О жутких сталинских репрессиях.
По совету друзей начал читать книгу А. Курляндчика "Проклятая советская власть". Книга представляет собой сборник фактов, цитат и цифр, выложенных в стройную систему из которой мало-мальски умному человеку все становится понятно. Понятно, почему рухнула дореволюционная России, почему к власти пришли именно большевики и почему их так люто ненавидит нынешняя власть России. Рекомендую к прочтению и изучению. И даже дам ссылку для скачивания.
Отрывок из книги, иллюстрирующий ситуацию в России тогда:
"Характернейший пример образа мыслей, мотивов и побуждений - подробные, обстоятельные мемуары Евгении Гинзбург, прогремевший некогда «Крутой маршрут» [77]. Там все это описано подробно, с той простотой, что хуже воровства. Евгения ничуть не сомневается, что действия Политбюро и НКВД, правильны. Она просто-напросто рвется доказать, что сама абсолютно невиновна. И если бы ее тогда выпустили, она участвовала бы в Большом Терроре со всем пылом и усердием - совершенно искренне, заметьте, без малейшей примеси шкурных мотивов! Некоторых, кстати, выпускали. И они потом включались в процесс. Опять-таки совершенно искренне веря, что в их случае партии достало мудрости разобраться, а вот остальные - закоренелые враги. Таков уж был менталитет этой публики, и ничего тут не попишешь. Это была не молчаливая покорность не рассуждающей массы исходящим с самого верха людоедским директивам, а чуть ли не всеобщее соучастие.
По разным оценкам, от шестидесяти до семидесяти процентов военных были арестованы в результате доносов, исходивших из их же собственной среды. Как и в случае с партийцами, армия была драконом, поражающим собственный хвост.
В научном мире - то же самое. Шафаревич вспоминает, что одного из создателей советской математической школы Лузина травили политическими обвинениями не безграмотные следователи и бдительные институтские вахтеры, а «самые блестящие советские математики». Ученым кротость духа мало свойственна, по совести‑то говоря. Тот еще народец.
Чуточку отвлекшись от темы, можно вспомнить, что милейший и гуманнейший
академик Сахаров еще в начале шестидесятых заявился к контр‑адмиралу Фомину, ответственному за ядерные боеприпасы советского ВМФ, с гениальной, по его мнению, идеей: создать водородную бомбу в 100 мегатонн, заделать ее в торпеду и ка‑ак шарахнуть по Соединенным Штатам! Академик захлебывался от восторга:
- Все восточное побережье США сразу исчезнет с лица земли со всеми свои-
ми городами и миллионами жителей!
И отвисла, по воспоминаниям свидетелей, челюсть у контр‑адмирала, и молчал он долго, ошарашенно, а потом заорал:
- Да вы, ученые, совсем озверели! Мы, моряки, привыкли бороться с врагом в открытом бою, а не уничтожать мирное население!
Сам Сахаров вспоминал: «Я устыдился и ни с кем более не обсуждал своего проекта...». И дело не в личности Сахарова, а в общем настрое мыслей ученых. Западные высоколобые творцы атомной бомбы тоже, помнится, видели в трагедии Хиросимы лишь «великолепную физику». Короче говоря, партийцы, военные, ученые, писатели и все прочие, вплоть до знатных кролиководов и комсомольцев, с упоением жрали друг друга. Кто искренне верил, что обязан истребить врагов, кто сводил счеты. Так что не надо болтать о том, били ли в НКВД по благородной физиономии того или иного «безвинно пострадавшего деятеля» или нет.
