Знакомство с нобелевскими лауреатами
Из ФБ 21-22.05.16
"Видел я трех царей..."
А.С.П.
Зима 1967 (или 68?), мы со старшей сестрой гуляем по Комарову. Идем вдоль моря в сторону Ленинграда. Прекрасный солнечный день, но подмерзает. «Давай, я тебя познакомлю с одним чуваком, заодно и чаю попьем, согреемся», - говорит сестрица и направляется к небольшому коттеджу у шоссе. На стук никто не откликается. Стучим еще раз, в стекло. Отдергивается занавеска, приоткрывается форточка, откуда высовывается довольно мордатый, полуголый и небритый мужик рыжеватой масти, хмуро обращает взор на посетителей, произносит: «Прости, старуха, не могу», и скрывается за шторой.
В 1973 г. с женой и полугодовалым сыном мы проводили лето в подмосковной деревне. Дело известное: дел полно, а скука смертная. Сижу как-то на скамеечке у забора, любуюсь - поле, заросшее сорняками, лес за ним, в общем, русское раздолье. Вдруг из лесу выезжает человек на велосипеде, колесит вдоль поля, и прямо к нам. Темноволосый дядька, с залысинами, взгляд пристальный, вида несколько разбойничьего. Слез у калитки, и шасть в дом. Я за ним. Застаю в горнице оторопевшую жену и озирающегося мужика. «Простите…», - начинаю я, но тот опережает: «Такой-то (именуя моего тестя) тут живет?». - «Уехал в Москву». - «А…». Подходит к кроватке, смотрит на спящего ребенка: «Сын?». - «Да». - «Очень мужественный». Не прощаясь выходит, садится на велик и катит обратно в лес.
Пожалуй, 1988-й, а может начало 1989-го. Какое-то политическое сходбище в Доме кино на Васильевской. Готовлю от Мемориала подсобную выставку в верхнем фойе. Действо начинается, витии шумят. Спускаюсь вниз покурить. Пустой вестибюль, тихо. Открываются двери и скорым, слегка скособоченным шагом входит господин. Он в расстегнутом пальто, взгляд его беспокоен, улыбка неуверенна. И прямо ко мне: «А где, молодой человек, у вас тут нужник?».
2007-й. В неком фонде идет конференция в память о 37-м. Доходит очередь до меня. Сажусь, бестолково жму кнопки на микрофоне. Ведущий, наклонясь ко мне, мягким южным говором: «Вот так - включить, а так - выключить». - Я (с автоматической любезностью): «Спасибо, NN, уж лучше Вас этого никто, конечно, знать не может». Улыбка соседа гаснет. И только тут я с ужасом вспоминаю про нобелиата № 3.
"Видел я трех царей..."
А.С.П.
Зима 1967 (или 68?), мы со старшей сестрой гуляем по Комарову. Идем вдоль моря в сторону Ленинграда. Прекрасный солнечный день, но подмерзает. «Давай, я тебя познакомлю с одним чуваком, заодно и чаю попьем, согреемся», - говорит сестрица и направляется к небольшому коттеджу у шоссе. На стук никто не откликается. Стучим еще раз, в стекло. Отдергивается занавеска, приоткрывается форточка, откуда высовывается довольно мордатый, полуголый и небритый мужик рыжеватой масти, хмуро обращает взор на посетителей, произносит: «Прости, старуха, не могу», и скрывается за шторой.
В 1973 г. с женой и полугодовалым сыном мы проводили лето в подмосковной деревне. Дело известное: дел полно, а скука смертная. Сижу как-то на скамеечке у забора, любуюсь - поле, заросшее сорняками, лес за ним, в общем, русское раздолье. Вдруг из лесу выезжает человек на велосипеде, колесит вдоль поля, и прямо к нам. Темноволосый дядька, с залысинами, взгляд пристальный, вида несколько разбойничьего. Слез у калитки, и шасть в дом. Я за ним. Застаю в горнице оторопевшую жену и озирающегося мужика. «Простите…», - начинаю я, но тот опережает: «Такой-то (именуя моего тестя) тут живет?». - «Уехал в Москву». - «А…». Подходит к кроватке, смотрит на спящего ребенка: «Сын?». - «Да». - «Очень мужественный». Не прощаясь выходит, садится на велик и катит обратно в лес.
Пожалуй, 1988-й, а может начало 1989-го. Какое-то политическое сходбище в Доме кино на Васильевской. Готовлю от Мемориала подсобную выставку в верхнем фойе. Действо начинается, витии шумят. Спускаюсь вниз покурить. Пустой вестибюль, тихо. Открываются двери и скорым, слегка скособоченным шагом входит господин. Он в расстегнутом пальто, взгляд его беспокоен, улыбка неуверенна. И прямо ко мне: «А где, молодой человек, у вас тут нужник?».
2007-й. В неком фонде идет конференция в память о 37-м. Доходит очередь до меня. Сажусь, бестолково жму кнопки на микрофоне. Ведущий, наклонясь ко мне, мягким южным говором: «Вот так - включить, а так - выключить». - Я (с автоматической любезностью): «Спасибо, NN, уж лучше Вас этого никто, конечно, знать не может». Улыбка соседа гаснет. И только тут я с ужасом вспоминаю про нобелиата № 3.