"Республика ШКИД": О государстве в государстве
Эту гениальную книгу написали двое подростков 15 и 19 лет. Я сообщаю это общеизвестный факт, потому что считаю его ключевым для понимания книги. Двое вчерашних беспризорников написали книгу, которую я поставлю в один ряд с Государством Платона и Государем Макиавелли. Это не просто отроческая проза в духе «Тимура и его команды», хотя она пронизана задором молодости и бунтарства - бузой, как говорят в Шкиде. Она в веселой и лаконичной манере, недосягаемой для авторов «Архипелага ГУЛАГ» или «Капитала», описывает основные составляющие государственного устройства, для которых иным авторам потребовались бы тома умных слов. Шкид - настоящая республика, и книга о ней - это учебник политики. Политики - в лучшем смысле, как учения об управлении людьми, основанными на понимании психологии личности и масс. Чтение этой истории о беспризорниках, строящих социализм в отдельно взятой «стране» показывает, как в действительности ковалось молодое советское государство.
А дело было так: горстка асоциальных элементов, ведомая опытным «халдеем» Владиленом, за считанные месяцы навела порядок, пошагово создав все атрибуты нового государства: герб, гимн, печатные органы, система управления и наказания и, наконец, конституция. Этот мотив «детского мироустройства», государства в миниатюре, которое как зеркало отображает суть одной шестой части света, не раз появится в советских произведениях. (Яркий пример - «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» с его теглайном «Дети - хозяева лагеря» и прочими атрибутами Гулага).
Вот глава «О шестой державе», в которой показано зарождение, развития, кульминация и распад «бума» печати. В стремлении творческого самовыражения и поиска своей аудитории, Шкидцы демонстрируют глобальный процесс творчества и института СМИ - с их конкуренцией, пиаром и борьбой за читателя.
Вот эпическая глава «Великий ростовщик», которая по своей мощи не уступит истории про Великого Инквизитора Достоевского - того самого, имя которого с достоинством носит Шкида. «Паучок (сравнение чисто достоевское) - Шкида в рабстве - Оппозиция - Савушкин дебош - Смерть хлебному королю». Вот они этапы становления и эволюции не просто Великого Слаенова, а целого архетипа, объединяющего в одном лице временщика, ростовщика-кровопийцы и опального олигарха. Это главу стоит прочитать каждому, кто хочет разобраться в феномене таких личностей, как Меньшиков, Распутин или, скажем, Березовский или в феномене таких явлений, как фаворитизм или дедовщина. Здесь все - предельно кратко и доходчиво.
Вот глава «Улиганштадт», даже не вся, а тот ее кусок, который в подзаголовке отмечен тегами «Улигания - Географическое положение - Политический строй - Диктатор Гениальный». Здесь буквально на двух страницах описан культ личности как таковой: его суть, его природа и его предпосылки. Сами того, не желая, беззаботные авторы доходчиво показывают, что природа культа личности лежит вне самой личности, и что культ создается приспешниками - окружением личности, наделенной характеристиками, которые принято называть харизматическими. «Был культ, но была и личность» - расхожее высказывание о Сталине можно применить и любому культу. Личность не творит из себя культа, как Купа Купыч, он же Оффенбах, но потворствует проявлению культа среди своих верноподданных.
«Широки поля. Мир огромен. Жизнь еще только начинается. И что пока непонятно, все потом будет понятно». Так могла бы окончиться «Республика ШКИД», но так оканчивается другое произведение того же ряда - «Судьба барабанщика» Гайдара - еще одного инвалида войны и молодого автора Революции. (Сюда же отнесем «Как закалялась сталь», надиктованную слепым лежачим инвалидом тридцатилетнего - бальзаковского - возраста). «Республика» оканчивается теми же словами, что и «Детство» Горького: «В люди». Похоже, на походе в «люди» начинается отрочество как таковое. А детство заканчивается вместе с «како».