Их нравы
Утащили у совы линейку.
Скоммуниздил кто-то из дорогих коллег.
Вот только что тут рядом лежала.
Линеечка.
Железненькая, любимая.
18 лет вместе.
И всего-то на пять минут сова за кофе отлучилась, а тут руки чьи-то загребущие и глаза завидущие.
Уволокли инструмент.
И для линейки какой стресс - она же у совы балованная, привыкла на чистом столе лежать.
А вдруг ее жестокий печатник похитил, и теперь краской пачкает?
Или задыхается она под окаменевшей грудой документов на столе начальника?
Ходит сова, всматривается тяжелым взглядом в лица вдруг притихших сотрудников.
Многозначительно помахивает дыроколом, как бы намекая - лучше сами отдайте, а то...
Но пока никто не признался.
Вот так вот в мире капитала - человек линейке волк.
Придется пытать.
Скоммуниздил кто-то из дорогих коллег.
Вот только что тут рядом лежала.
Линеечка.
Железненькая, любимая.
18 лет вместе.
И всего-то на пять минут сова за кофе отлучилась, а тут руки чьи-то загребущие и глаза завидущие.
Уволокли инструмент.
И для линейки какой стресс - она же у совы балованная, привыкла на чистом столе лежать.
А вдруг ее жестокий печатник похитил, и теперь краской пачкает?
Или задыхается она под окаменевшей грудой документов на столе начальника?
Ходит сова, всматривается тяжелым взглядом в лица вдруг притихших сотрудников.
Многозначительно помахивает дыроколом, как бы намекая - лучше сами отдайте, а то...
Но пока никто не признался.
Вот так вот в мире капитала - человек линейке волк.
Придется пытать.