(no subject)
Иммигрантские кварталы как барометр французской политики
Второй тур президентских выборов во Франции, состоявшийся 7-го мая, принёс внушительную победу лидеру правоцентристского «Союза за народное движение». Счёт 53:47 означает довольно значительный перевес победителя. Николя Саркози заручился поддержкой 19 млн. избирателей, которым пришлась по душе его идея «разрыва» с проводимой до этого политикой Ширака и Миттерана.
Первые шаги Саркози на посту президента, формирование нового правительства во главе с Франсуа Фийоном, в котором ряд ключевых портфелей были отданы представителям социалистов и СФД, а семь из пятнадцати министерств - представителям прекрасной половины человечества, равно как и новый стиль в работе высших государственных чиновников (чего стоит только утренняя, до работы, пробежка трусцой президента и премьера по Булонскому лесу!) понравились французам. Согласно опросам, 63% одобряют поведение президента в первые недели его работы и только 20 % высказывают недовольство. В этом отношении Саркози поставил ещё один своеобразный рекорд, уступив лишь де Голлю, индекс симпатий к которому после избрания в 1958 году превысил 65%. Аналогичные показатели демонстрирует и премьер-министр Фийон.
Не должны испортить настроение победителю президентской гонки и предстоящие 10 и 17 июня парламентские выборы: опросы дают саркозистам не менее 40 % голосов избирателей, что позволяет им рассчитывать на 350-400 из 577 мест в Национальном собрании.
Единственное, что несколько омрачило триумф Николя Саркози, - беспорядки, возникшие в столице и целом ряде крупных городов страны сразу после оглашения итогов выборов. Их зачинщиками стали молодые люди, голосовавшие за Сеголен Руаяль и считающие Саркози чуть ли не своим личным врагом. Опять стали гореть машины и мусорные баки, звенеть разбитые стёкла. Всё это напомнило тревожные события осени 2005 года, потрясшие воображение не только французов, но, пожалуй, всей мировой общественности. На этот раз эскалации беспорядков удалось избежать, полиция действовала умело и эффективно. Надо отдать должное и оппозиции, которая со своей стороны недвусмысленно осудила действия «леваков». На призыв шести левых молодёжных организаций провести 16 мая, в день передачи власти в Елисейском дворце, акции массового протеста против программы Саркози, откликнулось лишь несколько сотен молодых людей, организовавших в Париже немногочисленную демонстрацию. Аналогичные выступления прошли в Лилле, Туре, Тулузе, Лионе и Марселе.
Беспорядки в Париже, май 2007. Фото Reuters.
В общем-то, об этих незначительных, хотя и неприятных эпизодах, последовавших за президентскими выборами, можно было бы и забыть, если бы не покидающее многих французов ощущение некоего раскола в обществе, который проявился после победы Саркози. Этот раскол и противостояние особенно заметны в отношениях между новоизбранной властью и жителями окраин Парижа и других крупных французских агломераций. Именно здесь, в спальных районах больших городов, превратившихся зачастую в своеобразные «цветные гетто», проживают иммигранты, их дети и внуки, продемонстрировавшие (скажем так) своё отношение к французской реальности в ноябре 2005 года.
Напомним, что непосредственной причиной тех «восстаний» выходцев из иммигрантской среды стала трагедия двух подростков, которые, убегая от преследования полицейских, спрятались в трансформаторной будке и погибли от разряда электричества. Разрастания конфликта тогда, полагают некоторые, можно было бы избежать, если бы не опрометчиво брошенные слова министра внутренних дел Н.Саркози о том, что он «очистит Керхером» (netoyer au karcher) [1] пригороды Парижа от «этого сброда» (racaille). Сам министр и его окружение объясняли столь резкие выражения тем, что они прозвучали в разговоре с родителями 11-летнего ребёнка, погибшего от шальной пули во время «бандиткой разборки» в одном из столичных пригородов. Но как говаривал когда-то Никита Сергеевич Хрущёв, «вылетит птичка - не поймаешь». Слова, произнесённые Саркози в эмоциональном состоянии, стали своеобразным «объявлением войны» представителем власти молодым обитателям неблагополучных парижских окраин. Сам же бывший министр внутренних дел, а теперь президент Франции стал для «пригородной молодёжи» по сути «врагом номер один». Нетрудно понять, за кого «проголосовало сердцем» большинство населения иммигрантских окраин Парижа и других городов. Вот лишь несколько результатов, полученных Сеголен Руаяль: Воль-ан-Велин - 63% , Пайад - 63%, Мирай (Тулуза) - 70%, кварталы на севере Марселя - 70%, Обервилье - 61%, Парижская агломерация (Сен-Дени - 67%, Трап- 70%, Бобини - 66%).
