Ъ в репрессиях
Оригинал взят у egor_23 в Ъ в репрессиях
В. М. Пахомов, кандидат филологических наук, главный редактор портала «Грамота.ру»: Реформа 1917-18, в результате которой из русского письма были исключены буквы «ять», «фита», «I», отменено написание Ъ в конце слов и частей сложных слов, а также изменены некоторые орфографические правила, неразрывно связана в нашем сознании с Октябрьской революцией.
Первая редакция декрета о введении нового правописания была опубликована в газете «Известия» меньше чем через два месяца после прихода большевиков к власти - 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года по новому стилю). Дажераньше декрета о переходе России на григорианский календарь! И сама дореформенная орфография обычно именуется дореволюционной и ассоциируется со старой Россией. Подобные ассоциации сложились еще в советскую эпоху. Орфографическая реформа 1917-1918, во многом благодаря которой (этот факт нельзя отрицать) в огромной стране была в кратчайшие сроки ликвидирована безграмотность, преподносилась как завоевание революции, как заслуга исключительно советской власти. В известных, любимых несколькими поколениями читателей научно-популярных книгах о русском языке рассказы о старой орфографии сопровождались соответствующими идеологическими комментариями. Вот как описывает «борьбу с твердым знаком» Л. В. Успенский в своей знаменитой книге «Слово о словах»: «...Спасибо полезной букве, твердому знаку! Но это только сейчас он стал таким тихим, скромным и добродетельным. Недалеко ушло время, когда не только школьники, учившиеся грамоте, - весь народ наш буквально бедствовал под игом этой буквы-разбойника, буквы-бездельника и лодыря, буквы-паразита. Тогда о твердом знаке с гневом и негодованием писали лучшие ученые-языковеды. Тогда ему посвящали страстные защитительные речи все, кто желал народу темноты, невежества и угнетения.<...>Уже в 1918 году буква-паразит испытала то, что испытали и ее хозяева-паразиты, бездельники и грабители всех мастей: ей была объявлена решительная война. Не думайте, что война эта была простой и легкой. Люди старого мира ухватились за ничего не означающую закорючку "ъ" как за свое знамя.<...>...Повсюду, где еще держалась белая армия, где цеплялись за власть генералы, фабриканты, банкиры и помещики, старый "ер" выступал как их верный союзник. Он наступал с Колчаком, отступал с Юденичем, бежал с Деникиным и, наконец, уже вместе с бароном Врангелем, убыл навсегда в невозвратное прошлое. Так несколько долгих лет буква эта играла роль "разделителя" не только внутри слова, но и на гигантских пространствах нашей страны она "разделяла" жизнь и смерть, свет и тьму, прошедшее и будущее...». Неудивительно поэтому, что, когда в последние годы XX века в оценке многих событий, связанных с октябрем 1917 года, знак «плюс» поменялся на «минус» (и наоборот), это коснулось и орфографической реформы 1917-18: после крушения советского строя ей давали противоположеные оценки, среди них и достаточно резкие: «злодеяние большевиков», «насильственное упрощение русской орфографии». Председатель Орфографической комиссии РАН В. В. Лопатин вспоминает, что на одной из конференций, прошедшей в середине 1990-х годов и посвященной проблемам русского правописания, поднимался даже вопрос о возвращении к старой орфографии, при этом «нынешнюю орфографию называли чаще всего “большевицкой”, а принявшие участие в конференции церковнослужители - “сатанинской”». Изъятые же в ходе реформы буквы «ер» и «ять» (особенно первая) в начале 1990-х снова стали одним из символов как «старой», дореволюционной России, так и противостояния советской власти.
Один из наиболее ярких тому примеров - Ъ в названии газеты «Коммерсант», выполняющий обе эти функции: «Когда в 1990 г. начал выходить “Коммерсантъ”, были еще живы советская власть, компартия, КГБ, и Горбачев еще звался генеральным секретарем, а не президентом. Гордый “ер” “Коммерсанта” смотрелся в то время как откровенный вызов этому строю жизни, стремление восстановить распавшуюся за семьдесят с лишним лет “связь времен”. “Воскрешение” “ера” означало, кроме того, еще и претензию на “наследство”: мы не на пустом месте строим, мы законные продолжатели...» (А. Агеев. Восставший «Ъ» // Знамя. 1995. № 4).
Итак, оценки поменялись, а суждение о реформе как о задуманной и подготовленной большевиками осталось. И сегодня это один из самых распространенных мифов, связанных с историей русского языка. Но как всё было на самом деле? Обратим еще раз внимание на дату публикации первой редакции декрета - 23 декабря 1917 года (по старому стилю). Неужели за два месяца, прошедших после захвата власти, большевики успели подготовить план реформирования русского письма? Да и вообще - до составления ли новых орфографических правил им было в охваченной беспорядками стране? Конечно же, нет. Никаких правил правописания революционные солдаты и матросы не составляли.
Подготовлена реформа была задолго до октября 1917 года; подготовлена не революционерами, а лингвистами. Конечно, не все они были чужды политике, но вот показательный факт: среди разработчиков новой орфографии были люди с крайне правыми (можно сказать, контрреволюционными) взглядами, например академик А. И. Соболевский, известный своим активным участием в деятельности разного рода националистических и монархических организаций. Подготовка к проведению реформы началась в конце XIX века: после выхода в свет трудов Якова Карловича Грота, впервые собравшего вместе все орфографические правила, стала ясна необходимость упорядочения и упрощения русского правописания. Необходимо отметить, что мысли о неоправданной сложности русского письма приходили в голову некоторым ученым еще в XVIII веке. Так, Академия наук впервые попыталась исключить букву «ижица» из русского алфавита еще в 1735 году, а в 1781 году по инициативе директора Академии наук Сергея Герасимовича Домашнева один раздел «Академических известий» был напечатан без буквы Ъ в конце слов (иными словами, отдельные примеры «большевицкой» орфографии можно было встретить за сто с лишним лет до революции!).
