Метрозарисовки
Так получилось, что в свой крайний приезд в Москву я больше времени, чем где бы то ни было, провела в метро, бегая бешеной белкой с одного конца города на другой и обратно. И я в очередной раз убедилась, что именно в подземном мире лучше всего раскрываются человеческие характеры, открывая даже то, что их обладатели тщательно пытаются скрыть.
***
Суббота. Шесть утра. Девушка с переноской куда-то везет кошку. У обеих усталый взгляд, они сосредоточенны и серьезны. Вдруг девушка перехватывает мой взгляд, - я смотрю на то на неё, то на её пушистую питомицу и улыбаюсь, - и улыбается в ответ. И как будто стало больше света, больше тепла. И это хорошо.
***
Митино, как и все относительно новые станции, навевает мысли о больнице своей прилизанно-кафельной внешностью, но все-таки в ней есть что-то свое, особенное. И мне это нравится.
***
Кажется, я могу опоздать. Точнее, я это всегда могу, но опоздаю ли? Загадка. Еще с середины эскалатора вижу подошедший поезд. Это "Русич", серый с синими полосками и симпатичный, но Ежики мне нравятся все равно больше. Надо бы поспешить, но в голове возникает знакомый, очень теплый и добрый голос: "Всегда будет следующий поезд." И я никуда не бегу. Я просто подожду свой - следующий - поезд. Так будет правильно.
***
Парня по правую руку от меня знобит. Сильно и характерно. Когда тебя начинает ломать в метро, это неприятно вдвойне. Люди же вокруг. Я совершенно ничем не могу помочь, и от этого мне как-то неуютно. Парень выходит, а я остаюсь смотреть в черную пустоту окна и свое отражение. Мне нечего сказать, я ничего не знаю об этом человеке, который стоял рядом со мной, но мне его просто по-человечески жаль. Пусть у него всё будет хорошо.
***
Три Киевские похожи не внешне, они похожи настроением, но Филёвская линия как всегда вызывает какое-то внутреннее неуютное и очень невнятное ощущение, как будто мне кто-то неотрывно смотрит в спину холодным взглядом. Смотрит и чего-то ждет, а чего непонятно. Хорошая Киевская на Филевской линии, красивая, только я её не люблю. А две другие Киевские представительные и харизматичные, глянцевые такие и беспокойно многолюдные даже по выходным. Такая уж у них судьба.
На одной из них, той, которая на Арбатско-Покровской линии, наблюдала интересную сценку. Ребята, не то что бы совсем маленькие, скорее подростки, пьют пиво (в час-то дня, ага). Один допил, поставил под скамейку бутылку. Старший только что подзатыльник не отвесил ему - заставил поднять и забрать с собой. А полтора года назад в Ясенево такие же точно парнишки не забрали - оставили две банки под скамейкой. То ли прогресс, то ли просто исключение из правил видела я в этот раз на Киевской, но хочется верить, что все-таки прогресс.
***
Нагатинская выпала из памяти. Я слишком сильно спешу. Подумалось, что сумею рассмотреть на обратном пути, а его не случилось, потому что случился трамвай "хоть куда-нибудь", привезший меня на Коломенскую, где меня накрыло сильнейшим чувством дежа-вю. И появилась в голове заметка: Коломенскую научиться воспринимать адекватно, на Нагатинскую вернуться. Рассмотреть как следует.
***
Тульская поражает отсутствием колонн, арок и всего подобного, без чего к середине второго дня метро не воспринимается. Она легка и воздушна, своды кажутся легкими, словно бы парящими над головой. Женщина ссутулилась и втянула голову в плечи, стоит и смотрит на подъезжающий по второму пути поезд. Она словно бы пытается кого-то высмотреть среди выходящих людей. К женщине подбегает девочка лет восьми, что-то весело щебеча. И уставшая, сутулая, испуганная её мама преображается. Легкость станции перестает контрастировать с её внешним видом. Все трое они радостные, светлые, очень красивые. Мама с дочкой идут к выходу, а у меня создается впечатление, что Тульская живая и улыбается им вслед.
***
Театральная, Кузнецкий мост, Маяковская, Арбатская, Полежаевская, Серпуховская... Множество станций сливаются в памяти в единый, очень теплый образ. Второй день в Москве оказался суматошным, наполненным беготней, но все равно нашлось время на детальное рассмотрение еще одной новой для меня станции: Площадь революции.
Какой-то мужчина с женой остановились в вестибюле и фотографируют панно, надписи, фигурные скамейки. Да, на самом деле очень красиво, есть, что поснимать. А девушка восточной внешности, запрокинув голову, рассматривает покачивающуюся из стороны в сторону огромную люстру. Почему она вращается туда-сюда, я, кстати, так и не поняла. Но выглядит внушительно - такая огромная конструкция и с такой легкостью поворачивается. Удивительно.
***
На Пушкинской, выходя из вагона, погладила Ежика, попрощалась. Ежик весело фыркнул на меня, закрывая двери, и побежал себе дальше. Буду считать это хорошим знаком.
***
Курские не люблю обе. Слишком сильна ассоциация с поездом в сторону дома, с морозным февралем, с тем, как бежала на свою электричку и проклинала внутренне себя за то, что вообще надо возвращаться. Ненавижу возвращаться. Но надо. Так и в этот раз, но сейчас мне легче: я знаю, что через две недели вернусь.