В ходе президентской кампании Николя Саркози попытался избавиться от имиджа жёсткого правого политика, пугающего избирателя-центриста. После своего избрания Саркози выступает как президент всех французов, выражающий интересы голосовавших и «за», и «против» него. И это вполне понятно, по-другому действовать просто невозможно. Для проведения болезненных реформ необходимо единство нации. Однако опросы общественного мнения, в частности проведённые газетой «Ле Монд», говорят, что две трети респондентов полагают: президент Саркози не сможет решить задачу сплочения нации.
«Проблемные кварталы» крупных городов, или «французские гетто».
В чём собственно заключается проблема пригородов крупных мегаполисов Франции, заселённых, как правило, иммигрантами? Почему вдруг они взбунтовались? - недоумённо спрашивают некоторые наши соотечественники. Действительно, по российским меркам люди там живут в целом неплохо, качество жилья также удовлетворительное, получаемые пособия составляют минимум 400 евро на человека.
Чтобы понять ситуацию, следует, прежде всего, не забывать, что средний уровень жизни во Франции существенно выше российского. Так, средняя зарплата уже вплотную приблизилась к 2000 евро, а уровень бедности, определяемый как половина среднедушевого дохода, составляет 600 евро. При этом цены на продовольственные товары ненамного выше московских, а на одежду - зачастую ниже. Правда, существенно больше приходится платить за коммунальные услуги, но и качество их тоже выше. Словом, бедность бедности рознь, всё относительно. Но главное заключается не в этом.
Неблагополучные (по французским меркам) городские кварталы - одна из самых острых проблем современной Франции. Именно здесь сплелись воедино множество социальных недугов, таких как бедность, безработица, преступность, этническая сегрегация, кризис школы и политики урбанизма. Все эти проблемы, так или иначе, замыкаются на более общую тему - положение иммигрантов во Франции и проводимую иммиграционную политику, ведь большинство жителей здесь составляют выходцы из стран северной и тропической Африки, из заморских территорий и департаментов Франции и других уголков планеты. Неслучайна в этом отношении и география «проблемных районов». Они в своём большинстве расположились в регионах Иль-де-Франс, Рона-Альпы, Прованс-Альпы-Лазурный берег, то есть в местах особой концентрации иммигрантов. Здесь доля иммигрантов в общей численности населения значительно превышает 10, а то и 20%.
В годы послевоенного «славного тридцатилетия» страна нуждалась в дешёвой рабочей силе. Приезжавшие иностранные рабочие размещались, как правило, в общежитиях, строившихся рядом с заводами, где они работали, в своего рода бидонвилях. Многие получали со временем французское гражданство, обзаводились семьями. Появлявшиеся на свет дети ощущали себя уже французами - правда, несколько отличными от французов коренных, так как воспитывались в иной культурной среде. (Например, на сегодняшний день во Франции проживают не менее 1 млн. детей, чьи родители - магрибинцы и кого на французском жаргоне называют «бёр» (beur)).
В 1970- е годы власти решили покончить с бидонвилями и улучшить жилищные условия иммигрантов. Предполагалось, что часть дешевого жилья (так называемые дома HLM) будет предназначаться иммигрантам, что, по замыслу, должно было способствовать сближению различных слоёв населения и интеграции иммигрантов. На деле всё произошло наоборот. Так, обязательное отчисление предприятиями 1% прибыли на жилищное строительство приводило к тому, что на эти деньги строили новое дешёвое жильё для французских семей, а в опустевшее старое заселялись иммигранты. Именно так некогда пролетарский «красный пояс» Парижа, откуда любили вести свои репортажи советские тележурналисты, постепенно превратился в иммигрантские пригороды французской столицы. Экономический кризис и структурная перестройка экономики, сопровождавшиеся ростом безработицы, больнее всего ударили по неквалифицированной рабочей силе, представленной в большинстве своём как раз иммигрантами.
Следует отметить, что власти и в дальнейшем в целом не сидели сложа руки, а предпринимали попытки улучшить положение в «спальных районах»: в рамках «городской политики» разрабатывались программы реабилитации городских кварталов, благоустройства территории. К тому же считалось, что французская «республиканская модель» интеграции, согласно которой каждый гражданин страны, независимо от своего происхождения, должен принять общие для всех политические принципы и идеалы, исключит проявление расовой и этнической сегрегации в обществе. Однако провозглашение равенства прав французов независимо от цвета кожи и места происхождения не смогло обеспечить действительного равенства.
Дети иммигрантов, те же «бёры», окончившие французские школы, столкнулись с немалыми жизненными трудностями, будь-то в получении высшего образования или при устройстве на работу. В определённой мере они себя ощущают не совсем полноценными французами, что не может не задевать их самолюбия и подталкивает к протестному поведению. Сказанное иллюстрирует следующая статистика. 31% «цветной молодёжи» оканчивают школу без аттестата (для сравнения: такой же показатель для детей, чьи родители родились во Франции, составляет 14%). Только 11% выпускников вузов в возрасте 25-33 года алжирского происхождения занимают руководящие должности (46% - «чистокровных французов»). Уровень безработицы в иммиграционных слоях в среднем в два раза выше, чем среди коренных французов, независимо от уровня образования; молодёжная безработица в «неблагополучных кварталах» достигает 40%. Если уровень перенаселённости жилищ в стране в среднем находится на уровне 18%, то у выходцев из стран Магриба и тропической Африки он превышает 40%. Наконец, более двух третей заключённых в стране составляют представители иммиграционных общин [2].