В первые годы XX века свои проекты реформы русского письма предложили Московское и Казанское педагогические общества. А в 1904 году при Отделении русского языка и словесности Академии наук была создана Орфографическая комиссия, перед которой и была поставлена задача упрощения русского письма (прежде всего - в интересах школы). Возглавил комиссию выдающийся русский языковед Филипп Федорович Фортунатов, а в ее состав входили крупнейшие ученые того времени - А. А. Шахматов (возглавивший комиссию в 1914 году, после смерти Ф. Ф. Фортунатова), И. А. Бодуэн де Куртенэ, П. Н. Сакулин и другие. Комиссия рассматривала несколько предложений, в том числе и достаточно радикальных. Вначале предлагалось отказаться от буквы Ъ вообще, а в качестве разделительного знака использовать Ь, при этом отменить написание мягкого знака на конце слов после шипящих и писать мыш, ноч, любиш. Буквы «ять» и «фита» сразу решено было изъять из русского алфавита. Проект нового правописания был представлен учеными в 1912 году, но утвержден не был, хотя продолжал широко обсуждаться. Результаты дальнейшей работы языковедов оценивало уже Временное правительство. 11 мая (24 мая по новому стилю) 1917 года состоялось совещание с участием членов Орфографической комиссии Академии наук, языковедов, учителей школ, на котором было решено смягчить некоторые положения проекта 1912 года (так, члены комиссии согласились с предложением А. А. Шахматова сохранить мягкий знак на конце слов после шипящих). Результатом обсуждения стало «Постановление совещания по вопросу об упрощении русского правописания», которое было утверждено Академией наук. Уже через 6 дней, 17 мая (30 мая по новому стилю) Министерство просвещения издало циркуляр, в котором предлагалось ввести в школах реформированное правописание с нового учебного года. Таким образом, реформа русского письма должна была состояться и без залпа «Авроры». Правда, предполагалось, что переход на новую орфографию будет постепенным. «Большевики же, - пишет В. В. Лопатин, - как только захватили власть, очень умело и оперативно воспользовались готовым проектом, применив при этом свои революционные методы».
Одним из этих революционных методов стало изъятие из типографий всех литер с буквой Ъ. Несмотря на то что новая орфография отменила не Ъ вообще (от этого предложения, рассматривавшегося в 1904 году, Орфографическая комиссия впоследствии отказалась), а только его написание на конце слов (употребление Ъ как разделительного знака сохранялось), литеры повсеместно отбирались. «Так хирург до последней клетки вырезает злокачественную опухоль» - такими словами описывает эти события Л. В. Успенский. Для обозначения разделительного знака наборщикам приходилось использовать апостроф, так возникли написания типа под’ем, с’езд. Новая орфография была введена двумя декретами: после первого декрета, подписанного наркомом просвещения А. В. Луначарским и опубликованного 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года), последовал второй декрет от 10 октября 1918 года за подписью заместителя наркома М. Н. Покровского и управляющего делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевича. Уже в октябре 1918 года на новую орфографию перешли официальные органы большевиков - газеты «Известия» и «Правда». В это время в стране уже полыхала Гражданская война, и старая орфография, отмененная декретами большевиков, стала одним из символов сопротивления новой власти; такую же роль она играла и для русской эмиграции. За политическими спорами и идеологическими установками, в огне Гражданской войны, за десятилетия яростной вражды двух систем, о чисто языковом смысле реформы - стремлении лингвистов всего-навсего избавить русское письмо от лишних букв, обозначавших давно исчезнувшие или совпавшие с другими звуки, - почти совсем забыли...Но сегодня, в начале XXI века, у нас есть возможность объективной оценки событий прошлого. Поэтому запомним азбучную истину № 5: современная орфография - не следствие «большевицкого произвола», насильственного упрощения языка», а результат многолетней работы лучших русских языковедов, направленной на совершенствование правил правописания. По словам В. В. Лопатина, «новая орфография, какова бы ни была история ее принятия, по прошествии многих лет, снявших политическую остроту вопроса, стала привычной для носителей русского языка и вполне успешно обслуживает культурные потребности современного общества».
Александр Федотов. Газета «Президент»
Нам придётся уточнить, что окончание империи СССР, не распад. а развал. И развал с подачи г-на Ельцина, которому нынешняя власть соорудила роскошный памятник в Екатеринбурге. Но мы сейчас не об зтом. Вот уже много лет подрастающие поколения в России пугают «ужасами социалиэма». Нескончаема истерия по поводу того, что индустриализация в СССР была проведена силами многих миллионов «рабов-заключённых». Однако вот какие данные па основе личной работы с архивами приводит в своей статье учёный с мировым именем Виктор Земсков.
«В страшном 37- м» в ГУЛАГе находилось 1 196369 чел., из которых 87%составляли уголовники.
В 38- м году в ГУЛАГе было уже I 881 570 человек, то есть туда массово поступили «жертвы 37-го». уголовники составляли 81%.
С 39-го года и до начала войны количество заключённых стало уменьшаться. Самый маленький процент уголовников был в 1947 году: 40% из 1.7 млн заключенных лагеря наполнились полицаями, бандеровцами, фашистскими приспешниками и прочими «безвинными жертвами», по мнению нынешних либерастов и толерастов.
«Максимальное число заключённых в ГУЛАГе, приходившееся на 1 января 1950 г., составляло 2 561 351 человек». Из них уголовников было 77%.
Так много это или мало - почти 1,9 миллиона заключённых в «пик массовых репрессий»? Давайте сравним с «оплотом демократии» - США, где в настоящий момент, в мирное время, в тюрьмах находятся почти два с половиной миллиона человек. Население США - около 300 млн, а СССР тех лет - около 200 млн. Если пересчитать США на население СССР, то получается, что в США сейчас было бы 1,53 млн заключённых, что несколько меньше, чем «в пик сталинских массовых репрессий», -1,88 млн, несколько больше, чем в «страшном 37-м», и примерно равно количеству заключенных в СССР 1939 года - 1,66 млн. Подчёркиваю - всех заключённых ГУЛАГа.
Количество заключённых в тюрьмах России в 2000 году - примерно 1,1 млн человек, что при пересчёте на численность населения СССР (145 млн против 200 млн) примерно на 25% больше, чем в 1937 году, и на столько же меньше, чем в 1938 году. То есть не то что заметной - практически никакой разницы нет. Вероятность оказаться в тюрьме в те годы при Сталине и в России при Ельцине -Путине была практически одинаковой.
