Казанщины Ивана Грозного - 7.
Бурный во всех отношениях 1546 год прошел, миновала и большая часть следующего, не менее бурного 1547-го года, позади остался великий московский пожар и мятеж с походом Московских посадских в Воробьево на аудиенцию с молодым государем людно и оружно, по итогам которого будущий Tyrann испытал катарсис и просветление и стал всерьез заниматься государственными делами. Правда, есть нюанс - поскольку его воспитывал когда папа Карло (зачеркнуто) митрополит ( два митрополита, Иоасаф и Макарий), а когда никто, то и результат был соответствующий - книжную теорию ( как надо) Иван знал хорошо, а вот с практикой управления ему еще надо было набираться и набираться опыта. А пока этого опыта у него не было, но была вера в лучшие качества людей, его окружавших, и в то, что если обнять, понять, простить и вместе поплакать, получив обещание больше не заниматься интригами и излишествами нехорошими, то наступит благорастворение воздухов, на земле мир и в человецех благоволение (спойлер - наивная вера, не делай добра -не будет и зла, но это станет Ивану ясно несколькими годами поздно).
Итак, к чему это я - а к тому, что молодой царь все еще исполняет по большей части представительские функции и, понимая свою неопытность и ненавычность в делах государевых, внимательно прислушивается к мнению Боярской думы и больших дьяков. Именно они пока определяют внешнеполитический курс ( раз уж у нас сейчас заметки именно о внешней политике), и хотя Иван своим авторитетом ( пока формальным - царь, как никак), и они несут ответственность и за успехи, и за провалы.
А теперь о делах наших скорбных. Для начала о завершении безвременном миссии Шлитте. Наш саксонец с пакетом посланий от Ивана и бояр приехал в Германию, в Аугсбург, как раз накануне созыва имперского сейма, на котором торжествующий император Карл V намеревался подвести итоги противостояния с протестантами и попутной порешать кучу накопившихся вопросов ( в том числе и касательно войны с турками).
Шлитте сумел добиться аудиенции у императора и очаровать его перспективами сотрудничества с московским государем, так что Карл дал согласие практически на все, что предлагали московские бояре от имени Ивана - ладе на именование последнего царем, не говоря уже о найме специалистов и войска, снятии торгового эмбарго и санкций и пр.
Казалось бы, дело на мази и вот-вот союз двух императоров начнет действовать во благо христианства, однако гладко было на бумаге - новость о переговорах между московским эмиссаром и императором и о заключенных предварительных соглашениях привела в ужас ливонских ландсгерров ( которые в итоге теряли raison d’etre) и лучшего «друга» и «брата» Ивана короля польского ( в этой своей должности «брат» выступал официальным протектором Ливонии) и великого князя литовского Сигизмунда II ( который к тому де-факто правил вместо доживавшего последние дни месяцы и недели Сигизмунда Старого).
Совместными усилиями они попытались сорвать сделку, использовав для это все возможные средства - вплоть до того, что гетман Тарновский (тот самый стародубский мясник) предложил схватить нанятых Шлитте спецов ( да и самого саксонца) и кинуть из в вонючий зиндан, а еще лучше - башку и с плеч долой и из сердца вон.
Император, не ожидавший такого напора и в большей степени заинтересованный обустройством Германии и религиозными проблемами, нежели войной с турками здесь и сейчас (позорное перемирие 1545 г. было дополнено не менее позорным миром 1547 г.), сдался и дал в итоге Шлитте отлуп и от ворот поворот. Сделка была сорвана, Шлитте оказался в долговой тюрьме, набранные им люди кто разбежался, а кто, попытавшись на свой страх и и сна пробраться к Московиту, попал в лапы дефензивы и гестапо (зачеркнуто) польских и ливонских властей и кто попал в тот самый зиндан, а кое-кто и безвременно скончался от острого отравления сталью.
Любопытный факт - в 1549 г. вышли ставшие моментально бестселлером и блокбастером «Записки о Московии” Сигизмунда нашего Герберштейна, которые заложили прочные основы западноевропейской Rossica и «черной легенды» о России и русских как «других», этаких «турках», врагах христианства и рожденных для рабства и тирании варварах. И никто меня не убедит в том, что появление этого памфлета, забившего последний гвоздь в гроб проекта союза императора и Ивана, именно сейчас, когда решался вопрос о заключении альянса между Карлом и пока еще не Tyrann’ом, было случайным (ну да, ну да, двадцать лет нужды в записках не было, а тут вот так вдруг они понадобились! Случайность и совпадение, да!), а сам неудачливый посредник-переговорщик Герберштейн не был привлечен к переговорам в качестве консультанта и специалиста по Московии и ее нравам.
В общем, история с союзом с Империей завершилась ничем. Почему Фердинанд не защитил свой собственный проект- надо полагать, с одной стороны он не стал перечить брату, а с другой - этот союз для Ферди был инструментом, и когда в венгерских делах приоткрылось окошко, позволявшее разрулить последствия предыдущих неудач без войны и серьезные финансовых расходов, то и сам проект оказался не по двору и был отложен на дальнюю полку. К тому же, если верно наше исходное предположение, с падением Глинских и а Москве некому стало защищать это проект - их противники в Боярской думе мыслили традиционными категориями и для них имперский проект был блажью, в вот дела казанские и ногайские -совсем наоборот.
А дела казанские развивались не очень. В конце 1547 г. давно готовившийся о очень дорого (во всех смыслах) большой государев поход на Казань начался. Увы, все надежды, все расходы и все расчеты пошли прахом из-за погоды и «аерного нестроения». Хоть на дворе и был Малый ледниковый период, однако ж этот не помешало сильнейшей оттепели сорвать планы Ивана, подзуживавшего его на подвиги в борьбе с басурман твом митрополита Макария и бояр. Замерзшая Волга оттаяла, часть большого санного обоза и большого же наряда ( осадной артиллерии) и множество ратных и послушных людей утопло в проталинах у острова Работка в полусотне верст ниже по течению Волги от Нижнего Новгорода, конная рать с колоссальным трудом, преодолевая раскисшие и поплывшие русские направления прибыла к месту встречи с главными силами и не встретило их там - они безнадежно застряли у Работки. Посовещавшись с воеводами и боярами после трехдневных попыток дождаться улучшения погоды и продолжить марш вниз по Волге на соединение с конной ратью, Иван приказал отправить на Казань «лехкую» рать с «лехким» же нарядом , а сам, не солоно хлебавши , без славы и одоления супостата, повернул домой.
Лехкая рать тем временем сбегала к Казани, неделю опустошала ее окрестности, после чего с добычей и пленниками благополучно вернулась домой. На том история 1-го Казанского похода и завершилась. Первая попытка использовать в отношениях с Сафа-Гиреем ultimate ratio Regis завершилась неудачей, упорство в достижении поставленных целей было фамильной чертой Калитичей. Отец Ивана трижды ходил на Смоленск и таки взял его - а чем его сын хуже? Не вышло сейчас - стоит ли попробовать еще? А почему бы и нет? Но вот беда - скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается…
To be continued…