Справедливости ради надо упомянуть, что во Франции имеются и положительные примеры интеграции иммигрантов (например, магрибинцы представлены в медицинской и парамедицинской сферах, в юриспруденции), тем не менее, они скорее представляют исключение из правил. Реальностью же остаётся тот факт, что выходец из северной Африки после рассылки своего резюме имеет в пять раз меньше шансов получить приглашение от работодателя на собеседование, нежели коренной француз того же уровня образования.
Конечно, проблема «неблагополучных кварталов» накапливалась не один год и даже не одно десятилетие. «Горячая осень» 2005 года стала неожиданностью, пожалуй, больше для иностранцев. Подобные вспышки насилия отмечались во Франции и раньше - в июне 1981 года в Мингет (пригород Лиона), в 1990-е годы, в начале текущего десятилетия. Просто они носили очаговый характер, и властям удавалось сравнительно быстро их гасить. Поджоги машин - также не ноу-хау 2005 года. И прежде ночные поджоги автотранспорта происходили регулярно по все стране, хотя и не столь массово. Различных мер по улучшению ситуации в «трудных кварталах», ремонта старого жилья и строительства нового, как показало время, было явно недостаточно. В результате за последние 20 лет количество проблемных кварталов крупных городов во Франции увеличилось с сотни до более 700. Согласно закону от 14 ноября 1996 года, предусматривавшему пакет мер в области городской политики, неблагополучные кварталы получили официальное название «неблагополучных городских зон» (zones urbaines sensibles, ZUS). Это название, видимо, было навеяно похожим термином «зоны приоритетного образования» (zones d’education prioritaires, ZEP), введённого в начале 1980-х с целью улучшить воспитание и обучение школьников из «трудных районов» [3]. По данным переписи 1999 года в «зонах» проживало 4,67 млн. человек, или каждый двенадцатый француз [4]. При этом молодёжь до 25 лет составляла 43% от общего числа обитателей «зон». В абсолютном выражении это даёт немалую цифру - более 2 млн. человек.
Пожар в бунтующем квартале французской столицы, ноябрь 2005. Фото © 2006 Accoona.ru
Острой проблемой «неблагополучных кварталов» остаётся высокий уровень преступности. Если в среднем по метрополии она составляет 47,3 преступления на 1000 жителей, то в «зонах» - 65,6 [5]. Часто такие кварталы становятся ареной постоянных столкновений молодёжи, организованной в банды, с полицией. Агрессивность молодёжи по отношению к стражам порядка компенсируется ответной грубостью и жестокостью полицейских во время паспортного контроля или «зачисток» кварталов от хулиганов. «Солдаты без победы» - так грустно называют себя французские «ОМОНовцы», следящие за соблюдением «республиканского порядка» в беспокойных пригородах.
Французская полиция в боевой готовности. Фото с сайта flapsblog.com
Таким образом, «проблемные кварталы» крупных городов Франции представляют на данный момент, по сути, настоящие «цветные гетто». Этот факт неприятен для французских властей и общественности страны, уверовавших в превосходство и эффективность «республиканской модели» интеграции иммигрантских слоёв населения. Эта модель предполагала, что, независимо от цвета кожи и происхождения, человек, обосновавшийся во Франции, со временем приобретёт французский менталитет и «пропитается» традиционными французскими ценностями. Увы, эти надежды не оправдались.
«Лечение» проблемных кварталов
Вполне очевидно, что социальные проблемы, копившиеся в течение десятилетий, не разрешить за короткое время, какие хорошие планы ни принимай. Но не менее понятно и то, что сложившаяся ситуация требует неотложных, действенных и, главное, комплексных мер, способных изменить ситуацию к лучшему.
Власти страны, на наш взгляд, избрали правильный подход в решении проблем «трудных кварталов», действуя по разным направлениям. Сюда относится усиление правопорядка, активизация жилищного строительства, совершенствование работы школ, наконец, политика молодёжной занятости и регулирования иммиграции.
Фактически в самый разгар беспорядков, 8 ноября 2005 года, премьер-министр Д. де Вильпен доложил о принятии срочных мер, направленных на то, чтобы «сделать из неблагополучных районов обычные территории Республики». Программа включала следующие меры.
В области занятости.
· Проведение в течение трёх ближайших месяцев представителями службы занятости «углубленных собеседований» со всеми жителями «кварталов» моложе 25 лет. Предполагалось, что каждый из них сможет рассчитывать на обучение, стажировку или устройство на работу.
