у меня не было возможности с тобой связаться в привычном понимании этого слова. Прошло минимум полтора года с тех пор, как я попал сюда, и обстоятельства резко приобрели непредсказуемый характер. Поэтому у меня была возможность подумать о том, как лучше описать эти годы, мои годы молчания. Я прошу у тебя прощения за долгое ожидание, и вынужден быстро и кратко описать события произошедшие после моего последнего письма (ты его знаешь как Эпизод 2).
Как ты помнишь из окончания прошлого письма, смерть Илая Вэнса всех нас шокировала. Наша команда была подавлена и потеряна. Мы не были уверены, насколько сильно был скомпроментирован наш план и был ли смысл продолжать то, что мы задумали. Но после погребения Илая мы нашли в себе силы, чтобы собраться. Дочь Илая, Алекс Вэнс, была уверена, что мы обязаны продолжить начатое. У нас были арктические координаты, переданные нам старой помощницей Илая, Доктором Джудит Моссман. Эти координаты, как мы полагали, должны были привести нас к пропавшему исследовательскому судну «Борей». Илай был уверен, что судно лучше уничтожить, чтобы оно не попало в руки к Альянсу. Некоторые из нашей команды с этим не соглашались, считая, что содержимое судна может дать нам ключ к победе. В любом случае, пока судно не было найдено, спорить было бессмысленно. Сразу же после прощания с доктором Вэнсом, Алекс и я отправились на вертолете в Арктику; большая команда поддержки, в основном состоящая из ополченцев, следовала туда же другим путем.
Для меня все еще непонятно, что сбило наше небольшое летательное судно. Мои воспоминания о том, как последующие дни мы шли по промерзшей пустоши в бурю, смутные и нечеткие. Следующее ясное воспоминание - это достижение координат, переданных Доктором Моссман, где мы рассчитывали найти «Борей». Но вместо него мы нашли укрепленное защитное сооружение с типичными признаками зловещих построек Альянса, окружавшее собой широкую область, покрытую льдом. Как только мы скрытно пробрались в этот защитный комплекс, мы заметили странный, повторяющийся эффект северного сияния, вызванный огромной голограммой, постоянно то появляющейся, то пропадающей из поля зрения. Этот странный феномен сначала казался эффектом, вызванным громадной системой линз Альянса, но я и Алекс скоро осознали, что на самом деле мы видели исследовательское судно Борей, то исчезающее, то вновь фиксируемое приборами Альянса. Пришельцы возвели целый комплекс, чтобы изучать корабль… и захватить его, как только он материализуется. Данные, полученные от доктора Моссман, оказались координатами не местонахождения судна, а места, в которое оно предположительно телепортируется вновь. Ледокол то и дело «вибрировал» в пространстве, и, хотя колебания постепенно стабилизировались, невозможно было предугадать, как долго «Борей» будет оставаться в этом положении… и останется ли вообще. Мы решили, что взойдем на борт корабля, когда он окончательно перейдет в осязаемую форму.
В этот момент мы подумали, что схвачены Альянсом, но это были всего лишь миньоны нашего старого врага, мерзкого и двуличного Уоллеса Брина. Доктор Брин был не таким, каким мы его видели в последний раз, а если точнее, он не был мертв. Когда-то Альянс сохранил версию его сознания и после его физической кончины получилось восстановить его личность в биологической заготовке, напоминающей большого слизня. Несмотря на то что Брин имел относительную власть в иерархии Альянса, он был нервозен и напуган из-за моего присутствия. Уоллес не знал, как именно умерла его предыдущая реинкарнация, настоящий Доктор Брин. Он лишь знал, что я был причиной этого. Поэтому слизень относился к нам с большой настороженностью. Но вскоре он признался (никогда не умел держать рот на замке), что он заключенный Альянса. Его не радовало его жалкое существование, и он попросил нас убить его. Алекс считала, что Уоллес Брин не заслужил быструю смерть, но я, если честно, почувствовал небольшую жалость к нему. Перед тем как мы продолжили, пока Алекс не видела, я, возможно, сделал что-то, что ускорило кончину слизня.
