Вивараульчег политический,
по случаю разгона кубинского Совета Министров - http://www.rian.ru/world/20090305/163953277.html -
для девочки Лизы, которая, собсно, и вдохновляет меня на все эти безобразия :)
Как и всякий начинающий функционер, Раульчег любил две вещи: пироги с ананасами и кубинский народ.
Пироги отвечали Раульчегу взаимностью. А народ, хоть его никто и не спрашивал, Раульчега не любил. Или нет, это пироги никто не спрашивал, а народ, по результатам соцопросов, до сих пор считал, что страной руководит Фидельчег, и, едва завидев Раульчега в телевизоре, тут же переключался на бейсбол.
Но больше всех Раульчега не любил министр иностранных дел Фелипе Перес Роке. Этот кубический Филиппок достался Раульчегу в наследство от старшего брата и занимался тем, что транжирил государственные деньги на орды заграничных нахлебников, периодически отравляя начальству жизнь уничижительными сравнениями.
„Чо, опять делегация из Туево-Кукуево? Вот когда мы с Фидельчегом принимали Папу Римского…”
„Уууу, снова в эту социалистическую Замухляндию… Вот когда мы с Фидельчегом выступали в ООН…” - и так изо дня в день, всячески подчеркивая при посторонних, что Раульчег - тупиковая ветвь эволюции позвоночных вообще и семейства Кастро в частности.
- За жабры тебя, белобилетника, да в Байямо кирзу топтать. - бухтел Раульчег, ненавидевший Филиппка той специфической ненавистью, которую кадровые военные испытывают к политработникам. - Наприглашает дармоедов, а я их развлекай!
Дело в том, что весь последний месяц Фелипе Перес Роке только и делал, что зазывал на Кубу иностранные делегации. Зазывал он их на Фидельчега, а показывал Раульчега, который в таких случаях чувствовал себя очень неловко и старался побыстрее подписать с понаехавшими президентами какой-нибудь ни к чему не обязывающий договор.
Последней соломинкой стал визит президента Гондураса, который, едва ступив на кубинскую землю, сразу завопил, что как же так, товарищи, обещали Фидельчега, а тут снова этот шпингалет.
Раульчег был воспитанный и президенту Гондураса ничего не сказал, только на ногу наступил больно-пребольно, а вот Переса Роке отволок за ближайший ангар и долго, привстав на цыпочки, махал у него перед носом хилым кулачком.
- Уволю! - завывал Раульчег. - По миру пущу! Пионервожатым, по первой специальности!
- Ну, товарищ Кастро, - шепеляво канючил Филиппок, над головой которого сгущались неиллюзорные тучи. - ну, последний раз, а? Ну, скандал же грянет международный…
- Сам знаю, что скандал. - сумрачно буркнул Раульчег, смахивая с рукава министерские слюни. - Вот как устрою вам всем военный коммунизм, так сразу каждого третьего к стенке! А в твоем конкретном случае даже каждого второго! - и, сбив на затылок кепочку,
зашагал к президенту Гондураса, который суматошно размахивал руками и требовал жалобную книгу.
- А я зато ушами шевелить умею, воооот. - сказал ему Раульчег. И пошевелил.
- Ухтыхо. - восхитился президент Гондураса и тоже попробовал пошевелить ушами, но у него ничего не получилось.
- А я еще бровями шевелить могу. - наседал Раульчег. - Левой - раз! Правой - два! - и, не дожидаясь, пока почетный гость покалечит себе все мимические мышцы, достал из кармана пиджака проверенные временем наперстки.
- - Кручу-верчу, президента Гондураса обмануть хочу, - гнусаво затянул Раульчег. - За хороший зрение сто рублей премия!
И в президенте немедленно взыграла горячая латиноамериканская кровь. Он азартно хлопнул себя по ляжкам и вперил орлиный взор в раульские наперстки, а сзади уже напирала свита, ей тоже хотелось попытать счастья на дурняк.
Таким образом, вопрос с культурной программой для гондурасской делегации был закрыт, потому что за каких-то полчаса Раульчег побрил господина президента на все носибельные вещи, включая галстук, запонки и носки. Носки Раульчег великодушно вернул владельцу, а галстук оставил себе, потому что те галстуки, которые он донашивал после Фидельчега, мало того что волочились по полу, так еще и расцветок были самых что ни на есть отвратительных.