· Стимулирование поиска работы для получателей социальных пособий путём единовременной выплаты 1000 евро в случае трудоустройства и ежемесячной надбавки в 150 евро к зарплате в течение года.
· Создание 20 тыс. рабочих мест в коммунальном хозяйстве «кварталов» и общественных организациях.
· Создание 15дополнительных «свободных городских зон» для открытия новых предприятий.
Жилищное строительство.
Увеличение объёмов строительства и реконструкции жилья с целью создания жилья, «достойного человека». Предполагалось увеличить на четверть бюджет Агентства по городской реконструкции. Эти меры планировались в продолжение «плана Борло» 2003 года, намечавшего реконструкцию и строительство 400 000 квартир до 2008 года.
Образование.
· Введение должностей педагогов-ассистентов в 1200 школах «неблагополучных кварталов».
· Организация профессионального обучения для неуспевающих школьников с 14 лет.
· Увеличение, начиная с 2006 учебного года, количества именных стипендий с 30 до 100 тыс.
· Открытие 10 дополнительных школ-интернатов для наиболее одарённых и целеустремлённых детей.
· Возможность заключения «контракта ответственности родителей», позволяющего приостанавливать выплаты семейных пособий родителям, не исполняющим свои обязанности в отношении детей.
Безопасность.
Набор по линии МВД дополнительно 2000 сотрудников для работы в «трудных кварталах».
Вопросы интеграции.
Создание Агентства по социальному сплочению и равенству шансов. Это агентство в кооперации с местными властями и депутатами должно отслеживать реальное положение дел и предлагать соответствующие меры.
Перечисленные выше решения легли в основу закона «О равенстве шансов», принятого в феврале 2006 года [6].
Но, пожалуй, главным приоритетом политики, намеченной под влиянием событий осени 2005 года, явилось принятие 24 июля 2006 года нового закона об иммиграции. Главная идея закона заключается в переходе к политике «выборочной иммиграции». Кроме борьбы с нелегальным въездом мигрантов закон ужесточает правила воссоединения семей и заключения браков с иностранцами. Желающим обосноваться во Франции придётся также продемонстрировать знание французского языка и культуры страны.
В этом же ключе следует рассматривать и дальнейшие шаги нового президента Франции и правительства Ф.Фийона. В частности, президент Саркози призвал продолжить усилия в рамках «плана Борло» и ввести в действие своеобразный «план Маршалла-2» для проблемных пригородов, предусматривающий выделение крупных средств на улучшение там образования и занятости, усиление борьбы с дискриминацией. В рамках этого плана до конца 2007 года предполагается заключить 250 тыс. договоров о профессиональном обучении с безработными молодыми людьми из «неблагополучных кварталов».
В программе Союза за народное движение на 2007-2012 гг. среди 10 приоритетных направлений политики под пунктом пять обозначена задача создания «общества уважения и равенства шансов» [7]. В этом разделе программы констатируется, что во Франции долгое время игнорировались настоящие проблемы, такие как положение молодых женщин в иммигрантских семьях, сложности школьных преподавателей, бесконтрольность детей в некоторых семьях, последствия неконтролируемой иммиграции, реальность дискриминации. «Мы позволили образоваться устойчивым связям между криминогенной обстановкой и пригородами, между преступностью и иммиграцией, между насилием и исламом», - говорится в программе.
В качестве первоочередных мер в документе правящей партии страны предлагаются не только борьба с преступностью (усиление наказания рецидивистов и малолетних преступников) и совершенствование работы органов юстиции и правопорядка, но и меры по соблюдению всеми республиканских принципов в жизни французского общества, в частности, светского характера государства, равенства мужчин и женщин, запрета на полигамию.
Декларируя необходимость обеспечить достоинство всех людей, проживающих в стране, программа саркозистов отводит особое место решению проблем «неблагополучных кварталов», признавая, что это потребует не только больших средств, но и новых методов работы. Главные надежды возлагаются на создание «нормальных, достойных и прочных условий жизни» и на обеспечение «равенства шансов».
Реабилитация «проблемных кварталов» называется в документе СНД «одним из самых трудных вопросов, который встанет перед властями в предстоящую легислатуру». От себя добавим, что успех будет во многом зависеть от восстановления доверия между властями (в частности, президентом) и многомиллионным населением «цветных кварталов», в особенности молодёжью. Назначение на престижный пост министра юстиции в новом правительстве Рашиды Дати, молодой женщины магрибского происхождения, происходящей из многодетной иммигрантской семьи, которая проживала как раз в одном из «трудных кварталов», несомненно, является приглашением к диалогу и примирению. Однако одного такого жеста доброй воли, очевидно, будет недостаточно.