Недалеко от места, где нас задержал Доктор Брин, мы обнаружили Джудит Моссман в камере для допросов Альянса. Отношения между Джудит и Алекс были сильно натянуты. Насколько можно себе представить, Алекс обвиняла Джудит в смерти отца... А Джудит была опустошена, после этой новости. Джудит пыталась убедить Алекс, что была двойным агентом, работающим на Сопротивление все это время. Она делала то, что ей говорил Илай, хотя и знала о риске стать предателем в наших глазах. Меня ее слова убедили, а Алекс не слишком. Но мы зависели от доктора Моссман: помимо координат «Борея», у нее были резонансные ключи, необходимые для того, чтобы перевести корабль в нашу реальность.
Мы вступили в бой с солдатами Альянса, защищавших исследовательский пост, после этого Доктор Моссман настроила «Борей» на необходимые частоты, чтобы на короткий промежуток закрепить его в нашем мире. У нас было немного времени и мы быстро взобрались на корабль. Корабль был стабилен недолго, и вскоре он снова начал колебаться. Наша боевая подмога прибыла слишком поздно, вступив в бой с солдатами Альянса, как только мы отправились в наше путешествие между вселенными.
То, что произошло дальше, еще тяжелее объяснить. Алекс Вэнс, Доктор Моссман и я пытались найти что-то, чтобы взять корабль под контроль: источник питания, контрольный центр, навигационную панель. История корабля нелинейна. Годы назад, во время вторжения Альянса, разные члены ранней команды ученых, работавших в сухом корабельном доке в лаборатории Aperture Science в Мичигане, собрали то, что они назвали «Телепортатор». Если бы он работал так, как задумывалось, он бы испускал огромное энергетическое поле, достаточно большое, чтобы окружить корабль. Это поле должно было моментально перемещаться в заданную точку, что-то вроде телепорта. Не было никакой нужды в использовании порталов или любых других внешних устройств, оно было самодообеспечивающимся. Когда пришельцы ввязали Землю в Семичасовую войну, они захватили самые важные исследовательские комплексы. Персонал «Борея», не пожелав отдать исследовательский корабль в руки врага, поступил безрассудно. Члены команды активировали поле и бросили «Борей» в самую дальнюю возможную точку: Арктику. Они не поняли, что Телепортатор путешествует не только в пространстве, но и во времени. И он не был привязан к одному времени или одному месту. Сам «Борей» и момент активации устройства застряли между временем и пространством: между практически забытым озером Хьюрон во время Семичасовой войны и Арктикой в нынешнее время. Корабль был натянут, словно струна, колеблясь, но в некоторых точках оставаясь стабильным, словно гармоничная точка у струнной гитары. Мы попали на борт на одной из этих точек, но из-за постоянного колебания этой «струны», одновременного во времени и пространстве, нас вскоре растянуло во все стороны.
Время искривилось. Мы одновременно видели сухие доки лаборатории Aperture в момент телепортации корабля, как только силы Альянса прибыли по суше, морю и воздуху. В это же время мы видели просторы Арктики, где наши друзья пробивали себе путь к мерцающему Борею. И, помимо всего этого, мы видели блики других миров, возможно в прошлом, а может, и в будущем. Алекс предположила, что мы увидели один из командных центров Альянса, созданных для завоевания других миров, таких как наш. Тем временем мы также сражались с преследовавшими нас комбайнами. Мы были в смятении, не понимали, что происходит, и не могли договориться о том, что делать дальше. Можем ли мы изменить курс «Борея»? Стоит ли нам окончательно посадить «Борей» на мель в Арктике, дав возможность нашим соратникам изучить его? Учитывая непонятные и парадоксальные временные петли, проходящие сквозь корабль, как пузыри, было просто невозможно логично и последовательно мыслить. Я чувствовал, как схожу с ума, как все мы сходили с ума, столкнувшись с множеством версий самих себя на этом корабле, который был похож не то на корабль-призрак, не то на комнату ужасов.
В конце концов мы приняли окончательное решение. Джудит Моссман приводила весомые аргументы в пользу того, что нам следует спасти «Борей» и доставить его Сопротивлению, чтобы наши ученые могли его изучить и использовать его силу. Но Алекс напомнила, что поклялась исполнить волю умирающего отца и уничтожить корабль. Она собиралась активировать режим самоуничтожения и направить «Борей» в центр вторжения Альянса. Джудит и Алекс спорили. Джудит взяла верх и уже хотела отключить Телепортатор и посадить судно на мель, но в этот момент я услышал выстрел… и увидел, как Джудит упала. Алекс решила все за нас. Сделав из «Борея» движущийся во времени снаряд, мы с Алекс направили его в командный центр Альянса.