Количество зэков в СССР всегда составляло менее двух процентов трудовых ресурсов СССР тех лет (около 120 млн), так что утверждение о том, что «индустриализация проведена руками зэков», - наглое и беспардонное вранье. Никак не могли 2% внести не то что решающий, а даже заметный вклад в экономику, более того, их можно было занять разве что на неквалифицированных работах. Но самое главное, что к 1938 году основные задачи индустриализации были уже успешно выполнены, а сама она завершена примерно на 80%: индустриализация уже шла 10 лет, с 1928 года, и была практически закончена в 1939 году.
До 1938 года в лагерях и колониях находилось около миллиона заключённых, а в самые трудные годы индустриализации и вовсе около полумиллиона, как, например, в 1934 году. То есть все годы индустриализации, включая 1937-й, и речи не было ни о каких «миллионах зэков». Среднее количество заключённых в период индустриализации составляло примерно 0,8 процента от трудовых ресурсов СССР. Можно с полным основанием заявить, что вклад заключённых в построение экономики СССР ничтожен. Что, кстати, без вопросов признают серьёзные исследователи. Грустно смотреть на наших соотечественников, повторяющих как попугаи беспардонную ложь, демонстрируя неспособность сравнить два числа.
Странно, почему не слышно голосов о том, что экономика России или США в наши дни основывается на рабском труде заключённых, - для этого намного больше оснований, чем для СССР середины 30 -х годов?! И все это после того, как подросло поколение беспризорников Гражданской, в экстремальных условиях заброски тысяч диверсантов из Румынии, Польши, Венгрии, Финляндии, Китая... В условиях, когда страна была фактически военным лагерем, одна война за другой: басмачество, КВЖД, Испания, Хасан, Халхин-Гол... И при всем при том количество заключенных на душу населения практически такое же, как в США сейчас.
Статья Земскова увидела свет в июне 1991 года. То есть мерзавцы в верхушке все прекрасно знали и целенаправленно лгали обществу в СМИ! Это преступление перед своим народом тем более тяжкое, что оно осуществлялось, как акция прикрытия другого чудовищного преступления - уничтожения своей страны. Может быть, в СССР все население было ангельски законопослушным, а в тюрьмах сидели сплошь невиновные? Увы, «в действительности число осуждённых по политическим мотивам (за «контрреволюционные преступления») в СССР за период с 1921 по 1953-й, т. е. за 33 года, составляло около 3,8 млн человек». То есть никаких «десятков миллионов жертв» не было и близко! Осуждёнными по «политическим мотивам» считаются полицаи, каратели, басмачи, агенты иностранных разведок, диверсанты и так далее. Причём осуждённые к совершенно разным наказаниям, включая ссылку и высылку (765 180 чел.). В конце 80 -х годов по распоряжению Горбачева была создана «комиссия по реабилитации». В расширенном виде она продолжила свою работу в «демократической России» («О реабилитации жертв политических репрессий». Закон РФ от 18 октября 1991 г.). По данным Генпрокуратуры, всего за время действия Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» пересмотрено 636 302 уголовных дела в отношении 901 127 человек, из которых 637 614 реабилитировано. Позвольте, а где же «многие миллионы жертв»?! Ведь именно это было главным мотивом уничтожения преступной системы. То есть СССР - страна, приговорённая к смерти, была невиновна?! Назвать деятельность этой комиссии до крайности пристрастной будет слишком мягко - то, что там творилось, можно назвать выражением «полный беспредел» Реабилитировались все скопом, оправдывались совершенно явные преступники, «пересмотр дела» занимал в лучшем случае несколько минут. О многом говорит попытка реабилитировать Власова, которая не удалась только из-за массового возмущения ветеранов. Немногие открытые уголовные дела показывают беспредельные по своей наглости «оправдания» диверсантов и шпионов, схваченных при переходе границы с оружием в руках. Председателем этой «комиссии» был Яковлев. Согласно его указанию, «поскольку все внесудебные органы были антиконституционными формированиями, то, следовательно, все приговоры, на основании которых производились репрессии, были недействительны, а потому, стало быть, все без исключения репрессированные автоматически объявляются реабилитированными». Про антиконституционность, кстати, это вранье, «тройки» по сути были трибуналами, которые в ускоренном варианте в основном рассматривали дела тех лиц, виновность которых не подлежала сомнению, например схваченных с поличным - с оружием при переходе границы и т. п. (Игорь Пыхалов. «Невинны ли «жертвы репрессий»). Во времена Горбачёва были «реабилитированы» примерно 900 тысяч. Часто сюда пытаются приплюсовать около 700 тыс. «реабилитированных» при Хрущеве. Но реабилитированных, то есть признанных невиновными политических, тогда было около 15 тыс., остальных просто амнистировали или им снизили сроки наказания. То есть к «невинным жертвам» приписывают излишне сурово, по мнению хрущевцев, наказанных и прощённых преступников. Эти 700 000 подверглись реабилитации уже яковлевской комиссией, то есть это люди, посчитанные дважды. Кстати, найти настоящее количество попавших под «необоснованные массовые реабилитации» не так просто. Официальный результат яковлевской комиссии - 637 614 чел. Позвольте, а где «32 миллиона безвинных жертв», как заявлял сам Яковлев на встрече с президентом Путиным?