(c) Специально для сайта «Перспективы»
Сергей Фёдоров
http://www.perspektivy.info/oykumena/europe/immigrantskie_kvartaly_kak_barometr_francuzskoiy_politiki.htm
Второй тур президентских выборов во Франции, состоявшийся 7-го мая, принёс внушительную победу лидеру правоцентристского «Союза за народное движение». Счёт 53:47 означает довольно значительный перевес победителя. Николя Саркози заручился поддержкой 19 млн. избирателей, которым пришлась по душе его идея «разрыва» с проводимой до этого политикой Ширака и Миттерана.
Первые шаги Саркози на посту президента, формирование нового правительства во главе с Франсуа Фийоном, в котором ряд ключевых портфелей были отданы представителям социалистов и СФД, а семь из пятнадцати министерств - представителям прекрасной половины человечества, равно как и новый стиль в работе высших государственных чиновников (чего стоит только утренняя, до работы, пробежка трусцой президента и премьера по Булонскому лесу!) понравились французам. Согласно опросам, 63% одобряют поведение президента в первые недели его работы и только 20 % высказывают недовольство. В этом отношении Саркози поставил ещё один своеобразный рекорд, уступив лишь де Голлю, индекс симпатий к которому после избрания в 1958 году превысил 65%. Аналогичные показатели демонстрирует и премьер-министр Фийон.
Не должны испортить настроение победителю президентской гонки и предстоящие 10 и 17 июня парламентские выборы: опросы дают саркозистам не менее 40 % голосов избирателей, что позволяет им рассчитывать на 350-400 из 577 мест в Национальном собрании.
Единственное, что несколько омрачило триумф Николя Саркози, - беспорядки, возникшие в столице и целом ряде крупных городов страны сразу после оглашения итогов выборов. Их зачинщиками стали молодые люди, голосовавшие за Сеголен Руаяль и считающие Саркози чуть ли не своим личным врагом. Опять стали гореть машины и мусорные баки, звенеть разбитые стёкла. Всё это напомнило тревожные события осени 2005 года, потрясшие воображение не только французов, но, пожалуй, всей мировой общественности. На этот раз эскалации беспорядков удалось избежать, полиция действовала умело и эффективно. Надо отдать должное и оппозиции, которая со своей стороны недвусмысленно осудила действия «леваков». На призыв шести левых молодёжных организаций провести 16 мая, в день передачи власти в Елисейском дворце, акции массового протеста против программы Саркози, откликнулось лишь несколько сотен молодых людей, организовавших в Париже немногочисленную демонстрацию. Аналогичные выступления прошли в Лилле, Туре, Тулузе, Лионе и Марселе.
Беспорядки в Париже, май 2007. Фото Reuters.
В общем-то, об этих незначительных, хотя и неприятных эпизодах, последовавших за президентскими выборами, можно было бы и забыть, если бы не покидающее многих французов ощущение некоего раскола в обществе, который проявился после победы Саркози. Этот раскол и противостояние особенно заметны в отношениях между новоизбранной властью и жителями окраин Парижа и других крупных французских агломераций. Именно здесь, в спальных районах больших городов, превратившихся зачастую в своеобразные «цветные гетто», проживают иммигранты, их дети и внуки, продемонстрировавшие (скажем так) своё отношение к французской реальности в ноябре 2005 года.
Напомним, что непосредственной причиной тех «восстаний» выходцев из иммигрантской среды стала трагедия двух подростков, которые, убегая от преследования полицейских, спрятались в трансформаторной будке и погибли от разряда электричества. Разрастания конфликта тогда, полагают некоторые, можно было бы избежать, если бы не опрометчиво брошенные слова министра внутренних дел Н.Саркози о том, что он «очистит Керхером» (netoyer au karcher) [1] пригороды Парижа от «этого сброда» (racaille). Сам министр и его окружение объясняли столь резкие выражения тем, что они прозвучали в разговоре с родителями 11-летнего ребёнка, погибшего от шальной пули во время «бандиткой разборки» в одном из столичных пригородов. Но как говаривал когда-то Никита Сергеевич Хрущёв, «вылетит птичка - не поймаешь». Слова, произнесённые Саркози в эмоциональном состоянии, стали своеобразным «объявлением войны» представителем власти молодым обитателям неблагополучных парижских окраин. Сам же бывший министр внутренних дел, а теперь президент Франции стал для «пригородной молодёжи» по сути «врагом номер один». Нетрудно понять, за кого «проголосовало сердцем» большинство населения иммигрантских окраин Парижа и других городов. Вот лишь несколько результатов, полученных Сеголен Руаяль: Воль-ан-Велин - 63% , Пайад - 63%, Мирай (Тулуза) - 70%, кварталы на севере Марселя - 70%, Обервилье - 61%, Парижская агломерация (Сен-Дени - 67%, Трап- 70%, Бобини - 66%).