Потом он устроил всем военный коммунизм.
Но это уже совсем другая история.
для девочки Лизы, которая, собсно, и вдохновляет меня на все эти безобразия :)
Как и всякий начинающий функционер, Раульчег любил две вещи: пироги с ананасами и кубинский народ.
Пироги отвечали Раульчегу взаимностью. А народ, хоть его никто и не спрашивал, Раульчега не любил. Или нет, это пироги никто не спрашивал, а народ, по результатам соцопросов, до сих пор считал, что страной руководит Фидельчег, и, едва завидев Раульчега в телевизоре, тут же переключался на бейсбол.
Но больше всех Раульчега не любил министр иностранных дел Фелипе Перес Роке. Этот кубический Филиппок достался Раульчегу в наследство от старшего брата и занимался тем, что транжирил государственные деньги на орды заграничных нахлебников, периодически отравляя начальству жизнь уничижительными сравнениями.
„Чо, опять делегация из Туево-Кукуево? Вот когда мы с Фидельчегом принимали Папу Римского…”
„Уууу, снова в эту социалистическую Замухляндию… Вот когда мы с Фидельчегом выступали в ООН…” - и так изо дня в день, всячески подчеркивая при посторонних, что Раульчег - тупиковая ветвь эволюции позвоночных вообще и семейства Кастро в частности.
- За жабры тебя, белобилетника, да в Байямо кирзу топтать. - бухтел Раульчег, ненавидевший Филиппка той специфической ненавистью, которую кадровые военные испытывают к политработникам. - Наприглашает дармоедов, а я их развлекай!
Дело в том, что весь последний месяц Фелипе Перес Роке только и делал, что зазывал на Кубу иностранные делегации. Зазывал он их на Фидельчега, а показывал Раульчега, который в таких случаях чувствовал себя очень неловко и старался побыстрее подписать с понаехавшими президентами какой-нибудь ни к чему не обязывающий договор.
Последней соломинкой стал визит президента Гондураса, который, едва ступив на кубинскую землю, сразу завопил, что как же так, товарищи, обещали Фидельчега, а тут снова этот шпингалет.
Раульчег был воспитанный и президенту Гондураса ничего не сказал, только на ногу наступил больно-пребольно, а вот Переса Роке отволок за ближайший ангар и долго, привстав на цыпочки, махал у него перед носом хилым кулачком.
- Уволю! - завывал Раульчег. - По миру пущу! Пионервожатым, по первой специальности!
- Ну, товарищ Кастро, - шепеляво канючил Филиппок, над головой которого сгущались неиллюзорные тучи. - ну, последний раз, а? Ну, скандал же грянет международный…
- Сам знаю, что скандал. - сумрачно буркнул Раульчег, смахивая с рукава министерские слюни. - Вот как устрою вам всем военный коммунизм, так сразу каждого третьего к стенке! А в твоем конкретном случае даже каждого второго! - и, сбив на затылок кепочку,
зашагал к президенту Гондураса, который суматошно размахивал руками и требовал жалобную книгу.
- А я зато ушами шевелить умею, воооот. - сказал ему Раульчег. И пошевелил.
- Ухтыхо. - восхитился президент Гондураса и тоже попробовал пошевелить ушами, но у него ничего не получилось.
- А я еще бровями шевелить могу. - наседал Раульчег. - Левой - раз! Правой - два! - и, не дожидаясь, пока почетный гость покалечит себе все мимические мышцы, достал из кармана пиджака проверенные временем наперстки.
- - Кручу-верчу, президента Гондураса обмануть хочу, - гнусаво затянул Раульчег. - За хороший зрение сто рублей премия!
И в президенте немедленно взыграла горячая латиноамериканская кровь. Он азартно хлопнул себя по ляжкам и вперил орлиный взор в раульские наперстки, а сзади уже напирала свита, ей тоже хотелось попытать счастья на дурняк.
Таким образом, вопрос с культурной программой для гондурасской делегации был закрыт, потому что за каких-то полчаса Раульчег побрил господина президента на все носибельные вещи, включая галстук, запонки и носки. Носки Раульчег великодушно вернул владельцу, а галстук оставил себе, потому что те галстуки, которые он донашивал после Фидельчега, мало того что волочились по полу, так еще и расцветок были самых что ни на есть отвратительных.
Потом он устроил всем военный коммунизм.
Но это уже совсем другая история.