Были основания у советских людей панически бояться Сталина и «массовых репрессий»? Два десятка лет лжецы всех мастей визжат с телеэкрана и в газетах, что да, был просто ужас, выжить в «мясорубке массовых репрессий» было огромной удачей, а весь народ просто колотило от ужаса. «Все» ложились спать в холодном поту, не зная, пойдут ли они завтра утром на работу или же окажутся в подвалах НКВД. При этом ссылаются на слова неких «очевидцев» и «переживших» бабушек, которые якобы всю жизнь провели в страхе. Бабушки бабушками, мало ли кто что помнит сейчас и как интерпретирует со слов третьих лиц, - есть ли возможность посмотреть на происходящие события не предвзято, с числами? Тем более есть огромное количество бабушек и родственников, утверждающих обратное. Правда, без доступа к телеящику. Есть, и довольно простая, доступная каждому методика, называется «сравнительный анализ рисков». Каким был риск оказаться «репрессированным» во времена Сталина и насколько это много по сравнению с другими, более привычными нам событиями, которых следует опасаться? Вы ужаснётесь, но после уничтожения СССР, по официальной статистике, бандитами было убито свыше полумиллиона человек, а более миллиона получили тяжкие телесные повреждения. В общем, за годы перехода России к демократии преступники убивали примерно по 30 тысяч человек в год. За 17 лет это свыше полумиллиона. За 33 года, которые Сталин был у власти, были приговорены к расстрелу примерно 650 тысяч человек, приговор приведен в исполнение менее чем в 50% случаев (С. Миронин. «Разоблачение очередного мифа»). Население СССР при Сталине составляло примерно 200 млн чел., население России сейчас менее 150 млн, что мы, естественно, примем во внимание в наших оценках. Во времена Сталина в стране жили свыше 300 миллионов человек - выросло и сменилось целое поколение. Итак, бояться НКВД и Сталина в годы первых пятилеток люди не имели никаких оснований. Они и не боялись, утверждающие это лгут, лгут так же, как и про десятки миллионов «репрессированных». Бояться погибнуть «в расстрельном подвале НКВД» советскому человеку смысла не было никакого, если он не преступник или ушибленный на голову, тем более информация о них, мягко говоря, не афишировалась. (Прим моё-НКВД. РАЗ, ДВА, ТРИ.)
Практически по всем свидетельствам, доклад Хрущева был шоком для людей - они и не подозревали о «массовых репрессиях». Что ж это за «массовые репрессии», о которых люди не подозревают?! Не ведать о многих миллионах жертв - то же самое, что не подозревать, например, о том, что в Гражданскую, оказывается, людей убивали и они умирали от голода и тифа (примерно 7 млн человек). Совсем как в школьном сочинении современного дебила «поколения пепси»: «Из книг Солженицына советские люди узнали, как страшно жить в этой стране...»
Хорошо, с расстрелами выяснили, а как обстоит дело с парализующим ужасом «оказаться в застенках»? Шанс оказаться в застенках при Сталине был практически такой же, как сейчас оказаться в тюрьме в США или современной России. В настоящее время преступники убивают или тяжело калечат примерно 100 тысяч человек в год. Это только то, что регистрирует наша «демократическая милиция-полиция». Однако «нет тела - нет дела»: каждый год в России без вести пропадают около 100 тысяч человек (это только те, о ком заявили родственники), из которых свыше 10 тысяч пропадают навсегда, тем не менее в стране за время «демократических преобразований» официально насчитывается около 100 тысяч неопознанных трупов: ушли и не вернулись…В год на дорогах России погибают более 30 тысяч человек, около 300 тысяч получают увечья, примерно треть из них приводит к непоправимой потере здоровья. Итого получаем, что в результате установившегося в России режима, приведшего к запредельной для нашей страны преступности и крайней опасности перемещения, ежегодно погибают минимум 60 000 человек, получают тяжелые ранения свыше 200 000 человек, пропадают без вести свыше 10 тысяч человек. Двести семьдесят тысяч человек в год! За 17 лет «в освобожденной от большевиков стране» в результате действия или преступного бездействия государственной власти погибли, пропали без вести или были тяжело ранены с нанесением непоправимого вреда здоровью примерно 4 миллиона 600 тысяч человек только согласно официальным данным! Сравните это даже с высосанными из пальца яковлевскими 1,5 млн «жертв» - в три раза меньше за вдвое больший срок в стране, население которой составляет менее 75% от СССР времен Сталина. В восемь раз более опасно! Кстати, при Сталине убийств было примерно 6-10 тысяч в год в 200-миллионной стране. Даже с учетом их и количества раненных бандитами в те годы жить при Сталине было в шесть раз безопаснее, чем в сегодняшней России. То есть шансов безвинно пострадать (быть расстрелянным или оказаться в тюрьме или ссылке) во времена Сталина было в 6 раз меньше, чем быть убитым или искалеченным преступниками в «освобождённой» стране, причём считая даже по совершенно беспредельному, шулерскому счету уничтожителей СССР и агентов влияния нашего геополитического врага. В реальности же риски жизни в обществе для обычного человека периода «демократической России» более чем на порядок превосходят риски для советского человека времён Сталина.
Так кто же боялся ложиться спать в те времена? Преступники и их пособники. Например, шпион или вор в любые времена в любой стране, ложась спать, не знает, проснётся ли он утром в своей постели или ему распахнёт объятия камера предварительного заключения. Напрашивается вывод, что при Сталине страдала от ужаса «пятая колонна» и лица, ей горячо сочувствующие, а народу бояться не было никаких оснований. Страдали ли в те суровые годы невиновные? Конечно, страдали, как страдают и сейчас. Было и сведение счетов, и подлые подставы завистников, и ошибки следственных органов. И в результате всего этого -судебные ошибки, которые есть везде. В благополучной Америке, например, «ошибка правосудия» составляет около 5% осуждённых. Это официальные данные, основанные на признании самих американских судей. Это означает, что в тюрьмах США в настоящий момент безвинно сидят свыше ста тысяч человек, а сколько их будет за 30 лет? Кстати, правозащитники и ассоциации адвокатов называют число, в 2-3 раза большее.
Значит ли это, что человечеству следует отказаться от правосудия? Увы, в любом обществе судебные ошибки - зло, которого никак не удается избежать. Из того, что при операции умирает определённый процент больных, не следует, что операции надо вовсе отменить. Точно так же никому в голову не приходит отменить суды и следственные органы, несмотря на все их издержки и недостатки, - отказ от них приведёт к несравненно более тяжёлым последствиям. Если это сделать, в обществе будет невозможно жить. Единственное, что можно сделать, это периодически возвращаться к пересмотру дел, что и происходит во всех странах. Казалось бы, можно сделать вывод о том, что «репрессии вообще миф, времена были суровые, врагов много, кое-где порой встречались отдельные недостатки, но ничего экстраординарного не было». Более того, рассматривавший дела осуждённых преступников в бытность свою Генеральным прокурором России Казанник публично заявил, что «во времена Сталина законность не нарушалась». Так неужели репрессий не было? Нет. Я утверждал не это, а то, что нет ничего экстраординарного в количестве осуждённых, и то, что подавляющее их большинство были виновны. Вывод, что репрессий не было, неверен. Репрессии имели место, но их масштаб чудовищно преувеличен разношёрстной компанией антисоветчиков......
