О мотивации
В продолжение предыдущего поста - к вопросу о мотивации Tyrann'a в ливонском конфликте.
Начнем с того, что еще раз подчеркнем - по нашему глубочайшему убеждению для Москвы Ливония была anus Mundi и находилась на дальней периферии ее внешнеполитических интересов. На Ливонии свет клином не сошелся - те же технологии спецов можно было получить (и в конце концов получали) и другим путем - через тех же датчан, англичан, голландцев, наконец. С ливонцами просто было удобнее иметь дело - они старые и "проверенные" "партнеры", от них известно что было ожидать. И если уж вести разговор за санкции то их действие не прекращалось чуть ли не со времен Невского, а с конца XV века режим только усиливался и в список запрещенных товаров попадали все новые и новые. Правда, граница была совсем не на замке и была дырявой, аки дуршлаг, так что "необычная" торговля процветала и приносила немалые барыши всем заинтересованным сторонам (кстати, шведам не в последнюю очередь, потому ка кони играли роль посредника в торговле и пытались замкнуть ее на себя, чтобы стричь купоны).
Момент второй - ливонские и в немалой степени шведские дела были в ведении новгородских и псковских наместников, которые обладали значительной самостоятельностью в этих вопросах. Москва играла роль старшего брата, который в нужное время выступал из-а угла с вопросом - "Кто тут моего меньшого брата обижает" и вваливал обижателям люлей всей своей имперской мощью. Ливонская война 1558-1561 гг. (кстати, как раз маленькая и победоносная) ей была не нужна - даже успешную войну со шведами быстро свернули, поскольку перед Москвой стояли две более важные и серьезные проблемы - татарская и литовская. На их общем фоне ливонский вопрос вообще никак не смотрелся - так, мелкое пограничное бодание. И то, что Москва вмешалась в него (не по полной силе, вообще-то, а так, одной левой - хотя и этого хватило, чтобы от того же ордена осталось только имя). так это спасибо Сигизмунду II и Альбрехту Гогенцоллерну Прусскому, решившим заняться "инкорпорацией" Ливонии, раз уж не выгорело с той же Венгрией. Если Жигимонту можно срубить бабла по легкому с ливонцев - почему этого сделать нельзя Москве, благо и законный повод для этого есть, пресловутая Юрьевская дань. Заплати ливонцы (а деньги у них на это были отложены) - ничего бы и не случилось, но жадность фраеров сгубила.
За морем телушка полушка, да рупь перевоз - торговля Новгорода и Пскова с ливонцами имела смысл, но собственно "материковой" России - нет - из-за отсутствия соответствующей транспортной и ной инфраструктуры и товаров (в нужным объемах), которые можно было с барышом продать европейцам. Тот же хлеб или пеньку тем же ливонцам и полякам продавать было не в пример легче уже по той простой причине, что им доставлять их к месту продажи и легче, и быстрее и, самое главное, дешевле - даром ли за контроль над Вислой такие бодания шли? Главная проблема тут в том, что война за ливонское наследство - часть процесса глобальной перестройки торговых сетей в Европе и смыкания двух средневековых торговых контуров, средиземноморского и, условно, "балтийского" (с доминированием в новой системе последнего), с соответствующей перенастройкой отношений внутри новой системы и изменением номенклатуры товаров. В сер. XV в. Русская земля в эту систему еще не вписывалась, она торила дорогу на Восток и в Сибирь. XVII век - это уже другая история.
Эмбарго и всякого рода препоны на пути торговли больше всего вредили Пскову и Новгороду в конечном итоге, но никак не Москве - Москва была ориентирована, еще раз повторюсь, на торговлю с Востоком (в широком смысле). Но пренебрегать интересами Пскова и в особенности Новгорода (дом святой Софии, тамошне купечество и служилая корпорация - весьма влиятельные и мощные силы, не считаться с ними было невозможно) было опасно и по экономическим, и по финансовым и по социальным, и по политическим соображениям (проблема новгородского сепаратизма никуда не делась -она даже в начале следующего столетия, в Смуту ярко себя проявила). И к концу 50-х гг. звезды сложились так, что не вмешаться Москве в ливонские дела было попросту невозможно, что она и была вынуждена сделать, но при этом долгое время старалась минимизировать свое в них участие - давая шанс ливонцам одуматься и закончить конфликт пусть и худым, но миром (а вот тут как раз к месту и аналогия с СВО). Но цэевропейцы ливонские ландсхерры оказались на редкость тупоумными и непонятливыми - выстрелить себе даже не в ногу, а в ноги, в голову и еще в кое-что, лечь под кого угодно, под Краков, под Стокгольм, под Копенгаген, да хоть под черта лысого, они были готовы на все 146 % - лишь бы не под Москву (которая, кстати, говоря, обещала весьма либеральные и мягкие условия "инкорпорации" и отличные перспективы на будущее - а те же англичане это тему быстро просекли, а ведь на их месте могли бы быть ливонцы, но...).
В итоге Ливонию поделили "большие дяди", а местные элиты продали ее с потрохами могущественным соседям, сделав на этом неплохой такой гешефт. Средневековье ушло в прошлое, наступило раннее Новое время.