Вы разумеется не удивитесь, узнав, что в этот же момент перед нами предстала уже известная зловещая фигура: не кто иной, как лукаво ухмыляющийся G-Man. В этот раз он пришел не ко мне, а к Алекс. Алекс не видела его с детства, но сразу же узнала. Он позвал ее с собой, сказав: «Идем со мной, есть места, где нам еще нужно побывать, и дела, которые предстоит совершить», - и Алекс нехотя согласилась. Она последовала за странным серым человеком прочь из нашей реальности. Для меня же отходного пути не существовало. Я остался один на огромном вневременном снаряде, который несся в самое сердце Альянса. Гигантская вспышка. Я уловил взглядом сверкающую, словно бриллиант, сферу Дайсона. Несокрушимость сил Альянса и тщетность нашей борьбы вспыхнули в моем сознании. Я все понял, я все видел. Главным образом, как «Борей», наше самое могущественное оружие, превратился в нечто, больше похожее на прогоревшую спичечную головку. А то, что осталось от меня, было еще ничтожнее. Именно тогда, как вы уже поняли, вортигонты распахнули двери своей реальности и, как уже случалось, вытащили меня и забрали с собой. Я едва успел увидеть, как начался фейерверк.
Ну вот. Я рассказал о своем возвращении. То была извилистая дорога к землям, которые я знал, и поразительно видеть то, насколько здесь все изменилось. Прошло так много времени, что уже лишь немногие помнят меня, то, что я когда-то сказал и что собирался совершить. К настоящему моменту Сопротивление могло уже как потерпеть неудачу, так и преуспеть, но не благодаря мне. Старые друзья не связывались со мной или, может, наши пути разошлись. Я больше не знаю или не узнаю большинство членов исследовательской группы, хотя верю, что дух восстания по-прежнему жив. Вам лучше знать, что будет дальше. Больше не ждите от меня писем. Это - мой последний эпизод.
Ваш в бесконечной завершенности,
Доктор Гордон Фримен.
Click to viewПисьмо[Стена текста]
Дорогой игрок!
Я надеюсь, что у тебя все хорошо. Я уже слышу твое возмущение: «Гордон, я ничего не слышал о тебе годами!». Ну, если тебе интересно, это случилось по многим причинам. Главная из них - это то, что я находился в других измерениях и у меня не было возможности с тобой связаться в привычном понимании этого слова. Прошло минимум полтора года с тех пор, как я попал сюда, и обстоятельства резко приобрели непредсказуемый характер. Поэтому у меня была возможность подумать о том, как лучше описать эти годы, мои годы молчания. Я прошу у тебя прощения за долгое ожидание, и вынужден быстро и кратко описать события произошедшие после моего последнего письма (ты его знаешь как Эпизод 2).
Как ты помнишь из окончания прошлого письма, смерть Илая Вэнса всех нас шокировала. Наша команда была подавлена и потеряна. Мы не были уверены, насколько сильно был скомпроментирован наш план и был ли смысл продолжать то, что мы задумали. Но после погребения Илая мы нашли в себе силы, чтобы собраться. Дочь Илая, Алекс Вэнс, была уверена, что мы обязаны продолжить начатое. У нас были арктические координаты, переданные нам старой помощницей Илая, Доктором Джудит Моссман. Эти координаты, как мы полагали, должны были привести нас к пропавшему исследовательскому судну «Борей». Илай был уверен, что судно лучше уничтожить, чтобы оно не попало в руки к Альянсу. Некоторые из нашей команды с этим не соглашались, считая, что содержимое судна может дать нам ключ к победе. В любом случае, пока судно не было найдено, спорить было бессмысленно. Сразу же после прощания с доктором Вэнсом, Алекс и я отправились на вертолете в Арктику; большая команда поддержки, в основном состоящая из ополченцев, следовала туда же другим путем.