А присмотримся попристальнее к нему самому. А собственно, что они собой представляли из себя, как в деловом, так и в моральном и в чисто человеческом плане? Чего они стоили как люди и специалисты? Только нос сперва зажмите, душевно рекомендую. Вот только не надо мне чирикать про исконно российский менталитет и нашу звериную натуру, воспитанную вековой отсталостью! В любой западной стране, цивилизованной, законопослушной, гуманной и сытой существует в той же науке борьба кланов и авторитетов. Правда, проходит она без особых последствий для участников, поскольку дискуссии чисто теоретические и приносят проигравшей стороне лишь моральный ущерб. У нас перед глазами блестящий пример: Третий Рейх. Благонравные интеллектуалы и интеллигенты взапуски друг на друга стучали в гестапо, и политические обвинения шили бестрепетно, и высоко несли знамя «арийской физики», противопоставленной «физике жидовской».
А если кому‑то пример Германии покажется не вполне корректным, давайте вспомним о Соединенных Штатах Америки и незабвенном сенаторе Маккарти с его «комиссиями по расследованию антиамериканской деятельности». Эх, как развернулись тогда иные отдельно взятые мастера культуры! И доносы друг на друга строчили, подписанные и анонимные, и заседали в означенных комиссиях, прорабатывая «ненадежных» и «сомнительных» коллег по ремеслу в добротном стиле сталинских «троек». Великий комик Чарли Чаплин, кстати, вынужден был бежать из Америки после того, как за него подобная комиссия принялась всерьез: красный мол, агитатор, да еще и педофил! В США не расстреливали, правда, не то время. Но иные «враги народа» все же оказались в тюрьме, а многим сломали жизнь, выбросили из профессии, в нищету окунули, до самоубийства довели. И никакого Сталина поблизости! Старейшая демократия благоухает!
Ведь еще Николо Макиавелли в своем классическом труде «Государь» (1532 год) писал - «…если государь желает удержать в повиновении подданных, он не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствует беспорядку. Ибо от беспорядка, который порождает грабежи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают лишь отдельные лица».
А теперь - о статистике. До сих пор встречаются утверждения об «обезглавленной» армии, прямо‑таки обезлюдевшей. Фантастические, дикие, ни с чем не сообразные цифры оглоушивают по мозгам впечатлительного читателя. Увы, увы... Статистика, несмотря на многочисленные анекдоты, все же наука точная. В 1937 г., при численности офицерского корпуса 144 300 человек, были репрессированы и числились исключенными из состава армии 11 034 человека - около восьми процентов! В 1938 г. из 179 000 командиров и генералов репрессированы и не восстановлены в правах 6742 человека - три с небольшим процента!
Значит, за 1937-38 годы из армии по политическим мотивам было уволено около 20 тысяч человек. Но возвращено-то в строй после смены руководства НКВД - 12,5 тысяч. Получается около 60%.
А ведь надо учитывать еще, что «репрессалии» частенько не касались политики: иные товарищи командиры были из армии вышвырнуты за растраты, пьянство, те или иные упущения по службе. Вы что, всерьез полагаете, что при Сталине интенданты не хапали казенного имущества, а бравые вояки не палили по пьянке из личного оружия где‑нибудь на танцульках? Девочек не насиловали? Морды «шпакам» не били? Ого! В старых архивах такие художества помянуты, каких ни в одной армии мира не спустят. Определённое представление о масштабах проблемы даёт выдержка из приказа наркома обороны К. Е. Ворошилова № 0219 от 28 декабря 1938 года о борьбе с пьянством в РККА.
Вот несколько примеров тягчайших преступлений, совершённых в пьяном виде людьми, по недоразумению одетыми в военную форму. «15 октября во Владивостоке четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан. 18 сентября два лейтенанта железнодорожного полка при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились. Политрук одной из частей 31 дивизии, пьяница и буян, обманным путём собрал у младших командиров 425 руб., украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку» [95]. И таких приказов сотни.
Ну кто сейчас вспомнит о том, что до 1939 года основная часть армии была кадрированой, а до того формировалась по территориальному принципу. Да они больше полевыми работами занимались, чем боевой учебой. И только после 1939 года армия начала формироваться из призывников. К 1940 году Красная армия выросла с 500 000 (в 1930 году) до 4,9 млн. человек. Сколько потребовалось офицеров? Статистика показывает, что процент офицеров в войсках в 1938 году увеличился на 5%, в 1939 - на 7,5%. А с высшим военным образованием - на 12%. И это не смотря на репрессии [78]".