В ходе президентской кампании Николя Саркози попытался избавиться от имиджа жёсткого правого политика, пугающего избирателя-центриста. После своего избрания Саркози выступает как президент всех французов, выражающий интересы голосовавших и «за», и «против» него. И это вполне понятно, по-другому действовать просто невозможно. Для проведения болезненных реформ необходимо единство нации. Однако опросы общественного мнения, в частности проведённые газетой «Ле Монд», говорят, что две трети респондентов полагают: президент Саркози не сможет решить задачу сплочения нации.
«Проблемные кварталы» крупных городов, или «французские гетто».
В чём собственно заключается проблема пригородов крупных мегаполисов Франции, заселённых, как правило, иммигрантами? Почему вдруг они взбунтовались? - недоумённо спрашивают некоторые наши соотечественники. Действительно, по российским меркам люди там живут в целом неплохо, качество жилья также удовлетворительное, получаемые пособия составляют минимум 400 евро на человека.
Чтобы понять ситуацию, следует, прежде всего, не забывать, что средний уровень жизни во Франции существенно выше российского. Так, средняя зарплата уже вплотную приблизилась к 2000 евро, а уровень бедности, определяемый как половина среднедушевого дохода, составляет 600 евро. При этом цены на продовольственные товары ненамного выше московских, а на одежду - зачастую ниже. Правда, существенно больше приходится платить за коммунальные услуги, но и качество их тоже выше. Словом, бедность бедности рознь, всё относительно. Но главное заключается не в этом.
Неблагополучные (по французским меркам) городские кварталы - одна из самых острых проблем современной Франции. Именно здесь сплелись воедино множество социальных недугов, таких как бедность, безработица, преступность, этническая сегрегация, кризис школы и политики урбанизма. Все эти проблемы, так или иначе, замыкаются на более общую тему - положение иммигрантов во Франции и проводимую иммиграционную политику, ведь большинство жителей здесь составляют выходцы из стран северной и тропической Африки, из заморских территорий и департаментов Франции и других уголков планеты. Неслучайна в этом отношении и география «проблемных районов». Они в своём большинстве расположились в регионах Иль-де-Франс, Рона-Альпы, Прованс-Альпы-Лазурный берег, то есть в местах особой концентрации иммигрантов. Здесь доля иммигрантов в общей численности населения значительно превышает 10, а то и 20%.
В годы послевоенного «славного тридцатилетия» страна нуждалась в дешёвой рабочей силе. Приезжавшие иностранные рабочие размещались, как правило, в общежитиях, строившихся рядом с заводами, где они работали, в своего рода бидонвилях. Многие получали со временем французское гражданство, обзаводились семьями. Появлявшиеся на свет дети ощущали себя уже французами - правда, несколько отличными от французов коренных, так как воспитывались в иной культурной среде. (Например, на сегодняшний день во Франции проживают не менее 1 млн. детей, чьи родители - магрибинцы и кого на французском жаргоне называют «бёр» (beur)).
В 1970- е годы власти решили покончить с бидонвилями и улучшить жилищные условия иммигрантов. Предполагалось, что часть дешевого жилья (так называемые дома HLM) будет предназначаться иммигрантам, что, по замыслу, должно было способствовать сближению различных слоёв населения и интеграции иммигрантов. На деле всё произошло наоборот. Так, обязательное отчисление предприятиями 1% прибыли на жилищное строительство приводило к тому, что на эти деньги строили новое дешёвое жильё для французских семей, а в опустевшее старое заселялись иммигранты. Именно так некогда пролетарский «красный пояс» Парижа, откуда любили вести свои репортажи советские тележурналисты, постепенно превратился в иммигрантские пригороды французской столицы. Экономический кризис и структурная перестройка экономики, сопровождавшиеся ростом безработицы, больнее всего ударили по неквалифицированной рабочей силе, представленной в большинстве своём как раз иммигрантами.
Следует отметить, что власти и в дальнейшем в целом не сидели сложа руки, а предпринимали попытки улучшить положение в «спальных районах»: в рамках «городской политики» разрабатывались программы реабилитации городских кварталов, благоустройства территории. К тому же считалось, что французская «республиканская модель» интеграции, согласно которой каждый гражданин страны, независимо от своего происхождения, должен принять общие для всех политические принципы и идеалы, исключит проявление расовой и этнической сегрегации в обществе. Однако провозглашение равенства прав французов независимо от цвета кожи и места происхождения не смогло обеспечить действительного равенства.
Дети иммигрантов, те же «бёры», окончившие французские школы, столкнулись с немалыми жизненными трудностями, будь-то в получении высшего образования или при устройстве на работу. В определённой мере они себя ощущают не совсем полноценными французами, что не может не задевать их самолюбия и подталкивает к протестному поведению. Сказанное иллюстрирует следующая статистика. 31% «цветной молодёжи» оканчивают школу без аттестата (для сравнения: такой же показатель для детей, чьи родители родились во Франции, составляет 14%). Только 11% выпускников вузов в возрасте 25-33 года алжирского происхождения занимают руководящие должности (46% - «чистокровных французов»). Уровень безработицы в иммиграционных слоях в среднем в два раза выше, чем среди коренных французов, независимо от уровня образования; молодёжная безработица в «неблагополучных кварталах» достигает 40%. Если уровень перенаселённости жилищ в стране в среднем находится на уровне 18%, то у выходцев из стран Магриба и тропической Африки он превышает 40%. Наконец, более двух третей заключённых в стране составляют представители иммиграционных общин [2].