Для меня все еще непонятно, что сбило наше небольшое летательное судно. Мои воспоминания о том, как последующие дни мы шли по промерзшей пустоши в бурю, смутные и нечеткие. Следующее ясное воспоминание - это достижение координат, переданных Доктором Моссман, где мы рассчитывали найти «Борей». Но вместо него мы нашли укрепленное защитное сооружение с типичными признаками зловещих построек Альянса, окружавшее собой широкую область, покрытую льдом. Как только мы скрытно пробрались в этот защитный комплекс, мы заметили странный, повторяющийся эффект северного сияния, вызванный огромной голограммой, постоянно то появляющейся, то пропадающей из поля зрения. Этот странный феномен сначала казался эффектом, вызванным громадной системой линз Альянса, но я и Алекс скоро осознали, что на самом деле мы видели исследовательское судно Борей, то исчезающее, то вновь фиксируемое приборами Альянса. Пришельцы возвели целый комплекс, чтобы изучать корабль… и захватить его, как только он материализуется. Данные, полученные от доктора Моссман, оказались координатами не местонахождения судна, а места, в которое оно предположительно телепортируется вновь. Ледокол то и дело «вибрировал» в пространстве, и, хотя колебания постепенно стабилизировались, невозможно было предугадать, как долго «Борей» будет оставаться в этом положении… и останется ли вообще. Мы решили, что взойдем на борт корабля, когда он окончательно перейдет в осязаемую форму.
В этот момент мы подумали, что схвачены Альянсом, но это были всего лишь миньоны нашего старого врага, мерзкого и двуличного Уоллеса Брина. Доктор Брин был не таким, каким мы его видели в последний раз, а если точнее, он не был мертв. Когда-то Альянс сохранил версию его сознания и после его физической кончины получилось восстановить его личность в биологической заготовке, напоминающей большого слизня. Несмотря на то что Брин имел относительную власть в иерархии Альянса, он был нервозен и напуган из-за моего присутствия. Уоллес не знал, как именно умерла его предыдущая реинкарнация, настоящий Доктор Брин. Он лишь знал, что я был причиной этого. Поэтому слизень относился к нам с большой настороженностью. Но вскоре он признался (никогда не умел держать рот на замке), что он заключенный Альянса. Его не радовало его жалкое существование, и он попросил нас убить его. Алекс считала, что Уоллес Брин не заслужил быструю смерть, но я, если честно, почувствовал небольшую жалость к нему. Перед тем как мы продолжили, пока Алекс не видела, я, возможно, сделал что-то, что ускорило кончину слизня.
Недалеко от места, где нас задержал Доктор Брин, мы обнаружили Джудит Моссман в камере для допросов Альянса. Отношения между Джудит и Алекс были сильно натянуты. Насколько можно себе представить, Алекс обвиняла Джудит в смерти отца... А Джудит была опустошена, после этой новости. Джудит пыталась убедить Алекс, что была двойным агентом, работающим на Сопротивление все это время. Она делала то, что ей говорил Илай, хотя и знала о риске стать предателем в наших глазах. Меня ее слова убедили, а Алекс не слишком. Но мы зависели от доктора Моссман: помимо координат «Борея», у нее были резонансные ключи, необходимые для того, чтобы перевести корабль в нашу реальность.
Мы вступили в бой с солдатами Альянса, защищавших исследовательский пост, после этого Доктор Моссман настроила «Борей» на необходимые частоты, чтобы на короткий промежуток закрепить его в нашем мире. У нас было немного времени и мы быстро взобрались на корабль. Корабль был стабилен недолго, и вскоре он снова начал колебаться. Наша боевая подмога прибыла слишком поздно, вступив в бой с солдатами Альянса, как только мы отправились в наше путешествие между вселенными.
То, что произошло дальше, еще тяжелее объяснить. Алекс Вэнс, Доктор Моссман и я пытались найти что-то, чтобы взять корабль под контроль: источник питания, контрольный центр, навигационную панель. История корабля нелинейна. Годы назад, во время вторжения Альянса, разные члены ранней команды ученых, работавших в сухом корабельном доке в лаборатории Aperture Science в Мичигане, собрали то, что они назвали «Телепортатор». Если бы он работал так, как задумывалось, он бы испускал огромное энергетическое поле, достаточно большое, чтобы окружить корабль. Это поле должно было моментально перемещаться в заданную точку, что-то вроде телепорта. Не было никакой нужды в использовании порталов или любых других внешних устройств, оно было самодообеспечивающимся. Когда пришельцы ввязали Землю в Семичасовую войну, они захватили самые важные исследовательские комплексы. Персонал «Борея», не пожелав отдать исследовательский корабль в руки врага, поступил безрассудно. Члены команды активировали поле и бросили «Борей» в самую дальнюю возможную точку: Арктику. Они не поняли, что Телепортатор путешествует не только в пространстве, но и во времени. И он не был привязан к одному времени или одному месту. Сам «Борей» и момент активации устройства застряли между временем и пространством: между практически забытым озером Хьюрон во время Семичасовой войны и Арктикой в нынешнее время. Корабль был натянут, словно струна, колеблясь, но в некоторых точках оставаясь стабильным, словно гармоничная точка у струнной гитары. Мы попали на борт на одной из этих точек, но из-за постоянного колебания этой «струны», одновременного во времени и пространстве, нас вскоре растянуло во все стороны.