ЗЫ: спасибо
burckina_new за наводку.
Отрывок из книги, иллюстрирующий ситуацию в России тогда:
"Характернейший пример образа мыслей, мотивов и побуждений - подробные, обстоятельные мемуары Евгении Гинзбург, прогремевший некогда «Крутой маршрут» [77]. Там все это описано подробно, с той простотой, что хуже воровства. Евгения ничуть не сомневается, что действия Политбюро и НКВД, правильны. Она просто-напросто рвется доказать, что сама абсолютно невиновна. И если бы ее тогда выпустили, она участвовала бы в Большом Терроре со всем пылом и усердием - совершенно искренне, заметьте, без малейшей примеси шкурных мотивов! Некоторых, кстати, выпускали. И они потом включались в процесс. Опять-таки совершенно искренне веря, что в их случае партии достало мудрости разобраться, а вот остальные - закоренелые враги. Таков уж был менталитет этой публики, и ничего тут не попишешь. Это была не молчаливая покорность не рассуждающей массы исходящим с самого верха людоедским директивам, а чуть ли не всеобщее соучастие.
По разным оценкам, от шестидесяти до семидесяти процентов военных были арестованы в результате доносов, исходивших из их же собственной среды. Как и в случае с партийцами, армия была драконом, поражающим собственный хвост.
В научном мире - то же самое. Шафаревич вспоминает, что одного из создателей советской математической школы Лузина травили политическими обвинениями не безграмотные следователи и бдительные институтские вахтеры, а «самые блестящие советские математики». Ученым кротость духа мало свойственна, по совести‑то говоря. Тот еще народец.
Чуточку отвлекшись от темы, можно вспомнить, что милейший и гуманнейший
академик Сахаров еще в начале шестидесятых заявился к контр‑адмиралу Фомину, ответственному за ядерные боеприпасы советского ВМФ, с гениальной, по его мнению, идеей: создать водородную бомбу в 100 мегатонн, заделать ее в торпеду и ка‑ак шарахнуть по Соединенным Штатам! Академик захлебывался от восторга:
- Все восточное побережье США сразу исчезнет с лица земли со всеми свои-
ми городами и миллионами жителей!
И отвисла, по воспоминаниям свидетелей, челюсть у контр‑адмирала, и молчал он долго, ошарашенно, а потом заорал:
- Да вы, ученые, совсем озверели! Мы, моряки, привыкли бороться с врагом в открытом бою, а не уничтожать мирное население!
Сам Сахаров вспоминал: «Я устыдился и ни с кем более не обсуждал своего проекта...». И дело не в личности Сахарова, а в общем настрое мыслей ученых. Западные высоколобые творцы атомной бомбы тоже, помнится, видели в трагедии Хиросимы лишь «великолепную физику». Короче говоря, партийцы, военные, ученые, писатели и все прочие, вплоть до знатных кролиководов и комсомольцев, с упоением жрали друг друга. Кто искренне верил, что обязан истребить врагов, кто сводил счеты. Так что не надо болтать о том, били ли в НКВД по благородной физиономии того или иного «безвинно пострадавшего деятеля» или нет.
А присмотримся попристальнее к нему самому. А собственно, что они собой представляли из себя, как в деловом, так и в моральном и в чисто человеческом плане? Чего они стоили как люди и специалисты? Только нос сперва зажмите, душевно рекомендую. Вот только не надо мне чирикать про исконно российский менталитет и нашу звериную натуру, воспитанную вековой отсталостью! В любой западной стране, цивилизованной, законопослушной, гуманной и сытой существует в той же науке борьба кланов и авторитетов. Правда, проходит она без особых последствий для участников, поскольку дискуссии чисто теоретические и приносят проигравшей стороне лишь моральный ущерб. У нас перед глазами блестящий пример: Третий Рейх. Благонравные интеллектуалы и интеллигенты взапуски друг на друга стучали в гестапо, и политические обвинения шили бестрепетно, и высоко несли знамя «арийской физики», противопоставленной «физике жидовской».