Справедливости ради надо упомянуть, что во Франции имеются и положительные примеры интеграции иммигрантов (например, магрибинцы представлены в медицинской и парамедицинской сферах, в юриспруденции), тем не менее, они скорее представляют исключение из правил. Реальностью же остаётся тот факт, что выходец из северной Африки после рассылки своего резюме имеет в пять раз меньше шансов получить приглашение от работодателя на собеседование, нежели коренной француз того же уровня образования.
Конечно, проблема «неблагополучных кварталов» накапливалась не один год и даже не одно десятилетие. «Горячая осень» 2005 года стала неожиданностью, пожалуй, больше для иностранцев. Подобные вспышки насилия отмечались во Франции и раньше - в июне 1981 года в Мингет (пригород Лиона), в 1990-е годы, в начале текущего десятилетия. Просто они носили очаговый характер, и властям удавалось сравнительно быстро их гасить. Поджоги машин - также не ноу-хау 2005 года. И прежде ночные поджоги автотранспорта происходили регулярно по все стране, хотя и не столь массово. Различных мер по улучшению ситуации в «трудных кварталах», ремонта старого жилья и строительства нового, как показало время, было явно недостаточно. В результате за последние 20 лет количество проблемных кварталов крупных городов во Франции увеличилось с сотни до более 700. Согласно закону от 14 ноября 1996 года, предусматривавшему пакет мер в области городской политики, неблагополучные кварталы получили официальное название «неблагополучных городских зон» (zones urbaines sensibles, ZUS). Это название, видимо, было навеяно похожим термином «зоны приоритетного образования» (zones d’education prioritaires, ZEP), введённого в начале 1980-х с целью улучшить воспитание и обучение школьников из «трудных районов» [3]. По данным переписи 1999 года в «зонах» проживало 4,67 млн. человек, или каждый двенадцатый француз [4]. При этом молодёжь до 25 лет составляла 43% от общего числа обитателей «зон». В абсолютном выражении это даёт немалую цифру - более 2 млн. человек.
Пожар в бунтующем квартале французской столицы, ноябрь 2005. Фото © 2006 Accoona.ru
Острой проблемой «неблагополучных кварталов» остаётся высокий уровень преступности. Если в среднем по метрополии она составляет 47,3 преступления на 1000 жителей, то в «зонах» - 65,6 [5]. Часто такие кварталы становятся ареной постоянных столкновений молодёжи, организованной в банды, с полицией. Агрессивность молодёжи по отношению к стражам порядка компенсируется ответной грубостью и жестокостью полицейских во время паспортного контроля или «зачисток» кварталов от хулиганов. «Солдаты без победы» - так грустно называют себя французские «ОМОНовцы», следящие за соблюдением «республиканского порядка» в беспокойных пригородах.
Французская полиция в боевой готовности. Фото с сайта flapsblog.com
Таким образом, «проблемные кварталы» крупных городов Франции представляют на данный момент, по сути, настоящие «цветные гетто». Этот факт неприятен для французских властей и общественности страны, уверовавших в превосходство и эффективность «республиканской модели» интеграции иммигрантских слоёв населения. Эта модель предполагала, что, независимо от цвета кожи и происхождения, человек, обосновавшийся во Франции, со временем приобретёт французский менталитет и «пропитается» традиционными французскими ценностями. Увы, эти надежды не оправдались.
«Лечение» проблемных кварталов
Вполне очевидно, что социальные проблемы, копившиеся в течение десятилетий, не разрешить за короткое время, какие хорошие планы ни принимай. Но не менее понятно и то, что сложившаяся ситуация требует неотложных, действенных и, главное, комплексных мер, способных изменить ситуацию к лучшему.
Власти страны, на наш взгляд, избрали правильный подход в решении проблем «трудных кварталов», действуя по разным направлениям. Сюда относится усиление правопорядка, активизация жилищного строительства, совершенствование работы школ, наконец, политика молодёжной занятости и регулирования иммиграции.
Фактически в самый разгар беспорядков, 8 ноября 2005 года, премьер-министр Д. де Вильпен доложил о принятии срочных мер, направленных на то, чтобы «сделать из неблагополучных районов обычные территории Республики». Программа включала следующие меры.
В области занятости.
· Проведение в течение трёх ближайших месяцев представителями службы занятости «углубленных собеседований» со всеми жителями «кварталов» моложе 25 лет. Предполагалось, что каждый из них сможет рассчитывать на обучение, стажировку или устройство на работу.