В. М. Пахомов, кандидат филологических наук, главный редактор портала «Грамота.ру»: Реформа 1917-18, в результате которой из русского письма были исключены буквы «ять», «фита», «I», отменено написание Ъ в конце слов и частей сложных слов, а также изменены некоторые орфографические правила, неразрывно связана в нашем сознании с Октябрьской революцией.
Первая редакция декрета о введении нового правописания была опубликована в газете «Известия» меньше чем через два месяца после прихода большевиков к власти - 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года по новому стилю). Дажераньше декрета о переходе России на григорианский календарь! И сама дореформенная орфография обычно именуется дореволюционной и ассоциируется со старой Россией. Подобные ассоциации сложились еще в советскую эпоху. Орфографическая реформа 1917-1918, во многом благодаря которой (этот факт нельзя отрицать) в огромной стране была в кратчайшие сроки ликвидирована безграмотность, преподносилась как завоевание революции, как заслуга исключительно советской власти. В известных, любимых несколькими поколениями читателей научно-популярных книгах о русском языке рассказы о старой орфографии сопровождались соответствующими идеологическими комментариями. Вот как описывает «борьбу с твердым знаком» Л. В. Успенский в своей знаменитой книге «Слово о словах»: «...Спасибо полезной букве, твердому знаку! Но это только сейчас он стал таким тихим, скромным и добродетельным. Недалеко ушло время, когда не только школьники, учившиеся грамоте, - весь народ наш буквально бедствовал под игом этой буквы-разбойника, буквы-бездельника и лодыря, буквы-паразита. Тогда о твердом знаке с гневом и негодованием писали лучшие ученые-языковеды. Тогда ему посвящали страстные защитительные речи все, кто желал народу темноты, невежества и угнетения.<...>Уже в 1918 году буква-паразит испытала то, что испытали и ее хозяева-паразиты, бездельники и грабители всех мастей: ей была объявлена решительная война. Не думайте, что война эта была простой и легкой. Люди старого мира ухватились за ничего не означающую закорючку "ъ" как за свое знамя.<...>...Повсюду, где еще держалась белая армия, где цеплялись за власть генералы, фабриканты, банкиры и помещики, старый "ер" выступал как их верный союзник. Он наступал с Колчаком, отступал с Юденичем, бежал с Деникиным и, наконец, уже вместе с бароном Врангелем, убыл навсегда в невозвратное прошлое. Так несколько долгих лет буква эта играла роль "разделителя" не только внутри слова, но и на гигантских пространствах нашей страны она "разделяла" жизнь и смерть, свет и тьму, прошедшее и будущее...». Неудивительно поэтому, что, когда в последние годы XX века в оценке многих событий, связанных с октябрем 1917 года, знак «плюс» поменялся на «минус» (и наоборот), это коснулось и орфографической реформы 1917-18: после крушения советского строя ей давали противоположеные оценки, среди них и достаточно резкие: «злодеяние большевиков», «насильственное упрощение русской орфографии». Председатель Орфографической комиссии РАН В. В. Лопатин вспоминает, что на одной из конференций, прошедшей в середине 1990-х годов и посвященной проблемам русского правописания, поднимался даже вопрос о возвращении к старой орфографии, при этом «нынешнюю орфографию называли чаще всего “большевицкой”, а принявшие участие в конференции церковнослужители - “сатанинской”». Изъятые же в ходе реформы буквы «ер» и «ять» (особенно первая) в начале 1990-х снова стали одним из символов как «старой», дореволюционной России, так и противостояния советской власти.
Один из наиболее ярких тому примеров - Ъ в названии газеты «Коммерсант», выполняющий обе эти функции: «Когда в 1990 г. начал выходить “Коммерсантъ”, были еще живы советская власть, компартия, КГБ, и Горбачев еще звался генеральным секретарем, а не президентом. Гордый “ер” “Коммерсанта” смотрелся в то время как откровенный вызов этому строю жизни, стремление восстановить распавшуюся за семьдесят с лишним лет “связь времен”. “Воскрешение” “ера” означало, кроме того, еще и претензию на “наследство”: мы не на пустом месте строим, мы законные продолжатели...» (А. Агеев. Восставший «Ъ» // Знамя. 1995. № 4).
Итак, оценки поменялись, а суждение о реформе как о задуманной и подготовленной большевиками осталось. И сегодня это один из самых распространенных мифов, связанных с историей русского языка. Но как всё было на самом деле? Обратим еще раз внимание на дату публикации первой редакции декрета - 23 декабря 1917 года (по старому стилю). Неужели за два месяца, прошедших после захвата власти, большевики успели подготовить план реформирования русского письма? Да и вообще - до составления ли новых орфографических правил им было в охваченной беспорядками стране? Конечно же, нет. Никаких правил правописания революционные солдаты и матросы не составляли.
Подготовлена реформа была задолго до октября 1917 года; подготовлена не революционерами, а лингвистами. Конечно, не все они были чужды политике, но вот показательный факт: среди разработчиков новой орфографии были люди с крайне правыми (можно сказать, контрреволюционными) взглядами, например академик А. И. Соболевский, известный своим активным участием в деятельности разного рода националистических и монархических организаций. Подготовка к проведению реформы началась в конце XIX века: после выхода в свет трудов Якова Карловича Грота, впервые собравшего вместе все орфографические правила, стала ясна необходимость упорядочения и упрощения русского правописания. Необходимо отметить, что мысли о неоправданной сложности русского письма приходили в голову некоторым ученым еще в XVIII веке. Так, Академия наук впервые попыталась исключить букву «ижица» из русского алфавита еще в 1735 году, а в 1781 году по инициативе директора Академии наук Сергея Герасимовича Домашнева один раздел «Академических известий» был напечатан без буквы Ъ в конце слов (иными словами, отдельные примеры «большевицкой» орфографии можно было встретить за сто с лишним лет до революции!).
