Методы воздействия на коллективную память, отработанные на Западе, показали поразительную эффективность. Западный «средний класс» - это, как говорится, новая историческая общность людей. Ее замечательное свойство в том, что она не рефлексирует . Удивительно, как этого сумело добиться господствующее меньшинство. Надо ему отключить какой то блок памяти в сознании обывателей - и его просто «стирают», как из памяти компьютера. Например, во время холодной войны в США всего за 20 лет сумели полностью вытравить память о Второй мировой войне, так что американские студенты при опросах в массе своей отвечали, что в той войне США и Германия вместе сражались против русских. А немцев и итальянцев убедили, что они, как истинные европейцы, всегда, «генетически» были привержены к демократии. Они, конечно, смутно помнят о Гитлере и Муссолини, но память их разорвана, и они не помнят «состояния самих себя» в тот период. И Гитлер был - и демократами они всегда были… Но то, что сделали с нами, не имеет аналогов. Нашу память уродовали 15 лет подряд с утра до ночи и пресса, и телевидение, и кино, и поэты с певцами, и учебники Сороса. Одинаково сильный удар был нанесен по трем главным блокам коллективной памяти - исторической, среднесрочной (ХХ век) и актуальной (перестройка и реформа). Историю ХХ века изнасиловали так, что ни в какой антиутопии не придумать. Интеллигенция буквально влюбилась в Столыпина, который своей неудавшейся «реформой на крови» и своими провокациями озлобил крестьянство и все общество, так что довел дело до большой революции. А дети крестьян поют про корнета Оболенского, про хруст французской булки и уверены, что если бы не большевики, то они все были бы помещиками. Отключение «блока рефлексии» в сознании советской интеллигенции, а потом и в массовом сознании в конце 80 х годов было массовым и поразительным по своей моментальности - как будто кто то сверху щелкнул каким то выключателем. Тогда стало правилом хорошего тона духовно отмежеваться от революции и исторического выбора 1917 1920 гг. Все приличные люди стали оплакивать «Россию, которую мы потеряли» и кинулись целовать кто туфлю Сахарова, кто рукав Солженицына. Все как будто забыли, что главные тексты Сахарова отражают типичное кредо западника социалиста (даже почти еврокоммуниста) с очень большой долей русофобии. Забыли и то, что Солженицын тоже сформировался как марксист западник, и первоначальное название его будущей эпопеи «Красное колесо» было «Люби революцию». Конечно, можно и нужно время от времени менять вехи, разбивать скрижали и сбрасывать в овраг прежних идолов. Но при этом надо помнить, когда и почему ты это сделал. А у нас получилось так, что в сознании образованного слоя после каждой новой вехи весь предыдущий путь в памяти стирается, и вместо реалистичной картины этого пути, с его счастливыми и трагическими моментами, кто то вставляет простенький кадр из мультфильма про Микки Мауса. Соответственно, в сознании образуется провал и в видении предстоящего пути - сюда вставляется реклама «Ням, ням, ням, ням, покупайте микоян!»
Например, во время холодной войны в США всего за 20 лет сумели полностью вытравить память о Второй мировой войне, так что американские студенты при опросах в массе своей отвечали, что в той войне США и Германия вместе сражались против русских. А немцев и итальянцев убедили, что они, как истинные европейцы, всегда, «генетически» были привержены к демократии. Они, конечно, смутно помнят о Гитлере и Муссолини, но память их разорвана, и они не помнят «состояния самих себя» в тот период. И Гитлер был - и демократами они всегда были…
Но то, что сделали с нами, не имеет аналогов. Нашу память уродовали 15 лет подряд с утра до ночи и пресса, и телевидение, и кино, и поэты с певцами, и учебники Сороса. Одинаково сильный удар был нанесен по трем главным блокам коллективной памяти - исторической, среднесрочной (ХХ век) и актуальной (перестройка и реформа). Историю ХХ века изнасиловали так, что ни в какой антиутопии не придумать. Интеллигенция буквально влюбилась в Столыпина, который своей неудавшейся «реформой на крови» и своими провокациями озлобил крестьянство и все общество, так что довел дело до большой революции. А дети крестьян поют про корнета Оболенского, про хруст французской булки и уверены, что если бы не большевики, то они все были бы помещиками.
Отключение «блока рефлексии» в сознании советской интеллигенции, а потом и в массовом сознании в конце 80 х годов было массовым и поразительным по своей моментальности - как будто кто то сверху щелкнул каким то выключателем. Тогда стало правилом хорошего тона духовно отмежеваться от революции и исторического выбора 1917 1920 гг. Все приличные люди стали оплакивать «Россию, которую мы потеряли» и кинулись целовать кто туфлю Сахарова, кто рукав Солженицына. Все как будто забыли, что главные тексты Сахарова отражают типичное кредо западника социалиста (даже почти еврокоммуниста) с очень большой долей русофобии. Забыли и то, что Солженицын тоже сформировался как марксист западник, и первоначальное название его будущей эпопеи «Красное колесо» было «Люби революцию».
Конечно, можно и нужно время от времени менять вехи, разбивать скрижали и сбрасывать в овраг прежних идолов. Но при этом надо помнить, когда и почему ты это сделал. А у нас получилось так, что в сознании образованного слоя после каждой новой вехи весь предыдущий путь в памяти стирается, и вместо реалистичной картины этого пути, с его счастливыми и трагическими моментами, кто то вставляет простенький кадр из мультфильма про Микки Мауса. Соответственно, в сознании образуется провал и в видении предстоящего пути - сюда вставляется реклама «Ням, ням, ням, ням, покупайте микоян!»
Reply
Leave a comment