А если кому‑то пример Германии покажется не вполне корректным, давайте вспомним о Соединенных Штатах Америки и незабвенном сенаторе Маккарти с его «комиссиями по расследованию антиамериканской деятельности». Эх, как развернулись тогда иные отдельно взятые мастера культуры! И доносы друг на друга строчили, подписанные и анонимные, и заседали в означенных комиссиях, прорабатывая «ненадежных» и «сомнительных» коллег по ремеслу в добротном стиле сталинских «троек». Великий комик Чарли Чаплин, кстати, вынужден был бежать из Америки после того, как за него подобная комиссия принялась всерьез: красный мол, агитатор, да еще и педофил! В США не расстреливали, правда, не то время. Но иные «враги народа» все же оказались в тюрьме, а многим сломали жизнь, выбросили из профессии, в нищету окунули, до самоубийства довели. И никакого Сталина поблизости! Старейшая демократия благоухает!
Ведь еще Николо Макиавелли в своем классическом труде «Государь» (1532 год) писал - «…если государь желает удержать в повиновении подданных, он не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствует беспорядку. Ибо от беспорядка, который порождает грабежи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают лишь отдельные лица».
А теперь - о статистике. До сих пор встречаются утверждения об «обезглавленной» армии, прямо‑таки обезлюдевшей. Фантастические, дикие, ни с чем не сообразные цифры оглоушивают по мозгам впечатлительного читателя. Увы, увы... Статистика, несмотря на многочисленные анекдоты, все же наука точная. В 1937 г., при численности офицерского корпуса 144 300 человек, были репрессированы и числились исключенными из состава армии 11 034 человека - около восьми процентов! В 1938 г. из 179 000 командиров и генералов репрессированы и не восстановлены в правах 6742 человека - три с небольшим процента!
Значит, за 1937-38 годы из армии по политическим мотивам было уволено около 20 тысяч человек. Но возвращено-то в строй после смены руководства НКВД - 12,5 тысяч. Получается около 60%.
А ведь надо учитывать еще, что «репрессалии» частенько не касались политики: иные товарищи командиры были из армии вышвырнуты за растраты, пьянство, те или иные упущения по службе. Вы что, всерьез полагаете, что при Сталине интенданты не хапали казенного имущества, а бравые вояки не палили по пьянке из личного оружия где‑нибудь на танцульках? Девочек не насиловали? Морды «шпакам» не били? Ого! В старых архивах такие художества помянуты, каких ни в одной армии мира не спустят. Определённое представление о масштабах проблемы даёт выдержка из приказа наркома обороны К. Е. Ворошилова № 0219 от 28 декабря 1938 года о борьбе с пьянством в РККА.
Вот несколько примеров тягчайших преступлений, совершённых в пьяном виде людьми, по недоразумению одетыми в военную форму. «15 октября во Владивостоке четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан. 18 сентября два лейтенанта железнодорожного полка при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились. Политрук одной из частей 31 дивизии, пьяница и буян, обманным путём собрал у младших командиров 425 руб., украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку» [95]. И таких приказов сотни.
Ну кто сейчас вспомнит о том, что до 1939 года основная часть армии была кадрированой, а до того формировалась по территориальному принципу. Да они больше полевыми работами занимались, чем боевой учебой. И только после 1939 года армия начала формироваться из призывников. К 1940 году Красная армия выросла с 500 000 (в 1930 году) до 4,9 млн. человек. Сколько потребовалось офицеров? Статистика показывает, что процент офицеров в войсках в 1938 году увеличился на 5%, в 1939 - на 7,5%. А с высшим военным образованием - на 12%. И это не смотря на репрессии [78]".
ЗЫ: спасибо
burckina_new за наводку.