В первые годы XX века свои проекты реформы русского письма предложили Московское и Казанское педагогические общества. А в 1904 году при Отделении русского языка и словесности Академии наук была создана Орфографическая комиссия, перед которой и была поставлена задача упрощения русского письма (прежде всего - в интересах школы). Возглавил комиссию выдающийся русский языковед Филипп Федорович Фортунатов, а в ее состав входили крупнейшие ученые того времени - А. А. Шахматов (возглавивший комиссию в 1914 году, после смерти Ф. Ф. Фортунатова), И. А. Бодуэн де Куртенэ, П. Н. Сакулин и другие. Комиссия рассматривала несколько предложений, в том числе и достаточно радикальных. Вначале предлагалось отказаться от буквы Ъ вообще, а в качестве разделительного знака использовать Ь, при этом отменить написание мягкого знака на конце слов после шипящих и писать мыш, ноч, любиш. Буквы «ять» и «фита» сразу решено было изъять из русского алфавита. Проект нового правописания был представлен учеными в 1912 году, но утвержден не был, хотя продолжал широко обсуждаться. Результаты дальнейшей работы языковедов оценивало уже Временное правительство. 11 мая (24 мая по новому стилю) 1917 года состоялось совещание с участием членов Орфографической комиссии Академии наук, языковедов, учителей школ, на котором было решено смягчить некоторые положения проекта 1912 года (так, члены комиссии согласились с предложением А. А. Шахматова сохранить мягкий знак на конце слов после шипящих). Результатом обсуждения стало «Постановление совещания по вопросу об упрощении русского правописания», которое было утверждено Академией наук. Уже через 6 дней, 17 мая (30 мая по новому стилю) Министерство просвещения издало циркуляр, в котором предлагалось ввести в школах реформированное правописание с нового учебного года. Таким образом, реформа русского письма должна была состояться и без залпа «Авроры». Правда, предполагалось, что переход на новую орфографию будет постепенным. «Большевики же, - пишет В. В. Лопатин, - как только захватили власть, очень умело и оперативно воспользовались готовым проектом, применив при этом свои революционные методы».
Одним из этих революционных методов стало изъятие из типографий всех литер с буквой Ъ. Несмотря на то что новая орфография отменила не Ъ вообще (от этого предложения, рассматривавшегося в 1904 году, Орфографическая комиссия впоследствии отказалась), а только его написание на конце слов (употребление Ъ как разделительного знака сохранялось), литеры повсеместно отбирались. «Так хирург до последней клетки вырезает злокачественную опухоль» - такими словами описывает эти события Л. В. Успенский. Для обозначения разделительного знака наборщикам приходилось использовать апостроф, так возникли написания типа под’ем, с’езд. Новая орфография была введена двумя декретами: после первого декрета, подписанного наркомом просвещения А. В. Луначарским и опубликованного 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года), последовал второй декрет от 10 октября 1918 года за подписью заместителя наркома М. Н. Покровского и управляющего делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевича. Уже в октябре 1918 года на новую орфографию перешли официальные органы большевиков - газеты «Известия» и «Правда». В это время в стране уже полыхала Гражданская война, и старая орфография, отмененная декретами большевиков, стала одним из символов сопротивления новой власти; такую же роль она играла и для русской эмиграции. За политическими спорами и идеологическими установками, в огне Гражданской войны, за десятилетия яростной вражды двух систем, о чисто языковом смысле реформы - стремлении лингвистов всего-навсего избавить русское письмо от лишних букв, обозначавших давно исчезнувшие или совпавшие с другими звуки, - почти совсем забыли...Но сегодня, в начале XXI века, у нас есть возможность объективной оценки событий прошлого. Поэтому запомним азбучную истину № 5: современная орфография - не следствие «большевицкого произвола», насильственного упрощения языка», а результат многолетней работы лучших русских языковедов, направленной на совершенствование правил правописания. По словам В. В. Лопатина, «новая орфография, какова бы ни была история ее принятия, по прошествии многих лет, снявших политическую остроту вопроса, стала привычной для носителей русского языка и вполне успешно обслуживает культурные потребности современного общества».
Александр Федотов. Газета «Президент»
Нам придётся уточнить, что окончание империи СССР, не распад. а развал. И развал с подачи г-на Ельцина, которому нынешняя власть соорудила роскошный памятник в Екатеринбурге. Но мы сейчас не об зтом. Вот уже много лет подрастающие поколения в России пугают «ужасами социалиэма». Нескончаема истерия по поводу того, что индустриализация в СССР была проведена силами многих миллионов «рабов-заключённых». Однако вот какие данные па основе личной работы с архивами приводит в своей статье учёный с мировым именем Виктор Земсков.
«В страшном 37- м» в ГУЛАГе находилось 1 196369 чел., из которых 87%составляли уголовники.
В 38- м году в ГУЛАГе было уже I 881 570 человек, то есть туда массово поступили «жертвы 37-го». уголовники составляли 81%.
С 39-го года и до начала войны количество заключённых стало уменьшаться. Самый маленький процент уголовников был в 1947 году: 40% из 1.7 млн заключенных лагеря наполнились полицаями, бандеровцами, фашистскими приспешниками и прочими «безвинными жертвами», по мнению нынешних либерастов и толерастов.
«Максимальное число заключённых в ГУЛАГе, приходившееся на 1 января 1950 г., составляло 2 561 351 человек». Из них уголовников было 77%.
Так много это или мало - почти 1,9 миллиона заключённых в «пик массовых репрессий»? Давайте сравним с «оплотом демократии» - США, где в настоящий момент, в мирное время, в тюрьмах находятся почти два с половиной миллиона человек. Население США - около 300 млн, а СССР тех лет - около 200 млн. Если пересчитать США на население СССР, то получается, что в США сейчас было бы 1,53 млн заключённых, что несколько меньше, чем «в пик сталинских массовых репрессий», -1,88 млн, несколько больше, чем в «страшном 37-м», и примерно равно количеству заключенных в СССР 1939 года - 1,66 млн. Подчёркиваю - всех заключённых ГУЛАГа.
Количество заключённых в тюрьмах России в 2000 году - примерно 1,1 млн человек, что при пересчёте на численность населения СССР (145 млн против 200 млн) примерно на 25% больше, чем в 1937 году, и на столько же меньше, чем в 1938 году. То есть не то что заметной - практически никакой разницы нет. Вероятность оказаться в тюрьме в те годы при Сталине и в России при Ельцине -Путине была практически одинаковой.