Время искривилось. Мы одновременно видели сухие доки лаборатории Aperture в момент телепортации корабля, как только силы Альянса прибыли по суше, морю и воздуху. В это же время мы видели просторы Арктики, где наши друзья пробивали себе путь к мерцающему Борею. И, помимо всего этого, мы видели блики других миров, возможно в прошлом, а может, и в будущем. Алекс предположила, что мы увидели один из командных центров Альянса, созданных для завоевания других миров, таких как наш. Тем временем мы также сражались с преследовавшими нас комбайнами. Мы были в смятении, не понимали, что происходит, и не могли договориться о том, что делать дальше. Можем ли мы изменить курс «Борея»? Стоит ли нам окончательно посадить «Борей» на мель в Арктике, дав возможность нашим соратникам изучить его? Учитывая непонятные и парадоксальные временные петли, проходящие сквозь корабль, как пузыри, было просто невозможно логично и последовательно мыслить. Я чувствовал, как схожу с ума, как все мы сходили с ума, столкнувшись с множеством версий самих себя на этом корабле, который был похож не то на корабль-призрак, не то на комнату ужасов.
В конце концов мы приняли окончательное решение. Джудит Моссман приводила весомые аргументы в пользу того, что нам следует спасти «Борей» и доставить его Сопротивлению, чтобы наши ученые могли его изучить и использовать его силу. Но Алекс напомнила, что поклялась исполнить волю умирающего отца и уничтожить корабль. Она собиралась активировать режим самоуничтожения и направить «Борей» в центр вторжения Альянса. Джудит и Алекс спорили. Джудит взяла верх и уже хотела отключить Телепортатор и посадить судно на мель, но в этот момент я услышал выстрел… и увидел, как Джудит упала. Алекс решила все за нас. Сделав из «Борея» движущийся во времени снаряд, мы с Алекс направили его в командный центр Альянса.
Вы разумеется не удивитесь, узнав, что в этот же момент перед нами предстала уже известная зловещая фигура: не кто иной, как лукаво ухмыляющийся G-Man. В этот раз он пришел не ко мне, а к Алекс. Алекс не видела его с детства, но сразу же узнала. Он позвал ее с собой, сказав: «Идем со мной, есть места, где нам еще нужно побывать, и дела, которые предстоит совершить», - и Алекс нехотя согласилась. Она последовала за странным серым человеком прочь из нашей реальности. Для меня же отходного пути не существовало. Я остался один на огромном вневременном снаряде, который несся в самое сердце Альянса. Гигантская вспышка. Я уловил взглядом сверкающую, словно бриллиант, сферу Дайсона. Несокрушимость сил Альянса и тщетность нашей борьбы вспыхнули в моем сознании. Я все понял, я все видел. Главным образом, как «Борей», наше самое могущественное оружие, превратился в нечто, больше похожее на прогоревшую спичечную головку. А то, что осталось от меня, было еще ничтожнее. Именно тогда, как вы уже поняли, вортигонты распахнули двери своей реальности и, как уже случалось, вытащили меня и забрали с собой. Я едва успел увидеть, как начался фейерверк.
Ну вот. Я рассказал о своем возвращении. То была извилистая дорога к землям, которые я знал, и поразительно видеть то, насколько здесь все изменилось. Прошло так много времени, что уже лишь немногие помнят меня, то, что я когда-то сказал и что собирался совершить. К настоящему моменту Сопротивление могло уже как потерпеть неудачу, так и преуспеть, но не благодаря мне. Старые друзья не связывались со мной или, может, наши пути разошлись. Я больше не знаю или не узнаю большинство членов исследовательской группы, хотя верю, что дух восстания по-прежнему жив. Вам лучше знать, что будет дальше. Больше не ждите от меня писем. Это - мой последний эпизод.
Ваш в бесконечной завершенности,
Доктор Гордон Фримен.