· Стимулирование поиска работы для получателей социальных пособий путём единовременной выплаты 1000 евро в случае трудоустройства и ежемесячной надбавки в 150 евро к зарплате в течение года.
· Создание 20 тыс. рабочих мест в коммунальном хозяйстве «кварталов» и общественных организациях.
· Создание 15дополнительных «свободных городских зон» для открытия новых предприятий.
Жилищное строительство.
Увеличение объёмов строительства и реконструкции жилья с целью создания жилья, «достойного человека». Предполагалось увеличить на четверть бюджет Агентства по городской реконструкции. Эти меры планировались в продолжение «плана Борло» 2003 года, намечавшего реконструкцию и строительство 400 000 квартир до 2008 года.
Образование.
· Введение должностей педагогов-ассистентов в 1200 школах «неблагополучных кварталов».
· Организация профессионального обучения для неуспевающих школьников с 14 лет.
· Увеличение, начиная с 2006 учебного года, количества именных стипендий с 30 до 100 тыс.
· Открытие 10 дополнительных школ-интернатов для наиболее одарённых и целеустремлённых детей.
· Возможность заключения «контракта ответственности родителей», позволяющего приостанавливать выплаты семейных пособий родителям, не исполняющим свои обязанности в отношении детей.
Безопасность.
Набор по линии МВД дополнительно 2000 сотрудников для работы в «трудных кварталах».
Вопросы интеграции.
Создание Агентства по социальному сплочению и равенству шансов. Это агентство в кооперации с местными властями и депутатами должно отслеживать реальное положение дел и предлагать соответствующие меры.
Перечисленные выше решения легли в основу закона «О равенстве шансов», принятого в феврале 2006 года [6].
Но, пожалуй, главным приоритетом политики, намеченной под влиянием событий осени 2005 года, явилось принятие 24 июля 2006 года нового закона об иммиграции. Главная идея закона заключается в переходе к политике «выборочной иммиграции». Кроме борьбы с нелегальным въездом мигрантов закон ужесточает правила воссоединения семей и заключения браков с иностранцами. Желающим обосноваться во Франции придётся также продемонстрировать знание французского языка и культуры страны.
В этом же ключе следует рассматривать и дальнейшие шаги нового президента Франции и правительства Ф.Фийона. В частности, президент Саркози призвал продолжить усилия в рамках «плана Борло» и ввести в действие своеобразный «план Маршалла-2» для проблемных пригородов, предусматривающий выделение крупных средств на улучшение там образования и занятости, усиление борьбы с дискриминацией. В рамках этого плана до конца 2007 года предполагается заключить 250 тыс. договоров о профессиональном обучении с безработными молодыми людьми из «неблагополучных кварталов».
В программе Союза за народное движение на 2007-2012 гг. среди 10 приоритетных направлений политики под пунктом пять обозначена задача создания «общества уважения и равенства шансов» [7]. В этом разделе программы констатируется, что во Франции долгое время игнорировались настоящие проблемы, такие как положение молодых женщин в иммигрантских семьях, сложности школьных преподавателей, бесконтрольность детей в некоторых семьях, последствия неконтролируемой иммиграции, реальность дискриминации. «Мы позволили образоваться устойчивым связям между криминогенной обстановкой и пригородами, между преступностью и иммиграцией, между насилием и исламом», - говорится в программе.
В качестве первоочередных мер в документе правящей партии страны предлагаются не только борьба с преступностью (усиление наказания рецидивистов и малолетних преступников) и совершенствование работы органов юстиции и правопорядка, но и меры по соблюдению всеми республиканских принципов в жизни французского общества, в частности, светского характера государства, равенства мужчин и женщин, запрета на полигамию.
Декларируя необходимость обеспечить достоинство всех людей, проживающих в стране, программа саркозистов отводит особое место решению проблем «неблагополучных кварталов», признавая, что это потребует не только больших средств, но и новых методов работы. Главные надежды возлагаются на создание «нормальных, достойных и прочных условий жизни» и на обеспечение «равенства шансов».
Реабилитация «проблемных кварталов» называется в документе СНД «одним из самых трудных вопросов, который встанет перед властями в предстоящую легислатуру». От себя добавим, что успех будет во многом зависеть от восстановления доверия между властями (в частности, президентом) и многомиллионным населением «цветных кварталов», в особенности молодёжью. Назначение на престижный пост министра юстиции в новом правительстве Рашиды Дати, молодой женщины магрибского происхождения, происходящей из многодетной иммигрантской семьи, которая проживала как раз в одном из «трудных кварталов», несомненно, является приглашением к диалогу и примирению. Однако одного такого жеста доброй воли, очевидно, будет недостаточно.
(c) Специально для сайта «Перспективы»
Сергей Фёдоров
http://www.perspektivy.info/oykumena/europe/immigrantskie_kvartaly_kak_barometr_francuzskoiy_politiki.htm