Количество зэков в СССР всегда составляло менее двух процентов трудовых ресурсов СССР тех лет (около 120 млн), так что утверждение о том, что «индустриализация проведена руками зэков», - наглое и беспардонное вранье. Никак не могли 2% внести не то что решающий, а даже заметный вклад в экономику, более того, их можно было занять разве что на неквалифицированных работах. Но самое главное, что к 1938 году основные задачи индустриализации были уже успешно выполнены, а сама она завершена примерно на 80%: индустриализация уже шла 10 лет, с 1928 года, и была практически закончена в 1939 году.
До 1938 года в лагерях и колониях находилось около миллиона заключённых, а в самые трудные годы индустриализации и вовсе около полумиллиона, как, например, в 1934 году. То есть все годы индустриализации, включая 1937-й, и речи не было ни о каких «миллионах зэков». Среднее количество заключённых в период индустриализации составляло примерно 0,8 процента от трудовых ресурсов СССР. Можно с полным основанием заявить, что вклад заключённых в построение экономики СССР ничтожен. Что, кстати, без вопросов признают серьёзные исследователи. Грустно смотреть на наших соотечественников, повторяющих как попугаи беспардонную ложь, демонстрируя неспособность сравнить два числа.
Странно, почему не слышно голосов о том, что экономика России или США в наши дни основывается на рабском труде заключённых, - для этого намного больше оснований, чем для СССР середины 30 -х годов?! И все это после того, как подросло поколение беспризорников Гражданской, в экстремальных условиях заброски тысяч диверсантов из Румынии, Польши, Венгрии, Финляндии, Китая... В условиях, когда страна была фактически военным лагерем, одна война за другой: басмачество, КВЖД, Испания, Хасан, Халхин-Гол... И при всем при том количество заключенных на душу населения практически такое же, как в США сейчас.
Статья Земскова увидела свет в июне 1991 года. То есть мерзавцы в верхушке все прекрасно знали и целенаправленно лгали обществу в СМИ! Это преступление перед своим народом тем более тяжкое, что оно осуществлялось, как акция прикрытия другого чудовищного преступления - уничтожения своей страны. Может быть, в СССР все население было ангельски законопослушным, а в тюрьмах сидели сплошь невиновные? Увы, «в действительности число осуждённых по политическим мотивам (за «контрреволюционные преступления») в СССР за период с 1921 по 1953-й, т. е. за 33 года, составляло около 3,8 млн человек». То есть никаких «десятков миллионов жертв» не было и близко! Осуждёнными по «политическим мотивам» считаются полицаи, каратели, басмачи, агенты иностранных разведок, диверсанты и так далее. Причём осуждённые к совершенно разным наказаниям, включая ссылку и высылку (765 180 чел.). В конце 80 -х годов по распоряжению Горбачева была создана «комиссия по реабилитации». В расширенном виде она продолжила свою работу в «демократической России» («О реабилитации жертв политических репрессий». Закон РФ от 18 октября 1991 г.). По данным Генпрокуратуры, всего за время действия Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» пересмотрено 636 302 уголовных дела в отношении 901 127 человек, из которых 637 614 реабилитировано. Позвольте, а где же «многие миллионы жертв»?! Ведь именно это было главным мотивом уничтожения преступной системы. То есть СССР - страна, приговорённая к смерти, была невиновна?! Назвать деятельность этой комиссии до крайности пристрастной будет слишком мягко - то, что там творилось, можно назвать выражением «полный беспредел» Реабилитировались все скопом, оправдывались совершенно явные преступники, «пересмотр дела» занимал в лучшем случае несколько минут. О многом говорит попытка реабилитировать Власова, которая не удалась только из-за массового возмущения ветеранов. Немногие открытые уголовные дела показывают беспредельные по своей наглости «оправдания» диверсантов и шпионов, схваченных при переходе границы с оружием в руках. Председателем этой «комиссии» был Яковлев. Согласно его указанию, «поскольку все внесудебные органы были антиконституционными формированиями, то, следовательно, все приговоры, на основании которых производились репрессии, были недействительны, а потому, стало быть, все без исключения репрессированные автоматически объявляются реабилитированными». Про антиконституционность, кстати, это вранье, «тройки» по сути были трибуналами, которые в ускоренном варианте в основном рассматривали дела тех лиц, виновность которых не подлежала сомнению, например схваченных с поличным - с оружием при переходе границы и т. п. (Игорь Пыхалов. «Невинны ли «жертвы репрессий»). Во времена Горбачёва были «реабилитированы» примерно 900 тысяч. Часто сюда пытаются приплюсовать около 700 тыс. «реабилитированных» при Хрущеве. Но реабилитированных, то есть признанных невиновными политических, тогда было около 15 тыс., остальных просто амнистировали или им снизили сроки наказания. То есть к «невинным жертвам» приписывают излишне сурово, по мнению хрущевцев, наказанных и прощённых преступников. Эти 700 000 подверглись реабилитации уже яковлевской комиссией, то есть это люди, посчитанные дважды. Кстати, найти настоящее количество попавших под «необоснованные массовые реабилитации» не так просто. Официальный результат яковлевской комиссии - 637 614 чел. Позвольте, а где «32 миллиона безвинных жертв», как заявлял сам Яковлев на встрече с президентом Путиным?
