Мы с братом моим временами миримся, а временами воюемся... Часть 18-я
Провальная во всех отношениях экспедиция османов на Астрахань (замах на султани был, а удар вышел на мангир) сыграла, тем не менеe, свою роль в дальнейшей эскалации противостояния Москвы и Бахчисарая - но не сразу. "Великий дьяк" дефтердар Касым не оставил своей идеи и попытался убедить Селима Алкаша повторить поход (можем повторить - конечно, в чем вопрос?). Однако в его замыслы вмешались обстоятельства непреодолимой силы - Османская империя неумолимо втягивалась в большую войну на Средиземноморье с христианской коалицией. Борьба за Кипр, осада Фамагусты, потом Лепанто - в общем, тут уже не до Астрахани.
Державший нос по ветру Девлет-Гирей, заручившийся протекцией сестры султана и щедро раздавая взятки султанским вельможам, сумел погасить недовольство Селима , и раз уж не нужно было снова садиться в потертое седло, возобновил хитрую дипломатическую игру с Иваном.
Иван же, будучи сам не промах, не только поддержал ханскую интригу, но и сам играл сразу на нескольких досках - тут и ливонская доска ( как раз в это время он вынашивал идею создания вассального Ливонского королевства во главе с корольком Магнусом), и литовская (война войной, но переговоры по расписанию, а если учесть, что война, мор и голод одинаково ударило по обеим сторонам, то почва для заключения перемирия была подготовлена. Кстати, полоцкая катастрофа ускорила ликвидацию ВКЛ как суб’екта политики - формально оно осталось, а реально - нет), и турецкая (в Москве не исключали возможности дать укорот Бахчисараю через сторонников политики прежнего султана, и, видать, не без оснований, ибо в Бахчисарае весьма и весьма нервно отнеслись к отправке русской дипломатической миссии в Стамбул), и, само собой, на крымской - почему бы и не подыграть крымскому «брату»?
Но опять же, пересылки и обмен посланиями это одно, а порох все равно нужно было держать сухим, так что в Разрядном приказе готовились к новой, 1570 г., кампании со всей серьезностью. В этом году, исходя из того, что войско государево и без того сильно истомлено непрерывными походами и стояниями, не говоря уже о море и голоде, в Разряде решили сделать упор на мобилизацию сил, размещенных в польских и украинных городах, усилив их опричными полками, а главные силы на берегу пока не разворачиваться- до получения прямых вестей о татарской угрозе.
Долго ждать из не пришлось. В конце мая станичники сообщили о том, что в Поле они наехали на татарские сакмы, битые до черной земли, а потом пришли вести с Рязанщины, что татары во главе с калгой Мухаммед-Гиреем объявились на Каширском и рязанском направлениях.
Военная машина Русского государства немедленно заработала - на берег были посланы дополнительные силы, сам Иван, поспешно завершив прием литовских послов, приготовился выехать на « фронт», но, к счастью или нет, его присутствие там не потребовалось. Опричные воеводы князь Д. Хворостинин и Ф. Львов потоптали под Рязанью большой татарский чамбул, отбили полон и взяли пленных, уцелевшие татары бежали в главный лагерь с пренеприятнейшим известием до калги. Мухаммед-Гирей пораскинул мозгами и решил не искушать судьбу - лучше синица в руках и голова на плечах, так что пора, пора домой. Татары снялись с места и посмешили скорым маршем на юг.
Проба на прочность русской границы не дала ожидаемого результата, так что хан спустя несколько недель после этих событий через мурзу Сулеша передал Афанасию Нагому, что набег этот был совершен его сыном против его царской воли и что он весьма недоволен своеволием калги. Тем самым хан, сохраняя лицо, оставлял открытым окно для продолжения переговоров.
Правда, оптимистичный настрой длился недолго. Девлет-Гирей и его окружение были весьма обеспокоены действиями русского посла Новосильцева в Стамбуле, подозревая его в организации интриги против хана (в Крыму были уверены в том, что из-за Новосильцева султан и русский царь помирились и теперь намерены извести Девлет-Гирея). Чтобы этого не случилось, нужно было доказать полезность свою, и Девлет-Гирей снова склонился на сторону партии войны.
Результатом этого стала большая осенняя военная тревога на крымской украине. Началось все как обычно - со стычек русских сторожей и татарских, но затем эти стычки стали приобретать характер небольших сражений- татары явно стремились парализовать действия русских станиц, и это ж-ж-ж было явно неспроста, почему силы на берегу были приведены в готовность. К походу снова изготовились опричники , да и сам Иван со своим старшим сыном не собирались отсиживаться в Александровой слободе. А тут еще и вести подоспели, что сам крымский «царь» с двумя сыновьями находится в Поле. В общем, в Степи собиралась, по всем признакам, нешуточная гроза.
Собиралась, собиралась, походила, походила, гром погремел где-то далеко, но тучи постепенно рассеялись. Тревога оказалась ложной, но имела за собой пару важных последствий. Первое - по опыту кампании было решено реорганизовать пограничную службу, а второе - было решено отменить поход на Ревель ( которые безуспешно осаждал королек Магнус).
Вот так на довольно пессимистичной ноте завершился еще один год войны двух царей. Ситуация застыла в неустойчивом равновесии. Что-тот будет впереди, но об этом потом. To be, как говорится, continued…
Не счесть всяких злых татаринов в закромах у Мастера!
