Кухни, отец и орхидеи
Каким-то образом уважение мое к дому, его хозяину и хозяйке очень зависит от того, как заточены кухонные ножи. У нас дома ножи всегда были очень острые. Может потому что и папа, и дед, который считался хозяином те годы, когда мы все жили большой семьей в трехкомнатной квартире, были связаны тем или иным образом с металом: дед был жестянщиком, папа -- автомеханик.
Если мне доведется, бывая в гостях, позиться на кухне, помогая с праздничным обедом или еще что, и ножи оказываются тупыми -- авторитет хозяина, если он есть, моментально рушиться к моим ногам и поднять его обратно на пъедестал порой очень трудно. Если хозяина нет, то я проникаюсь как минимум сочувствием, как максимум --жалостью к хозяйке, безрукой настолько, что она не в состоянии самой за собой поухаживать. Интересно, что в очень немногих домах острота ножей поддерживается на уровне моих стандартов. Некоторыми ножами даже хлеб трудно порезать... не говоря уже о чем-либо еще.
Я это все к размышлениям об отце. О том, какую, все же, незаменимую роль он играет в жизни ребенка... как и мальчиков, так и девочек... На всех своих кавалеров и мужей я невольно примеряла стандарты отца... Хотя отец -- человек далеко не идеальный, в жизни моей десткой, присутствовал весьма и весьма поверхостно. Первый раз у нас состоялся нормальный, человеческий разговор, диалог, когда мне было 25 лет...
.....На последние гроши купила себе орхидею. В местном хозяйственном супермаркете, в садово-огородном отделе, стояли в сторонке побитые то-ли непогодой, то-ли неловкими продовцами, горшочки уцененных орхидей. Те, что в полном расцвете сил своих стоили 15 "рублей" (так я назаю любую внутреннюю валюту страны местонахождения). Сейчас же их уговаривали купить за 6, 4 и даже за 2 рубля... Никогда я не решалась обзавестись таким, известным своей капризностью, созданием. Но тут оно было все равно обречено на гибель и я привезла домой маленький горшочек с тонкой веточкой, увенчаной нежно-кремовыми, изощеренными цветками. Каждое утро я подхожу к ней, приветствую, тихонько прякасаясь к мясистым, здоровым листьям, и -- радуюсь.
Если мне доведется, бывая в гостях, позиться на кухне, помогая с праздничным обедом или еще что, и ножи оказываются тупыми -- авторитет хозяина, если он есть, моментально рушиться к моим ногам и поднять его обратно на пъедестал порой очень трудно. Если хозяина нет, то я проникаюсь как минимум сочувствием, как максимум --жалостью к хозяйке, безрукой настолько, что она не в состоянии самой за собой поухаживать. Интересно, что в очень немногих домах острота ножей поддерживается на уровне моих стандартов. Некоторыми ножами даже хлеб трудно порезать... не говоря уже о чем-либо еще.
Я это все к размышлениям об отце. О том, какую, все же, незаменимую роль он играет в жизни ребенка... как и мальчиков, так и девочек... На всех своих кавалеров и мужей я невольно примеряла стандарты отца... Хотя отец -- человек далеко не идеальный, в жизни моей десткой, присутствовал весьма и весьма поверхостно. Первый раз у нас состоялся нормальный, человеческий разговор, диалог, когда мне было 25 лет...
.....На последние гроши купила себе орхидею. В местном хозяйственном супермаркете, в садово-огородном отделе, стояли в сторонке побитые то-ли непогодой, то-ли неловкими продовцами, горшочки уцененных орхидей. Те, что в полном расцвете сил своих стоили 15 "рублей" (так я назаю любую внутреннюю валюту страны местонахождения). Сейчас же их уговаривали купить за 6, 4 и даже за 2 рубля... Никогда я не решалась обзавестись таким, известным своей капризностью, созданием. Но тут оно было все равно обречено на гибель и я привезла домой маленький горшочек с тонкой веточкой, увенчаной нежно-кремовыми, изощеренными цветками. Каждое утро я подхожу к ней, приветствую, тихонько прякасаясь к мясистым, здоровым листьям, и -- радуюсь.