Были основания у советских людей панически бояться Сталина и «массовых репрессий»? Два десятка лет лжецы всех мастей визжат с телеэкрана и в газетах, что да, был просто ужас, выжить в «мясорубке массовых репрессий» было огромной удачей, а весь народ просто колотило от ужаса. «Все» ложились спать в холодном поту, не зная, пойдут ли они завтра утром на работу или же окажутся в подвалах НКВД. При этом ссылаются на слова неких «очевидцев» и «переживших» бабушек, которые якобы всю жизнь провели в страхе. Бабушки бабушками, мало ли кто что помнит сейчас и как интерпретирует со слов третьих лиц, - есть ли возможность посмотреть на происходящие события не предвзято, с числами? Тем более есть огромное количество бабушек и родственников, утверждающих обратное. Правда, без доступа к телеящику. Есть, и довольно простая, доступная каждому методика, называется «сравнительный анализ рисков». Каким был риск оказаться «репрессированным» во времена Сталина и насколько это много по сравнению с другими, более привычными нам событиями, которых следует опасаться? Вы ужаснётесь, но после уничтожения СССР, по официальной статистике, бандитами было убито свыше полумиллиона человек, а более миллиона получили тяжкие телесные повреждения. В общем, за годы перехода России к демократии преступники убивали примерно по 30 тысяч человек в год. За 17 лет это свыше полумиллиона. За 33 года, которые Сталин был у власти, были приговорены к расстрелу примерно 650 тысяч человек, приговор приведен в исполнение менее чем в 50% случаев (С. Миронин. «Разоблачение очередного мифа»). Население СССР при Сталине составляло примерно 200 млн чел., население России сейчас менее 150 млн, что мы, естественно, примем во внимание в наших оценках. Во времена Сталина в стране жили свыше 300 миллионов человек - выросло и сменилось целое поколение. Итак, бояться НКВД и Сталина в годы первых пятилеток люди не имели никаких оснований. Они и не боялись, утверждающие это лгут, лгут так же, как и про десятки миллионов «репрессированных». Бояться погибнуть «в расстрельном подвале НКВД» советскому человеку смысла не было никакого, если он не преступник или ушибленный на голову, тем более информация о них, мягко говоря, не афишировалась. (Прим моё-НКВД. РАЗ, ДВА, ТРИ.)
Практически по всем свидетельствам, доклад Хрущева был шоком для людей - они и не подозревали о «массовых репрессиях». Что ж это за «массовые репрессии», о которых люди не подозревают?! Не ведать о многих миллионах жертв - то же самое, что не подозревать, например, о том, что в Гражданскую, оказывается, людей убивали и они умирали от голода и тифа (примерно 7 млн человек). Совсем как в школьном сочинении современного дебила «поколения пепси»: «Из книг Солженицына советские люди узнали, как страшно жить в этой стране...»
Хорошо, с расстрелами выяснили, а как обстоит дело с парализующим ужасом «оказаться в застенках»? Шанс оказаться в застенках при Сталине был практически такой же, как сейчас оказаться в тюрьме в США или современной России. В настоящее время преступники убивают или тяжело калечат примерно 100 тысяч человек в год. Это только то, что регистрирует наша «демократическая милиция-полиция». Однако «нет тела - нет дела»: каждый год в России без вести пропадают около 100 тысяч человек (это только те, о ком заявили родственники), из которых свыше 10 тысяч пропадают навсегда, тем не менее в стране за время «демократических преобразований» официально насчитывается около 100 тысяч неопознанных трупов: ушли и не вернулись…В год на дорогах России погибают более 30 тысяч человек, около 300 тысяч получают увечья, примерно треть из них приводит к непоправимой потере здоровья. Итого получаем, что в результате установившегося в России режима, приведшего к запредельной для нашей страны преступности и крайней опасности перемещения, ежегодно погибают минимум 60 000 человек, получают тяжелые ранения свыше 200 000 человек, пропадают без вести свыше 10 тысяч человек. Двести семьдесят тысяч человек в год! За 17 лет «в освобожденной от большевиков стране» в результате действия или преступного бездействия государственной власти погибли, пропали без вести или были тяжело ранены с нанесением непоправимого вреда здоровью примерно 4 миллиона 600 тысяч человек только согласно официальным данным! Сравните это даже с высосанными из пальца яковлевскими 1,5 млн «жертв» - в три раза меньше за вдвое больший срок в стране, население которой составляет менее 75% от СССР времен Сталина. В восемь раз более опасно! Кстати, при Сталине убийств было примерно 6-10 тысяч в год в 200-миллионной стране. Даже с учетом их и количества раненных бандитами в те годы жить при Сталине было в шесть раз безопаснее, чем в сегодняшней России. То есть шансов безвинно пострадать (быть расстрелянным или оказаться в тюрьме или ссылке) во времена Сталина было в 6 раз меньше, чем быть убитым или искалеченным преступниками в «освобождённой» стране, причём считая даже по совершенно беспредельному, шулерскому счету уничтожителей СССР и агентов влияния нашего геополитического врага. В реальности же риски жизни в обществе для обычного человека периода «демократической России» более чем на порядок превосходят риски для советского человека времён Сталина.
Так кто же боялся ложиться спать в те времена? Преступники и их пособники. Например, шпион или вор в любые времена в любой стране, ложась спать, не знает, проснётся ли он утром в своей постели или ему распахнёт объятия камера предварительного заключения. Напрашивается вывод, что при Сталине страдала от ужаса «пятая колонна» и лица, ей горячо сочувствующие, а народу бояться не было никаких оснований. Страдали ли в те суровые годы невиновные? Конечно, страдали, как страдают и сейчас. Было и сведение счетов, и подлые подставы завистников, и ошибки следственных органов. И в результате всего этого -судебные ошибки, которые есть везде. В благополучной Америке, например, «ошибка правосудия» составляет около 5% осуждённых. Это официальные данные, основанные на признании самих американских судей. Это означает, что в тюрьмах США в настоящий момент безвинно сидят свыше ста тысяч человек, а сколько их будет за 30 лет? Кстати, правозащитники и ассоциации адвокатов называют число, в 2-3 раза большее.
Значит ли это, что человечеству следует отказаться от правосудия? Увы, в любом обществе судебные ошибки - зло, которого никак не удается избежать. Из того, что при операции умирает определённый процент больных, не следует, что операции надо вовсе отменить. Точно так же никому в голову не приходит отменить суды и следственные органы, несмотря на все их издержки и недостатки, - отказ от них приведёт к несравненно более тяжёлым последствиям. Если это сделать, в обществе будет невозможно жить. Единственное, что можно сделать, это периодически возвращаться к пересмотру дел, что и происходит во всех странах. Казалось бы, можно сделать вывод о том, что «репрессии вообще миф, времена были суровые, врагов много, кое-где порой встречались отдельные недостатки, но ничего экстраординарного не было». Более того, рассматривавший дела осуждённых преступников в бытность свою Генеральным прокурором России Казанник публично заявил, что «во времена Сталина законность не нарушалась». Так неужели репрессий не было? Нет. Я утверждал не это, а то, что нет ничего экстраординарного в количестве осуждённых, и то, что подавляющее их большинство были виновны. Вывод, что репрессий не было, неверен. Репрессии имели место, но их масштаб чудовищно преувеличен разношёрстной компанией антисоветчиков......